«Корабль – дом родной»

…Юности чужда философия, особенно прошлого поколения, ей потребно счастье и беззаботность, а для этого совсем даже не требуется житейская мудрость, скорей на-оборот. Ну, что-то типа «горе от ума», чем его больше, тем счастья меньше. Вот мы и не задумывались в курсантские годы над премудростями статей Корабельного устава, мы в них вживались, верили…
Ноябрь, думается, 1984 года.
На Красной и Дворцовой площадях двух столиц отгремели наши курсантские па-радные хлопоты. Быстро, весело и незаметно пролетели длинные праздничные выход-ные. Утром на построении нам, курсантам 3-его курса неожиданно объявили, что прямо посреди учебного семестра вместо надоедливых лекций наш курс в первый раз за всю историю училища отправляет в дальний зимний поход. Это ли не счастье! Жизнь пре-красна и интересна, скучная повседневная рутина меняется на щемящую душу неиз-вестность.
— «Равня-а-айсь...», – командует наш начальник курса практически сразу после на-шей высадки на центральный пирс Средней гавани посреди Петровского парка города-крепости Кронштадт, заметив приближение руководителя практикой, — «сми-ир-рна-а».
— Товарищ капитан второго ранга, третий курс училища для прохождения инструк-тажа перед началом морской практики на учебном корабле первого ранга «Перекоп» построены, начальник курса капитан второго ранга Тинецкий, — весело на одном дыха-нии докладывает наш жизнерадостный Владимир Валерьевич, обладающий крайне редким, но бесподобно ценным на флоте качеством: говорить то, что думает.
— Здравствуйте, товарищи «кур-р-с-санты», — грохочет на весь парк руководитель практики, которым вдруг оказывается наш загадочный и недоступный преподаватель Корабельного устава капитан второго ранга Булава.
— Здравия желаю «то-а-ищ кап-вто-р-ранга», — залпом выдыхаем мы в ответ.
— Вольно.
— Вольно, — вторит Тинецкий.
— То-ва-ри-щи курсанты, — привычно сочно выстреливает Булава и, медленно обведя строй своим пытливым взглядом, задушевно почти по-товарищески продолжает, — по-здравляю вас, наш с вами дальний поход начался! Учебный корабль «Перекоп» ждёт вас, но знайте: он не просто место временного проживания и обучения, а боевая едини-ца флота! Каждый курсант и офицер уже вписан в боевое расписание корабля, в его экипаж, главной задачей которого является обеспечение его боеготовности и живуче-сти. Дорожите своим боевым постом, кораблем, как домом своим родным, от каждого зависит жизнь всех. Проходя по трапу корабля, не забывайте поприветствовать флаг, как символ его, страны. Требуйте того же от всех, кто носит погоны, в каком бы звании, тот не находился. Счастливого плавания вам, курсанты!
…До сих пор замираю при виде на рейде «Перекоп», вспоминаю ту речь и услы-шанную позже восточную мудрость Конфуция: «…всегда и везде чтить ритуал и слу-жить своему отечеству…» в каких бы не был с ним сношениях (добавляю от себя)…
-Ура, ура, ура, — дружно отвечаем мы и строем по команде выдвигаемся на западный пирс «Усть-Рогатки», поделившей огромную акваторию порта на Среднюю и Купече-скую гавань.
Где-то в самом конце пирса, со всех сторон «утыканный» большими и малыми ко-раблями и судами, виднеются, отшвартованные борт о борт, огромные до пятнадцати тысяч тон водоизмещением наши учебные корабли. За ними красуются не менее круп-ные «белые пароходы» гидрографов, а перед ними – несчетное множество эсминцев, сторожевых, противолодочных, тральщиков, спасателей, буксиров и прочих специаль-ных катеров и шлюпок.
— «СМИ-И-ИР-Р-РНА-А», — неожиданно обрывает наши мысли команда вахтенного у трапа «Корунда», рейдового тральщика, стоящего первым у входа на пирс.
Не успеваем мы переглянуться и притормозить для осознания происходящего, как вдруг вахтенные матросы у трапов остальных «коробок», словно сговорившись, попе-ременно дублируют прозвучавшую команду на свои корабли, отбивая почему-то по пять коротких звуковых сигнала корабельной сигнализации, что означает появление на стенке пирса командира самого высокого ранга для базы.
Команды вахтенных эхом разлетаются от корабля к кораблю, одновременно на раз-ные голоса звучат сигнальные рынды, отбивающие тревожные склянки «Большого сбо-ра». Экипажи немедленно в полном составе спешно выскакивают на юты своих кораб-лей, выстраиваются в парадном строю для встречи важной начальствующей персоны. Командиры, суетливо застегивая пуговицы и крючки своих кителей, наспех натягивая парадные фуражки, споро выбегают для встречи неожиданных гостей, и, увидев нас, расплываются в удивленной и добродушной улыбке, вытягиваются «по стойке смирно» и, глядя в нашу сторону, уважительно отдают честь.
Что случилось?
— Внимание, товарищи курсанты, «сми-ир-рна-а», — понеслась над нашими головами не-ожиданная команда Булавы, — «р-равнение на-а-а-лево».
Одиннадцать взводов-классов третьего курса училища переходят на идеально отра-ботанный при подготовке к прошедшим ноябрьским парадам шаг и, прижав руки по швам шинелей, повернув голову в сторону развивающихся флагов на ютах кораблей, лихо маршируют всю эту двухсотметровую дистанцию стенки пирса к дивизиону учеб-ных кораблей.
Но и здесь нас ожидает очередной сюрприз: по блистающему начищенной медью трапу огромного корабля навстречу нам суетно выбегает офицер в звании… аж капитана 1-го ранга, который, почему-то, строевым шагом направляется навстречу к нашему Булаве и первым поднимает руку к козырьку:
— Товарищ капитан второго ранга, личный состав учебного корабля первого ранга «Перекоп» к размещению курсантов, а также к бою и походу готов, командир корабля капитан первого ранга Сергеев.
— Вольно… командир, – важно выдыхает Булава, опуская слегка подрагивающую руку и, сдержано улыбаясь, пожимает протянутую руку, — здорово, что ли, братишка!
Со всех кораблей базы нескончаемым потоком идут и идут словно к диву какому умудренные опытом командиры, молодые и не очень офицеры, вездесущие мичмана, уважительно жмут нашему руководителю практики руку, что-то безумолку говорят, улыбаются, смеются, радуются.
Мы по одному забегаем на крутой трап корабля, не забывая отдать честь флагу, вы-страиваемся на астрономической палубе, экипаж корабля по местам готовности, на стенке оркестр затягивает «Марш славянки».