Ледоход

Сгущаются тучи, ломается лёд – медленно, тяжко, неповоротливо. Сперва просто начинает чуть слышно потрескивать, постукивать где-то там – в самой дальней глубине, в самой кромешной темноте – тихо-тихо, исподволь, осторожно.

Нескончаема, студёна зима и своё дело знает: завьюжила, заморозила, сковала всё льдом и холодом. Покорилась ей бурлящая водная стихия – смирила волны, застыла, успокоилась. В тихую гладь превратилась, без пучин и водоворотов. Спит мертвецки под смёрзшейся ледяной коростой и нет будто бы внутри ничего, совсем-совсем ничего, одна бездонная гулкая пустота…

Но оказывается – есть. Сквозь непробиваемые толщи – пробивается. Хоть и мало силёнок, всё ж таки скрипит, скребётся – упрямо, назойливо. Сперва легонько, боязливо, не веря и пробуя силы. Потом всё чаще, всё сильнее, всё громче. Так, что не замечать уже невозможно, да и небезопасно не замечать.

А ей ведь только того и надо. Что же это за невидимая, неведомая сила такая? Откуда взялась она там, где всё насквозь промёрзло, оледенело, застыло? Откуда живое там, где живого быть не может?

Не может – и может. Наперекор снегопадам, метелям и вьюгам. Не вечна зима, хоть и кажется вечной. Приходит день, когда не выдерживает, наконец, ледяной панцирь, и пробивается непробиваемая броня, и идёт трещинами, и сочится сквозь острые осколки свежая, живая вода, вырвавшаяся из стылого плена. И уступает её напору упрямый лёд, и уносится, разбитый, подхваченный течением новых дерзких молодых сил прочь, всё дальше, дальше, дальше… Пока ни следа не останется от него, одни туманные воспоминания, но и они потом сотрутся, поблекнут, будто и не бывало…

А вода искрится на весеннем солнце – быстрая, лёгкая, свободная, смелостью и силой своей победившая холод, прогнавшая лёд, преодолевшая все преграды. Подгоняемая вольным ветром, всё бежит вперёд и вперёд, за горизонт, к новым дальним берегам, неизведанным, пугающе-манящим. Жаждущим и ждущим.

А что ждёт её? Ждут новые преграды, ждут плотины, заторы; потом вновь встанет она на курс и потечёт по своему извилистому, не всегда ей ведомому пути… Будет затем другая зима, а за нею – другая весна. За мраком – свет. За стужей – тепло. За облаками – солнце.

Нет ничего навечно застывшего из того, что живо.