Гром

Из мыслей меня вывел лай собак, раздавшийся вдалеке. Они часто здесь начинают перекличку ни с того, ни с сего, не давая спать ночью. И каждый голос из этого полифонического произведения был чётко слышен, выделялся из общей мелодии других голосов, рассказывая свою тему или повторяя старую, и после своей кульминации он улетал куда-то вдаль, оставляя после себя рекурсивные отголоски, затихающие с каждым повторением…

Через несколько минут лай утих, оставив после себя глубокую тишину, настолько бесконечную, что не было слышно ни сверчков, ни комаров, тучей летающих вокруг меня. Только я, сидящий на дереве, которое слилось с пустотой ночи. Холодный ветерок принёс с собой некоторую свежесть, между порывами которого воздух становился горячим и тягучим. Тучи затянули небо, спрятав Луну, которая, как я, одиноко шагает по небу. Но между нами есть одно отличие: Луна ходит по небу, а я, пока что, по земле.

Мысли улетели куда-то вдаль. Было что-то про одиночество, про то, что нас нет, что мы теперь самые разные люди, про то, что нет более далёких людей, чем те, что когда-то были близкими друг для друга. Было что-то ещё, что тут же ускользало в бесконечность. Что-то было… Было…

А теперь только я и бесцветная пустота вокруг. Пустота пасмурной ночи, когда нет ни Луны, ни звёзд. Даже фонарики на солнечных батарейках не горели, чтобы не нарушать композицию бесцветного. Где-то внизу, метров через пять, была земля, покрытая газонной травой, которую я когда-то сеял. И если сейчас пройтись по этой траве и земле, то можно ощутить ту прохладу, которая царит сейчас, которой нет днём.

Порывы ветра убили, а с ним и шелест листьев, который только сейчас уловил мой слух. Вновь воздух встал. Душно. Хочется дышать, набрать ночной прохладный воздух в лёгкие, впустить это в себя, пропустить свежесть в каждую клетку своего организма. Но не получается… Густой, как арахисовая паста, воздух просто не вдыхался, его не хватало.

И тут совершенно неожиданно небо озарилось белым светом, который тут же потух, возвратив бесцветную пустоту. Секунда, вторая… Задался гром, похожий грохот тысячи катящихся бочек. И каждое мгновение этот шум, усиливался от самого тихого, до безразмерно громкого, после чего затих. Бочки покатились туда же, куда уходила собачья полифония.

Ещё мгновение и…

Тишина…

Даже мысли замолчали, оставив меня совершенно одного, сидящего на дереве в своём саду…