«Удивления Апсны-2014 – Страна Души! – август, остобранник»

«Удивления Апсны-2014 – Страна Души! – август, остобранник»

…Так случилось, период падения с небосклона российского бизнеса одного за другим туристических агентств и операторов, неожиданно забросил в августе 2014 года нашу устойчивую туристическую группу (мы с женой и наша младшая дочь) на любимые некогда давно нами всеми курорты Абхазии. Впрочем, правильней будет сказать, на любимые нашими родителями и их чадами, то есть нами, в далекие и незабываемо-светлые дни нашего октябрятского-пионерского детства семидесятых-восьмидесятых годов.
Вовремя сориентировавшись ещё в мае, мы сдали, забронированные в начале года августовские путевки в Болгарию, и к нашему удивлению немало доплатив за полностью аналогичный тур (это удивление не в счет), полетели в легендарную Пицунду.
Загадочная, забытая, солнечная и что там, можно даже сказать, родная всем нам, рожденным в Советском Союзе, Абхазия удивила, поразила, ошарашила и, буквально, встряхнула нас с первого шага пребывания в ней!
Нет, вру, пожалуй, даже не в ней, а ещё на подъезде к её границе.
Что поделать, любое государство имеет свои границы, а перемещение через них это не только банальный бизнес, но и всегда необходимый контроль, учет, проверка, регистрация, охрана, безопасность и прочее. От этого, никуда не денешься, а отсюда определенная процедура и неминуемая «волокита».
Ни одну границу мира даже самой цивилизованной и развитой станы (мы их пересекали почти два десятка раз) в период сезонных отпусков нам не удавалось пройти быстрее двух часов. Так, в аэропорту города Эйлат, к примеру, мы простояли более четырех часов на вылет, бесконечно проходя и проходя по кругу осмотры, досмотры, проверки, собеседования и прочие на первый взгляд ерундовые, но, как выясняется, весьма эффективные для страны, ведущей ежеминутную войну с окружающим его миром, формальности.
Здесь же на границе с Абхазией мы пробудем три часа, и надо сказать, что ни каких проволочек со стороны персонала обоих государств нами замечено не будет. Таможенники и милиционеры (никак не привыкну к новому названию), одетые в новенькую, внешне очень даже симпатичную форму, сшитую почему-то из синтетической ткани, работают в часы пика под тропическим солнцем предельно собранно, ни на минуту не отвлекаясь от своих прямых обязанностей. Для них видимо это дело привычное. Но, Боже мой, что это за три часа окажутся для моих северных домашних беленьких девочек, изнеженных прохладным и влажным воздухом Гольфстрима, пушистым северным летним дождём и вспоминать не хочется.
Конечно, мы знали, что летом на границе в Адлере часто скапливаются огромные очереди машин в обе стороны и в принципе были готовы пару тройку часов терпеливо посидеть в автобусе (под кондиционером). Жена запаслась холодной водой, дочка десятком новых фильмов у себя в планшете, а я, как обычно, по старинке новенькой книжкой.
Зная о возможных трудностях в дороге, мы тщательно продумывали наш маршрут движения, который обеспечил бы нам наиболее удобный проезд к месту назначения, наивно полагая, что трансфертные автобусы во всем мире идут кротчайшим путем по «зеленому коридору» через любые контроли и границы. А иначе, зачем они (трансферы) нужны?
С этим же условием, мы выбирали и отель, и турфирму, которые должны были предоставить нам стандартный, ну или хотя бы минимальный комплект туристических услуг, просто напросто упрощающий жизнь туриста в незнакомом месте. С возрастом, знаете ли, приобретается этот «маразматический» иммунитет от жизненных происков, можно сказать саднящая привычка, принцип: пользоваться услугами только юридических лиц, а тем боле в незнакомом месте и ситуации. Ну, так, на всякий случай, так спокойней, что ли, да и денег на этом много не сэкономишь.
В поездке нам нужен трансфер, проверенное питание, цивилизованный пляж со спасателем на море, бассейн, связь, сейф, экскурсионное обслуживание, дежурные службы отеля (администрации, охраны, медицины).
И всё.
И ничего лишнего!
Вот мы выбрали отель в Пицунде, где не были, можно сказать сто лет, а некоторые из нас, так и вообще никогда не были.
Почему Пицунда?
А как же иначе, ведь Пицунда – это стариннейший курорт мира. Здесь ещё до нашей эры селились греки, римляне, византийцы, османцы. В Абхазии вообще есть всё: солнце, фрукты, история, достопримечательности, цивилизация, философия, да ещё какая скажу я вам. А главное – дружественная страна, не падающие в небытие туры и всегда, даже пешком можно дойти до своей страны, Родины.
Но обо всём по порядку.
Сразу отметим, чтобы не томить любителей жареного, что отель (не будем писать название – это не рекламный проспект) оказался прекрасным. Все, что он гарантировал у себя на сайте, полностью выполнит: и трехразовое питание, и великолепный огромный пляж, и два бассейна (крытый и открытый) с морской водой, и приличная (не хуже чем во многих отелях Европы) связь GSM и Wi-Fi, и разнообразная анимация, и сейф в номере, и круглосуточная дежурная служба отеля, и многочисленные спортивные сооружения, и огромный ботанический сад, и круглосуточный медицинский кабинет с аптекой, и мелкие магазины, и даже пять платных кафе, ресторанного типа.
Да и их турфирма нас тоже не подведёт на протяжении всего путешествия. По прилету в аэропорт её гид сразу отыскал нас, проверил всех по списку, зарегистрировал и усадил в полупустой совсем ещё даже и нестарый микроавтобус отеля Mercedes-Benz Sprinter. Неожиданностью же здесь окажется маленький пустячок: правила установленные руководством отеля по организации перевозок туристов (впрочем, похоже, как и мнение об этом местных жителей) несколько не соответствовали привычкам и мнению туристов из менее жарких мест проживания, нас, то есть. Точнее будет сказать не сами правила, а, видимо, их юридическое (ГОСТ, ОСТ, ТУ) отсутствие. А раз их нет, то вступает в силу безжалостный адвокатский вердикт: «… что незапрещенно законом, то можно». И тогда на первый план выходит частное мнение по принципу «прав тот, у кого больше прав», которое ничем и никому невозможно изменить.
Почему?
Да потому что слышим-то мы только себя!
Понятие «удобства» в транспортном средстве в Абхазии (впрочем, мы давно не ездил в экскурсионных автобусах юга России) определяется исключительно мнением водителя, а не пассажира. Но каким здравым смыслом они (местные шофера, то есть) руководствуются, формируя его, и есть ли там вообще хоть какой-то смысл (может они мерзляки какие-то), но практически все таксисты (более двадцати), встретившиеся нам здесь, строго придерживаются мнения, что кондиционер в автомобиле придумали богатенькие «буржуи». И соответственно в шикарном немецком микроавтобусе Mercedes-Benz Sprinter, как и во все остальных, кстати, он (кондиционер, то есть) оказался не рабочим, ну или его просто включили в целях экономии бензина под этим предлогом.
Сама же очередь к таможенному терминалу ничем таким уж удивительным и примечательным не окажется. На самом деле она ничем уж таким особым не отличается от нашей обычной городской «пробки» в утренние и вечерние часы пик, например, на Песочной набережной Питера. Там, бывает, полкилометра преодолеваешь и два, и три часа, терпеливо пропуская череду спецмашин, пролетающих по Каменноостровскому проспекту. Здесь, как и в наших пробках, особо «одаренные» водители, как правило, огромных джипов также с впечатляющей непосредственностью позволяют себе забираться на тротуары, гонять по дворовым территориям, выезжать на встречную полосу через две сплошные…
(Эхо тотального опутывания городской среды видеокамерами ещё впереди – пометка сегодняшних дней)
…поэтому увиденная нами «пробка» и действие водителей местных кабриолетных джипов УАЗов ничем таким уж нас не поразит. И нет никаких претензий к ГИБДД, которые – весьма немолодые офицеры в своих тяжелых фиолетовых ватных фуражках, белых синтетических сорочках мокрые от жары и сиреневые от постоянного крика на ошалевших водителей! – подчас рискуя собой, постоянно снимали с тротуаров и «встречек» таких «джигитов-наездников». Нет никаких претензий и к глубоко пожилому (далеко за шестьдесят) водителю-абхазу нашего трансфера, ни на секунду не снявшего своей водительской кепки и не покинувшего машину даже тогда, когда темный Мерседес на третьем часу движения по раскаленной магистрали нагреется до температуры металлической печи в сауне.
В общем, в какой-то момент движение к таможенной проходной будет представлять собой следующую картину: пассажиры медленно, со скоростью где-то 300 метров в час, самостоятельно пешком рядом с легковушками двигаются прямо по автостраде и условно тротуару, прячась в условной тени своих трансфертных микроавтобусов и огромных фур-рефрижераторов. Там, на воздухе, окажется несколько прохладней, слегка за 40 градусов по Цельсию, чем внутри авто, где по ощущению станет вполне сопоставимо с нашей домашней самодельной парилкой на даче. Если честно, мы не очень-то любим в ней париться, так посидим осенью и весной, следуя традиции, минут десять и всё. Здесь же это удовольствие, да ещё и не в самой «летней» Питерской одежде (вылетали-то мы ранним прохладным утром) продлится без малого три часа.
На втором часу нашего черепашьего движения по магистрали мы-таки выйдем на некое расширение дороги, слегка напоминающее привокзальную площадь перед непосредственным въездом на таможенный пункт контроля. Там, на узком тротуаре, почему-то отделяющем магистраль от парковки для рефрижераторов, которую заняли сотни легковушек под дополнительные объездные полосы движения, под огромными переносными зонтами-навесами к нашему спасению будут стоять, видимо, частники-продавцы мороженого и холодной воды. У них под зонтами рядом с холодильниками, температура вдали от авто под брезентом заметно снижается градусов на пять-десять, можно немного отдышаться. Подтаявший съедобный лёд, мороженое и прохладная вода по немыслимой даже для аэропортов и самых дорогих ресторанов цене слегка возвращает моих девочек к жизни. Что ж: «спрос рождает цену». Всё правильно с точки зрения маркетинга. Но далеко не все из нашего автобуса, да и множества других автомобилей, смогли позволить себе эту необходимую для ситуации роскошь, мрачно взирая на стеклянные холодильники, лишь рукой ненадолго касаясь холодной стеклянной крышки холодильника.
Позже, спустя две недели, отвозивший нас назад частник-таксист Гурам с откровенным непониманием целесообразности вообще существования этой бестолковой, как он сказал, границы, рассказывал о гибели здесь в августе прошлого года ребенка, не сумевшего преодолеть ада многочасового нахождения в «консервной банке» (автобусе) под таким же безжалостным солнцем. Вероятно, там кондиционер тоже был придуман «буржуями», а местные привычные к жаре «жадины» просто не посчитали нужным его вовремя отремонтировать (включить). Впрочем, точных обстоятельств он не поведал, вполне возможно это была чья-то обычная «пугалка», «утка», то есть.
Нам же, безусловно, непрофессиональным взглядом, кажется, что для нормального обустройства этого контрольного пункта границы (если уж действительно нельзя его совсем упразднить формальной регистрации автобусов по пропуску на лобовом стекле) и надо-то только сделать копеечный навес над дорогой или, хотя бы, тротуаром вдоль неё. А ещё лучше срочно посадить вдоль дороги деревья, которые если только вовремя поливать их, растут тут как на дрожжах. Над этим, кстати, вся Абхазия смеётся, говорят, мол, с их стороны таможенного перехода – цветущий оазис, а с нашей – несколько километров пустыни. Может быть, со стратегической точки зрения обустройства границы это и правильно, но бытовой, туристической – очень неудобно. А уж про банальную необходимость «щедрого», все-таки дополнительный литр бензина на сто километров, включения в автобусах кондиционеров, или их ремонт, как угодно, принимающей стороны и говорить не хочется…
Впрочем, всё когда-то заканчивается.
Закончилось и это… наше первое неприятное удивление, к концу третьего часа, и мы-таки выехали на Сухумское шоссе…

…Дороги Абхазии становятся нашим вторым, и, пожалуй, самым запоминающимся удивлением. Они будут удивлять нас везде и всюду, где бы мы по ним не проезжали. Будь то центральная магистраль страны, проходящая с севера на юг сквозь практически все семь городов республики, или крутой горный «серпантин» вдоль неподражаемой по красоте реки Бзыбь, летящей с высоты 2300 метров со скоростью автомобиля, или узенькая грунтовая поселковая дорога.
Почему?
Во-первых, въехав на главное почти трехсоткилометровое Сухумское шоссе, пересекающее, повторюсь, всю Абхазию вдоль главного Кавказского хребта от Адлера до границы с Грузией, мы, наконец-то, вздохнули полной грудью. Со всех сторон из настежь открытых окон (кондиционеров, напомню, сколько б градусов не было за бортом, тут не включают) резво мчащегося микроавтобуса наконец-то хлынул ароматный морской воздух. О! – эти неподражаемо-волшебные запахи реликтовых сосен, великанов-платанов, прозрачных эвкалиптов, сладких магнолий, финиковых пальм и прочих, вечноцветущих деревьев. Даже после «банной экзекуции» Адлеровской пустыни на границе невозможно не залюбоваться буйством тропических красок за окном с обеих сторон дороги. Попеременно открывающиеся просторы широких галечных пляжей, русел бурных горных рек, снежных и не очень вершин величественных двухкилометровых великанов мало-помалу заслоняют все наши только что пережитые неприятности. И пусть Сухумское шоссе несравнимо с олимпийскими сочинскими магистралями и заметно уступает по качеству полотна даже побитыми в центре Питера трамвайным переездам, но зато оно в отличие от них девственно пустынно (без единой пробки) и застенчиво старомодно (нет ни светофоров, ни тротуаров, переходов). Мы весело катим по нему в час пик с разрешенной скоростью около 90 километров в час, лишь изредка «натыкаясь» через каждые 15-20 километров на хорошо оборудованные дорожные контрольно-пропускные пункты ГАИ с милиционерами в серой хлопчатобумажной форме старого советского образца.
Во-вторых, здесь, на автомагистралях Абхазии совсем невидно сотрудников ДПС, скоростных радаров, уже привычных для наших дорог эвакуационных машин, бесчисленное множество запрещающих дорожных знаков, при этом практически нет дорожных происшествий, да и скоростной режим никто не нарушает. Во всяком случае, мы их за всё время путешествий не встретим. Все автодорожные силы сконцентрированы на КПП, где, судя по количеству машин и сотрудников, всегда дежурят два-три экипажа, готовых к немедленным выездам. Они всё время стоят по обе стороны магистрали, встречая пытливым взглядом практически каждую машину, внимательно вглядываясь в лица её пассажиров. И если вдруг узнают кого-то, что случается, похоже, довольно-таки части, широко улыбаются и доброжелательно машут им рукой. Даже мы пару раз, проезжая очередной пост ГАИ, по инерции махали им в ответ на их белоснежные улыбки на фоне загорелых лиц, невольно кивая и доброжелательно улыбаясь, как некогда с высокого борта теплохода батюшке Валаамского монастыря, провожающего туристов от святого острова на большую землю.
И, в-третьих, как не удивиться этим неподражаемым видами с трехсотметровой высоты Сухумской магистрали при подъезде к Гаграм, где она неожиданно ныряет в длинные километровые горные туннели, следующие один за другим. В отличие от знаменитой горной трассы Анталия-Кемер, где мы путешествовали в прошлом году, здесь дорога проходит значительно выше, открывая великолепнейшие виды на серебрящееся от солнца море, новый гигантские олимпийские строения Сочи и уходящие стройными рядами к югу хребты Кавказских гор. При этом туннели здесь, абсолютно ничем не уступают знаменитым турецким туннелям, где в прошлом году наш трансфертный гид рассказывал о традициях влюбленных загадывать в них сокровенные желания, скрепляя свои мысли долгим поцелуем, пока автобус преодолевает темноту. Мы, не раздумывая и с удовольствием, повторяем этот ритуал и здесь, благо сидим в последнем ряду нашего микроавтобуса. Вот только, к сожалению, гида здесь с нами никакого не окажется, а водитель будет не разговорчив, впрочем, как и все абхазы, о чем будет отдельное удивление.
Впрочем, самым большим удивлением дорогами Абхазии, окажется совсем не это, а то, как они здесь выполняют свою главную роль – быть подлинной артерией жизни всей этой небольшой страны.
Практически все, или подавляющее большинство городов, поселков, деревень и возможно даже и хуторов Абхазии располагаются непосредственно вдоль немногочисленных её дорог. Практически каждый отдельно взятый дом в населённом пункте имеет свой небольшой дворик, который выходит непосредственно на автомагистраль. Шаг влево, шаг вправо с этой магистрали и оказываешься, либо в непроходимых зарослях дикого бурьяна, либо в бурно движущемся с горы ручье, крутом склоне, обрыве горы и так далее. Каждый свободный, ровный клочок земли здесь распахан под сад, виноградник, огород, пастбище и огорожен высоким прочным забором. При этом домашних животных, которых держат практически все Абхазские семьи, местные животноводы каждое утро до позднего вечера выгоняют за пределы своих участков на поиски пропитания. Так, во всяком случае, нам рассказывал Марат, один из местных таксистов. И что интересно, бродящие повсеместно по автодорогам полчища этих обнаглевших домашних тварей никогда не попадают под колеса водителей (скорее наоборот коровы сами бодают машины зазевавшихся водителей). Как пояснял Марат, она (скотина, то есть) на дороге отдыхает. Проезжающие с двух сторон дороги машины рядом с валяющимися на осевой полосе «рогатыми монстрами» создают обтекающий вокруг них поток воздуха, словно от вентилятора. И чем оживлённее трасса, тем охотнее домашние животные устремляются на её осевую. Какое уж тут скоростное ограничение, когда даже стаи кур, гусей и индюков позволяют себе устраивать прогулочные дорожки в удобных для себя местах. А на горных дорогах экзотику соседства автомобилей с животными многократно усиливают многочисленные пчелиные ульи, установленные здесь повсеместно на всех лужайках. Вокруг них на расстоянии километр и более роями носятся и беспрерывно жужжат особые, как нам говорили, неприхотливые «мирные», если не махать руками и не лезть в ульи за медом, черные пчелы.
Такое засилье «домашней животины», которая зачастую «легко» без страха приходит искупаться даже на галечный пляж пяти звёздных гостиниц, здесь никого не раздражает и не шокирует, ведь практически все местные жители (даже в городах) имеют своих гуляющих (или летающих) где вздумается «божьих тварей». А отсюда и невысокая скорость движения машин по трассе, а, следовательно, и низкая аварийность. Спешат здесь только гости на своих запыленных иномарках, да и те, вливаясь в поток местного движения, вязнут в нем и постепенно привыкают к местной нерасторопности, но про это чуть позже. А пока… всем будущим автотуристам сюда, в Абхазию, глядя на эту удивительную «дорожную идиллию», хочу предложить просто запастись терпением и вооружить свое сознание добрым принципом жизни известного нам с детства Кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно»…

…В детстве не особо интересуешься, где ты находишься, кто ты по национальности, что и кто тебя окружает, нам вполне достаточно того, что рядом с нами любящие нас родители и всё: больше ничего не надо! Может поэтому, в далекие 80-тые годы, будучи детьми, мы почти не интересовались историей своей страны, а уж тем более историей отдельных её республик и областей, куда привозили нас родители. В те годы Абхазия для нас была просто замечательным курортом.
Другое дело теперь!
Побывав практически на всех предлагаемых гостиницей экскурсиях по Абхазии, мы с удивлением узнаем, что оказывается Она очень, и даже очень-очень, древняя страна с необычной, особой, можно даже сказать уникальной историей. Абхазия ведет своё летоисчисление с глубины шестого века до нашей эры, со дня основания выходцами Древней Эллады города Сухум. Тогда его назвали Диоскурия (кстати, великолепное одноименное белое сухое вино выпускает Сухумский винзавод, и там оно в два раза дешевле, чем в Питере).
Население этой страны насчитывает сегодня не более 250 тысяч человек. Из них, этнических абхазов лишь немногим больше половины, остальные: русские, греки, турки, армяне и другие народы, даже эстонцы.
Межнациональным языком общения является русский, которым здесь владеют практически все в совершенстве, впрочем, это-то, как раз и не удивительно, многие, если даже не все местные жители, являются гражданами России. А вот абхазский язык в совершенстве знают очень даже и немногие. Коренные абхазы, живущие в городах и утратившие по разным причинам родственную связь с горными районами республики, где до сих пор живут традициями прошлых тысячелетий, часто уже не могут ни говорить, ни писать на родном языке. А про родной язык они единодушно говорят, что он очень-очень сложный, как для восприятия на слух (на одну гласную в словах приходится пять-шесть согласных), так и для письменного чтения. Что интересно, сами того не замечая, абхазы на сегодняшний день «втащили» в свой язык сотни русских слов и словосочетаний, добавив только к ним букву «А» («амагазин» амобил, «алежаки»). В результате, слушая их разговор, возникает полное ощущение того, что понимаешь суть сказанного (впрочем, может, это просто ощущение).
Вообще-то абхазы (по-абхазски – «апсуа») – это один из многих абхазо-адыгских народов Северного Кавказа, на их наречии говорят народы не менее 10-ти российских регионов. Общая численность этнических абхазов в мире по разным данным оценивается от 200 до 600 тысяч человек, проживающих в 52-х странах мира.
Люди, издавна живущие здесь, назвали эту землю «АПСНЫ», что означает «Страна Души».
Кто из нас может вспомнить, что означает слово Русь?
Абхазия – оказывается одна из древнейших христианских стран мира, принявшая (как считается) эту религию от Византии в 6-ом веке. Впрочем, как рассказывают здесь многие экскурсоводы, задолго до принятия христианства Римом и Константинополем здесь уже в первом веке нашей эры проповедовали апостолы Андрей Первозванный и Матфей.
Апсуа и другие местные племена столетиями жили в тесном контакте с окружающими их народами крупных Империй, которые одна за другой завоевывали, или мирно присоединяли эти земли по обоюдному согласию сторон. Так, до 1-го века нашей эры здесь с удовольствием селились греки. Затем вплоть до 6-го века римляне, позже их приемники византийцы, с 10-го по 13-ый века активно заселялись грузинами, позже генуэзцами, а с 15-го по 19-тый век турками. Лишь в 1810 году Абхазия обратилась с просьбой (не всё население страны согласилось с эти выбором) к Российскому императору о вхождении в наше государство.
Впрочем, об этом можно легко прочитать в вездесущей Википедии, а значит, нет необходимости дальше переписывать в путевые записки легкодоступные энциклопедические выкладки.
На вопрос о вере, все местные жители отвечают уклончиво, примерно так: «Абхаз верит, во что хочет, а главное – как хочет». Здесь не принято спрашивать о вероисповедании людей. Христиане, мусульмане и иудеи живут бок обок вместе. Нет четких различий (нам так показалось) между ними. Лишь иконы или их отсутствие в машинах на «торпедных» стойках, немного выдают предпочтения. В поведении же почти всех местных жителей незримо улавливаются элементы влияния всех трех религий, удивительным образом переплетающихся между собой и вливающихся в какие-то свои внутренние древние языческие традиции. Может быть, поэтому флаг сегодняшней Абхазии состоит из чередующихся горизонтальных зеленых и белых полосок и звездочек-символов семи городов республики. Впрочем, Лариса Владимировна (наш гид в Сухуми) долго разубеждала нас в этом, говоря о цветах флага, как символах достатка и благополучия.
Как знать?
Но что абсолютно точно, так это то, что в Абхазии чтят и глубоко уважают своих стариков, через них они смотрят вглубь своей истории и строят будущее.
В республике нет ни одного дома для престарелых и ни одного детского дома. Все, даже самые безнадежные инвалиды живут в семьях.
Пенсии и пособия не превышают 500 рублей в месяц, но с протянутой рукой (даже у православных храмов) нет, и никогда не было, ни одного человека.
Школы в городах и поселках стоят на самых почетных и удобных для населения местах, как правило, в центре. При этом, несмотря на явный недостаток денег в бюджете (следы разрухи от войны видны на каждом шагу, почти на каждом общественном здании), все они в исправном и хорошо отремонтированном состоянии. Местные говорят: «Дети – это наше всё, на этом экономить нельзя, ведь история вершится здесь и сейчас». Впрочем, раньше в Абхазии, похоже, было слабое школьное образование, но об этом чуть позже. Теперь здесь 1-го сентября все школьники обязаны вернуться со своих горных деревенских пастбищ на равнину к парте, спрос с родителей суровый. В начальной школе занятия в сёлах ведутся на родном языке, свойственном месту его расположения. Есть даже на эстонском (в Абхазии имеется несколько сел с потомками приехавших сюда в 20-е годы прошлого века из Эстонии). Но средние учебные заведения учат по классической программе наших школ на русском языке.
Было удивительно, но, безусловно, приятно видеть, что там, где стоят школы, всегда рядом есть памятные обелиски, стелы, знаки героям Великой отечественной войны (1941-1945гг), отечественной абхазской войны (1992-1993гг) и добровольным (а иногда и вынужденным) переселенцам 19-го века. Часто, очень часто эти памятные знаки стоят друг с другом бок обок, словно подчеркивая их одинаковую саднящую боль Апсны.
Абхазы знают и помнят своих героев, как Великой отечественной войны, сражавшихся с коричневой чумой 20-го века плечом к плечу со всеми народами мира в составе Красной Армии (впервые услышал, что Мелитон Кантария оказывается родом из Абхазии), так и героев недавней тринадцатимесячной войны 1992-1993гг. Сегодня, в 2014 году, каждый местный житель сразу и безапелляционно выдаст свое твердое убеждение в вопросе: кто виновен в событиях Старо России и кому это выгодно?
Нельзя не сказать, что в Апсны до сих пор не зажила рана, расколовшая народ в 19-ом веке, сложно называемой словом «мухаджи́рство» – массовое и целенаправленное переселение мусульман в мусульманскую страну из немусульманских стран. После более чем трехсотлетнего Османского господства на этих землях часть населения страны, принявшая ислам, не согласилась с крутым разворотом Абхазии в 1810 году обратно к своим христианским истокам, и покинуло эти земли.
Эти три беды в новейшей истории Апсны – главные болевые точки гордого абхазского народа, по праву называющего себя свободным и одновременно единым с семьей народов нашей России.
А значит: мы всегда будем вместе!..

…Да! – в Абхазии много удивительного и интересного для современного туриста.
Это и Кавказские горы с многочисленными и зачастую очень труднодоступными ущельями, глубокими до ста метров озерами, впечатляющими водопадами, быстрыми горными речками и девственно чистыми лугами и лесами. Это и древние христианские монастыри, церкви, соборы, некоторые из которых едва младше времен зарождения христианства в Византии и Риме. Это и знаменитейшие, самые глубокие в мире и технически хорошо оснащенные Новоафонские пещеры. то и многочисленные краеведческие музеи, дачи многих высокопоставленных руководителей Советской эпохи (в том числе Сталина, Хрущева, Горбачева), удивительный обезьянник и ботанический сад в городе Сухуми, а также нескончаемые городские скверы, сады, парки, цивилизованные и дикие пляжи. Это и бесконечные маршруты движения на лошадях, экстремальные сплавы по многоводным бурным рекам, вечерние и ночные кафе, рестораны, бары и, конечно же, речная, озерная и морская рыбалка.
Всё это подробно описано в различных путеводителях по Абхазии и вездесущей Википедии, поэтому рассказывать обо всем этом великолепии здесь в путевых «удивлениях» нет никакого смысла. Для это лучше читать профессиональную рекламную продукцию. От себя лишь добавим, что для получения полного понимания увиденным и услышанным необходимо быть готовым к некоторым особенностям этой страны, о них теперь и поговорим.
Нам всегда казалось, что экскурсовод – это, прежде всего, высокоинтеллектуальный педагог-историк, в некотором роде ученый краевед, носитель языка предмета рассказа и… слушателей, истинный оратор, организатор, руководитель.
Помнится когда-то, наш гид Аббас из Бурсы при подъезде к Памуккале, тонко и ненавязчиво инструктировал свою группу перед выходом из автобуса в опасном месте ведущихся раскопок:
— Я часто привожу сюда туристов различных стан и всегда говорю им, куда можно ходить здесь на территории Памуккале, а куда нельзя, опасно, — начал с улыбкой он. — Но любознательные русские туристы, как правило, услышав мои рекомендации, куда не следует ходить здесь, почти всегда идут именно туда, где нельзя. От них, я теперь уже знаю, что, оказывается, если нельзя, но очень хочется, то… можно! Правда, позже, попав в неприятность, они все искренне удивляются.
— А что совсем было туда нельзя»? — говорят мне.
— Так, вот специально для самых любознательные повторяю ещё раз: туда совсем нельзя, там идут раскопки, там очень опасно.
Вот так, смешно, интеллигентно, доходчиво, а главное необидно, даже гордость берет за упрямство соотечественников, говорил настоящий Экскурсовод с большой буквы.
А, как подан материал?
Недаром он называется водителем или, лучше, предводителем, экскурсий. И все, потому что турецкий гид глубоко изучил менталитет людей, для которых ведет свою экскурсию, любит их и принимает их особенности. С такой наблюдательностью и интересом к своему делу он, думается, и для немцев, французов, англичан обязательно найдет такие же нужные слова.
Экскурсовод – это непросто краевед, историк, он сам по себе история края, волшебник-рассказчик её художественного слова.
Впрочем, бывает и всё наоборот: умение слушать всех и вся вокруг дарит туристу не меньший, если не больший, колорит знаний и представлений о посещаемом им крае, чем послушное вникание во мнение гида. Так, здесь, в Апсны, экскурсоводом считают себя абсолютно все. Первый вопрос практически каждого таксиста начинается с вопроса о том, были ли вы уже на озере Рица, в Новоафонских пещерах, Гаграх, Сухуми, на диких песчаных пляжах Пицунды, у Голубого озера, в ущелье «Каменный мешок» и так далее, далее, далее. Повторюсь, мест для впечатлений в Абхазии бесчисленное множество. Они (имеется в виду водители частных такси) все как один вручают пассажирам свои визитки, где под номером телефона красноречиво выведено: «индивидуальные экскурсии с экскурсоводом». Однажды мы даже чуть было, не согласились поехать с водителем иномарки Русланом в горы на озеро Рицу, пока он, рассказывая о предстоящем маршруте, вдруг не выдал нам такое:
— Высоко в горах будем проезжать ущелье «Каменный мешок». Днем там всегда намного жарче, чем на равнине, но зато очень красиво.
— Почему жарче, оно ведь в горах? — удивились мы.
— Вот именно поэтому и жарче, солнце там почти на километр ближе к земле, чем на равнине, — совершенно искренне уверял нас Руслан.
— А может в «Каменном мешке» просто камни сильно накаляются, а воздух не вентилируется, нет морского бриза, — усомнились мы.
— Нет-нет, солнце ближе, значит жарче, — безапелляционно повторил Руслан.
Мы не стали спрашивать его о том, почему на вершинах высоких гор даже в самое жаркое время года лежит снег и разубеждать в своём заблуждении, а просто поинтересовались, давно ли он закончил школу. Руслан, честно признался, что в школе он не шибко-то учился: в конце грозных 90-ых было не до того, делом нужно было заниматься, работать, зарабатывать себе и семье на жизнь, пропитание, восстанавливать разрушенное хозяйство. А диплом зрелости в итоге получили все, и никто из них не пропал в этой жизни. Позже, нам показалось, что существенные пробелы в полученном (или правильней сказать недополученном) образовании коснулись здесь не только Руслана.
Впрочем, думается, у нас, в Питере не многим лучше обстоят дела в этом вопросе с потерянным в годы незабвенной Перестройки поколением восьмидесятых, просто на такси дома мы передвигаемся не часто, а с молодежью общаемся преимущественно круга своих детей. Да и вообще, уровень образования с приходом компьютерных технологий, похоже, во всем мире заметно снизился. Чтобы там не утверждали СМИ, трудно не заметить, что наши дети перестали не просто читать классическую литературу, они вообще перестали что-либо читать кроме СМС в своих телефонах и руководств по установке программ в компьютере. Но, не изучая выработанную десятилетиями программу классической литературы, они перестают понимать предыдущие поколения, не задумываются над окружающей нас действительностью, теряют связи истории, не замечают её. Жизнь наших детей вообще в большей степени перестаёт быть реальной, переселяясь в своём общении в Интернет, она становится виртуальной. Отсюда, думается, и проистекают необъяснимо жестокие выбросы подросткового максимализма при общении друг с другом, вплоть до летальных исходов. В виртуальном-то мире всё можно – там нет контроля, никто не ругает.
А все это, видимо, из-за превращения нашего школьного образования в услугу по научению работать с тестовыми матрицами. Учить просто уметь думать ныне, похоже, разучились! В результате детям незачем читать, размышлять над прочитанным, вдумываться в происходящее вокруг них, самообразовываться – это сложно. Куда как легче просто гонять виртуальный мячик по виртуальным полям.
Нынешняя педагогика перестала вести диалог со своими учениками, выполняя банальную функцию услуги по сопровождению спущенных откуда-то сверху тестов. И в результате наше общее образование не просто деградирует, мы, имеются поколения, расходимся в разные стороны, прячемся в кругу своего устоявшегося представления окружающей действительности, общаясь только с подобными себе людьми. А если вдруг попадается из ряда вон выходящий интеллектуал, то его и пожалеть можно, типа: «… чего с него взять то, кроме анализов, он же дефективный». Все эти мысли почему-то особенно остро приходят здесь, в Апсны. Возможно, потому что их затянувшаяся послевоенная разруха успела несколько сильней повлиять на уровень среднего образования и оголить ряд незаметных пока ещё у нас настораживающих тенденций. А может и действительно, потому что дома мы работаем, учимся, живем, думаем только в своем кругу, редко заглядывая за его непробиваемую стену. Но в результате этих встреч, диалогов, и даже дискуссий с таксистами, официантами, продавцами, экскурсоводами вдруг неожиданно приходит понимание, почему ни один водитель своего автомобиля здесь, в Абхазии, ни за какие «коврижки», как бы вы его не упрашивали, не включит свой кондиционер. Да что там, в частном автомобиле, даже из пяти наших экскурсионных автобусов, только один при посещении Нового Афона водитель ненадолго включил кондиционер, да и то потому, что в нём не открывались окна, а солнце в полдень шпарило – «будьте нате».
А всё очень просто!
Дело не в том, что им жалко денег на дополнительный бензин для кондиционера. И уж конечно и не потому, что они такие привычные и им не жарко. Нет! Дело исключительно в том, что у них не принято включать кондиционер в машине. Не принято и всё! Кондиционер портит воздух, вредит окружающей среде. И это факт! А значит – кондиционер не нужен, ну как «скрипач» на планете «Кин-дза-дза» в фильме Георгия Данелия.
Вот такой стереотип, как солнце, которое ближе.
Видно не просто так Леонид Гайдай в своем фильме («Кавказская пленница») выдал тост про маленькую гордую птичку (хорошая аналогия), решившую полететь на самое солнце? Ведь фильм-то этот был снят где-то здесь, в этих местах, лет тридцать назад и автор его, похоже, тоже смотрел по сторонам и удивлялся.
Поэтому, ещё раз для закрепления повторю, в случае с кондиционером, да и не только с ним, доказывать здесь никому и ничего не надо, нужно просто принять это за аксиому, как должное и всё. Ну, не принято говорю же, всем! Ведь и нам всем часто очень не нравится, как «некоторые» лезут и лезут везде и всюду со своими, как бы, ценностями, смешно называемые «свободой», как раздражаются и обижаются, когда их назойливость с пренебрежением и брезгливостью отвергается нами. Сказано же: не суйся «…со своим уставом в чужой монастырь», вот и не суйся.
Абхазы, очень гордый и упертый народ со своим устоявшимся мнением. Пока «птичка» сама не долетит до солнца и не обожжет крылья (правильней конечно заморозит) доказать ничего не возможно, да и не надо. Это просто надо знать, понимать и принять. Ведь в этом-то и есть колорит, красота и сила Апсуа. Уж если они выбрали когда-то (в 1810 году) союз с Россией, то этот союз у них в крови навсегда, совершено независимо от уровня какого-то там образования.
И вообще, нам всем с возрастом всё более и более становится близок консерватизм, даже такой, что называется на «собственной шкуре». Конечно, знаю, что всё в мире меняется, что сам меняюсь в изменяющемся мире, но с каждым новым днем всё с большей настойчивостью и упорностью цепляюсь за свои поросшие мхом убеждения, постулаты, аксиомы, стереотипы. Несмотря ни на что со свойственной глупой, упрямой уверенностью утверждаю, что небо голубое, а трава зеленная, что в гостях хорошо, а дома лучше, что одна голова хорошо, а две лучше, особенно если свои.
Шучу!
А поэтому мы с восторгом принимаем это удивление, как данность, ниспосланную в этом путешествии нам для понимания Мира, того, что он разный.
И кто сказал, что это неправильно?..

…Так случилось, что в Абхазии нам не встретился ни один магазин в прямом понимании этого слова. И дело, конечно же, не в том, что понятия кассовый аппарат, торговый чек, экскурсионный талон, входной билет или что-то в этом роде здесь, как правило, отсутствуют, а в том, что магазином в Апсны (как минимум в курортный сезон) является вся её территория без исключений. Торговлю население ведет практически везде и всюду: на территории гостиниц и пансионатов; специализированных и стихийных рынках; тротуарах, газонах и обочинах дорог; из окон многоэтажек и прямо из машин; в церквях и музеях; даже в общественном транспорте и на остановках; столовых и кафе.
В поселках и деревнях у калиток практически каждого дома устроены самодельные торговые лавки, полностью забитые изобилием фруктов, овощей, всевозможных домашних заготовок, напитков, сладостей, сувениров и поделок.
Даже на пляже почти круглосуточно идет торговля, что очень необычно.
Впрочем, мы и раньше на многих пляжах мира встречали продавцов копченой рыбы, вареной кукурузы, мороженного, а иногда и свежевыжатых соков, но там их было весьма немного – где-то один на пару тысяч отдыхающих. Но и они своими выкриками и суетой успевали за пять минут сильно досадить. Здесь же, напротив, несмотря на то, что продавцов на два порядка больше относительно потенциальных покупателей – один к десяти! – шума от них нет никакого: тихо, уютно и удобно. В общем, купить здесь можно практически всё и везде и никуда ездить за нужным товаром нет необходимости. И что удивительно, вопреки всем законам «торгового жанра», цены на товар везде примерно одинаковые, что в центре города (непосредственно рынке), что на пляже и территории гостиницы. Такого прежде мы нигде не встречали. В Сочи, например, самая дорогая и невыгодная цена товара вокруг гостиниц, то есть в курортной зоне. Поэтому мы всегда интересовались, где отоваривается местное население, и шли посмотреть на реальные цены, товар, людей, магазины.
В Абхазии всё совсем не так, здесь реально везде народный рынок: спрос тут же моментально рождает предложения, а возможности клиента – цену, а главное – никто никого ничего не заставляет и никуда не торопит.
Давно мы не видели такой красочной картины, когда у тесно уложенного на деревянных лавках товара не менее тесно и красочно, как в фильме «Вокзал на двоих», стоят колоритные загорелые продавцы, оживленно и миролюбиво беседующие между собой, не особо обращая внимание на покупателей. Правильней сказать не продавцы, а продавщицы. Здесь, кстати сказать, в отличие от фильма и виденных нами восточных базаров, торговлей занимаются исключительно женщины. Мужчины в большей степени сидят стайками в сторонке, как правило, в открытых кафе, либо уютно расположившись за сборными столиками в тени у своих машин, и, наблюдая за работой своих дам, неспешно беседуют, обсуждая последние новости в Апсны и во всем мире.
Это святое дело!
Все обо всём в курсе, и все обо всех всё знают: и что у соседа в огороде делается, и что в Антарктиде случилось, и в Австралии, и что подумал президент вчера на ужине, и как на это среагировали его министры.
У мужчин Апсны обо всём на свете есть своё собственное суждение, впрочем, об этом чуть позже, пока же просто о рынке, он поистине прекрасен и интересен. Там есть практически всё, что интересно современному туристу: купальные принадлежности, тапочки и панамки, бурки и папахи, кинжалы и сувениры, вина и мед, всевозможные сладости и фрукты, соки и сыры. И что особо необычно, повторюсь, никто ни к кому не пристает, можно сколько душе угодно спокойно бродить вдоль рядов, не боясь услышать характерные для других южных стран окрики в сторону наших спутниц: «Эй, дэвужка, пэдхэди… дэшэво»…
Неприятно, знаете ли, когда кто-то начинает кричать в твою сторону, пусть даже и доброжелательно, настаивая и настаивая на покупке того или иного. Вроде б и обидеть не хочется, но и что-либо покупать у назойливых продавцов, всякая охота отбивается.
…На абхазском рынке можно спокойно подходить, спрашивать, пробовать и спокойно выбирать, никто и слова не скажет в качестве расхваливания именно своего товара, правда и на скидку цены (ни на опт, ни на уценку, ни в качестве рекламы) рассчитывать не приходится. Здесь не принято торговаться, цена назначена с учетом покупательского спроса и, как правило, написана на товаре. Такой порядок. Очень, кстати, удобно. А то начнут (как, например, в ювелирном магазине Эйлата) канючить: одна скидка за день недели, другая за страну туриста, третья за особые заслуги, а сколько стоит реально узнаёшь лишь на кассе, после того как чек уже напечатан, а деньги уплачены.
Апсуа, если им понравился покупатель, могут сделать подарок в виде перевеса фруктов, либо положить чего-нибудь дополнительно сверху, попробовать на перспективу следующих покупок. При покупке мёда на пасеке в горах (кто-то как раз позвонил мне, поздравляя с днём рождения) хозяин, услышав разговор, вдруг, вручил вдобавок к двум банкам мёда огромную бутыль свежей абхазкой медовухи. Прекрасная оказалась штука, напоминает мне березовый сок: и по цвету, и по запаху, и по вкусу. Спустя пару дней мы не удержались и ещё раз посетили эту пасеку.
Что ещё очень удивительно: в Абхазии не принято выпрашивать чаевые, как впрочем, и подаяния. Никто не стоит с протянутой рукой: ни «юродивые» у церквей, ни обслуживающий персонал в ресторанах, ни водители экскурсионных автобусов, ни носильщики (их, кстати, просто нет) или кто-либо ещё.
Ну, не просят они вообще ничего, совсем, и это здорово!
Апсуа очень гордый народ, ему не нужны ни подачки, ни чье-то чужое мнение на его товар или услугу, которую он предлагает: либо берешь, либо нет и всё. Услуга и стоимость её обозначена, и отступлений от этого быть не может ни в цене, ни в действиях. Ни больше и ни меньше.
Помнится, в одном ресторане мы долго ждали приготовления своего шашлыка, который почему-то готовился больше часа (видно повар набирал заказы для розжига костра). А когда мы не выдержав, встали, чтобы уйти, оплатив полностью чек, запрошенный предварительно, то администратор нас долго не отпускал, настаивая, чтобы мы забрали своё хотя и ещё неготовое, но на скорую руку упакованное блюдо.
Необычно.
Должен оплатить – это понятно, но, оплатив, почему нельзя просто уйти без товара, подарив его заведению, как отвергнутый по той или иной причине?
Обидно, что ли?
Видимо да.
Но может и что-то другое, ведь в этой ситуации здесь нет ничей вины: ни в том, что шашлык долго не делали, пока заказов не набралось: ни в том, что долго не отпускали, не выполнив оплаченную услугу. Здесь, что-то совсем другое, что-то необычное, новое.
Ну, а пока, напоследок в этом удивлении, нужно не забыть удивиться ещё ценами, которые, безусловно, бросились в глаза первыми, а уж всё остальное пришло потом. Так вот, цены почему-то оказались несхожими со стоимостью товара, к которой мы привыкли и у нас в Питере, и на других курортах. Вся обычная, повседневная пища (мучная, мясная, молочная) оказалось значительно дешевле, чем везде и всюду, а курортная, в изобилии растущая здесь на каждом шагу, фрукты и овощи, много дороже наших.
Удивительно, но почему-то виноград и персики у продавцов здесь почти в два раза оказался дороже цен наших магазинов за тысячи километров отсюда, где он произрастает. Бутылка самого дешевого сухого местного вина на заводском прилавке в Гудауте стоит 200 рублей, то есть ровно столько стоят в Питере большинство Испанских, Болгарских, Французских и Итальянских вин. А в самих этих странах (на более десяти курортах, где мы бывали прежде) оно не превышало стоимости двух Евро, то есть в три раза дешевле. Точно также обстоят дела и со свежими фруктами и соками. Зато прекрасное копченое мясо, свежий сыр, молоко, мороженное, сдоба по некоторым позициям на порядок дешевле, даже огромных оптовых магазинов в крупных городах.
Это поистине интересно и удивительно…

…Но, между тем, наши путевые записки, «Удивления…» близятся к завершению. Что поделать, всё в жизни когда-то заканчивается, да и были-то мы в Абхазии совсем немного, всего две недели. К тому ж к концу нашего путешествия мы не столько удивлялись, сколько принимали увиденное, как что-то само собой разумеющееся, понятное, привычное и даже почти родное.
Мы совсем даже не удивлялись, когда таксист Александр не приехал за нами на своей подержанной «десятке» к назначенному часу встречи у рынка в Пицунде, хотя за пару часов до этого, пока вез нас сюда, сам же настаивал на этой «халтурке». Мы сами легко нашли транспорт обратно, ведь частники на своих авто в Абхазии ждут пассажиров практически везде и всюду, а уж тем более у рынка. От них мы узнали, что Александру подвернулась другая, более выгодная «работенка». Ничего личного, только бизнес, впрочем, как и везде!
Не особо удивлялись и повидавшим видам потрепанным концертным креслам, установленным в великолепном старинном Пицундском монастыре десятого века постройки, хотя всего только два концерта органной музыки в нём, ежедневно проходящие здесь, вероятно полностью окупили бы их ремонт или даже замену. Тут, кстати, нельзя не отметить, что такого замечательного звучания органа и исполнения артистов мы не слышали нигде, где только прежде ни слушали орган раньше: в Питере, Риге, Таллине, Хельсинки, Калининграде, Светлогорске, Ялте. Прослушанный нами концерт стал одним из самых ярких наших удивлений в Апсны. Попав туда случайно днем во вторник, мы не смогли, как не старались, достать билетов на вечерние концерты, когда играют самые известные органисты Абхазии.
Почти не удивлялись и заметно разбавленным (трудно не заметить, когда есть сравнение) домашним сокам, особенно мандариновым, продаваемым практически у каждого дома с садом.
Не сразу, но постепенно нас перестала удивлять и режущая глаз разруха в городах, до сих пор царящая там повсюду после вроде б давно закончившейся страшной Абхазской войны. И дело даже не в разрушенных домах, дорогах и сооружениях, а в элементарном отсутствии коммунального обслуживания того, что уцелело. Во многих жилых многоэтажных зданиях городов целые подъезды и этажи зияют «голыми» окнами. Тротуары зачастую даже центральных улиц заросли травой, завалены упавшими деревьями, кое-где мусором, «лепешками» коров, пищевыми отходами. На наш вопрос к местным, почему не убираются хотя б вокруг своих домов, люди сильно удивлялись и откровенно не понимали, зачем заниматься этакими пустяками. Впрочем, если вдуматься, то действительно: всё это пустяки по сравнению с другими гораздо более насущными вопросами вокруг. К тому ж эта временная «необустроенность» на их личной жизни действительно никак не отражается. Даже наоборот, захламлённый общественный тротуар у частного существенно затрудняет подход к нему чужаку-туристу, которого здесь, в сугубо своей личной сфере, просто не ждут. Да и вообще, нужно признать честно, что сфера услуг, даже, несмотря на то, что это сейчас основной источник дохода Абхазии, не для абхазов.
Ну, не их это и всё тут!
Апсуа не слышат, не понимают, да и не могут понимать запросов не то, что избалованного европейскими курортами туриста, но даже тех, кто когда-то, в советские годы, бывал здесь прежде. Они не хотят и никогда не станут, выполнять то, что, по их мнению, нецелесообразно и ненужно. Даже за деньги. Даже за очень большие деньги, хоть ты «тресни». Они просто, условно говоря, ну, очень условно – «аутисты», в хорошем смысле этого страшного медицинского термина, которые живут в своем и только в своем понятном им одним, но очень замкнутом мире своей Страны Души. Их не сдвинуть ни на грамм от своего устоявшего здесь за многие столетия уклада…
15.11.2014г.
Продолжение на проза.ру
https://proza.ru/2024/09/04/1112