Дело жалко

Дела-дела…
дела – лишь пыль.
Слова? Слова…
хранят нам быль,
а с нею мысль
и нашу жизнь!..

…- Дело жалко, — с жаром говорит по военному подтянутый и не по годам активный мужчина, — я ему говорю, говорю, а он в ответ, невыгодно.
— Не-вы-год-но? Да как невыгодно, там, на периферии доход не меньше чем здесь, в центре, — кипятится другой такой же немолодой человек в старинных профессорских очках с толстой красивой перекладиной на переносице, коих теперь никто уж и не носит.
— А вот так! – безнадежно машет рукой первый, отвернувшись ото всех на переднем сиденье в окно УАЗика, — утверждает, что с того филиала, что мы с тобой в прошлом году героически разворачивали, прибыли никакой нет, моржа, мол, там нулевая!
— Ну, а если и так, ведь неотрицательная, — потонув на заднем сидении обширного «русского джипа» настаивает профессор, — там всего-то и нужно чуть-чуть оптимизироваться.
— Поздно!.. Он уже премию за своё рационализаторское предложение по экономии расходов следующего квартала на весь отдел получил, — не поворачивая головы, горько бубнит «военный», — и нам, кстати, за беспокойство обещал выписать.
— Ну, это, конечно… да-а, — невесело тянет профессор — но ведь уже в следующем квартале фирма снизит и доход!
— Говорил.
— А он?
— Смеется.
— Над кем?
— Над нами!
— Почему? – негодует «профессор».
— Говорит, мол, наш отдел отвечает за расходы, — чеканит слова военный, — а не за доходы.
— Вот же…
— А ещё то, что следующий квартал будет… в следующем квартале, а премию он нам, дуракам, выдаст в этом… сегодня.
— Вот как? — смешно, по-детски хлопая ресницами под своими огромными увеличительными стеклами, озадаченно лопочет профессор.
— Да, – беспомощно разводит руками военный, — вот так!
— Тогда… я отказываюсь… от премии, — с металлом в голосе, выдающем и в нем боевое прошлое, чеканит слова второй.
— Деньги не нужны? – с интересом смотрит на него первый.
— Да нет! Деньги нужны… очень, – пожимает плечами профессор, — но… «Дело» жалко.
— Да-а, — искренне соглашается первый, — «Дело» жалко!.. Молодец! Я ещё вчера отказался… от нас двоих, извини, некогда было спрашивать…
— Да, какое «Дело», — неожиданно вступает в разговор тощий, обычно молчаливый с седыми до белизны усами водитель, — наше «Дело» осталось там, в базе, на флоте, где мы когда-то… Родину защищали. Вот это было Дело!
— А теперь? – упрямится профессор.
— А теперь, господа бывшие товарищи офицеры, – злится худой, — мы не дело делаем, а деньги зарабатываем, принося прибыль этому… хозяину фирмы…
Шипы зимних шин привычно хрустят об освободившийся ото льда раньше срока асфальт при торможении перед остановкой машины и, прежде чем выйти машины, худой тихо говорит, будто себе:
— Теперь наше Дело внуков любить, да воспитать их так, как нас когда-то воспитывали отцы наши и деды-победители, чтоб передать им всю память… нашу, их, честь и совесть.
— А и то правда, — оторвавшись от окна, улыбается беззубым ртом военный. – Вот за это предлагаю по пивку.
— Согласен, — улыбается профессор, — но всё ж после работы.
— Согласен, — смеется водитель, — на троих…

Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение имен, названий, диалогов, потому как рассказ является художественным, вымышленным, хотя и случайно подслушан в разговоре с ЗВС и КСЮ…