Теория Тьмы (глава 4) (Глава 4)

— Мы не закончили. — прошептал он, резко отпустил горло и руки Кристэлла и обернулся к двери. Стоявший в проеме дверей мужчина производил впечатление чего-то нездорового и болезненнего, но в то же время не было ощущения, что он умирающий. Напротив, чем больше ты вглядываешься в него, тем сильнее растет чувство, что умирающим можешь оказаться ты, если не прекратишь на него пялиться. Долговязый, веснушчатый, тощий, с будто прошедшей оспу кожей на лице. Рыжие отросшие волосы торчали вверх и очевидно не поддавались укладке. Вид у парня был встревоженный и офигевающий одновременно. Он поджал губы, нахмурил брови и молча, скрестив руки на груди, застыл в дверях.
Кристэлл отполз от мужчины, которого Рин назвал Ником, поднялся на ноги и рванул к двери. Он не собирался тут задерживаться. Пусть Рин сам разбирается.
— Вали домой, Кристиан. — рыжий мужчина будто услышал его мысли. В то время как мыслей у парня и не было вовсе, в мозгу царила липкая каша из мыслей и эмоций. Кристэллу лишь хватило сил невнятно помотать головой и выбежать наконец в открытый проем из ненавистного особняка. Прочь, подальше отсюда.
Рин, он же Чума, вздохнул, и грустно взглянул на Ника. Ник тем временем просто стоял, скрестив руки на груди, будто пародируя Рина, и смотрел на него самым что ни на есть серьезным взглядом. Так продолжалось несколько долгих и мучительных секунд, пока Ник наконец не начал улыбаться. Улыбка становилась всё шире и вот, мужчина уже ржёт в голос, попутно смачно хлопнув себя ладонями по согнутым коленям.
— Ох, Рин, дружище, сотри это озабоченное выражение лица со своего… лица. Умоляю, тебе не идет. — посмеиваясь, Ник подошел поближе к давнему товарищу. Наверное, единственному, кого он мог назвать каким никаким, но другом. Рин еще какое-то время попытался сохранить неподвижное лицо, но мышцы его лица всё же дали трещину. Рин устало выдохнул и протянул руку. Ник обрадованно руку схватил, сжал, подтащил Рина к себе и хлопнул по плечу. На секунду ему показалось, что Рин правда злится.
— Я правда злюсь. — Чума проводил взглядом друга, который встал ногами прямо на диванчик и сел на спинку дивана. — Хоть и рад, что ты вернулся. Чего так скоро, Ник? Когда мы в последний раз виделись, ты выглядел так, будто вообще со Стазиса не собираешься возвращаться. Даже двадцати лет не прошло.
— Я вообще-то и не собирался возвращаться. Думал, приду, повеселюсь и залягу обратно. У вас тут нифига не поменялось? Война ведет войну, расстановка сил всё та же?
Рин утвердительно кивнул. Он старался вообще не говорить на эту тему с ним. Если и есть кто ненавидит Войну больше всех на свете, так это Ник.
— Пока всё устаканилось. Силы Войны не активизуруются. Ну так… вспышками, временами. Либо гаденыш готовит сильный удар, либо ему тоже остопиздело это противостояние.
— Плохо ты его знаешь, Рин. — Ник покачал головой. — С каких пор ты называешь его силы — силами Войны? Он там что, ребрендинг сделал?
— Раньше мы называли это силами Тьмы. Но ситуация слегка изменилась. Я считаю, что теперь некорректно так называть его армию.
— Дай угадаю: пацан этот всё изменил?
Рин не стал отвечать. Он лишь молча отвернулся к окну и стал изучать яблони в саду. А ничего так… Может просто выкупить этот особняк у владельцев?
— Бро?
— Да я слышал. Слушай, Ник, прикажи девкам покинуть помещение. И вообще оденься, и давай сами тоже покинемся из помещения? Претензий тебе предъвялять не буду, хоть ты и напортачил.
— В чем это? — возмутился за его спиной Ник. — Всё чин по чину, никого не похищал, в транс погрузил их, чтобы они отоспались немного.
— Заклинание на особняке. И нападение на сотрудника.
— Я не причинил ему вреда и не собирался! — Ник аж запыхтел от праведного гнева, впрочем полностью проигнорировал обвинение в захвате собственности. — Это тебе я сейчас такую охапку претензий предъявлю за этого пацана! Рин, ты его где откопал? Почему вы вообще всё еще воюте? Этот пацан способен разъебать всю армию Тьмы! Или армию Войны или армию еще кого, как вы там конкретно в этот четверг решили обозвать приспешников этого урода.
— Я знаю. Но еще рано. И есть причины не торопить события. Пожалуйста, Ник. Оденься, отправь девок и двинули в другое место. У меня уже мурашки от этого места. — Рин полностью забыл о мыслях купить этот особняк. Теперь ему и впрямь хотелось поскорее отсюда уйти, как хотелось несколько минут назад Кристэллу.
— Да пожалуйста. — Ник махнул рукой сложенной в знаке. В соседних комнатах раздался шум. Рин просто сел на пол и стал следить, как девушки выходят из комнат. Они всё еще были в трансе, но это не мешало им находить свою одежду, трусы и лифчики, сумки. Некоторые из них копались в телефонах, уставившись в них невидящими взглядами. «Такси вызывают» — подумал Ник. — «Вот бы со всеми девушками так, сама свое шмотье нашла, сама себе такси вызвала, уехала и забыла всё напрочь по приезду домой. С ними так и будет.»
Ник куда-то запропастился, но Рин не думал, что его давний друг пропал. Во-первых, с чего ему бежать, во-вторых, Нику явно нужна информация о Кристэлле. По нему было видно, что у него это единственный повод задержаться. Какими бы друзьями Рин и Ник не были, Ник явно не собирался ради него задерживаться и не погружаться снова в пустоту Стазиса. Возможно, даже и не планировал с ним видеться и уж тем более не планировал заглянуть в Агенство. Слишком много болезненных воспоминаний. Слишком мало реальных причин там быть. Рин давно смирился с закидонами Ника и не претендовал на дружескую попойку в честь его возвращения, пусть и временного. Ника можно было понять, и как только его понимаешь и принимаешь, он перестает быть невыносимым. Но сейчас? Что-то изменилось. Будто Ник хорохорится, а на деле сам не свой. И вряд ли это из-за событий, произошедших двадцать лет назад. Ник уже должен был оправиться, хотя бы минимально. Нет, он такой, потому что напоролся на Кристиана. Кэро, дурень, надо ему выговор сделать. Хотя за что? Ситуация казалась рядовой, вот сюда и направили ближайшего сотрудника Агентства. Полная херня, и так всегда с Ником: ни выговоры объявить, ни претензии предъявить, ни виноватых найти.
— Ты готов? — Ник уже одетый подошел к всё еще сидящему на полу Рину. Камуфляжные штаны так и остались на нем, но теперь добавились тяжелые военные ботинки, ремень, белая майка и легкая кожанная куртка. За спиной хлопнули двери — это ушла из особняка последняя девушка, всё также пребывающая в трансе.
— Ну да. — Рин поднялся. — Они хоть дойдут? В таком состоянии под машину не попадут?
— Это качественный транс, Рин. А не помрачение рассудка и не обдолбанность кислотой. — Ник почесал выбритый висок и посмотрел куда-то сквозь Рина. — На самом деле ты зря своего сотрудника домой отправил без поддержки. Ну да ладно, я думаю, Тьма его в случае чего до дома дотащит.
Ник направился к выходу. Рин лишь удивленно поднял брови и пошел за ним, надеясь получить все ответы на все вопросы в ближайшие полчаса.
Вдвоем они вышли из особняка.

Кристэллу же тем временем было плохо. Он не помнил как добрался домой, помнил, что постоянно нервно теребил волосы и не мог поднять головы полностью. Будто что-то тянуло его вниз. Он чувствовал себя на грани, то ли хочется разрыдаться, то ли заржать, то ли сойти с ума и перебить половину города, то ли убить самого себя. Одним словом, а лучше двумя: чердак протекал.
У Криса было ощущение, что если бы не Тьма, он бы давно хлопнулся в обморок посреди улицы. То, что он испытал, было явно древней магией. Кажется, то, что он еще жив обсуловлено двумя факторами: Он Тьма и он Древний. Пусть еще и очень молодой Древний.
Кристэлл ощущал, как Тьма поддерживает его, бережно, мягко, заботливо и недоумевающе. Как питомец, который слабо, но всё же понимает, что творится с хозяином.
Начался дождь. Сильный, проливной, но Крису было плевать. Костюм промок насквозь, с длинных черных волос стекала вода. Он дошлепал до своей многоэтажки и понял, что больше не в силах идти. Он обессиленно грохнулся на колени, прямо на мокрый асфальт, по которому потоками текла вода, зажал голову руками. Мысленно он попросил Тьму поднять его наверх к окнам квартиры. Кажется, Тьма послушалась, потому что Кристэлл ощутил, как его оторвало от земли и потащило вверх. Земля всё отдалялась, по спине хлестали капли ливня, перед глазами мелькали окна. А вот и его остановка…
Кристэлл понял, что Тьма собирается тупо выбить окно. Однако, парень понял, что ему с этим окном еще жить и спать. А как тот мужик восстановить окно не выйдет… как тот мужик…
Крис из последних сил втянул в себя Тьму и, соединившись, они смогли стать бесплотными. Он прошел сквозь окно и сразу же за ним стал осязаемым, падая на так удачно стоящую около окна кровать.

Ник и Рин засели в ближайшем баре. Кажется, бар был ирландским, судя по зеленому оформлению и почему-то расхаживающему по помещению живому гусю. Гусь забавно крякал и ныкался от восторженных посетителей, пытавшихся его залапать и сфоткать. Некоторые равнодушно пили пиво у барной стойки и смотрели матч по телевизору. Мужчины выбрали место в углу, поспокойнее, взяв предварительно по пиву у бармена.
Рин покосился на Ника. Обычно Ник устраивал форменную феерию в любом месте с алкоголем. Как минимум он должен был потребовать весь алкоголь, который у них есть. И зажаренного гуся.
Но Ник был молчалив и задумчиво крутил кружку в руке, болтая пиво туда-сюда. Он как-то неестественно побледнел… или это из-за освещения так кажется?
Рин мотнул головой и решил просто начать разговор. Само пойдет по накатаной.
— Таааак… Ты вернулся и ты, я так понимаю, решил подзадержаться?
Ник угукнул. Он смотрел куда-то на телевизор, хотя было очевидно, что он даже не понимает, что происходит на экране. И эта бледность, она Рину не показалась. Нику было нехорошо. Такое Рин видел впервые… точнее сказать, не совсем впервые, но тогда и обстоятельства были другие, Ник в тот момент переживал чужие чувства. Но сейчас-то что?
— Ник, тебе плохо? Может тебе выйти…
Рин не успел договорить. Ник сорвался с места и побежал до туалета. Чума лишь проводил его обеспокоенным взглядом.
Прошло десять минут. Ник вернулся из туалета явно посвежевшим и более сосредоточенным. Он всё еще был бледным, но уже не выглядел так, будто сейчас вывернется наизнанку.
— Ник, ты болеешь, что ли? В чем дело?
— Так. Чума. Всё довольно серьезно. Нет, я не болею, но чем раньше я получу информацию, тем мне станет легче. Я буду задавать вопросы, а ты, пожалуйста, умоляю, ради всего святого — не отвлекайся и отвечай. Оки?
— Оки. Задавай. Отвечу максимально подробно. — Рину уже самому было интересно, в чем дело, и он чувствовать, что в ходе разговора ему также удастся выяснить, что происходит.
— Этот пацан. Кристиан Тэйл, Кэтсеро Такаяма и т.д. и т.п. Где откопал?
— В Японии…
— А подробнее?
Рин откинулся на спинку, сделал глоток пива.
— Тебе придется выслушать рассказ.
— Валяй. — Ник тоже откинулся на спинку и щелчком пальцев подозвал бармена, чтобы тот принес им чего покрепче.

— Всё началось в Японии. Даже раньше. Мне позвонила Голод.
— Ээээ… я, наверное, ослышался. Может это ты позвонил Голод?
Рин устало посмотрел на товарища.
— Ты же сам обещал не перебивать. Тебе же так нужна информация.
— Меня слегонца попустило. Можно и размазать рассказ другими подробностями. Как там Голод?
— Всё такая же высокомерная и пафосная стерва.
— Ого! Эк ты о подруге-то отзываешься.
Рин хихикнул. — А ты уверен, что нас с тобой она не называет за глаза Рыжая Оглобля и Ебливый Мудак?
— Она и в глаза это скажет.
Ник наконец расслабился, как и Рин. И поводом послужили их воспоминания о еще одной Древней — Голод. Высокомерная и пафосная стерва, эти слова и впрямь хорошо описывали эту женщину с волосами цвета снега и глазами цвета стали. Почему-то также всегда бросались в глаза ее красные длинные ногти. Всегда красные…
— Так вот. Голод нынче в Японии. Открыла свою модельную школу и дизайнерскую фирму одежды. Там царит тот еще пиздец, под ее-то руководством, но компания процветает. Похоже, это ей по душе и дело явно ее…
Рин откашлялся под вопросительным взглядом Ника. Голод была в контрах со всеми Древними, кроме пожалуй что него. Ну и с натяжкой Ника. Эти двое так вообще как-то раз переспали. Для Рина было загадкой, как Ник затащил ее в постель. Впрочем, единожды. Больше этого не повторялось, а Голод явно не горела желанием общаться с Ником. Ну хотя бы не ненавидела его, как всех остальных бессмертных.
— В общем…