Ночные крылья

Высоко в небе, над одной из главных улиц Киева, пролетела стая голубей, рассекая воздух белесыми крыльями. Я смотрел им вслед, мысленно умоляя Бога подарить мне такие же крылья, которые унесли бы меня из этого проклятого, унылого муравейника. Отовсюду был слышен беспокойный гомон людей. Воздух казался очень затхлым. Хотелось поскорее добраться домой, зашторить окна и выключить свет. Ощутить твёрдый, отталкивающий холод бетонных стен, довлеющий томный звук тишины, тяжёлый воздух, сжимающий сердце до предела…

Путь пролегал через два квартала. Между ними, вдоль небольшой аллеи, устилались стеклянные стенды, завлекающие в местный, потрёпанный временем, бар. Ветхая вывеска над входом была изрядно истёрта так, что название забегаловки было уже не разобрать. Проходя мимо, я машинально посмотрел в сторону каменной арки, которая служила входом в этот мир «необузданной свободы». Возле неё тёрлись какие-то барышни в вульгарном, безвкусном тряпье.
— Эй, Макс, ты куда? – звонкий крик опьяневших дам эхом разнёсся по всему кварталу, — Макс, ты что заблудился? Вход здесь!
«Не в этот раз» — подумал я и ускорил шаг.

Вскоре, я оказался в своей квартире: горячая ванна, пятьдесят грамм коньяка, и лёгкая, расслабляющая музыка из стерео-колонок.

Полночь. Очередная попытка бегства от собственных мыслей. Через какое-то время – долгожданный, спасительный сон.

Обворожительное, словно сказка, раннее утро проникло внутрь уютной комнаты, щедро распыляя во все её тёмные уголки лёгкую свежесть. За окном: упоительное пение птиц, нежная блеклость раннего солнца, теряющегося в густых пёстрых облаках.

«Крылья» — пронеслось у меня в голове, оставляя за собой сладкое, сонное эхо забытья.

Лучи яркого солнца мощным потоком проникали сквозь широкие окна просторной квартиры. Они омывали волосы девушки, сидящей в кресле у окна, золотистым, переливчатым оттенком. Она тихо напевала какую-то мелодию и наблюдала за игрой
юрких синичек, резвящихся за окном. Её белая кожа была нежнее вуали. Голубые глаза излучали детский задор. На щеках
красовались милые ямочки. Её голос — нежнейший бархат, окрыляющий самое мрачное настроение.

Вдруг, она встала и лёгким шагом направилась к кровати. Чем ближе она приближалась, тем слабее становился загадочный сон. Наконец, он и вовсе развеялся.