Я проснусь…и не забуду.

Колыбельную напрасно дождь мурлычет за окном.
Чашка кофе с коньяком отбивает всё желанье.
И вдохновенье не желает в мир Морфея отпускать.
Манит толстая тетрадь, трехстопным ямбом завлекая.
И тоска моя седая томно в воздухе кружит.
А обида ей вторит, пробудившись за мгновенье.
Горечь, боль и униженья хлынули за нею вслед.
Разум вмиг оглох, ослеп, ничего не возражая.
Душа в голос зарыдала, всё раны обнажив свои.
Голос матери: «Усни. Ночь несчастья притупляет.
Рассвет новый предлагает краткий путь из тупика».
Да не слышу сам себя, рву на части я страницы.
И хохочет, и глумится риторический вопрос:
«Почему не судят тех, кто в душу лезет сапогами.
И словами, как хлыстами, плиссирует на показ?»
То случалось, и не раз, а выше на большой порядок.
Да так, что сладок грешный суицид.
Душа калека, инвалид о том кричит и умаляет.
Шагнуть в окно, вкусить не то, ножом по венам полоснуть.
И лишь тогда уснуть, и не проснуться, и обернуться страшным сном.
Прослыть в народе слабаком, не в состояние забыть.
Великодушно всех простить, и просто жить.
Иль выживать в стыде и страхе, жалко коротая дни.
И лелеять всё мечты, что скоро уж остынет блюдо.
Сейчас же спать, но повторять:
«Я проснусь…и не забуду»