Когда любовь важнее жизни. Но так бывает только в сказках (Глава 15)

Ночка и Петров вошли в облезлое здание полицейского отдела. Сунув в лицо вскочившему патрульному удостоверение, потребовали провести к начальству.
Суровый мужик лет под шестьдесят в майорских погонах встретил гостей из области недружелюбно. Ему совсем не нравилась активность вокруг этого заключенного.
— Здравия желаю, товарищ майор, — тоже не сильно ласково рявкнул Ночка и плюхнулся на стул напротив начальника отдела.
— И вам. Думаете, без вас не разобрались бы с арестантом?- не скрывая брезгливости и отвращения спросил майор.
— Ну во-первых, это распоряжение вышестоящего руководства. А во вторых- это наше дело! Местное отделение ни при каких обстоятельствах не может держать его в разработке. Как-никак – погибла прокурор и даже не вашего района! Да еще при неизвестных обстоятельствах.
-Что тут непонятного? Подсудимый Полетаев был обижен на прокурора за прошлую статью и при первой возможности похитил, пытал и в конце концов убил. – майор довольно скривил губы в подобии улыбки.
— Это он вам признание уже накатал? Тем более должны были в область передать!
— А нам признание без надобности! Фактов куча и улик! Хыдыр, местный лекарь, подтверждает все. – майор откинулся в мягком компьютерном кресле.
— Я хочу его допросить. – майор нахмурился.
— Там Шушанов его допрашивает, потом напишет показания, прочитаете. – глаза стали узкие и ядовитые.
— Нет! – Сашка встал, — сейчас я лично буду его допрашивать! Это приказ Ивана Натановича и генерала Правдина! И если вы будете препятствовать следствию вам придется объясняться с ними!
Сашка от части блефовал, ну по крайней мере про Правдина. Но это имя вызвало бледно зеленый оттенок на майорском лице. Он схватил телефон и крикнул «проводите».
— то-то же! – лицо Ночки было красным а лоб взмок от напряжения. Петров стоял как тень за спиной и гордился старшим по званию товарищем.
Сержант проводил Ночку с Петровым в допросную.
— Тут останься, — скомандовал Саня Петрову. Тот послушно кивнул.
Когда дверь в допросную распахнулась Ночка даже не удивился. Здоровенный мужик лежал, свернувшись клубком в луже крови. Яркий молодой мужчина яростно пинал лежащего и уклоняющегося от удара подсудимого. Сашка догадался, что это и был тот самый Макс Шушанов. Было видно, что если бы мужик позволил себе встать, то от этого Макса мокрого места не осталось, но тот терпел и позволял себя бить.
— Отставить!!! – как гром крикнул Ночка.- что происходит!?
Макс, запыхавшийся от своей физкультуры, откинул с красного лица растрепавшиеся волосы.
-ты кто такой командовать! – Макс отошел от Макара.
— Капитан Ночка. Теперь это дело веду я! – Саня подошел к Макару и поддерживая под локоть помог ему сесть на стул. Губы и бровь были разбиты и сильно кровоточили. Больше видимых повреждений не было.
— А, капитан. Я помню, ты звонил. – Макс вел себя фамильярно, по-хозяйски.
— Субординацию соблюдай, лейтенант! Младший лейтенант! – Ночка весь кипел. Он силой держал себя в руках что — бы не начать прямо сейчас отрывать яйца Шушанову.
Макар очень заинтересовался происходящим и даже отвлекся от ноющих почек.
— Допрашивать только при мне! Я Помощник прокурора! Имею право! – Макс не отступал и тем самым злил Ночку все сильнее.
— Тогда зови адвоката, законник хренов! – сквозь зубы прошипел Саня. Макс колеблясь приоткрыл дверь и крикнул «Адвоката вызови». Воспользовавшись тем, что Макс отвернулся, Ночка сунул в ладошку Макару записку. Макар жадно зажал бумажку в кулак.
Очень быстро, словно под дверью ждал приказа, в допросную просунулся тщедушный мужичек, с фразой «Я адвокат».
— Рассказывай давай, как ты нашего прокурора убивал! – Макс скривил красивые губы, испортив себе всю физиономии. Ночка потер бороду, покосившись на Макара.
— Я ее не убивал. – спокойно сказал Макар.
— Песню эту слышали! А по факту – ты ее по дороге выкрал и в своей лачужке замочил! Мы нашли в доме этого козла одежду Александры Ивановны, и его окровавленную. В ее крови, между прочим. – это он деловито пояснял Ночке.
Макар вдруг похолодел и начал приподниматься на стуле.
— Когда был обыск? – ого! Вот это голос! Ему бы таким басом в церкви петь, подумал Ночка.
— Сядь! Щас ногу прострелю! – взвизгнул Макс.
— Вы всегда так с подсудимыми? – ехидно спросил Саня Макса.
— Только с теми, которые прокуроров мочат! – как бы в укор Ночке ответил Макс.
— А вы почему молчите, господин адвокат. Тут явная угроза вашему подзащитному? – бедный дядечка чуть сознание не потерял под ледяным взглядом помощника прокурора и язвительным этого…из области. Макар тяжело дышал, приоткрыв рот.
— Успокойтесь, Макар Егорович. Все в порядке. – Ночка смотрел Макару прямо в глаза, и тот почувствовал, что он на его стороне, — давайте продолжим. Как Александра Корякина попала к вам?
— Я слышал вертолет, а потом Казбек, мой пес, привел меня к телу. – Макар опустил глаза на руку, сжатую в кулак.
— Она была жива? – у Ночки сжалось сердце от осознания, что если бы не это большой человек, его любимой Сани уже не было бы в живых.
— Почти нет…
— Почему не оставили в лесу? – Макс молча наблюдал за прохаживающимся из стороны в сторону Сашей.
— А вы бы оставили? Я не смог. – повисла тишина.
— Что дальше? – Ночка начал нервничать, а Макс зло смотрел на него.
— Дальше я привез Хыдыра, он ее осмотрел, сказал что могут быть сильные внутренние повреждения. Мы зашили ей голову, на всякий случай и все…
— что все? – у Ночки сводило судорогой кулаки. Очень хотелось начать бить. Макса.
— Все, потом начался сильный жар, судороги и она умерла. Я ее вывез в лес и сжег! Не под снегом же мне ее хоронить! – Макар начал нервно повышать голос. Ты смотри, какой кремень! Не выдает Сашку!
Макс рассмеялся, закинув голову назад.
— Брехня! Пойдем…те, капитан, я вам свой рапорт покажу. – и Макс по дружески обнял Ночку за плечи, вызвав у того прилив тошноты. – тем более я Ивану Натановичу, дяде моему, уже рапорт отправил.
— Да ладно! – Ночка сделал театрально удивленное лицо. – а мне он этого не сказал! В камеру чтобы к Полетаеву никого не подсаживать! Это приказ!
Макс слегка изменился в лице, но быстро взял себя в руки.
— Оформляйте перевод. Завтра будем перевозить Полетаева в Краснодар. – Ночка был суров.
— Не было такого приказа. И письма не было! – очень холодно и уверенно отрезал Шушанов.
— Сегодня будет. – Ночка нервничал. Права была Саня, как пить дать – уберут тут ее заступника.
***
Оставшись в камере один Макар вытер с лица подсыхающую кровь и дрожащими пальцами развернул записку.
«Держись пожалуйста, я тебя умоляю! Ночка свой! Мы тебя вытащим! Ты только не дай им себя убить. Казбек у Ульяны Павловны, я почти в Краснодаре».
Как же ему хотелось прочесть в конце «люблю» но даже между строк он не почувствовал этой фразы. Макар прикусил разбитую губу и сжал листок в кулаке. Теперь ему было все равно, убьют его тут, или потом на воле. Он больше не увидит эту женщину. Никогда не почувствует губами ее губы и не прижмете нежное тело к себе. Не сможет говорить с ней…жить с ней…спать с ней. Она окончательно ушла из его жизни. Вырвав кусок горячего сердца. Но главное она жива, и под обыск не попала.
***
Родной Красноярск встретил изгибами Енисея, огнями многоэтажек. Сердце Саши волнительно стучало в ожидании встречи с родными. Вот только как она будет теперь смотреть в глаза Владу? Она не могла себе представить, как позволит себя целовать. Но самое главное, она не от мук совести страдала, а от того что поцелуи Макара были совсем другими – сухими сильными. Жадными и безумно любящими. Саша пыталась вспомнить, так ли они целовались с мужем, когда их отношения были в самом разгаре. И не смогла ощутить похожей эмоции. Нет, это все иллюзия опасности. Именно она закружила ей голову. На самом деле она увидит Влада, кинется в его объятия. Он прижмет ее к себе и скажет «Господи, как же я переживал! Ты живая, роднулечка моя!». Да, так и будет. Он всегда ее называл «роднулечкой», когда они надолго расставались в командировках.
В своем якутском наряде в Краснодаре Саша выглядела немного нелепо, зато она точно не будет узнаваема кем-то из случайно встреченных коллег. В окнах родной квартиры горел свет – такой же теплый и радостный, как свет в ее сердце от радости. Возвращаться домой было рано, несмотря на то, что ей очень хотелось. Влад был очень импульсивным. Он мог провалить всю операцию и Саша, смахнув слезу, ушла от подъезда дома.
***
Борис и Глеб катались с горки во дворе. Саша, как вор, наблюдала за собственными детьми и роняла слезы на снежный наст. Нужно звонить матери. Только она могла сейчас помочь. Саша вертела в руках телефон и по памяти набрала мамин номер.
— Да? – тихий голос уставшей матери кольнул сердце дочери.
— Мам…ты только не кричи…- нашла что сказать! Тоже мне психолог! Судя по звуку, мама поползла по стене.
— Саша….
— Мамочка, я умоляю! Не падай! Я живая, слышишь! – в трубке послышался тихий заунывный всхлип. Это мама рыдала, зажав рот ладонью. Саша тоже шмыгнула носом.
— Мамочка, миленькая моя! Я даже не в больнице, со мной все-все хорошо! Но будет еще лучше, если ты поможешь!
— Шурочка! Девочка моя! – только и смогла выговорить мать.
— Мам, ты же жена подполковника, мать прокурора, бери себя в руки! – Саша уговаривала мать, но прекрасно понимала ее чувства.
— Да родная, говори! – мама видимо пила капли.
-Надо звонить дяде Коле.- мама каплями поперхнулась. Вот она – суровая жизнь среди вояк. Она сразу собралась в «кучу».
— Нет! – даже голос перестал быть упавшим.
— Мама, пора зарыть топор войны и тем более, я без него не выберусь. Ты хочешь выбирать портрет на мой памятник! А у меня ни одной приличной фотографии, между прочим! – давила на мать Саша.
— Нет…- уже неуверенней ответила мама.
— Дай мне его номер, я сама позвоню! – это был ее козырь.
— Хорошо! Я сейчас ему наберу! – всхлипнула жалобно мамулечка.
— Спасибо тебе моя хорошая! Дай ему мой номер и скажи, что это вопрос жизни и смерти! Только никому больше обо мне не говори! – Саша чмокнула трубку и сбросила звонок. Маме можно было верить, как себе.
Николай Правдин был когда-то лучшим другом папы. Они дружили с самой молодости. Но дядя Коля всегда тайно любил Сашину маму. В тот трагический день он не смог спасти отца, а мать не смогла простить. А когда через год уже полковником, Правдин пришел с букетом ромашек и стыдливо переминаясь с ноги на ногу позвал ее за муж, так и вообще прокляла. С тех пор, много лет имя Николая Правдина в их семье было под большим и строгим табу. Но сейчас был не тот случай. И мать пошла на попятную.
Через несколько минут на Сашин номер позвонил незнакомый номер.
— Да – осторожно спросила она.
— Шурка! Мать твою! – дальше посыпалась совсем не литературная брань, означавшая, претензию, что она раньше ему не сообщила, и вообще они тут все уже с ума сошли от извести о ее смерти.
— Дядь Коль… я поняла. Нужно встретиться. Тайно.
— Да понял я! Куда подъехать?
Они договорились о встрече в маленьком кафе на окраине. Дядя Коля изрядно постаревший, но все тот же бравый вояка схватил Сашу в охапку. Она охнула.
— Товарищ генерал! Ребра! – он ослабил хватку.
— Шурка! Какая же ты выросла! На мать похожа! – тыкнул он в плечо пальцем. Они заказали обед, и дядя Коля сразу приступил к опросу.
— Рассказывай, кто тебя? Свои я так понимаю, раз уж ты меня дернула. Не веришь никому? – он по буденовски провел по усам.
-Не верю, дядь Коль. Тебя не проведешь. – она кратко изложила историю и план действий. Правдин кряхтел и недовольно кривлялся.
— Нет у Натаныча племяшей…девки одни, на сколько я знаю. Да и не будет он погоны о такое дерьмо пачкать. Флешка у тебя?
-Да, в гостинице. – Саша пронизывающим взглядом всматривалась в своего крестного. Почему она послушала мать и не общалась с ним. Ведь он всегда любил ее, как дочь.
— Смотрела, что там? – Правдин скрестил руки на груди.
-Да, но по сути там нет ничего, за что можно зацепить ну вот прям конкретно! –Саша хлопнула ладошкой о ладошку. – там подсчеты, сколько продали людей, еще суммы, очень крупные, я не поняла от каких продаж. Заявления о пропажи людей, которые убирали в архив. Но есть несколько видео, с тем же Пузычкиным, где он в лоскуты пьяный рассказывает про торговлю женщин в бордель. Еще есть видео, как под прицелом ружей высаживают людей в лесу. Но там из далека. Кто и как не разглядеть.
— Нихрена се…сказал я се… и это у меня….@… под носом!- дядя Коля в выражениях не стеснялся. – всех посажу.
— Ты понимаешь, что некоторые участники могут выкрутиться, тот же колобок! Ой, забыла, как фамилия этого прокурора. Неужели ты думаешь, он не в курсе! И меня очень смущает частое упоминание Ивана Натановича. Вот прям для меня говорилось. Хотя это тоже можно списать на блеф!
— что предлагаешь?
— Для начала, отдай приказ, вот прям письменный туда, в городишко этот о переводе дела в Красноярск, и чтобы Макара сюда конвоировали. Под твоим контролем с ним ничего не сделают. Адвокат нужен хороший, прям с именем!
— А что твой? – перебил Правдин.
— Я своего еще не спрашивала. Я у него еще не была, — потупила глаза Саша,- я боюсь он щас голосить начнет, не лезь никуда! И провалит все! Он может.
— ага…понятно…что непонятно. В общем арестованного сюда, а туда своих ребят шмурыгать отправлю сразу же. Пуз…как его, за жопу в общем, и разберемся.
— Да, верно. А Макса сюда! Чтобы на суде был и не слился никуда. А суд сделать прям шумным таким! С прессой! – у Саши блестели глаза.
— Сделаем! Из прокуратуры уйдешь? В память об отце…? – голос дяди Коли стал отечески теплым.
— Я уже тоже об этом подумала…
Они расцеловались, и обещав держать друг другу в курсе разошлись. Вечером того же дня Ночка отзвонился и рапортовал, что он с Макаром летят в Краснодар. Саша облегченно выдохнула. Ну теперь можно и дома воскреснуть. Хватит мучить Влада.