Постфактум

Антон не успевает, прозрачная ёмкость с оливковым пахучим напитком выскальзывает из протянутой Сашиной ручонки, стремясь отдаться в подчинение законным властям земного притяжения не в полной мере — стакан перехвачен забавным моментом разбиения на мелкие частички в образовавшейся вокруг него воздушной сфере с бесцветной для глаза материей. Внутри оной стекло дробится и восстанавливается через каждые две секунды столь привычного времени, чайная жидкость с различимой нотой приобретённого иной атмосферой перламутра циркулирует по стенкам пузыря, визуализируя их объёмы канальцами вен. Капли, пробивающиеся вовне с каждым новым маленьким взрывом пленённого полем предмета, не достигают дощатого пола, впитываясь окружением, приторно ощущаясь на языках двух оставшихся губок. Иванчик пытается смыть чрезмерную не приятность слюной, но во рту сухость. Поворачивает к направлению графина с прохладной, желаемо сладкой водой, принципиально не пасующий перед чем бы то ни было, и вздрагивать ему лишь пробуждаясь с поцелуя охочих мужних ласк супружницы медвяных губ… За столом сидит он, вечный свеж, безо всякого движения, явно дышащий, взгляд орлиный и особливо ушки навостривший, чего там Сашенька хочет… Антон оглядывается на Тимофея с превеликими диаметром мультяшными очами, смешок вырывается позорно нервный, после ступни в носочках беленьких с тёмной пяткой совершают шага полтора вперёд…
-Тебя уже три, Фреш.

Машинист даёт гудок, Нейтрино знобко дрожью болевых воспоминаний. Укол сопливого испуга за него, не покидающего борзый путь, не рельсы, предназначенные поезду-сороконожке, до самого последнего предсмертного вздоха штык не на чуйку клейких масс. Да лучше бы размазало тебя тогда, негодник! Вон он, с Костяшкой-душкой на заправских кулаках, а парни — со звенящей ниточкой из пульсов. Метрах в пятнадцати от плоской девчонки из репейного будущего, чётко зацепившейся за тупиковый ориентир в количестве шести ничего о ней не представляющих. В прошлом слишком эгоцентрично светло, неестественные лампы дневного приключения, свернувшиеся в чудодейственный флакончик запахи, есть чувство медвежьего сна, чтоб не свихнуться, верно. Санька бормочет нечленораздельно, оттого что фишка далёкая, подойди ближе, не кричи, напрягаются воплями мышцы лица. Короткие SOS предложения, пасмурный ломаный вид, кто опрокинул стакан с рыжей вонью? Забрал мои очи, вставил их в себя?.. А мне с сего ништяк мерзлотный ползти ко всем нейтриновым чертям…

Саша прижимается к его спине своей, гораздо меньшей по формату широкоплечих сильных удовольствий (о, женщина, молчи!), плотно вцепившись пальчиками рук в припадочные пясти этого Кости, их выпускать нельзя, свободу он получит при исчезновении и только бесчинствующих в нём, котелке, доселе не обожжённом скачками перекрёстного напряжения, симптомов промежуточной акклиматизации. Лабиринтное нагромождение первого опыта. Тело мозгом бьёт! Мыслительный процесс — провальная мешанина из сумбура да абсурда, ибо утоп на время парень в будущих подарках, имеющих возможность раскрываться и радовать/печалить в нетленности прошедшего поднимаемого. Картинки не солгут предстоящим, как и не сотрутся ластиком включения нормы, где смирительная рубашка не нужна. Костя то шепчет, то вываливает рыком жёваные его видеоплеером кадры, рассмотрению они не подлежат. Жаль, миги будут утеряны, ступай сейчас наугад, озирайся. Тяжело, конечно, тащить с собой в своё полное проблемой сохранения болото внештатного любого бегемота, не подкованного физической связью с субъективной реальностью в равной ей и врождённой степени. На практику распределяет память. Бегемотова. Сеансы штука вредная, опасная перебоями энергопитания, рвёт отношения без объяснения причины. Саша вернётся всегда, лишившись центрообразующей поддержки которой визитёр не жилец, тотчас с перекрытием потоков. Начиная «чаепитие», она планировала выявить качество гостя, проникшего с податливой куклой в их лагерь. Алек не почуял чужеродное и не смог бы, для того и поигрался Собиратель на костях, провести во всех смыслах. Не отрицательные, увы, значит на припозднившихся фактах положительно заряженные долевым участником, плюс и минус кладут ноль на результат. Там и тишь. Она виновата, процедуру идентификации нельзя проводить без контролирующего лица, оное вправе молчать и не свидетельствовать против себя, Алек же в силах люк во временное течение захлопнуть, а глупышка настежь распахнула неизвестно чему. Наставник вёл душевную беседу с бумажным «монстром», так существует шансик щипнуть за глазками организаторов личных боёв без правил кусочек пирожка с информацией. Сашкин метод куда быстрее, простота реквизитов фокуса творит чудеса. Не удержалась. А вдруг нет ничего, чистая теория вероятности. Девушка должна была, что ей, собственно, и рекомендовал сам Обаятельный Глас, просто обирать с посетителей плоды их годовых трудов, почву для глубоких вод подготавливать, войдя в располовиненный транс. Прицениваться. И не забивать ноздри потенциальным переносчикам знака вопроса ароматной «тухлятиной». Смрад подтвердил наличие паразита, управляющего единицами времени влёгкую! но при телесно живом пособничестве, то есть приблизительном аналоге из мира людей. И ещё ему крайне важна подпитка, чтобы действовать здесь. Её надо отнять, выплеснуть наружу… Тот недопитый остаток как соединительное звено, ложка, откуда бы черпнуть. Наверняка доставшийся воздушной подушке. Расплодятся питающие копии, чем больше будет у них нужд с остановкой, тем теснее станет в доме… Обратимо, да Алеку не вмешаться, вообще никому. Пока сущность целью не полакомится. Почему они, этот секстет? Где тебя искать в полумраке размытых лиц многолюдного парка?! Кем себя явишь?..

*связанные публикации: «Пессимистик», «Оптимистик», «Нейтрино», «История одного фото», «Вопросом больше», «Странности поведения», «Переплетение»