Секта. Часть 2
Barbara Возрастные ограничения 18+
После университета меня не покидали мысли, а точнее мой выбор, что бог существует. Это было как бы само собой. Я уважала бога, всегда защищала мнением.
Существование бога давало мне чувство уверенности в завтрашнем дне, что мне не надо нести столько ответственности за общественную жизнь. Это всё бог.
Дошло до того, что мои вопросы о моём теле, о моей личности сильно не обсуждались, дабы сохранить смутную надежду не меняться, не изменять мир, т. е. Быть латентным. Существование бога делало меня пассивной перед отношениями, перед жизнью.
В церкви католической продолжалось мое дальнейшее обучение религии. Я ездила на реколлекции, где приезжали священники из других стран и продолжали эти протестанские традиции. Не просто обряды церковные, а проповедовали такого же бога живого. Но мне это уже не нравилось.
Однажды я попала на прием к психологу и она невзначай сказала, что бога нет. Я
глубоко задумалась и это стало двигать мной. Мои мысли, мой выбор считался с минуты на секунды. Наконец, решение: а где эта личность бог? Какие у него качества? К кому конкретно я обращаюсь? К мёртвому Христу? Я и сама могу так как он, еще честно и лучше. Чувства у Христа ахти не чистые, и не такие уж светлые.
Я была в паломничестве в Италии в катакомбах. Здесь все чувства спрятаны. Только если спросишь себя как это? Или правда что здесь захоронены первые христиане? Это должно быть благоговение? Затем я пережила шок от того что почувствовала. У них вообще высоких чувств нет, о красоте чувств и думать нечего. Мои ассоциации — это грязь. Эти мысли могли быть от преломления мученичества, а сейчас думаю, они такие мерзкие предательские люди, даже когда человек умирает у него остаются чувства о себе. Я вообще предполагаю, что Христос был преступником, поэтому его казнили. Не в плане политическом неудовлетворительным, а с людьми жил не так.
И почему сегодня говорят, что религия о добре, о хорошем. Стоит подумать о мёртвом Христе и все чувства жившей ранее личности видны, если спросишь себя. Ничего здесь удовлетворительного. Пообщаешься с глубоко верующими с правдой о них и также понятно, что о добре здесь нет речи.
Но это всё было до этапа, когда я уехала как о-пер в Германию по международной культурной программе. Я ухаживала за детьми, делала с ними уроки, убирала дом. За это я посещала курсы немецкого языка и получала карманные деньги.
Здесь я ходила в школу языковую и задумала пройти курсы при университете. Так в школе я познакомилась с людьми. Они дали мне возможность воспользоваться интернетом. Однажды я зашла к ним в дом, мы пообщались, я сделала свои интересы. Нашла университет. Затем за разговором женщина рассказала мне о протестанской церкви в Германии. На полках у неё стояли те же книги, что я читала ранее религиозного характера. Так она меня пригласила в церковь. Я подумала, что мне это уже не надо, пережила, отойти бы. Затем не настойчивое предложение, обсуждение. Я снова в сети религии. Мне не надо, а меня приглашают на встречи. Это какое-то насилие моих чувств, не уважение моего выбора. Я поняла, что религия изнасиловала мою личность. Так я оказалась заново на религиозных встречах в Германии с казахстанским народом. Стала ходить на молодёжные встречи, затем на общие собрания. Интересно, что я здесь чувствовала себя никем, в отличие от семьи и языковой школы. Постепенно стала общаться с этими людьми. Они помогли мне не мало в организации переезда в другой город. На рождество собрались, подарили конверт с деньгами. Я не могла их всех отблагодарить. Но речь не об этом. Хорошие доброжелательные люди имеют свою цель. Какую? Тебя привлечь добрым отношением вначале, а затем самоутверждаться плохим отношением более глубоким. Но и главная здесь цель, конечно, деньги. У о-пер было немного пособия, но десятую часть я давала. Задалась тогда вопросом, а на эти двадцать пять евро каждый месяц что я могла бы себе купить. Не жалко ли мне их? Я посчитала, что мне жалко. Церковь только заботилась, чтоб я их не покинула. Что главное, я в этой церкви ничего не чувствовала. Как я жила не понимаю. Также читала книги там, но уже думала не о том. Забота этих людей была о том, найду ли я себе кавалера. И действительно за мной стал ухаживать некий парень, но конкретных знаков внимания он не подавал. Всё как бы обтекаемо многообещающе…
немецкая семья в отличие от моей религиозной жизни была неверующей. Они ничего не посещали. Зато задора на жизнь было у них много. Женщина — частный врач, мужчина — менеджер в крупной компании. Очень актуальные в общественном плане люди.
Существование бога давало мне чувство уверенности в завтрашнем дне, что мне не надо нести столько ответственности за общественную жизнь. Это всё бог.
Дошло до того, что мои вопросы о моём теле, о моей личности сильно не обсуждались, дабы сохранить смутную надежду не меняться, не изменять мир, т. е. Быть латентным. Существование бога делало меня пассивной перед отношениями, перед жизнью.
В церкви католической продолжалось мое дальнейшее обучение религии. Я ездила на реколлекции, где приезжали священники из других стран и продолжали эти протестанские традиции. Не просто обряды церковные, а проповедовали такого же бога живого. Но мне это уже не нравилось.
Однажды я попала на прием к психологу и она невзначай сказала, что бога нет. Я
глубоко задумалась и это стало двигать мной. Мои мысли, мой выбор считался с минуты на секунды. Наконец, решение: а где эта личность бог? Какие у него качества? К кому конкретно я обращаюсь? К мёртвому Христу? Я и сама могу так как он, еще честно и лучше. Чувства у Христа ахти не чистые, и не такие уж светлые.
Я была в паломничестве в Италии в катакомбах. Здесь все чувства спрятаны. Только если спросишь себя как это? Или правда что здесь захоронены первые христиане? Это должно быть благоговение? Затем я пережила шок от того что почувствовала. У них вообще высоких чувств нет, о красоте чувств и думать нечего. Мои ассоциации — это грязь. Эти мысли могли быть от преломления мученичества, а сейчас думаю, они такие мерзкие предательские люди, даже когда человек умирает у него остаются чувства о себе. Я вообще предполагаю, что Христос был преступником, поэтому его казнили. Не в плане политическом неудовлетворительным, а с людьми жил не так.
И почему сегодня говорят, что религия о добре, о хорошем. Стоит подумать о мёртвом Христе и все чувства жившей ранее личности видны, если спросишь себя. Ничего здесь удовлетворительного. Пообщаешься с глубоко верующими с правдой о них и также понятно, что о добре здесь нет речи.
Но это всё было до этапа, когда я уехала как о-пер в Германию по международной культурной программе. Я ухаживала за детьми, делала с ними уроки, убирала дом. За это я посещала курсы немецкого языка и получала карманные деньги.
Здесь я ходила в школу языковую и задумала пройти курсы при университете. Так в школе я познакомилась с людьми. Они дали мне возможность воспользоваться интернетом. Однажды я зашла к ним в дом, мы пообщались, я сделала свои интересы. Нашла университет. Затем за разговором женщина рассказала мне о протестанской церкви в Германии. На полках у неё стояли те же книги, что я читала ранее религиозного характера. Так она меня пригласила в церковь. Я подумала, что мне это уже не надо, пережила, отойти бы. Затем не настойчивое предложение, обсуждение. Я снова в сети религии. Мне не надо, а меня приглашают на встречи. Это какое-то насилие моих чувств, не уважение моего выбора. Я поняла, что религия изнасиловала мою личность. Так я оказалась заново на религиозных встречах в Германии с казахстанским народом. Стала ходить на молодёжные встречи, затем на общие собрания. Интересно, что я здесь чувствовала себя никем, в отличие от семьи и языковой школы. Постепенно стала общаться с этими людьми. Они помогли мне не мало в организации переезда в другой город. На рождество собрались, подарили конверт с деньгами. Я не могла их всех отблагодарить. Но речь не об этом. Хорошие доброжелательные люди имеют свою цель. Какую? Тебя привлечь добрым отношением вначале, а затем самоутверждаться плохим отношением более глубоким. Но и главная здесь цель, конечно, деньги. У о-пер было немного пособия, но десятую часть я давала. Задалась тогда вопросом, а на эти двадцать пять евро каждый месяц что я могла бы себе купить. Не жалко ли мне их? Я посчитала, что мне жалко. Церковь только заботилась, чтоб я их не покинула. Что главное, я в этой церкви ничего не чувствовала. Как я жила не понимаю. Также читала книги там, но уже думала не о том. Забота этих людей была о том, найду ли я себе кавалера. И действительно за мной стал ухаживать некий парень, но конкретных знаков внимания он не подавал. Всё как бы обтекаемо многообещающе…
немецкая семья в отличие от моей религиозной жизни была неверующей. Они ничего не посещали. Зато задора на жизнь было у них много. Женщина — частный врач, мужчина — менеджер в крупной компании. Очень актуальные в общественном плане люди.
Рецензии и комментарии 0