Письмо

Вы знаете, я так люблю Вас, что в каждом встречном нахожу Ваши черты. Походка, взгляд, голос, смех — всё это Ваше, всё это исходит от Вас, проистекает из моих туманных воспоминаний о нашей встрече. Вы повсюду: в каждой травинке, в каждом листочке, в каждом пустом или глубокомысленном разговоре. И в то же время Вы так далеки от меня, как прекрасный сон, как призрачное… Нет, позвольте, всё как раз-таки наоборот. Вы не сон. Вы самое реальное, что только может быть. Вы более осязаемы, чем письменный стол, за которым я сейчас пишу, и более осязаемы, чем кровать, в которую я каждую ночь лью свои горячие слёзы… Вы везде. Вы весь мой мир, вся моя жизнь, и в то же время Вас нет в моей жизни. Каждый божий день я прошу Вселенную послать мне весточку о Вас, приятное и горькое напоминание. И каждый день её получаю. Вы первоисточник, Вы самая великая тайна мироздания, Вы та сила, через которую действует всё — от мельчайших колебаний частиц до появления Сверхновой звезды. Может быть, на самом деле Вы не первопричина, а всего лишь одно из воплощений той великой силы. Но мне это не так важно. В каждом своём вдохе и шаге я вижу Ваш мотив, Ваше провидение. Вы маните меня к себе, я тянусь к Вам как гибкий росток к солнечному свету. И в то же время Вы вызываете во мне такую тревогу, что не снилась ни одному гладиатору. Вы главное волнение моей души, моя горячка, моя одержимость. Вы Шопенгауэрская Воля,
Вы Лютеранский детерминиз, Вы Дон Кихотовское помешательство… И в то же время Вы ниже всего этого. Я понимаю это разумом, но отвергаю сердцем. Для меня Вы выше всего: головы, потолка, небес. Вы не Бог, но ближе всего к нему, через Вас я хочу совершать своё паломничество, Вам я хочу молиться. Потому что Вы слышите меня. А может быть, это не Вы, одна из Ваших проекций, ведь Вы вездесущи. Мне самому смешно, что я чувствую всё это к Вам. Вы этого не достойны (перечёркнуто несколько раз). Ах, простите, простите мне эту минутную дерзость и секундную слабость. Потому что я слаб. Я слабее самого первого весеннего побега, самой зелёной почки, самого худосочного ручейка. Ведь даже он точит камень. А я не могу. Я гибну от Вас, и в то же время Вы мой источник жизни. Вы вечны и в то же время мертвы. Я раз за разом возвращаюсь к Вашему телу, такому молодому, но старому. Сколько лет, сколько лет Вы уже живёте на земле? И сколько лет Вы уже мертвы? Вы вечно юны… Вы проявляетесь в других людях и явлениях, во всём человечестве, Вы носили свой крест ещё до того, как родился первый пророк, и будете носить, пока наш род не умрёт. Потому что крест Ваш — именно что крест рода человеческого! Вы вечно мучаетесь, в Вас пылает вечная агония, и в то же время течёт живительный сок росы. И я смею произнести Ваше имя, ведь у Вас так много имён. Вас зовут отблеском изумруда, феей, стрекозой, лесной нимфой… Но это лишь самые лестные слова. А среди Ваших имён есть и грубые. Но это лишь обман, это неправда, я не верю этому. Их придумали люди, что во всём прекрасном видят Ад, а я же вижу свет. Ослепляющий и озаряющий самую больную душу.

Вы созданы в огне души и тела,
В Вас семя дьявола пускает корень свой,
Но и душа святого в Вас сумела
Найти пристанище и вечный упокой.