16:52

«мы ещё встретимся, мы с тобой ещё обязательно встретимся, слышишь меня?»

«слышу, слышу», — отозвалась она, а открыла глаза уже в электричке. медленно, спокойно, без резких движений, — взгляд устремился вдаль. за окном мелькали деревья, небольшие многоквартирные дома, фонарные столбы… она медленно подняла правую руку с часами — 16:52, 23 ноября, семнадцатый год. «снова приснилось», — тоска в её глазах перманентна, поэтому сложно было разгадать, чувствует она её сейчас или нет.
куда и откуда мчится электричка я не знаю, а её этот вопрос не интересовал вовсе. солнце пряталось за тучами где-то далеко у горизонта, капли дождя били по стеклу с характерным звуком; остановка: полупустой вагон, у самых дверей, на сиденье, отвернувшись к спинке лицом, в грязной бордовой куртке и ещё более грязных джинсах спит дяненька, несколько ближе к Ми сидит полная женщина лет пятидесяти пяти в юбке чуть ниже колена с разрезом, который открывает нелицеприятные детали уставших ног, в цветастой обтягивающей кофте и с большими пакетами чего-то для неё важного. ещё пара человек молчаливо смотрит в окно, а одна дама, то и дело поправляя большим и указательным пальцем очки, что-то читает. наверное, донцову. свет в вагоне изредка мигает. на Ми старая джинсовка, в наушниках тихонько играет неоклассика, передние пряди волос убраны за уши, а ноги, по привычке, вытянуты вперёд. поезд уносит всё дальше, а настроение на её лице остаётся всё тем же. на неё никто не обращает внимания, но кто же знал, что солнца в её груди хватит, чтобы телепортировать этот вагон в диаметрально противоположную точку земли? она знала об этом, но постоянно сомневалась, часто задавалась вопросом, почему из раза в раз приходится прощаться, уезжать, почему из раза в раз нужно быть сильнее, почему из раза в раз нужно переступать через себя.
люди меняются. если захотят. ведь мы бы никогда не встретились, если бы кто-то из нас не переступил через себя, идя навстречу. так уж устроено, что люди вечно не уверены, вечно боятся, вечно отказываются. а на что жизнь, если не говорить «да»? на что жизнь, если не любить? на что жизнь, если любить и не расставаться? на что жизнь, если не идти вперёд? на что жизнь, если не переносить муку перемен? на что жизнь, если не меняться? на что жизнь, если не путешествовать? на что жизнь, если не стремиться к новому?
вот тебе формула: всё ведёт к новому.
бегущая строка красными горящими буквами сообщает название следующей станции, отражаясь в окне. Ми читает текст в зеркальном отражении и вновь фокусируется на картинку за окном — платформа с потресканным асфальтом, грязная табличка «Фаустово», несколько человек под зонтами. Ми идёт к выходу, не поднимая взгляда от пола. электричка новая, потому тормозит тихо и плавно. двери открываются, она выходит на перрон, останавливается, ёжится и прячет руки в карманы. холодные капли дождя падают за шиворот, и, осознав безвыходность ситуации, она опускает плечи и смотрит в небо — дождь моментально умыл её бледную кожу на лице. «осторожно, двери закрываются», звук уезжающей электрички, — всё в миг, — а она стоит спиной к путям и провожает взглядом качающийся на рельсах последний вагон.
мы никогда не были сильными, ровно так же, как и никогда не были слабыми. всё определяет желание, ведь силы переполняют нас, даже если видится это совершенно иначе. каждый сам выбирает, как расставить приоритеты. кому-то твоя внутренняя гармония — как ложкой по лбу — у них перед глазами деньги. грустно, что с возрастом становишься таким же. и куда бы ни шёл — всё кажется неприветливым. приветлива только дорожка вниз. как сказал Дэвид Вонг, каждая часть тебя будет противиться развитию. так что дело только в желании. и однажды мы поднимем небо.
Ми, насквозь мокрая и наверняка замёрзшая, стоит под козырьком дома и звонит в звонок. настойчиво, но, в то же время, без эмоционально. через минуту открывается дверь.
— Мириам! заходи скорее! откуда ты здесь? — он снял с неё джинсовку и повесил на дверь, — сейчас я найду что-нибудь сухое для тебя, пять секунд!
— надеюсь, это будет вино, — тихо и снова сдержанно пробурчала Мир.
— сначала чайку, — Ка принес одежду. она переоделась, вернулась в комнату и села на диван, вновь поджав колени. он укутал её пледом и подал чашку горячего чая.
— ты слишком заботливый.
— я думал, ты за этим и пришла, — улыбка едва мелькнула на его лице.
— мне просто было по пути, — она отвечала, глядя в пол.
он рассмеялся:
— милая, твой дом на юге, куда это было тебе по пути на север?
— не задавай слишком много вопросов, Ка.
— смешная.
она посмотрела ему в глаза. искренние, чистые, полные любви и спокойствия, они успокаивали. он сел поближе и обнял её, посильнее укутав в плед.
— как давно ты живёшь здесь?
он ухмыльнулся, не взглянув на неё:
— с тех пор, как ты позвонила в звонок.