Три кита. Часть 2. Глава 6. (Глава 17)

Шесть. Я забираю себе бутылку и пью залпом прямо с горла.

6.1

Играло пианино, Сизиф неуверенно вошёл в комнату. Тяжелая деревянная дверь была открыта.

— Здравствуй.

— Привет, Сизиф!

Не отрывая пальцев от клавиш и не оборачиваясь, весело сказала Омма.

— Я пришёл с тобой поговорить.

— Поговорить? Нам ведь больше есть о чём помолчать. Омма резко перестала играть и замерла. — Ты хочешь поговорить? Давай, я тоже хочу поговорить.

Она повернулась лицом к Сизифу, выпрямилась и положила руки на колени, волосы её были собраны в пучок. Её лицо было бледным, а глаза вечно уставшими.

— Я о том, что ты говорила Джерри. Об устройстве мультивселенной.

— Так ты хочешь её увидеть? Мою карту мира?

— Нет, я хочу знать правду.

Омма затихла. На её лице читалось удивление. Она посмотрела по сторонам, будто проверила, нет ли никого из посторонних в комнате, и затем шепотом сказала:

— А правда в том, что правды нет. Смысл субъективен, в зависимости от восприятия количества измерений индивидуумом. Правда — это мнение большинства, понимаешь?

Сизиф не понимал. Его волновал только вопрос, как можно выйти из вечного цикла.

— Я пришёл немного за другим.

— Я уже и на твой вопрос ответила, мы можем просто помолчать.

Омма повернулась к нему спиной и опять начала играть грустную мелодию. Сизиф направился к двери.

— Но ты же уверена, что говоришь правду.

Омма засмеялась и крикнула выходящему из дверного проема Сизифу:

— Живой не может сказать правду, мы врём от рождения и до смерти.

Джерри ждал его у выхода, он готов был идти. Они вышли из замка и молча отправились к линии горизонта, туда, где только просыпалась гигантская красная звезда.
6.2

Белой кошке снится сон. Всю планету заполнила война между людьми. В одном из гигантских мегаполисов полностью отключили электричество, по задумке страны противника, это должно было послужить оружием массового поражения, и они не ошиблись. Город без электричества оказался просто огромными кусками камня, без еды и без всего самого необходимого. Поэтому людям пришлось массово отправиться в лес в поисках хоть чего-то съедобного и в попытке выжить. В панике вместе с кучкой людей кошка отправилась в путь по старой заброшенной железной дороге на самодельной дрезине. Подъезжая к лесу, они увидели огромный косяк рыб, плывущий по небу. В городе почти все животные, кроме домашних, были истреблены, поэтому уведенное казалось людям просто какой-то сюрреалистической картиной, в которую было сложно поверить. Дорога была нелёгкой, так как между шпалами иногда прорастали деревья, которые приходилось вырубать. Наступила ночь. Добравшись до леса, они разбили лагерь и абсолютно без сил завалились спать. Утром кошка заметила, что за ними следят кентавры и смеются над их беспомощностью. Но всё же маленькая колония отправилась на поиски пищи и, возможно, чего-нибудь полезного для лагеря. В середине леса был сад с гигантскими дубами. Их плоды можно было сравнить по размеру с баскетбольным мячом. Спелые фрукты росли слишком высоко, поэтому кошка решила поискать, не свалилось ли что-то на землю. Тут она увидела слизняка ростом с немецкую овчарку, который пытался есть гнилое яблоко. Когда она подошла поближе, то увидела, что у слизняка столько голов, что их сложно сосчитать. Но, что самое удивительное, на каждое лицо была надета улыбающаяся маска, сделанная из скорлупы грецкого ореха.

Слизняк увидел её и вздрогнул от испуга.

— Ты что здесь делаешь?

Кошка растерялась от неожиданности. Оказывается, он умеет говорить. Не зная, что ответить, она сразу же стала хитрить.
— Я потерялась.

— Потерялась где?

— В лесу.

— В каком лесу?

Она оглянулась и увидела, что они находятся на берегу океана. Такой поворот событий слишком обезоруживал. Какой вопрос можно задать, чтобы понять, кто из них двоих сумасшедший?

— Я была уверена, что здесь лес.

— Ты слишком серьёзно воспринимаешь декорации. Смотри.

Вдруг они оказались на вершине огромной скалы, а мерзкий на вид слизняк превратился в черного лебедя.

— Важно то, кем есть ты, а не то, чем тебя делает внешний мир.

— А кто я?

Тишину резко разорвала молния, которая попала в скалу. Они снова оказались в лесу.

— Кто ты?

— Я добро.

Слизняк, не долго думая, ответил:

— А разница между вами в чём?

И, как ни в чем не бывало, медленно пополз по своим делам.

Такая речь лесного обитателя полностью выбила ее из колеи. Граница между белым и черным оказалась слишком абстрактной и субъективной. Плевок нигилизма в лицо был действующим ядом, который разрушает желание себя определять. Но немного отойдя от услышанного, она пошла дальше на поиски приключений, прекрасно понимая, что всё это всего лишь сон.

6.3

Римма смотрела в окно колючей бронированной кареты. Дворецкий курил тонкую сигару и притормаживал коней, которые двигались всё быстрее и быстрее. Дорога шла в горизонт. Через пару часов стало видно гигантский лес, где живут диковинные птицы. Именно туда они и направлялись. Цены на данную информацию просто импровизация, так как круг покупателей очень узок, поэтому Римма всегда смотрела на заинтересованность и ориентировалась под спрос. Но три килограмма. Три килограмма чистого золота. За эту драгоценность ещё несколько поколений её семьи могли бы жить, ни в чем себе не отказывая. Вот они уже заезжают в лес, птицы любопытно наблюдают за этими самоубийцами из своих гнёзд. Перед ними садится птеродактиль, в клюве он держит кожаную сумку. Дворецкий, не показывая никаких эмоций, забрасывает на плечо ружьё. Римма выходит из кареты, птеродактиль бросает сумку на землю и улетает. В сумке три слитка, на каждом из них клеймо. Они садятся карету и возвращаются назад, птицы молчаливо провожают их взглядом.

6.4
Через полчаса начнёт темнеть. Всё также думаю о том, кто заслуживает отправиться в небытие. Снова моросит дождь, и даже Сфинкс решил отправиться домой. Я думаю спрятаться от падающей с неба воды в своем гараже, по дороге встречаю художника Дедала.

Дедал. 53 цикла. Добро 53% зло 47%. Тотемный наркотик алкоголь.

К вечеру уже крепко подвыпивший, он замечает меня.

— АРТЕМ!

Если честно, то я очень рад его видеть. Мы с ним отлично ладим, хоть он и старше меня на 31 год. Он предлагает мне пойти с ним в его квартиру и выпить, я не раздумывая соглашаюсь. После смерти жены и сына больше никто не видел его трезвым. Дедал завязал с искусством и ушел в запой, из которого он уже не выйдет до конца жизни. В его квартире на липкой кухне мы выпиваем залпом по стакану водки и садимся за стол, жадно закусывая еще теплой жареной картошкой.

Он подождал, пока я доем, и налил мне второй стакан, который я тоже осушил залпом.

— Ну что, как там искусство?

— Без меня никуда не денется.

— Рано ты ушёл, Артём.

Если честно, этот диалог меня абсолютно не интересовал. Чувствуя огромный осадок, каждый раз я садился за чистый лист бумаги, но не мог выдавить из себя ни строчки. Я хотел перевести тему, но он стоял на своем.

— Вообще не пишешь?

— Иногда.

— Ну так покажи.

— Какой в этом смысл? Ты всё равно забудешь всё под утро.

Я чувствую, что начинаю пьянеть.

— Ты тоже, так что давай жить моментом.

Из промокшего рюкзака я достаю помятый лист, где карандашом написан стих:

«По рельсам страданий

Плывя на дрезине,

Тухли сотни домов

Внутри каната из резины.

Везде был лишь лес,

А лесом был я.

И суть в себе наблюдая,

Тысячеглавый слизняк,

Взрощенный на ржавых плодах,

Сползал по дубу спиралью.

Он прятал тысячу лиц

За тысячью масок,

Он жаждал растаять в рутине.

Он мне говорил:

»Плыви, наблюдай. Выход из кольца всередине".

И смысл простой

Нас всех озарит, как дерзкий укус Мельпомены.

У вселенной пустой,

Где было ничто,

Две кошки сцепились,

Черная с белой"

Прочитав это, Дедал немного посидел молча. Я успел выкурить сигарету.

— Знаешь, а это талантливо.

— Суть не в том, что это талантливо. Суть в том, что всем насрать.

— Тебя признают после смерти.

— Да какая разница?

Он налил нам по третьему стакану, прекрасно зная, что это уже лишнее. Встал и громко прокричал тост:

— За искусство, мать его.

Дедал выпил стакан, поставил его на стол и в пьяном угаре, что-то бормоча, упал на пол. Но мне уже абсолютно все равно. Я налил себе еще, почти опустошив вторую бутылку. Меня начало тошнить, но через силу допил до дна. Наощупь двигаясь по чужой квартире мне, наконец, удалось найти выход. Как только я вышел в подъезд, я выблевал Дедалу прямо под дверь. Я просто ужасно пьян, всё это напоминает один из моих ярких и безумных снов. Наступил тот момент, когда уже абсолютно всё равно. Сейчас выйду на улицу и убью первого же, кого увижу. Плетясь по улице, в подворотне вижу мужчину. Это Алексей Сергеевич, отец Сергея. Видимо, он возвращался домой под вечер, тоже крепко выпив после смены. Я достаю пистолет из рюкзака, дрожащей рукой целюсь в него и…
Нет. Этого мне не сделать. Как глупо убить смертного. Я просто компенсирую его энергию своей, теми эмоциями, которые получу от убийства. Система работает идеально. Я сажусь на бордюр и начинаю реветь, как обиженная школьница. Единственный способ отключить батарейку — убить Бога.