Саблей ударят.

— Что, мой друг не весел? Что головушку повесил? — у деда Казимира было отличное настроение. В отличие от моего душевного состояния.
— С другом поругался.
— Эка беда, помиритесь. Проходили, наверняка, эти перевалы.
— Проходили, — согласился я. — Да только раньше он не бил в спину.
Старик пригорюнился:
— А это уже серьёзно. Что случилось? В чём причины?
— Причина – пустяк, обида – пятак. Не ожидал я от него такой подлости. Разносит по деревне, словно комар малярийный, всякие непристойности обо мне. Сильно приумножены, преувеличены, возведены в степень. Если и до вас слух доползёт, не верьте. Там правды на грош.
— Лучше бы подрались, да?
Я задумался на мгновение:
— Да.
— Оно и понятно. Душевная боль дольше заживает телесных ран.

Мораль: Саблей ударят – поправишься, языком ужалят – умрёшь.