Глава 2. Мила

После ужина семья Анастасии собралась перед телевизором. Сестра Анастасии – Кристина уселась рядом с сестрой на подушку и громко зевнула. Мать и отец расположившись в креслах с ободранными подлокотниками. Начались вечерние новости. Диктор рассказывал о открытии первой в Хасбьорке точки т.н. уличной кухни, открытой переехавшими на север южанами-иммигрантами. Южане предлагали своим клиентам шаверму и другие традиционные лакомства. Рассказал о паре дорожно-транспортных происшествий, произошедших за день. Из-за дождя некоторые проселочные дороги сильно размыло. Машина местного лесничего столкнулась с автомобилем одного из городских чиновников. Авария была пустяковая, но Хасбьорк был спокойным городом, поэтому даже такое мелкое событие моментально попадало в новостные колонки. Говорил ведущий новостей и о массовых пропажах животных, предостерегая хозяев последних. Кристина грустно взглянула на висящую на стене фотографию их пса, немецкой овчарки по имени Марс, пропавшей неделю назад.
— Хорошо, хоть полиция расследование начнёт – начала было Мила, мать девочек.
— Разницы абсолютно никакой – заявил Олег, её муж – они всё равно не сделают ничего, чтобы найти их – он поднялся с кресла и прошёл в сторону кухни. Послышался звук открывающегося холодильника, затем звон стекла. Вернулся папа уже с бутылкой пива. Мама мрачно посмотрела на мужа и отвернулась. Смачно отглотнув из бутылки, он поставил её на пол рядом с собой и продолжил: — никого они искать не будут. Знаю я, как они работают, не понимаю вообще за что им там платят, ублюдки. В этот момент Олег перевёл взгляд из «в никуда» на девочек, и как будто вспомнив о их присутствии, отцовским тоном произнёс:
-А вам спать не пора? –
-Мне восемнадцать лет, я уже взрослый самостоятельный человек, какой там спать? – Настя посмотрела на Кристину – а ей семнадцать, ненамного меньше. И вообще, сегодня суббота и мы идём на дискотеку, знакомиться с мальчиками. – Анастасия знала, как подобные заявления бесят отца, и с удовольствием пользовалась этими знаниями.
— Знаешь что? девочка, пока ты живёшь в моём доме…- В глазах Олега полыхало адское пламя…
-А что ты сделаешь? Привяжешь меня? Так я всё равно убегу, понял? — Неповиновение. Хамство. А на полу рядом с креслом число пустых бутылок из-под пива выросло во много раз. Ярость закипала, её было возможно различить даже в стеклянных глазах полупьяного мужика. Мила посмотрела на него, вздохнула.
-Пусть погуляют немного…-
-Нет, они пойдут спать! –
— Еще восемь, завтра выходной, Олег…-
-Я сказал нет, ты что, не понимаешь? –
-Будьте в 11 дома, хорошо? –
-Хорошо, мам! — ответили сестры хором уходя из дома в одинаковых курточках защитного цвета, хотя обе знали, что домой они сегодня вернуться не раньше трёх. Мила тоже это знала. Знала, но промолчала. Ей было не до этого. Она жалела себя, свою молодость. Жалела себя потому, что связала свою жизнь с человеком, который с пятницы не выпускает из рук бутылки, который засыпает в кресле, а с утра воняет перегаром. В сорок четыре года ей хотелось почувствовать себя женщиной, снова молодой, но суровая действительность диктовала ей другое. Суровая действительность в виде мужа, которого взбесило то, что женщина позволила ЕГО детям идти куда-то, когда ОН этого им не позволял. Или не позволял ей им что — либо позволять… Так или иначе он снова побил её. Это был первый раз с тех пор, как они переехали в новый город несколько недель назад. Это был первый раз с тех пор, как она вернулась из больницы после внутреннего кровотечения. Теперь это произошло снова. Нет, в этот раз он не бил её ногами. Он разбил ей губу и нос. Он кричал, ругался:
— Сука, неблагодарная тварь, ты всё поняла? Это мой дом, мои правила, я работаю, кормлю здесь всех тоже я. Хоть немного уважения! -. Его тирады примерно всегда так заканчивались.
Она хотела бежать, но бежать было некуда. Некогда девочка из детского дома. Олег стал для неё единственной семьей, которую она знала. Оставалось только лечь в постель и уснуть, ведь завтра всё изменится. Завтра, может, всё станет по-другому. Завтра может он бросит пить, а если бросит пить, то перестанет и избивать. Он ведь хороший человек. Он ведь её любит. С этими мыслями Мила заснула.