Подъезд

Солнце искрилось в натертых перекладинах детской площадки. Раздавались крики играющих малышей. Молодые мамы диаспорой летели мимо, хвастаясь импортными колясками для карапузов. Обычный летний денек в обычном панельном районе областного города.
В такую погоду редко бывает плохое настроение. Несмотря на все проблемы витамин Д помогает вырабатывать эндорфин. В должном для умиротворения количестве. В паре метров от меня малюсенький, конопатый очкарик упал с велосипеда и громко зарыдал. Кормящая голубей бабушка, как будто только и ждала хоть какого-то движения. Увидев это «дтп» она вспомнила имя Творца. Естественно, пожирая глазами сопляка с кровоточащими локтями.
Убедившись, что ничего страшного не произошло, я медленно прошлепал мимо. Потрескавшийся асфальт приятно обдавал ноги теплом. На лестничной площадке последних этажей открылось окно. Из него вырвался бледный наркоман. Бедняга испуганно крутил головой и жадно глотал воздух. Мне показалось, что он пытался закричать, но синтетический приход не давал ему этого сделать. Он избрал свой путь.
Подойдя к двери, я на секунду застопорился. Совершенно вылетел из головы код от домофона. Но раза с шестого пальцы вспомнили зазубренную комбинацию. Злополучная дверь проиграла банальный мотив. И я шагнул в прохладное преддверие дома.
Лифт оказался неисправен. Глупо разинул пасть и мигал желтным светом. Но нажатия кнопок категорически игнорировал. Пусть это будет самым грустным происшествием за сегодняшний день. Я поднялся на 7 этаж с тяжелой старческой отдышкой. Переодически останавливаясь и переводя дух. Пора завязывать с курением кальянов по выходным. Порылся в своей пляжной сумочке, пытаясь найти ключи. Под руки попадалась только прохладная мелочь и остатки семечек. День становится все менее солнечным. Тщетно обшарил каждый отсек сумки, карманы шорт и прочие потенциальные логова для ключей. Я понял, что последний мой шанс попасть домой — досконально прочесать маршрут до пляжа. Подойдя к железной двери, делящей мир на подъезд и улицу, я неприятно удивился. Чертова кнопка не хотела реагировать на мои пальцы. Дверь стояла, как приваренная. Я остался караулить заходящих жителей около нее. Каждые 5 минут пробуя выйти, как диктовали правила эксплуатации. Безрезультатный час отбил всё мои желание быть часовым. Выругавшись, я сильно ударил ногой по железной обшивке. Совершенно забыл, что на ногах не гриндерс, а тапки. Пришлось выругаться еще раз, но уже от боли. Глубоко выдохнув я решил позвонить в первую попавшуюся дверь. Хотел узнать, может кто из соседей в курсе что происходит в подъезде. Но куда бы я не позвонил — ответом был лишь режущий тишину визг звонка.
Ладно, если дверь отказывается выпускать, я вылезу через окно. Вероятно, из-за волнения я не рассчитал силы. Оконная ручка хрустнула и осталась в ладони, а рама продолжала герметизировать подъездную атмосферу.
Плевать, вылезу с другой площадки, делящей первый и второй этажи. Вспомним паркуровскую молодость. Но там ручка отпала при первом моем прикосновении. Ужас пробежал по телу тогда, когда я осознал, что вплоть до 7 этажа все эти сраные оконные крючки повторяли судьбы своих собратьев с нижних этажей. А вот на восьмом — окошко отворилось. Словно, кто-то перестраховался, чтобы уж, если я вышел в окно, то обязательно с болезненной смертью в обнимку. Мозг до последнего бился за рациональность, силясь найти логические объяснения происходящему. Вынырнув головой в оконный проем, я стал проверять обстановку. Скучающая бабуля все также сидела на своем месте, молодые мамы неторопливо наворачивали вокруг дома. А вот и рыжий очкарик на велосипеде, он опять упал. Старуха вскинула руки, а мальчик беззвучно зарыдал. В голове раздался звук от удара чугунным прутом по металическому забору. Животный страх вынес сознание вон. Это все уже было… Это все я уже видел… Вот и кровоточащие локти. Я заорал насколько позволяли легкие, но вместо крика на улицу вырвался лишь мой жалобный выдох. Этого хватило, чтобы привлечь внимание наполняющих улицу людей. Старуха, мальчик, молодые мамы, сотни силуэтов в окнах соседских домов, все на пару секунд оторвались от своих дел и посмотрели на меня. И этот взгляд сказал, что они все прекрасно понимают. Взгляд наполненный нечеловеческой злобой и тлетворной радостью. Они предвкушали. Это длилось всего мгновение, а после продолжилась глухонемая постановка. Прогулка, плач и причитания старухи. Я отполз от окна на онемевших руках. Сел на заплеванные ступеньки и застыл. Не знаю сколько времени я так провел и есть ли вообще время в этой непонятной реальности. Вышел из оцепенения я в аккурат к закату. Лестничные пролеты стали обрастать плесенью ночных теней. Забавная штука человек. Даже в самых злобных и безвыходных ситуациях не хочет он расставаться с надеждой. По какому-то нелепому решению щитовидки угостить меня ободряющей комбинацией гормонов, я поверил в себя. Все мы уже видели, как демоны штурмуют жизни тихих семей и тинейджерских тусовок. Вольготно обжимались с грудастыми подружками и жевали попкорн. А теперь я сам герой такой истории, под которую в кампе можно жарить зефир у костра или уламывать девочку на более раскрепощенное общение. Невольно вырвался нервный смешок. Чему научили меня кино-детища из страны дядюшки Сэма, так это тому, что шанс на победный конец есть. Главное не смотреть в окна. Даже сквозь стены я чувствую желание этих существ насладиться моей беспомощностью. Когда я спустился на первый этаж было уже совсем темно. Лишь на 3-4 этажах кисло моргали заплатки тусклого света. Домофонная дверь проиграла свой банальный мотив…
Я вжался в стену. Пронизывающее безумие подступило к горлу, готовясь вылететь отчаянным воплем. Чудом я удержал себя от этого. Медленно пятясь, я стал подниматься на верх. Периферийным зрением увидел какое-то движение за лестничным окном. Повернувшись увидел несколько идеально слепленных восковых масок, вплотную прильнувших к стеклу. Я бы даже поверил, что это головы людей, если бы не глаза. Таких глаз не может быть у людей, даже у самых извращенных маньяков. Сложно называть глазами эти прогнившие от тысячелетней злобы болезненно желтые и изуродованные сферы. Их маленькие черные зрачки сверлили меня, как стоматологический бур. Некоторые от радости похрюкивали, кто-то нетерпеливо скулил. У входной двери послышались мягкие неспешные шаги. «Что-то» совсем не торопилось. Времени на развлечения в этом ненавистном подъезде было предостаточно. Совсем по-животному, на четвереньках я пополз вверх. На одном из этажей я просочился на площадку окруженную квартирными дверями. Прислонился к дверям лифта, в надежде укрыться от ужаса в железной выщербине. Удары сердца колотили по вискам, страх давно перерос в нечто более сублимированное. Мягкая поступь послышалась на первых этажах лестничной клетки. Кто-то был внизу, но шанса избежать встречи не было. За каждой из дверей кто-то стоял и смотрел в глазок. Я слышал скрип зубов и жадное всасывание моего запаха через щели. Дверные ручки громко закрутились, а звонки начали выть. «Жители», решили помочь крадущемуся и обозначить место, где я решил сыграть с ним в прятки. В голову пришло только одно решение и оно ждало меня на 8 этаже. Добравшись до открытой форточки я сел возле нее и стал ждать. Оно слишком медленно шло за мной. Иногда оно останавливалось и глубоко вдыхало, вероятно смакую преддверие моих истязаний. Когда нас делил всего один этаж я наконец — то решился и неуклюже нырнул в окно. Ощущение, словно гитарные струны лопнули у микрофона. А дальше, дальше пустота…
Я поднялся на 7 этаж с отдышкой. Переодически останавливался и переводил дух. Пора завязывать с курением кальянов по выходным.