Пересказки, часть 24-яя, о Мандрагоре

…Глупость человеческая – это смешно или грустно?
Так ведь это, как посмотреть! Если глупость исходит от деспота, «держиморда», «нарцисса», то, безусловно, смешно, а если от простодушного добряка – грустно.
Ну, а если глупость, пусть даже очевидная исходит от человека добропорядочного и даже благородного, а ещё хуже философа или даже мудреца со своим пониманием мира, – и кто сказал, что он не прав, – тогда как? Вот такое, понимаешь, глупое благородство, философия, мудрость…

Сегодня снова о Буфф, точней о неподражаемом поиске коллективом театра Истины жизни, во всех её проявлениях и, как выясняется, даже в глупости человеческой в новом сценарии великого и любимого всеми нами, зрителями Исаака Штокбанта в музыкальном спектакле по мотивам комедии Н. Макиавелли «Мандрагора». Как он сам, автор повествует в программке, в этой третьей по счету постановке (первая состоялась в 1983 году, вторая – в 2000 году) коллектив театра ставит перед собой невыносимую, на мой взгляд, цель: «…попытаться «очеловечить» сочинение Макиавелли, показав не только озорное, комическое, но и драматическое содержание его истории».
Не стану пересказывать содержание итальянской комедии (она, кстати, смешна и банальна, как любая история про молодую жену и старого деспота мужа), потому как Пересказки эти не являются отзывом на увиденное, услышанное или прочитанное, они лишь скупые записки удивлений наших, моих в коих «…склоняюсь низко обречено пред мыслей творческой певца…». А посему скажу просто – этот спектакль, сыгранный удивительно живыми и молодыми артистами (прежде всего Сергеем Конновым – Нича, Никитой Крахмалёвым – монах, Кириллом Шимогиным – Буффон) поистине привнес в солнечную комедию итальянца некое драматическое содержание, превратив искрометную комедию в глубоко философский поиск ответов на вопросы, коих нет на Земле-матушке.
А именно: глупость человеческая – это смешно или грустно?
И тут же – имеет ли границы глупость?
А благородство?
И если имеет, то – где заканчивается благородство, превращаясь в глупость?
Ну, и наоборот, конечно!
Собственно в спектакле «Мандрагора» удивительно молодого (без сарказма) по образу мысли художественного руководителя театра так и происходит – весьма пожилой учённый-законник сеньор Нича, глупо одержимый благородной, но, увы, недостижимой целью, в какой-то момент, будучи обидно обманутым остроумным молодым повесой Каллимакой, прозревает и – о, чудо! – просто и безпафосно принимает это.
И как принимает!

…когда поистине «…склоняюсь низко обречено пред мыслей творческой певца…», сумевшего поднять эту вечно ускользающую тему, в которой…
…глупость благородных не смешна
и, даже больше, недоступна,
она, что Истина, проста,
естественна, бесхитростна, уютна…

С высоко поднятой головой, как, поистине, непобедимый великий боец достопочтенный Нича, осознав беспочвенность своих стремлений изменить пусть даже просто свой мир к лучшему, безропотно и добровольно обрекает себя, практически, на плаху, правильней сказать Голгофу, во всяком случае, параллели вырисовываются сами, незаметно превратившись в глазах зрителя из глупца в подлинного мудреца. Он так трогателен и благороден в этом своем самоуничижении, что поистине выглядит Великим Агнецом, добровольно бросающим себя в жертву людских страстей и несправедливостей, свойственным, увы, всем нам. И эта его наивность, стремление к счастью, какая-то детская зашоренность, глупость в безропотном приятии перестает быть таковой, во всяком случае, перестает быть смешной. Она непостижимым образом превращается в еле улавливаемую, угадываемую, но всё же недоступную пониманию Истину, которая в своей простоте, естественности и бесхитростности, так красива и уютна, что становится не по себе всем: и зрителю, и даже артистам. В этом месте они, как-то сами, не по замыслу сценариста струшиваются, ненадолго, всего на пару десятков секунд сбиваются в какую-то нелепую кучку на фоне его яркой индивидуальности, личности.
Эту правду даже теперь говорить «…легко и приятно…», потому как невозможно забыть, как один момент со сцены исчез отрицательный опростоволосившийся персонаж, по замыслу итальянца видимо деспот, а на его месте появляется философ, почти Мессия, превративший вдруг всех прочих персонажей, да и нас, глупо улыбающихся зрителей, в заблудших в своих грешных устремлениях глупцов.

…Вот уж действительно, вслед за удивлением «Моим лейтенантом» Даниила Александровича Гранина не могу не повторить, несколько изменив прежний текст в концовке, что …
…Склоняюсь низко обречено
пред мыслей творческой певца
и улыбаюсь облегченно,
дойдя до полного конца
его высоких устремлений
в печальных происках Судьбы,
прияв их все без сожалений
во славу истинной Мечты…

Автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь.
26.01.2018г.