Защитный Механизм

Сегодня я расскажу историю о том, как мне разбили сердце, закинув в него коктейль Молотова, а чуть позже я чуть не утонула в бассейне глубиной в сто тридцать два сантиметра. И нет, эти два события не взаимосвязаны. Это просто я такая неудачливая. К слову, мне тогда было тринадцать лет. Такие дела.

А все началось в день, когда воздух пах ржавым мороженным я случайно попала в кафе под интересным названием “Утро в”. В тот день я не хотела быть дома и не хотела быть одна. Мне пришлось очень долго бродить по улицам моего крошечного городка, пока я не дошла до его окраины. Было уже совсем темно и холодно — середина октября на севере страны — дело серьезное и не терпящее легких ветровок. А я как раз в одной из таких: ярко-оранжевого цвета и пахнущее мандариновой туалетной водой — прекрасное дополнение к ржаво-мороженному воздуху вечера.

Я искала тепло, в которое могла бы окунуться на последние деньги с подработки, которые я получила всего пару недель назад. Мое тело жаждало приятного, обжигающего хрупкую гортань пара от крепкого африканского кофе, а мой отравленный пестицидами коллективного сознания и романтизации разум — общественного внимания или хотя бы его иллюзии.

'Мне, пожалуйста, маленький американо с горячим молоком, спасибо,' сказала я баристе.

Баристу звали Виктор-ударение-на-о, и у Виктора-ударение-на-о был красивый ирокез розового цвета и готский чокер, которые моя мама называет обычно влиянием загнившего запада с его отсутствующими моральными ценностями. Я тоже купила себе один пару дней назад. Голубенький.

'… ты представляешь, я уже думала все...' — услышала я, когда в очередной раз открылась дверь кафешки 'Утро в'.

'… я умерла, честно. Только фигня эти все разговоры про белый свет и Бога бородоча, который тебя встречает и провожает в рай, где много еды, реки из молока и прочее, дорогая...' — продолжила девушка, на которой был надет свитер с принтом альбома ' Here's Sex Pistols' от группы Sex Pistols.

Моя сумасшедшая тетка Лу, которая помешана на всем, что касается отщепенского стиля жизни, возмутилась бы здесь, что будь здоров. Она мечтает накопить деньги, купить сыну квартиру, женить его, а когда у них родится сын, именно сын, то самой сделать ему обрезание и с чистой совестью уехать в Тибет, побрить голову и стать монашкой и попасть в рай. Только мне кажется, монашками становятся не для того, чтобы попасть в рай. И медицинского образования у тетки Лу нет. Такие дела.

'… это было у Бо?' — спросила у девушки с принтом другая, которая была побрита налысо и носила очень большие серебристо-красные кольца-серьги.

Они так оттягивали мочки ее уха, что я молилась, чтобы день когда они разорвутся произошел не сегодня. И не завтра. И вообще не тогда, когда я жива.

'Да, у него была вечеринка у бассейна, и он меня туда толкнул,' — бросила девушка с принтом.

'А ты сказала ему, что ты не умеешь плавать?' — спросила девушка с серьгами.

'Нет, я ему сказала, что я тренер по плаванию, когда мы познакомились,' — ответила она.

Я глотнула свой горячий американо, который уже успел остыть. И, как на зло, фигурка мастера йоды тоже осталась дома.

Никого кроме нас в кафе не было, а мобильный интернет у меня на телефоне отсутствовал, и слушать разговор этих двух дам было единственным развлечением. Я вспомнила, как и мне когда-то нравился такой вот 'Бо'. Это было в пятом классе.

Бо, будем и дальше так его называть, был красив. Он был высокий, спортивный и двинутый на всем, что касалось турников, гирь или тяжелого рока. Хотя это только сейчас я понимаю, что в тяжелом роке этот Бо ничего совершенно не смыслил.

Однажды, когда мы с классом поехали на поездку в горы и хотели пройти пешком аж до пика, а на минуточку, шагать туда надо было 7 километров вверх по склону, то наша классная руководительница упала и сломала ногу. Крик был такой, что он потом еще мне в кошмарах несколько лет снился. Бо поднял нашу классную и всю дорогу вниз нес ее на своих руках. И я подумала тогда, что Бо очень благородный и достойный парень. Хотя это я только сейчас понимаю, что в благородстве и достоинстве я и сама тогда ничего не смыслила.

Несколькими месяцами позже папа подарил мне книгу Дэна Брауна 'Код да Винчи'. Меня безумно веселили все эти запутанные клубки тайн и мистики, как и во всех детективах, и приплетение к сюжетной линии островка с религиозными отсылками. Это было похоже на кофе с корицей. Идеальное сочетание. Корицу ведь саму по себе практически не съешь, а с кофе самое то. Сумасшедшая тетка Лу сказала, что книга эта сплошное богохульство. Я потом купила себе еще пять книг от Дэна Брауна.

Когда я читала ее в школе, то Бо подошел ко мне и сел рядом.

'Что читаешь?' — сказал он.

Я подняла книгу и показала ему обложку. Я молчала, потому что не знала, что нужно говорить красивым и благородным парням. Я ведь не парень.

'Круто. Дашь потом почитать? Я фильм видел, очень интересный.'

Я кивнула. А после, когда я одолжила Бо книгу, то он вернул мне ее после трех месяцев и тысячи напоминаний всю разорванную, изрисованную, и без некоторых страниц.

'Прости, я могу попробовать заклеить ее скотчем,' — сказал Бо.

'Ничего страшного, подумаешь, это просто книга,' — сказала я, а после занятий пошла к себе домой, закрылась в туалете и плакала.

Мама подумала, что я плачу от того, что они съели весь виноград и мне ничего не оставили, но я даже не знала, что дома был виноград. Я начала сомневаться в том, а действительно ли Бо достойный и благородный человек.

Однажды мы с Бо очень долго спорили про любовь. Я говорила, что любви не существует, что все это — просто обман, который создает внутри тебя твой же мозг с помощью химикатов, чтобы спровоцировать человека на создание потомства. Это и есть ее единственная цель. Мне было всего лишь тринадцать лет. Бо же сказал, что он любил когда-то одного человека, и это было самое лучшее чувство на свете. Я сказала, что спор так не работает, что нельзя сказать, что любовь существует просто потому, что когда-то тебе показалось, что ты ее испытал. Любовь — это не индуктивный аргумент. Тогда он сказал, что я просто не знаю, что такое любовь, а когда я ее испытаю, то обязательно вспомню слова Бо, а он скажет мне в лицо 'а я говорил'.

Так вот, я полюбила Бо, но он так и не сказал мне в лицо 'а я говорил'. Противоречие, получается.

В конце шестого класса мы все поехали поплавать в местом водохранилище, и как всегда всем классом. Нога нашей учительницы успела зажить, и она шла всю дорого до нашего маленького лагеря сама на костылях и даже успела поплавать в бассейне, хотя Бо везде плелся за ней и настаивал на том, чтобы дотащить ее на руках. Она легонько ударила его по голове своим костылем. Бо хотел заплакать, но закусил губу и сдержался. Тогда я подумала что Бо очень сильный духом, и что я бы на его месте заплакала бы и не пришла на следующий день в школу.

Я умела очень хорошо плавать. Я ходила на тренировки и даже участвовала на соревнованиях, но никогда у меня не получалось выиграть первое место. Мама сказала, что когда я родилась, роды были сложными, и что хирург сказал, что у меня слабая спина. Он сказал, что вашей девочке нужен постоянный спорт, а лучше всего плавание. Я не знаю, нравилось ли мне плавать или нет, но у меня хорошо получалось. А еще мне нравилось, что под водой ничего не слышишь: ни как кричит тренер, ни как кричит классная, сломав ногу, ни как младший брат плачет, потому что снова посреди ночи упал с дивана, а виновата, почему-то оказалась я.

В тот день за мной всюду таскался этот парень, будем называть его Дик.

'Мне нравятся твои косички,' — сказал Дик, пока я шла к бассейну, и со всей силы дернул их.

Мне было больно. Я обернулась и ударила Дика по лицу.

'Дурак!' — крикнула я.

Но он встал, продолжал идти за мной и дергать меня за косички. Мне не нравился Дик. Он никому не нравился. Он всегда жевал свои же сопли, пускал слюни на уроках, и учился очень плохо. Каждую перемену классная волокла его за ухо в класс после очередной драки, а он просто глупо улыбался и пускал слюни. Он совсем не был похож на Бо, хотя все его книги были очень аккуратные и завернутые в обложку, а на уроках литературы он никогда не жевал сопли.

'Давай в следующем году будем вместе сидеть за партой,' — сказал Дик, ковыряясь в носу.

Я посмотрела на него и с разбегу прыгнула в бассейн головой вниз. Я не знала, что бассейн совсем неглубокий. Я ударилась головой о его дно. Было очень тихо, и я видела перед собой только синее пространство и кучу маленьких искр, похожих на звездочки, а еще пузыри. Много пузырей. Голова, почему-то не болела. Я пыталась пошевелить рукой, но не получалось. Я как будто не была в своем теле. Мне казалось, что мое тело застыло, как камень, стало тяжелым и не слушалось меня, а вода была мягкой и пыталась успокоить. Она дарила свободу. Постепенно пузыри становились все меньше, а вода все прозрачнее. Я чувствовала, что контроль над телом возвращался, и я сделала пару гребков руками, почти доплыв до поверхности, но опять меня окутал вихрь из пузырей, а перед глазами оказалось испуганное лицо Дика.

Он шарил руками в воде, словно пытаясь за что-то ухватиться. И он схватился за мои волосы. Я растерянно пыталась отцепить его руку от моих волос, пыталась кричать, но единственное, что получилось — это глотнуть очень много воды. Дик даже сорвал с меня мои плавательные очки, и все вокруг погрузилось во тьму. Дик не умел плавать. Воздух заканчивался, и я подумала, что очень скоро я встречусь с тем дедушкой бородачом, а он покажет мне дорогу в рай, где реки из молока и всегда очень много еды, как говорила моя бабушка, и нет Дика.

Я чувствовала, что тело совсем стало мягким, а горло и грудь очень горели, и очень хотелось спать. Было совсем не страшно, просто хотелось спать. Было тихо. Вдруг я почувствовала, что меня тянут вверх, а потом я услышала много звуков. Кто-то громко кричал. Кажется, наша классная снова сломала ногу. Кто-то смеялся, а кто-то звал меня по имени.

'Наша чемпионка чуть не утонула в бассейне глубиной в метр тридцать, ха-ха,' — раздалось совсем над моим ухом.

Я открыла глаза.

'Заткнись,' — сказал Бо.

Это был Бо. Бо нес меня на руках, а потом положил на скамейку. Я все это время смотрела на него.

'Бо, ты тоже что ли умер?' — спросила я, на что он рассмеялся и обнял меня.

А через два дня я узнала, что Бо и моя лучшая подруга любили друг друга. Уми, так звали мою подругу, показала мне сообщение, где Бо говорил ей, что она ему очень нравится, на что подруга сказала 'а как же Ди?'.

Ди это я. Действительно, а как же я?

Бо ей ответил, что ему нравится мой мозг, но только и всего.

В тот день я пошла на тренировку и с разбегу прыгнула в бассейн, хоть и было очень страшно. Я просидела на дне бассейна до тех пор, пока снова не кончился воздух в легких и звездочки не стали появляться перед моими глазами. Я хотела побыть в тишине и ничего не слышать, а потом встретиться с дедушкой бородачом, но мой тренер вытащил меня из этого бассейна. Прямо как Бо.

'Что с тобой, Ди?' — сказал он, встряхивая меня.

'Ничего. Просто ему нравится мой мозг, только и всего.'

К слову, мне тогда было всего тринадцать лет.

Я заплатила за кофе и начала собираться, чтобы пойти домой.

'… а что там было, если не свет и дед?' — услышала я девушку с серьгами.

'… ничего, меня просто жарили на сковороде. Было больно, но загар получился лучше, чем в солярии, дорогая,' — ответила ей та, что с принтом.

'Кажется, ты не видела свет, потому что ты побывала в аду, Лори.'

'Перестань, что ты такое говоришь?' — возмутилась девушка с принтом, 'ты думаешь?'

'Думаю, что да.'

'Тогда, наверное, надо побриться, поехать в Тибет и стать монашкой.'

'Думаю что надо,' — ответила ей та, что с серьгами-кольцами.

Я собрала свои вещи и поехала домой. В этот раз я не плакала в туалете, а просто легла спать, мысленно пожелав Бо, Уми, тетушке Лу, Дику, двум девушкам с кафе и баристе счастливой жизни и никогда не попасть в ад.

Мне так хотелось им сказать, что для того, чтобы попасть в рай, совсем не обязательно брить голову, ехать в Тибет и становится монашками.