Эндогенная депрессия

Постоянство невозможно, лишь утопия, лишь миф.
Жизнь идет, и время мчится, на ходу меняя все.
Абсолютно всё, без исключения, проходит в мире этом.
И это пройдет. Это? Что это?
Любовь, привычка, грустинка в неглиже?
Вопросы, одни кругом вопросы. Риторика, не более того.
А ночь седая вновь и вновь обильно гнев свой проливает иссиня-черною волной.
Тягучею и вязкою смолою льет на раны сердца и души.
Выдуманная явь с реальным воображеньем смешалась в одночасье в голове моей.
И мир вмиг потускнел, утратив сочность красок.
И мир вмиг обеднел, скатившись враз на дно.
Где «Я», плескаясь в этой жиже, пытаюсь как-то бросить взгляд наверх.
Любовь не может быть настолько долгой.
А пепелище только тлеет, не горит.
Ни жара, ни света, ни уюта, одни лишь слезы выжимает дым.
И бесшумно катит сырая обида в вечность куда-то, обнажая всю гниль естества.
Привычка быть влюбленным, безответно, безнадежно, беспросветно, как запой.
Чтоб надуманно страдать, наигранно мечтать, и писать банальности вирши.
И жалеть, так упоительно, так смачно отраженье в зеркале немом.
Счастье нет! Но где покой? Где воля?
Ничего. Вакуум лишь, шуньята одна, глухая пустота.
И я вопросом жирным и корявым безлико прозябаю в этой мгле.
Свет в конце туннеля? Так это катафалк.
Слабый лучик света? Оптический обман.
Мне нет спасенья. Нет для меня весны.
А внутри личности беседы бьют симптомом наотлет.
И растет беспрестанно, грозя перерасти в обильный перебор.
А там — совсем уж близко финиш, там развязка, там черта.
Там счет за время, что так бездарно я в пепел обратил.
НИЧТО – вот итог моей безликой жизни.
Даже память обо мне продержится недолго.
Мгновение спустя рассеется как дым.
И зыбкие следы занесет листвой опавшей.