Я явление

Конец первого цикла. Прошло около 60 минут с тех пор, как он уснул. Все за пределами стен его дома было окутано беспросветной тьмой, и только здесь можно было различить некоторые силуэты картин на стенах, большой двуспальной кровати с одним, укутавшимся в одеяло, человеком на ней. Громада и величие этой комнаты с высоким потолком резко контрастировали с крохотным ее завсегдатаем. Будь я сторонним наблюдателем я бы обязательно заметила ему, что этой комнате (как и всему дому) следует заиметь по крайней мере еще одного жильца, которым несомненно должна была стать обладающая горячим сердцем девушка, способная создать атмосферу теплоты и уюта в столь шикарном особняке. Пока мне не приходится думать о маленьких босых ножках, топающих по лестнице и наводящих повсюду свой порядок. Хотя появись таковые в доме, и тот бы мгновенно наполнился жизнью, одиночество и тоска навсегда покинули бы его, а внутренняя пустота заполнилась любовью.
Дождь льет как из ведра. Он идет по стадиону, каждый пятый, квадратный метр которого уставлен двуместными платками для легких походов. Этот стадион он видел когда-то в детстве, но сейчас его образ, всплыви он у него в голове, не показался бы знакомым. Палатки пусты. Все люди разбежались, испугавшись дождя. Странно, что они не догадались воспользоваться палатками, чтобы не промокнуть. На соседнем холме поет хор. Он узнает мелодию. Это Странное Рождество видевше. Певцы стоят в три ряда. Самый верхний- юноши. Они такие высокие, что похожи на длинные гибкие деревья с опавшей на зиму листвой. Еще два ряда- девушки. Они немедленно переодеваются в белые как снег платья и перед ними возникает женщина- дирижер. Ее черные одеяния резко контрастирует с их белоснежными одеждами. Плавными движениями рук она управляет этими неслыханной красоты звуками. Лица ее не видно, но он чувствует на себе ее улыбку, обращенную к юношам и девушкам, которые превосходно исполняют композицию, легко справляясь с самыми высокими нотами. Теперь хор исчез, но он все еще слышит их голоса и аккомпанемент фортепиано. Теплые руки нежно касаются его плеч: «Я очень хотела, чтобы ты услышал их пение вживую. Эта потрясающая магия звуков вселяет невообразимое желание жить и чувствовать силу вселенской любви к себе и к ближним. Когда я услышала их пение впервые, я подумала о том, как сильно люблю тебя и о том, что никто не заслуживает этого чувства больше чем ты. Поэтому я так хотела, чтобы в тот момент ты был рядом, чтобы испытал те же чувства, что и я.» Он обнял ее и поцеловал. Его охватила горькая тоска и тревога о том, что этим объятьям не суждено продлиться вечно. Он очень скучал по ней и теперь, имея возможность ощущать ее прикосновения, не мог заставить себя оторваться от нее. То был страх эфемерности счастья, который сопровождал его и в жизни.
Бывают сны, которые приносят необъяснимую грусть, когда, открыв глаза, понимаешь, что только что стал жертвой хорошо продуманного, написанного по сюжетам из твоей же головы действа. Сквозь слезы, всеми силами стараешься удержать в памяти только что увиденное, сохранить все образы в мельчайших подробностях.