Музыка
Возрастные ограничения
Странный город. Тучи скрылись в сером небе, которое беспощадно топчется по моим глазам, сжимая их ладонями боли. Рваная листва танцует скучный вальс с холодным ветром, раздавая мне пощёчины. Больной и холодной нотой город рвёт в клочья музыка. Словно приторная клякса на цельном холсте, я оставляю след одиночества в сером городе. Закутавшись в собственные объятия, я быстро иду по асфальтовым лоскутам незнакомой дороги. Душная музыка зазубренным ногтем шаркает по рваной нитке моего слуха. Ветер сеет грузные ноты, посыпая их городской пылью. Я стряхиваю слёзы с ресниц и закрываю ладонями простуженные уши. Мгновенно на голову мне падает смерть утраченной стаей погибших птиц. Ветер жадно хватает мёртвые перья, оставляя лишь запах их смерти. Одна из птиц душит меня магнитом болотной бездны чёрного глаза. Не спетая песня мерзкой жижей струится из её открытого клюва, сползая в трещину на асфальте. Горькая дрожь пробегает по моим губам, и я иду прочь. Меж пальцев городского ветра по моим щекам медленно ползут грязные слёзы. Я оборачиваюсь и фыркаю в лицо смерти. Теперь я знаю, как она выглядит. Ведь нам ещё предстоит с ней встретиться. В этом городе. Вот только когда?
— Когда закончится музыка, — жгучая плеть незнакомого голоса лязгнула по моим ушам, и топот безымянного эха заблудился среди стен одиноких домов.
Я оглядываюсь по сторонам. Словно непослушный котёнок когтистой лапкой, уличный сор царапает мои зрачки. Мотылёк надежды дребезжит между рёбрами и кусает меня за сердце: «Здесь кто-то есть». Над головой взрываются облака, покрываясь электрическими мурашками – небо угрожает неминуемым дождём и его скучный взгляд рвёт мои веки. Мерзкий запах грозы и терпкий вкус влажного воздуха вьют кислый канат тошноты. Я сплёвываю кипящую слюну на грязный асфальт и иду дальше. Мои шаги громко колотят пустоту города. На языке тают глухие звуки «ау» и «эй», скатываясь в шершавые шарики шёпота. Тишина с болью сжимает мои губы. Камень молчания с нетерпением скачет по тротуару моих зубов, и я взахлёб сглатываю не произнесённые слова. Устав сжимать пружину своего голоса, я с облегчением выкрикиваю: «Эй!». И уже ничего не жду.
— Э-э-й, — слышу я в ответ и чувствую, как улыбка касается моего лица. – Ты что уснул?!
Я открываю глаза и вижу перед собой моего друга, который с недоумением смотрит на меня.
— Да нет – просто задумался, — объяснил я. – Сделай потише музыку.
— Может вообще выключить? — предложил он.
— Думаю не стоит…
24 апреля 2016 г.
— Когда закончится музыка, — жгучая плеть незнакомого голоса лязгнула по моим ушам, и топот безымянного эха заблудился среди стен одиноких домов.
Я оглядываюсь по сторонам. Словно непослушный котёнок когтистой лапкой, уличный сор царапает мои зрачки. Мотылёк надежды дребезжит между рёбрами и кусает меня за сердце: «Здесь кто-то есть». Над головой взрываются облака, покрываясь электрическими мурашками – небо угрожает неминуемым дождём и его скучный взгляд рвёт мои веки. Мерзкий запах грозы и терпкий вкус влажного воздуха вьют кислый канат тошноты. Я сплёвываю кипящую слюну на грязный асфальт и иду дальше. Мои шаги громко колотят пустоту города. На языке тают глухие звуки «ау» и «эй», скатываясь в шершавые шарики шёпота. Тишина с болью сжимает мои губы. Камень молчания с нетерпением скачет по тротуару моих зубов, и я взахлёб сглатываю не произнесённые слова. Устав сжимать пружину своего голоса, я с облегчением выкрикиваю: «Эй!». И уже ничего не жду.
— Э-э-й, — слышу я в ответ и чувствую, как улыбка касается моего лица. – Ты что уснул?!
Я открываю глаза и вижу перед собой моего друга, который с недоумением смотрит на меня.
— Да нет – просто задумался, — объяснил я. – Сделай потише музыку.
— Может вообще выключить? — предложил он.
— Думаю не стоит…
24 апреля 2016 г.
Рецензии и комментарии 0