Признание

Великая Отечественная война не обошла никого стороной. Мужья и сыновья покидали, уходили на фронт отдать долг Родине, защитить близких от захватчиков. Однако были и те, кого отправляли на линию фронта принудительно и кто входил в ряды штрафных воинских подразделений. Конечно, Штрафбат — это самая непримечательная страница в истории нашего Отечество, но данные отряды порой определяли исход битвы в пользу СССР. Ведь не все люди, попавшие в такое формирование советской армией, были асоциальные личности. Были и те, кто попал в результате раскулачивания. К таким людям можно отнести и моего прадеда Ноготкова Фёдора Тимофеевича, родившегося в 1900 году в Сызранском уезде Симбирской губернии. По Губернского восстания в 1918 году семья Ноготковых была раскулачена, а Фёдора Тимофеевича, как самого младшего отправили в тюрьму. Только в 1942 его отправили на фронт. С этого момента начинается история, которую поведал мне прадед, когда мне было 8 лет.
Дальнейшая история ведется от лица Ноготкова Фёдора Тимофеевича.
***
На дворе май 1943 года, советские силы продвинулись на территорию УССР. На фронте наступило затишье и образовалось много выступов один из таких стала Курская Дуга. Все набирали сил: СССР подготавливала оборону, Германия — дивизии для атаки.
Танки двигались по дороге в сторону Киева, на заправку подъехали мотоциклы. Немцы заметили кровь на асфальте и насторожились, знаками передали о возможной опасности, и один танк остался на прикрытии. Трое пошли к кассе, остальные ждали. Без танка на заправке было 9 солдат.
— Guten Tag, Sie müssen das Benzin zu einem vollen Tank nachfüllen. Ist Ihnen hier nichts passiert? (Добрый день, вам нужно долить бензин до полного бака. С вами здесь ничего не случилось?)
— Jetzt füllen wir es aus. Es geht uns gut. (Сейчас мы его заполним. У нас всё хорошо.) — ответил Толя.
В небе летела советская эскадрилья, а на земле тянулась колонна немецкой техники. Яростный бой не заставила себя ждать… Один самолёт полетел на заправку и, сбросив две бомбы, начал стрелять часть боезапаса. Взрыв!.. Заправка не выдержала и также взорвалась. Танк повредил орудие. Немцы у колонок сгорели быстро, успев только крикнуть. Взрывная волна дошла и до кассы, немцев, которые разговаривали, их сбило с ног. Под эти взрывы этих троих, упавших лицом вниз на землю, поразили выстрелы автомата, стоящего за стеной солдата. Грузовик также повредился, но был на ходу. Немцы выделили несколько людей на улучшения ситуации, а другие шли как ни в чем не бывало. Тем временем в лесу штрафной отряд шёл за командиром. Фёдор Тимофеевич никогда не думал, что отряд будет идти в напряжённой тишине.
— Что мы дальше делать будем? Чувствую куда мы едем, там будет что-то серьёзное, — сказал Антон.
— Дядь Антон, продолжим движение и доберёмся до наших. Отомстим за всех. И вернёмся домой— проговорил белокурый парнишка Миша, с хитрыми как у лисы глазами. Фёдор никогда не думал, что в этом хиленьком мальце, таится столько силы духа.
Наступило всеобщее затишье, и все сели в грузовик и поехали дальше. Через несколько суток езды они начали подъезжать к линии соприкосновения.
— Как дальше будем? Немецкий пункт снабжения вон виден. Линия фронта прям близко! — с волнением спросил Юра за рулём у своего командира.
— Предлагаю просто съехать к полю и перепрыгнуть окопы, — предложил Дмитрий Константинович, напряжённо смотря вдаль.
— Увы, другого предложения нет, поехали так! — подтвердил Миша. Фёдор только следил за однополчанами, думая, что лучшим вариантом будет дать бой. Но сразу отбросил эту мысль, так как понимал, что пятнадцать бойцов не согласятся ни за что.
Отряд все ближе подъезжал к окопам и, нажав на педаль газа, помчались к ним. Немцы, стоящие на позициях, испугались такого маневра и сразу же открыли огонь, как только грузовик поехал в сторону СССР.
— Вот они, фрицы ничего не могут. Ну Давайте Фрицы, давайте! — кричал Фёдор. Он ощутил неимоверную свободу. Некогда дивившись Мише, он теперь сам обрёл веру возможность пробиться на родную сторону.
Немцы всё обстреливали двигающуюся машину, но пули не попадали по грузовику. Шофёр Юра ехал зигзагами. Они отъехали уже на метров 400 и прозвучал взрыв! Это была мина… Кабину разорвало, Юра скончался от ран. Грузовик перевернуло и прозвучал второй взрыв. Это задние колёса задели мину. Фёдор пал в небытие.
Тишина. Немцы отправили отделение проверить, что с грузовиком. Когда Фёдор наконец-таки очнулся, он заметил: из него торчал кусок в спине, Миша лежал на нём в отключке, Антона не было в кузове, командир Дмитрий Константинович истекал кровью в области живота. Остальных не было…Фёдор, увидев фонари, взял оружие и выполз из грузовика, открыв огонь. Адреналин в крови дал возможность привстать, и он смог отвлечь немцев от грузовика.
Фёдор что-то кричал и отстреливался, взяв с собой автомат и винтовку, чтобы создать иллюзию числа. Это сработало, и немцы шли к нему. Он получил ещё пару ранений и видел, как кто-то, присевши начал идти через минное поле в сторону Советских войск. Тут немцы начали стрелять осветительными ракетами, но не заметили, как в небе появились советские самолёты. Увидев цели, русские соколы начали защищать наших героев и наносить урон обороне немцев. Вермахт отступил.
Тишина…Фёдор лежал на зелёной молодой траве, которая получала не плохое удобрение — кровь.
«Интересно…И это всё?» — подумал штрафбатовец, — Я так и не защищу тех, кто дорог мне?» Он понимал, что сил ему не хватит дойти до своих. Ему было холодно, хотя был июнь и на улице было +20. Он достал фото, которое прятал очень хорошо. На нём было трое школьных друзей: Кирилл, Лена и Савелий. Святая Троица, которой они хотели покорить Львов и другие советские города. Но у них не получилось. Он вспомнил, как они дали обещание, не бросать друг друга в беде. Юра думал только об одном, что хотя бы Лена сможет жить нормально и хорошо. Да, эта темноволосая девица с деловым взглядом. Как он хотел вернуться в деревню и увидеть ее… «Мечта», — подумал Фёдор. Но неожиданно его начал расталкивать тот самый Мишка:
– Слышь, браток! Ещё рано! Нам еще брать Будапешт!
— Опять ты свои шуточки травишь, Мишка, — тяжело произнёс Фёдор.
— Да, ты что! Пока был в отключке я сон вещий видел, как нас медалями награждали за освобождение Будапешта в 1944 году! Ты же герой всех нас спас. Вот и нам пора за дело. Нежиться некогда, Фёдор Тимофеевич! Эй, братки, под-няли! – деловито скомандовал Мишка.
Неожиданно для Ноготкова все сослуживцы собрались. Даже командир отряда с улыбкой посмотрел на него. Дмитрий Константинович понимал, что Фёдор рисковал жизнью ради них, теперь весь взвод был в долгу перед ним.
***
Так, и застыл с улыбкой на лице прадедушка. Потом добавил, что Миша его не обманул: действительно получил медаль за освобождение города. И затих, словно погрузился в раздумья. Потом резко, но с ухмылкой сказал: «Да слукавил, белобрысый чертёнок! Глаза одного лишился ведь!» После махнул рукой и рассмеялся.
Тогда я не понимал, почему повёл себя так прадед. Лишь спустя годы, я осознал: не совершив такой поступок, прадед мог и не вернуться домой с того страшного минного поля. Среди этой зияющей черноты перед глазами стоит картинка: белокурый Мишка тормошит героя…