Дополнение к книге "Синие дубы. Как победить рак . Инструкция."

Рабочий материал, не вошедший в книгу.

" Вместо предисловия."

Книга эта задумывалась, как художественное произведение; для не совсем верующих людей.
Многие эпизоды не вошли в её состав, так как я не хотел уводить читателя от основной мысли.
Я старался писать сжато. Как бы торопясь изложить главное. Хотя некоторые истории достойны заполнить целые главы.
Когда я начал писать и перечитывать написанное, то часто плакал.
И чем больше перечитывал, тем больше погружался в ту атмосферу; в те картинки, образы и эмоции.
Я закончил пять глав, собираясь создать целый роман. Но эти пять рассказов о двух годах жизни в «Померках», показались мне достаточным описанием. К тому же, они так сильно начали загружать меня самого, и я опасался, чтобы не загрузить читателя.
Подсознательно я понимал, что нужно говорить не об Онко Центре, а об выходе из него. Но я не знал, как это свести в одно произведение.

Я молился и просил, чтоб мне писать, как Бог даёт.
Целыми днями я ходил и формулировал мысли. Затем брал ручку и пробовал писать об Исходе, о решении, о практической помощи. Мне очень хотелось, чтоб эта книга стала пособием, инструкцией для победы над болезнью.

Самым трудным было -это справляться с потоком идущей мысли.
Иногда Бог поднимал меня среди ночи. Я выходил в другую комнату, чтобы никого не будить, включал свет и бывало просиживал до утра, понимая, что это моя цена, то, что я должен сделать, мой месседж, задание от Него. Я просил только, чтобы Бог через это послание касался людей.

Так родилась вторая часть книги «Как победить рак. Инструкция», в виде заголовка в Интернет- изданиях. Для удобства набора в поисковике «Гугл».
Я понял, что эти две книги нужно объединить. Книга — аллигат. Одна- в двух. В двух- об одном. Из проклятья- в благословение.
И когда рукопись была закончена, это принесло мне сильнейшее чувство радости и удовлетворения.
Я наконец — то понял, чего хотел — чтобы через эту книгу люди узнали о Боге и о Христе.
Чтоб они взяли мою Инструкцию и написали свою.
Чтоб они победили Кровью Агнца и словом свидетельства своего.

И ещё. На лицевой обложке моей книги я сознательно поместил фото скрипача.
Это знаменитая скульптура на крыше одного из домов моего родного города Харькова. Потому, как:
" Всё преходяще. А музыка — вечна. Маэстро, будем жить.
От винта!"

Для того, чтобы мы с вами перевели свои взгляды с серого тротуара ввысь, в Небеса.

Что ещё?
Один из букинистов, посоветовал мне дополнить книгу историями, не вошедшими в издание. Теми рассказами, которые бы давали полноту картинки; то, о чём я говорю при личном общении.
Эта мысль и послужила к написанию заметок к уже изданному. Я хотел бы анонсировать это не как «Инструкцию», а как зарисовки. Кусочки жизни из прошлого. Мне бы не хотелось, чтобы они уводили читателя от центральной темы, а жили самостоятельной жизнью.

С наилучшими пожеланиями, Вячеслав Жадан.

Soli Deo Gloria

Рабочий материал СД

«Царю Небесный, Утешителю, Душе истины,
Иже везде сый
И вся исполняяй,
Сокровище благих и жизни Подателю,
Прииди и вселися в ны,
И очисти ны от всякия скверны,
И спаси, Блаже, душа наша.»

Перевод:

«Царь Небесный, Утешитель, Дух истины, везде сущий и всё наполняющий,
Сокровище благ и Податель жизни,
Приди и поселись в нас, очисти нас от всякого греха
И спаси, Преблагий, души наши.»

Да, так я молился два года. Я выучил эту молитву, не до конца понимая, что делаю. Из Православного молитвослова. Потому, что она короткая. И молился ею. Два года. С момента болезни.
Купил на Балке «Закон Божий» и читал его каждый день.
Нашёл в Баптистском Евангелии на первой странице пояснения. Что читать, если ты болен. Псалом 99 лёг мне на сердце. В нём совсем не шла речь о здоровье, но он был мал, так чтоб можно было заучить; и в нём речь шла о хвале к Богу.
Как все православные, на тот момент, я верил в силу слов и молитвы к Богу. Это было моей защитой. Так было легче.

«Воскликните Господу, вся земля!
Служите Господу с веселием; идите пред лице Его с восклицанием!

Познайте, что Господь есть Бог, что Он сотворил нас, и мы -Его, Его народ и овцы паствы Его.

Входите во врата Его со славословием,
Во дворы Его- с хвалою.
Славьте Его,
благословляйте имя Его,

Ибо благ Господь
Милость Его вовек,
И истина Его в род и род.»

Псалом 99

И мне становилось легче. Потом добавлял от себя:" Господи, если я сегодня ночью умру, пусть с моей семьёй всё будет хорошо."
Или так: «Господи, прими мой дух.» Потому что хотел, но не верил до конца, проснусь я завтра или нет.
Каждое утро, каждый прожитый день, это был подарок.

«Знахарь.»

Валере помогло. Его показатели крови значительно улучшились. Уже минут пять он рассказывал мне о каком-то очередном чудо дедушке из под Чугуева.
У нас с Валерой был одинаковый диагноз.
Местные без труда показали мне дом чудотворца. Заглянув через забор, я с нетерпением ожидал появления деда. Мне открыла старушка, и я вежливо осведомился, правильно ли попал.
Это был обычный сельский двор, с небольшим домиком из красного кирпича и с флигельком, в конце забора, под навесом из винограда. На улице было тепло.
Я страшно волновался.Взял с собою все выписки из болезни, пачки препаратов, анализы крови и стернального пунктата, в общем- всё!
К моему удивлению, меня не провели в дом. Подсознательно я ожидал увидеть следы роскоши, что в моём понимании свидетельствовало об успешности врачевателя; а проводили во флигель, направо, под невысокую крышу, в открытую покрашенную синим дверь.

Дедушка оказался реинкарнацией Льва Толстого, в годы его(Л.Т) хождения босиком.
У него были полностью седые волосы, без желтизны, до плеч и покладистая седая вымытая борода чуть ли не до пупа. Одет он был, в отличии от Толстого, не в домотканую с верёвочкой, а в обычную тёплую, не смотря на жару, клетчатую рубашку навыпуск, чёрные не засаленные брюки покроя времён хрущёвской оттепели и в зимние тапки с гуцульским орнаментом. Глаза его от времени лет потеряли свою синеву, но казались не выгоревшими, а какими-то насыщенными глубоким колером жизни. Они были не цепкие, глаза, не изучающие; а принимающие, вмещающие тебя, добрые, что ли. Не притворно добрые.
Он протянул руку и пожал, не сильно; по- стариковски.
Только здесь, по рукам, я понял, что имею дело с очень старым человеком. Руки были маленькие, с выпяченными натянутыми жилками, с веснушчатой дряблой кожей, которая выдает возраст их обладателя. Мы обменялись приветствиями. Он не много пришамкивал, видимо из -за зубов.
Из нашего общения я понял, что имею дело не с выдающим себя учёным, стоящим на голову выше любого в регалиях и аксельбантах профессорских чинов, а с обычным человеком. Практиком. Знающим жизнь и людей. Военным фельдшером с пятидесятилетним стажем, исследователем, гомеопатом 98-и лет. Самородком.
Мне стало вдруг легко и открыто. Я рассказал всё, что думал о ситуации, о себе, о больнице. Мой рассказ взахлёб был больше похож на исповедь. Я вдруг поверил, захотел поверить, что мне поможет этот старик; его иконы на стенах, его снадобья и молитвы, заговоры и отвары. Мне было легко здесь. От ковриков с оленями. От затертых половиков. От крашеных коричневых дубовых досок на полу. От низкого в побелке потолка.
Тут всё было по простому. Как в детстве. И мне вдруг так захотелось жить! Ухватиться за эту надежду. Обмануть обстоятельства. Вдохновить себя через этого деда, военного фельдшера, больше похожего на гнома ростом метр пятьдесят.

Два раза мне брали пункцию костного мозга из грудной клетки. Два раза тупым шприцем сверлили таз, чтобы взять пунктат, два раза собирали консилиум по моему поводу, за два года поменяли четыре диагноза. Я устал верить! Разочаровался надеяться!
Валере же помогло!
У него был точ такой же диагноз, как и у меня! Ну разве чуть другой этимологии.
Он сказал, что не столько верит в снадобья, как в молитвы деда.
Мне тоже помогло. Месяца два мне было лучше. И анализы мои улучшались.
Дедовское лекарство было простое: свиной жир, редька, мёд, прополис и чеснок.
То, что спасло жизнь тысячам бойцов, от малокровия, не смогло включить мой костный мозг.
Я очень благодарен этому человеку. Он подарил мне несколько месяцев надежды, а может и жизни. Тогда я ещё не знал, что у меня есть свой путь. Я был близок, но рядом.
Мне ещё предстояло пройти многое к своему исцелению.
К сожалению, или к стыду, я не запомнил тогда ни имени ни отчества старика. И даже не знаю, жив ли он до сих пор.
Но этот человек, из под Чугуева, достоин того, чтобы о нём говорили.
И помнили.
Многие.
Из тех, кому помогло.

С благодарностью я посвящаю ему эти строки.