Проводник (Глава 14)

— Аркадий Васильевич, объект снова появился, — раздался над ухом незнакомый мужской голос, обладающий не самыми приятными нотками. Кристина присмотрелась. Перед ней, в метрах трех, стоял человек, одетый в белый халат, под которым угадывался военный китель. Оглядевшись, девушка увидела еще несколько человек.
К незнакомцу подошел мужчина зрелого возраста, также одетый в белый халат, в котором Кристина без труда узнала того собачника, которого девчонки встретили в лесу несколько дней назад. В руках он сжимал папку с какими-то бумагами. Поправив очки, которые съехали на нос от шагов, он внимательно оглядел Крис, продолжавшую сидеть задницей на холодном полу.
— Запротоколируйте. Проводник вновь материализовался в девятнадцать часов, — Аркадий Васильевич посмотрел на часы, — двадцать семь минут, четвертого июля одна тысяча девятьсот девяносто шестого года.
— Так вот, что ты там делал, — усмехнулась Кристина. – Меня, что ли искал?
— Кажется, объект пытается разговаривать, — заметил первый мужчина.
Кристина, и правда, изрыгала из себя много хороших и не очень слов, но ее никто из присутствующих не слышал. Ни единого звука. Было видно, как двигаются губы, что объект пытается произносить слова, однако странное мерцание не позволяло прочитать все фразу по губам, хотя мужчины, наблюдавшие за девушкой, определенно умели это делать.
— Вижу, — ответил старый знакомый. – Миронова сюда! Срочно!
Крис встала. Может быть она и продолжала быть прозрачной и с помехами, но задница очень отчетливо ощущала холод от пола. Тело уже не болело, а усталость накатывала все сильнее и сильнее. И чувство голода. Интересно, а привидения могут кушать? Хотя бы хлеб с маслом? Или просто хлеб?
К стоявшим подошел молодой солдат с офицерскими погонами.
— Капитан Миронов по вашему указанию прибыл, — он отдал честь. Миронов! Не Викин ли папка? А похож.
— Ну что ж, капитан. – Аркадий Васильевич скрестил руки на груди, прижав ими папку к себе. – Проводник вновь на месте. Явите нам те чудеса телепатии, о которых так красочно было описано в сопроводительных документах. Не зря же вас сюда назначили?
— Никак нет, товарищ подполковник, — Миронов вновь взял под козырек, после чего подошел чуть ближе к Кристине.
— Ну и гандон же ты, капитан, — сказала девушка. Нельзя сказать, что произошло в этот момент в голове офицера, но он резко остановился и уставился на нее.
— Что? – сорвалось с его губ, а стоявшие чуть поодаль мужчины напряглись.
— Что сказал проводник? – сурово спросил Аркадий Васильевич. Миронов растерянно обернулся.
— Я не понял, — пробормотал он, поворачиваясь назад.
— Чего тут непонятного? – усмехнулась Кристина. – Гандон. Штопаный.
— Я? – не понял Миронов, ответив девушке вслух.
— Ну не я же!
— А чего ты так грубо разговариваешь?
— Блин, да есть за что с тобой так грубо разговаривать!
— Почему?
— Капитан, докладывайте! – рявкнул подполковник.
— Объект ругается, товарищ подполковник, — ответил Миронов не поворачиваясь.
— Ругается? В каком смысле?
— Матерно ругается, товарищ подполковник.
— На каком языке?
— На нашем.
— Я еще и не так завернуть могу, — пообещала Кристина.
— И как она ругается? – поинтересовался Аркадий Васильевич.
— Она меня гандоном назвала, — ответил Миронов, отчего по зале пронесся легкий смешок ото всех находившихся там людей.
— Была бы моя воля, я бы тоже так тебя назвал, капитан, — усмехнулся мужчина. – Продолжать контакт.
— Есть.
— Год сейчас какой? – спросила Кристина. – Мне показалось, это важный хер про девяносто шестой говорил.
— Так и есть, — ответил Миронов. – А ты? Ты знаешь года? Из какого ты времени?
— Не важно. Мне нужно отсюда выбраться.
— Никак нет, — покачал головой капитан.
— На каком основании? – удивилась Крис. – С какой такой стати меня вообще здесь держат? А держат ли?
Она направилась к офицеру, но тут уперлась во что-то, больше напоминавшее невидимую стену, от соприкосновения с которой вновь появились зеленые всплохи. Потерев ушибленный лоб, девушка посмотрела вверх.
— Ребят, а вы вообще, как это все сделали?! – Она была ошарашена. – Таких технологий у нас до сих пор нет!
— У вас? – не понял Миронов. – Где у вас?
— Как бы сейчас смешно не звучало, но ровно там же, где и ты сейчас находишься, только лет на двадцать пять подольше.
— В смысле?
— В прямом.
— Капитан! – снова сказал подполковник. – Вы не соизволите докладывать о том, что говорит объект?
— Товарищ подполковник. – Миронов обернулся к старшему по званию. – Разрешите обратиться?
— Слушаю.
— Я прошу разрешения установить контакт с проводником без функции переводчика. Это очень утомительно и можно неверно истолковать смысл фраз. Я готов предоставить полный отчет после проведения контакта, дать полную расшифровку. Иначе я просто не смогу так работать.
Аркадий Васильевич несколько секунд смотрел на Миронова, потом перевел взгляд на другого сотрудника, который продолжал стоять рядом. Немного подумав, он кивнул.
— Выполняйте. Но рапорт и стенограмму жду от вас сегодня вечером.
— Есть!
Подполковник отошел в сторону, ближе к стальной лестнице, которая вела наверх в рабочую лабораторию, где ребята, находясь в своем времени, увидели этот каменный колодец.
— А этот чудак на букву «М», между прочим, редкостная сволочь, балабол и вообще настоящая редиска, — сказала Кристина, проследив взглядом за Аркадием Васильевичем.
— Ты его знаешь? – спросил Миронов, поворачиваясь к девушке.
— Ага. Познакомились на днях. Он собачку у церкви выгуливал.
— Собаку?
— Да, овчарку. Только он постарше сейчас. Как я уже говорила, лет на двадцать пять.
— Понятно, — многозначительно покачал головой капитан.
— А что тебе понятно? – поинтересовалась Крис. – А Вика-то родилась уже?
— Какая Вика?
— Тебе виднее, — пожала плечами девушка. – Наверное, твоя дочь.
Миронов поменялся в лице. Даже самый глупый в мире человек догадался бы сразу же, что мужчина понимает, о чем идет речь. Значит, карапуз по имени Вика уже активно верещит и портит пеленки.
— Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь? – серьезно спросил Миронов.
— Я не просто знаю, — ответила Кристина. – Мы с ней знакомы. Подруги, если хочешь знать. А ты – гандон.
— Может быть ты перестанешь называть меня этим словом?
— С какой стати? Бросить ребенка – это самое паскудное, что может сделать мужик в своей ничтожной жизни.
— Что? Я?
— Нет, я.
— Моей дочери всего несколько недель. Никого я не бросал. И как ты можешь быть ее подругой?
— То есть прозрачная девушка, которая выглядит как телевизионные помехи, тебя вообще не смущает?
— Я многое видел в своей жизни.
— Пусть тогда и это тебя не удивляет.
— Подруга?
— Именно так. Кстати, она телепат, как и ты, придурок.
— Это…, — Миронов замялся. – Плохо.
— Не поняла сейчас. – Кристина не ожидала такой реакции. Капитан замолчал, начав смотреть в сторону, о чем-то активно думая. Было видно, как надулись вены у него на висках, значит, новость о том, что его новорожденная дочь обладает телепатическими способностями, очень больно отразилась на всем естестве этого человека. По идее, это должно радовать, продолжатель дела, династии, если хотите, но тут реакция крайне противоположная. Странно.
— Где она сейчас? – спросил капитан. – Я имею ввиду в твоем времени?
— Вообще должна быть здесь? И еще одна девушка и парень.
— Почему тогда ее именно сейчас нет?
— А это важно?
— Очень важно.
— Наверное, потому, — Кристина слегка усмехнулась, — что она не трогала эти сраные столбы, не провоцировала вибрацию, отчего меня начало мотать в разные времена.
— Это я знаю, — ответил Миронов. – Твое сознание попало в эту волну, которая частотой своих колебаний швыряло разум именно в те периоды, когда мы заземлили резонаторы.
— Разум? – Крис выгнула левую бровь. – А тело мое, прости, где.
— Думаю, что в ближайшее время молекулы соберутся вновь.
— Не поняла.
— Так, — вздохнул офицер. – Давай поступим вот каким образом. Ты мне расскажешь все с самого начала, а я объясню те моменты, которые ты хочешь знать. А их достаточно много, я чувствую по твоим мыслям.
Крис была не против. Она подробно рассказала, что видела, когда ее перебрасывало с одного времени в другое, какие были ощущения. Было видно, что мужчину эти подробности удивляют не особо. Складывалось ощущение, что он уже слышал подобные описания, возможно, более подробные. Тогда девушка поведала ему и ту историю, почему с ней вообще произошло то, что сейчас он видит. Начиная от встречи с Викой и Альбиной, призраков, сцен гибели людей, заканчивая внезапным перемещением. От этих рассказов капитан немного приободрился.
— Вопрос, — вставила Кристина. – Почему ты сказал, что плохо, раз Вика телепат.
Миронов огляделся, рассматривая насколько далеко находятся наблюдающие офицеры, потом подошёл чуть ближе. Постаравшись максимально напрячь мозг, он попытался выразить свои мысли напрямую, не вербальным способом.
— Так ты меня можешь слышать? – отправил капитан мысленное сообщение.
— Ого! – удивилась Кристина, отвечая привычным способом. – Прикольно.
— Значит, слышишь, — удовлетворенно выдохнул офицер. – В общем, так. Таких людей, как я, называют сенсетивами. Нас много, и почти все состоят на учете. Многие – в армии.
— Тысяча и три ночи, — улыбнулась Кристина.
— Не буду спрашивать, откуда ты об этом знаешь, — ответил Миронов. – Но, да, ты права. Так вот, любого ребенка, у которого проявляются подобные способности, сразу же ставят на учет. И на этом нормальная жизнь для них заканчивается. Дети, зачастую, могут отбираться и жить в специализированных интернатах.
— А как же их родители? – спросила Крис.
— Варианта только два. Или добровольно-принудительно отдают. Либо помеха ликвидируется.
— Кошмар! – воскликнула девушка. – По какому праву?
— Праву! – усмехнулся Миронов. – Я не знаю, как в вашем времени обстоят дела в стране, но у нас, несмотря на смену строя и разруху, человеческая жизнь никогда не ценилась.
— Можешь не сомневаться, — Кристина пожала плечами. – Ничего не поменялось.
— Не удивлен. Так вот, как ты думаешь? Хочу я своей дочери такую жизнь? У меня была такая же. Я же сирота, вырос в детдоме.
— Вика рассказывала, что у вас был бизнес.
— Хм, — Миронов немного помолчал. – Есть такое дело, но пока только на старте. Но мне кажется, что ты не говоришь многого, так как моя дочь, видимо, не все рассказывала.
— Это так.
— Значит, все более серьезно.
— Если я тебе сейчас рассказываю, значит ты можешь изменить что-то.
— Не могу, — с ноткой грусти ответил капитан.
— Почему?
— Изменения истории хороши в фантастических книжках и фильмах, — ответил мужчина. – На самом же деле это просто невозможно.
— Вот это поворот! – воскликнула Кристина. – Отчего же?
— Наша вселенная представляет собой очень сложное устройство, которое живет по собственным законам, неподвластным человеческому уму. Хотя некоторые моменты мы, на подсознательном уровне, копируем у мироздания.
— Ты хочешь сказать про библейские трактаты?
— Отчасти, да, это так. Суть в том, что любые жизненные процессы проходят по строгим математическим правилам. Будто они прописаны на бумаге.
— Это называется программирование, — ответила девушка, переминаясь с ноги на ногу, устав стоять на одном месте. – Я, вроде как, сисадмин, поэтому могу провести аналогию. Дело в том, что, когда меня носило в разные стороны, я как-то догадалась, что мы живем в большом суперкомпьютере, хотя лично мне наша планета больше напоминает процессор. Центральный, я имею ввиду.
— А что делает это центральный процессор? – поинтересовался Миронов.
— За все логические операции, которые производит компьютер.
— Да, в теории, ты права. Наша планета, по своему составу и иерархии, может быть таким процессором.
— И об этом я тоже догадалась, — кивнула Кристина. – Камни же из кварца и кремния делают. А у нас это самые распространенные элементы.
— Точно, — мысленно усмехнулся капитан. – Но именно поэтому, можно сказать, по специальной программе, невозможно менять историю. Если бы такая возможность существовала, ее давно бы научились использовать, так как многое лежит перед носом.
— Может быть и перед носом, — усомнилась Крис, — но я до сих пор не понимаю, что вот это за столбы, и что это за колодец.
— Ах, это?! – Миронов огляделся. – Объект был обнаружен очень давно. Еще задолго до строительства города.
— Вы для его изучения тут радиолокационную часть построили? И еще четыре по периметру?
— Ты про Ковригу, Моргудол, Сеньку и Орешку?
— Да, про эти вулканы.
— Это не вулканы, — ответил мужчина. – Их можно назвать терриконами, которые скрывают точно такие же строения. Это искусственные горы.
— Я так и думала! – хлопнула себя правому бедру девушка. – Ладно. А почему только на этой горе чертовщина всякая творится?
— А это я у тебя хотел спросить, — сказал Миронов.
— В смысле?
— Нас сюда направили не из-за этих древних строений, назначение, которых мы знаем очень давно. И коих не только по нашей стране хватает, но и по всему миру. А суть была в том, что военнослужащие видели нечто, похожее на женщину, которая появлялась и исчезала, вводя личный состав в состояние психоза. По показаниям – это ты. Кстати, сегодня единственный случай, когда мы установили контакт. До этого момента ты уже появлялась здесь, но не было возможности провести все исследования.
— Еще скажи, что я появлялась каждые четыре года, — Кристина скривила лицо.
— Так точно.
Однако, это не совсем то, что девушка хотела услышать. Совсем не приятно, знаете ли. Осознавать, что причина всех проблем госпожа Хелла. Нет, допустим, что ее перемещения могли вызывать острый приступ диареи у молодых солдатиков. Вспоминая силуэт призрака в заброшенном вокзале, где девчонки увидели привидение, Крис вполне могла это предположить. Но такие масштабы? Получается, что она сама виновата в том, что видела гибель людей; Альбина видела призраков. И с этим ничего нельзя сделать. Печально. Получается, что все попытки, которые девчонки делали, напрасны.
— Значит, я во всем виновата? – спросила она у Миронова. – И в этих чудовищных происшествиях на горе, и в том, что видит Аля, что вижу я?
— Аля – это кто?
— Еще одна наша подруга.
— Она тоже сенситив?
— Если видеть привидений…
— Именно так, — кивнул мужчина. – Ты знаешь, нет. Ваши видения никаким образом не связаны с этим местом. Суть этих строений именно в том, что стоит над ними. Это передатчики. Специфические. Древние. Но передатчики. И передают они не радиосигналы, а совершенно другие данные. И не людям, а в более глобальное. В эфир.
— В принципе, мы так и думали, — вздохнула Кристина. – Значит, все продолжится.
— Да, — пожал плечами Миронов.
— Я хочу домой. – Девушке стало очень грустно.
— Так иди, — улыбнулся капитан.
— Каким образом?! – воскликнула Хелла. – Я даже дальше пройти не могу, словно в стену упираюсь.
— Знаешь, я же не просто так сказал, что эти строения передают информацию, — сказал Миронов. — Ты сейчас выступаешь в роли проводника, существа, который доносит определенные данные с одного места в другое. В нашем случае – времени.
— Почему я? – не понимала девушка.
— Ответ на этот вопрос ты сама знаешь. Сенситив, создавший резонанс, становится проводником.
— Ах, да, — вспомнила Кристина свой опрометчивый поступок. — И много таких?
— Много, — ответил мужчина. — Их раньше называли пророками, ангелами, богами, вестниками. Как хочешь. Но это люди, которые были просто, выражаясь понятным языком, почтальонами. Банально, но это факт.
— То есть, если правильно тебя понимаю, — Крис внимательно посмотрела на мужчину, — я могу просто взять, захотеть и оказаться в своем времени?
— Правильно, — кивнул тот.
— Охренеть! – воскликнула девушка, хотя в ее голосе слышались конкретные такие нотки недоверия. — Как все просто! Но я и правда хочу! Однако до сих пор тут.
— Извини, я не знаю, что тут тебе сказать. – Капитан развел руками.
Кристина задумалась. Наверное, необходимо было закончить передачу информации. Раз она является проводником. Опять же со слов кого-то. Почему всегда возникает кто-то? Допустим. Но какую? Девушка внимательно посмотрела на офицера, который переминался с ноги на ногу перед ней. И тут до нее стало потихоньку доходить. Ведь перед ней стоит отец ее подруги, которая явно до сих пор переживает случившееся с ней в детстве. Наверное, она хочет понять, зачем все это было. Несмотря на то, что Виктория не распространялась особо о своем детстве, были моменты, терзавшие ее, мучавшие, выжигавшие изнутри. Крайне застарелая травма. Большая часть наших проблем во взрослой жизни абсолютно всегда вытекают оттуда. Все мы родом из детства.
— Послушай, капитан, — сказала Крис. – Я не знаю, что произойдет между тобой и твоей дочерью, но хочу посоветовать тебе объяснить Вике все так, как есть.
— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. – Мужчина посмотрел на девушку глазами полными непонимания. И это не было удивительным. Ведь его дочь, совсем еще кроха, наверняка лежала дома в старенькой детской кроватке, спала, либо с аппетитом кушала. Что-что, а маленькая Викуся отличается отменным аппетитом на радость маме и папе.
— Вику воспитывала бабушка, — обрубила Миронова Кристина. — Но вы – живы в нашем времени… Хотя этого, если честно, толком никто и не знает.
— Это на бред похоже. — Такая новость ошарашила капитана.
— Не важно, — отмахнулась Хелла. — Как мы вообще тут оказались? Она, я имею ввиду Вику, нашла твои схемы, документы. По ним и добрались.
— Опрометчиво с моей стороны так делать, — недоверчиво ответил мужчина, искоса взглянув на девушку. Но ведь она не врет. Так как он, грубо говоря, сейчас находится в ее мозгах, то он отчетливо увидел пожелтевший лист бумаги, отпечатавшийся в памяти Кристины, на котором были нарисована схема подземной части базы и некоторые слова. А почерк он свой знает.
Крис понимала, что мужчина ей не особо верит. Правда, зачем ей пытаться обмануть этого человека? Если он телепат и может разговаривать с ней только лишь одной силой мысли. Глупо как-то. Опять же. Она хотела помочь не ему, а своей подруге. Все-таки ее Кристина знает несколько дольше. И понимает больше. Женская солидарность, если хотите. В то же время, Хелла догадывалась, что ситуация, произошедшая с родителями Виктории, совсем неоднозначная. Достаточно было вспомнить о том, как напрягся Миронов, узнав, что его дочь тоже обладает телепатическими способностями. А его рассказа о предполагаем будущем заставлял усомниться во многом. К сожалению, Викина бабушка была уже на небесах и не смогла бы девчонкам поведать всей правды, а Крис догадывалась, что там было что рассказать.
В голове промелькнул небольшой кадр из фильма, который она смотрела уже давно. С Киану Ривзом и Сандрой Баллок. «Дом у озера». Замечательное кино. С одной интересной мыслью.
— Хочешь совет? – спросила Кристина у капитана.
— Какой совет? – удивился тот, глядя на полупрозрачную девушку.
— Просто, если что-то возникнет, — сказала она, по-доброму улыбнувшись, — оставь там, куда спрячешь свои записи, ответы на все ее вопросы. Не поленись.
Миронов посмотрел Кристине в глаза и почувствовал, что ее слова, которые девушка только что произнесла, имеют такую сакральную важность, от которой зависит судьба, если не всего человечества, то мира точно. И это касалось его дочери. Он понимал, что в будущем произойдет что-то такое, от чего малышка будет вынуждена жить с тещей. Да, знать свое грядущее – тяжелая ноша. И, как назло, мало что можно изменить. Особенно, если ты сенситив. И кадровый офицер.
— Договорились, — ответил Миронов, немного подумав над словами девушки.
— Как же я хочу домой, — облегченно произнесла Крис и в эту же секунду помещение осветилось знакомым зеленоватым светом и ее снова швырнуло в разноцветную бездну, оставив удивленного капитана у опустевших металлических колонн. Находившиеся в помещении вздрогнули от бесшумной вспышки света, повернули свои головы в центр и увидели там только одиноко стоящего Миронова.
— На этот раз объект проявил себя во всей красе, — сказал подошедший Аркадий Васильевич. – Я надеюсь, что письменный отчет будет готов сегодня к вечеру?
— К завтрашнему утру, товарищ подполковник, — ответил Миронов, взглянув на свои наручные часы. – Уже вечер, время отбоя.
— Вам предстоит бессонная ночь, капитан.
— Так точно, товарищ подполковник.
Аркадий Васильевич подошел поближе. Миронов продолжал стоять на том же месте, разглядывая опустевшие колонны. Окинув строения недовольным взглядом, подполковник слегка наклонился к уху мужчины.
— Давай не для протокола. Мы сможем использовать проводников в наших целях?
Капитан вздохнул. Затем медленно повернулся и посмотрел в глаза подполковника, в которых читался интерес и уверенность на положительный ответ.
— Все будет в моем отчете. Но, если без протокола, товарищ подполковник, то я с уверенностью могу сказать, что на сегодняшний день мы не сможем совладать с силой, природу которой не желаем понять и принять.
— Печально, — после небольшой паузы сказал Аркадий Васильевич. – Очень жаль.
Он развернулся, сурово глядя себе под ноги, скрестил руки за спиной и направился к лестнице. Его халат развевался от быстрого и широкого шага. Уже подходя к стальной конструкции, он обернулся:
— Утром жду отчет. И рапорт на увольнение.