Умань

Под стук колес я никогда не могла уснуть. Несколько минут назад я, спасаясь от бессонной скуки, глазами пожирала ночное небо. Отметила, что созвездия изменили свое положение, и теперь ковш Великой Медведецы касается горизонта, или это я совсем позабыла карту звездного неба. Потом густая лесополоса, которыми обычно обсаживают поля, скрыла от моего взгляда звезды. Шея невыносимо болела от долгого нахождения в крайне неудобной позе, и я прислонилась лбом к стеклу. Из-за наших прекрасных дорог расслабиться было нереально, так как голова постоянно ударялась об то самое стекло, стоило автобусу наехать на яму или кочку. Чувствую, моя прогулка по Умани будет не самой удачной: об этом говорит и погода, ведь для конца мая, насколько я знаю, не свойственны ливни и хододный ветер.
Листья деревьев колыхались, и я не заметила, как мой взгляд сфокусировался на необычном силуэте, что отражался в стекле благодаря тусклому свету одной включенной лампочки на потолке. Силуэт — худой мужчина, с длинными руками, тонкой шеей, в белой рубашке и черном костюме, и в черном высоком цилиндре. От скуки я стала разглядывать силуэт. Иногда мне казалось, что я вижу складки ткани на его накрохмаленой рубашке, а иногда — что он немного качает головой, как бы говоря: «Чего это ты не спишь?»
От силуэта меня отвлекла машина, что проехала рядом с нашим автобусом. Я плохо разбираюсь в марках, но, насколько я могу судить, это была тойота. Сразу видно — хозяева богаты, и об этом говорит не только сама машина, но и её идеально белый цвет: видимо, у людей есть время и деньги на содержание такой машины в чистоте. Куда ехали эти богатые люди, а в машине был точно не один человек, ибо стал бы холостяк покупать себе такую большую машину, для меня осталось загадкой, и в темноте, через затемненные стекла, я не смогла разглядеть лиц путников. После, когда лесополоса стала не такой густой, показались телефонные, или же просто какие-то другие вышки. Одна из них напомнила мне своей фомой и цветом Токийскую Башню в столице Японии. Я попыталась вернуться к исследованию ночного неба, но увы, звезды, или, точнее, мы по отношению к звездам, изменили свое положение, и сеть из раскинувшихся сияющих точек осталась позади. Я еще изредка поглядывала на силуэт, отражавшийся в стекле, но он уже перестал казаться мне таким интересным, хотя я, скорее всего, еще вернусь к нему.

Мы въехали в какой-то город. Было темно, и я не увидела надписи на указателе. Вновь лесополоса сгустилась; силуэт расплвлся в улыбке, а после рассмеялся. Я прямо слышала у себя в голове его скрипучий смех. Тем временем, густая лесополоса превратилась в ряд стройных тополей, а после вообще перешла на каштаны, хотя я не могу с увереностью сказать, что это за деревья, ведь, во-первых, плохо разбираюсь в растениях, а во-вторых, потому что иемно. На горизонте показались ржаво-оранжевые огни фонарей, а после вновь скрылись из виду. Вот мы въехали в пригород. Немколько домиков, красивых и не старых, показали мне свои белын стены, а после поспешили затеряться среди деревьев. Вновь рыжие огни мелькнули на горизонте, а потом укрылись под завесой тьмы. Меня разбудил огонь заправки и неоновые вывесеи отеля, но мы проехали мимо.