Без воды
Антон Москалёв Возрастные ограничения
Мало того, что нужно жить, ежемесячно надо еще и платить за это.
Иосиф Бродский
Тяжёлые складки запотевших век мерзко чавкали громче птиц, певших за окном. Раскалённые когти солнечной лапы мелким шагом срывали с меня кожу. Горло, выстеленное сухим наждаком утренней жажды, захлёбывалось царапинами, а душный туман комнатной пыли бил меня по носу. Квартира застыла в объятиях вечности. Дикая птаха кашля с хрустом распахнула мои челюсти и с тугим криком пустила пыль в сумасшедший балет. Я лишь зажмурился и проглотил отпечаток её когтей. Непослушной ладонью я вытер пот с лица, высморкался в грязный пододеяльник и сбросил одеяло на пол, словно помятый лист бумаги. Протёртая кушетка фыркнула под моей спиной и прогнала меня прочь. Шаркая по затоптанному ковру, я с прищуром подошёл к зеркалу. Мокрые ресницы, словно черви, грызли мои глаза. Грязными ногтями я стал выковыривать их из-под век. Слёзы кололи мои щёки, путаясь в щетине. Я почувствовал себя мерзко, словно липкий слизняк хлюпал у меня в ухе. Вязкий налёт высохшего пота кусал моё тело, и я начал себя бить, словно отгонял муху. Красные отпечатки ладоней таяли на коже, жажда кувыркалась в кислой слюне, а солнце скандалило в зрачках. Я криво улыбнулся, поймав себя на мысли, что у меня появилась мечта. Мне грезилось новое пробуждение где-то высоко среди диких цветов в объятиях бескрайнего озера. Но образ нежной прохлады горного озера побледнел у порога ванной комнаты. Когда я открыл кран, то понял, что скоро умру – из крана ни капли. Меня сразу же вырвало, и я поскользнулся в луже желудочного сока. Захлёбываясь своими стонами, я схватился за разбитый затылок, размазал кровь по волосам и поплёлся на кухню. Лишь алые пятна на стене провожали меня туда. Пустая тара в белёсых подтёках на мутном стекле пахнула мертвечиной, буравящей, словно нашатырь. Я изо всех сил стал давить рвущийся на волю плач, жадно глотая слёзы. Зуд продолжал мчаться по телу, кромсая залипшие потом волосы. Надо мной повис жуткий перманент, превратив меня в дерево. Приторное дыхание солнца засверлило меня румянцем, и я с криком заметался по квартире. В ответ злое небо швырнуло гром в мои окна. ВОДА (!) прозрачным клубом покатилась на землю. С грохотом разбитого стекла я выпрыгнул в окно и замер в контурах лужи. Грязная вода пузырилась в ранах разорванных мышц, а красные змейки крови выползали из-под меня, скрываясь между ворсин дождевого ковра.
Мои губы бороздила дождевая вода, в которой растворялись обрывки тлеющего шёпота:
— Нужно будет заплатить за воду.
Сердитый ветер швырнул мне в лицо дорожную грязь, и хруст вольфрамовых ветвей молнии наполнил небеса у меня над головой.
И за свет, — добавил я и с улыбкой спрятал лицо в грязную лужу.
13.05.2016 г.
Иосиф Бродский
Тяжёлые складки запотевших век мерзко чавкали громче птиц, певших за окном. Раскалённые когти солнечной лапы мелким шагом срывали с меня кожу. Горло, выстеленное сухим наждаком утренней жажды, захлёбывалось царапинами, а душный туман комнатной пыли бил меня по носу. Квартира застыла в объятиях вечности. Дикая птаха кашля с хрустом распахнула мои челюсти и с тугим криком пустила пыль в сумасшедший балет. Я лишь зажмурился и проглотил отпечаток её когтей. Непослушной ладонью я вытер пот с лица, высморкался в грязный пододеяльник и сбросил одеяло на пол, словно помятый лист бумаги. Протёртая кушетка фыркнула под моей спиной и прогнала меня прочь. Шаркая по затоптанному ковру, я с прищуром подошёл к зеркалу. Мокрые ресницы, словно черви, грызли мои глаза. Грязными ногтями я стал выковыривать их из-под век. Слёзы кололи мои щёки, путаясь в щетине. Я почувствовал себя мерзко, словно липкий слизняк хлюпал у меня в ухе. Вязкий налёт высохшего пота кусал моё тело, и я начал себя бить, словно отгонял муху. Красные отпечатки ладоней таяли на коже, жажда кувыркалась в кислой слюне, а солнце скандалило в зрачках. Я криво улыбнулся, поймав себя на мысли, что у меня появилась мечта. Мне грезилось новое пробуждение где-то высоко среди диких цветов в объятиях бескрайнего озера. Но образ нежной прохлады горного озера побледнел у порога ванной комнаты. Когда я открыл кран, то понял, что скоро умру – из крана ни капли. Меня сразу же вырвало, и я поскользнулся в луже желудочного сока. Захлёбываясь своими стонами, я схватился за разбитый затылок, размазал кровь по волосам и поплёлся на кухню. Лишь алые пятна на стене провожали меня туда. Пустая тара в белёсых подтёках на мутном стекле пахнула мертвечиной, буравящей, словно нашатырь. Я изо всех сил стал давить рвущийся на волю плач, жадно глотая слёзы. Зуд продолжал мчаться по телу, кромсая залипшие потом волосы. Надо мной повис жуткий перманент, превратив меня в дерево. Приторное дыхание солнца засверлило меня румянцем, и я с криком заметался по квартире. В ответ злое небо швырнуло гром в мои окна. ВОДА (!) прозрачным клубом покатилась на землю. С грохотом разбитого стекла я выпрыгнул в окно и замер в контурах лужи. Грязная вода пузырилась в ранах разорванных мышц, а красные змейки крови выползали из-под меня, скрываясь между ворсин дождевого ковра.
Мои губы бороздила дождевая вода, в которой растворялись обрывки тлеющего шёпота:
— Нужно будет заплатить за воду.
Сердитый ветер швырнул мне в лицо дорожную грязь, и хруст вольфрамовых ветвей молнии наполнил небеса у меня над головой.
И за свет, — добавил я и с улыбкой спрятал лицо в грязную лужу.
13.05.2016 г.
Рецензии и комментарии 0