Музыка естественного

Бритый и толстый он не мог надышаться свежим воздухом после побега оттуда, смотря и слушая мелодии этого спокойного синего неба над его головой. Под тем же синим небом черноволосый киллер уже искал его следы, но толстяку-насильнику это было безразлично. Редкое облачно словно увлекало его от грядущей к нему беды, и он смело шёл только вперёд, ловя ушами каждый шелест травы и дуновение воздуха. В тюрьме он слышал лишь вопль крови через стены, а здесь поёт само небо. Он забрёл в лесок, где деревья всё же не убили его, как иногда поступают со многими маньяками, а предпочли показать ему как они поют ударами листвы о песню Земли для их напутствий.
И вот он столкнулся лицом к лицу с искавшем его преследователем, что нашёл его по колебанию деревьев. Толстяк в замешательстве выбежал из лесочка и прыгнул с небольшого отвеса в реку, начав её переплывать при том совершенно беззаботно и без грусти. Эта речка была относительно спокойной и ему было незабываемо плыть к другому берегу от этого убийцы: без волнения, так как его словно эта речка приняла, его толкая дальше вплавь. Сквозь воду речки Земля пела растениям о водяных историях, и они пили, да листиками кушали, отвечая вновь шелестом о том, что при том по-ихнему здесь слушали. И тут убийца с берега ему конец донёс: он с волнового аппарата ему смерть вознёс. Толстяк устал так уплывать, но и назад уже в таких условиях не дать. В итоге, задыхаясь, у него в ушах уже гудело, а следом плыл за них убийца тот умело. Он, слушая плеск воды в погоне переплава, к большому дереву побрёл, рассчитывая, что за ним ещё орава. И вот в итоге древо по траве ему велит идти, а он аж вспомнил, что без них порой дорогу не найти. Однако искушённый грехом Бога не отстал – с ножом он на бегу до древа этого настал, а толстячок бежит по травке… ему от бега стало очень жарко. Убийца следом всё бежал, а толстячок по траве набредал. И он не смог приблизиться к нему – он только подойдёт, а тот уходит на бреду. Он притворялся по искусству боя Ангелом святым, и тут же побежал для схватки на ножах с грехом таким, но правило армян знал толстячок и очень испугался сексуальный опер-корт. Они считают себя чем-то при атаке не спроста: потом от яда не оправишься без специального моста. Мы дрались с ним на это травке два часа – в итоге только гомосексуальности чета. Я лёг на травку и убийца этот рядом: я чётко уловил звезды насмешку своим взглядом. Я понял, что мы доигрались в данном случае весьма удачно: товарищу я руку подал и поднял со травы его довольно мрачным. И дальше мы пошли уже вдвоём по речке этой до конца… Куда деваться, если общие для всех нас эти голубые небеса?