Теория Света (глава 9) (Глава 9)

Глава 0.9. Высвобождение.

Когда все трое вышли из метро, дождь уже прекратился. На небе бодро проглядывалась радуга, в воздухе висела испаряющаяся духота. Небо окрасилось в приятный персиково-розовый цвет. Кристэлл облегченно выдохнул, он выдержал бы еще ворчания Риччи. Хотя с чего бы ему вообще должно быть неловко за погоду в Токио. Будто от него зависит… Может быть ему просто хотелось, чтобы его родной город встретил его команду более приветливо… Он сам и не заметил, как стал называть эту команду — своей.
Домик его матери был благо совсем неподалеку от станции метро. Кристэлл всегда удивлялся, насколько обычно и светло выглядит дом его матери. Не скажешь, что в этой типичной двухэтажной американской мечте живет ведьма, а когда-то жил еще и Князь Тьмы собственной персоной. «Так это наверное и правильно… С чего я всё время думаю, что наш дом должен выглядеть как мрачный готический особняк? Это было бы тупо и нелепо, стереотипно и привлекало бы внимание.»
— Ну… вот и пришли. — Кристэлл постучал в дверь. Дверь тут же распахнулась, однако за ней никого не было. Кристэлл, не особо удивляясь, прошел внутрь и стал разуваться. Митц и Риччи неуверенно вошли за ним, оба будто от чего-то напрягались, ждали подвоха. С кухни послышался женский голос.
— Кэтсеро, я еще занята! Проходите на кухню! Ну или я сама сейчас выйду!
— Привет, мам! — как-то обреченно крикнул в сторону кухни Кристиан, всё еще прыгая на одной ноге и снимая кроссовок. — А вы что напряглись? — сказал он, обращаясь уже к коллегам.
— Эээ… я просто наслышана, что ведьмы ставят на свой дом защиту, мама не горюй. — пролепетала Митц. — Каждый нежелательный гость бывает испепелен на месте…
— А твоя мама по ходу вообще ничего не ставила? — сказал Риччи разочарованно. — Я не чувствую магии в принципе.
— Ну это, конечно, недостаток, что ты ее не чувствуешь в принципе, надеюсь, рано или поздно придет к тебе твое чутье. — подъебал Кристиан. Риччи впрочем особо не отреагировал, он расшнуровывал ботинки с суровым видом. Кристэлл продолжил.
— Ничего не чувствуете, потому что моя мама — ведьма, а не маг. Ведьмы славятся своим зельевареньем, а не магией. Мы так спокойно вошли, потому что я свой, и вы тоже свои, так как со мной. Попробовали бы сюда пройти чужие, долбануло бы так, что небо сотряснулось. Тут же по всему периметру закопаны зелья, они даже на крыше спрятаны и в стенах…
— Безумие какое-то. Но очень красиво. Очень по-японски.
— Твоему другу что-то не нравится, Кэтсеро?
Митц и Риччи разом вздрогнули и уставились на женщину. Небольшого роста, худенькая, в простой домашней светлой одежде и с черными волосами, убранными назад крабиком для волос. Руки она вытирала полотенцем. Так и не скажешь, что ведьма… Хотя полотенце в ее руках почему-то выглядело опасно и угрожающе. Митц с трулом отвела взгляд от ее рук, спохватилась и поклонилась, неловко сложив ладони перед собой. Риччи последовал ее примеру, причем, как удивленно отметил про себя Кристэлл, выполнил поклон идеально правильно. Где только научился…
Кэтсуми звонко рассмеялась и тоже поклонилась. Обстановка разрядилась.
— Ни к чему такие формальности. — наигранно смущаясь, махнула рукой мама Кристэлла.
— Оу! Ну и слава богу! Но формальности всё-таки соблюдать стоит. — Риччи элегантно взял руку Кэтсуми и поцеловал, очаровательно улыбаясь. Кэтсуми в ответ приложила руку к своему плечу, в знак того, что ей нравится этот жест. Кристиана аж передернуло. «Умеет же быть не гондоном, когда надо произвести впечатление.»
Митц радостно помахала рукой. Кристэлл наконец вспомнил, что их надо представить.
— Эм. Митц, Риччи, это моя мама — Кэтсуми Такаяма. Прошу любить и жаловать, точнее рекомендую так делать, если хотите остаться в живых. Мам, это мои… коллеги. Мы тут по делу. И вообще я есть хочу! — Кристэлл недовольно прошуровал на кухню, мимо всего этого сладкого дурдома знакомств и любезностей.

— У тебя очаровательнейшие спутники, Кэтсеро. — ведьмочка мечтательно смотрела в сторону Риччи и прокручивала в руках палочки, которыми они сели есть лапшу с курицей. Митц сострадательно были выданы вилка и ложка, после того, как стало понятно, что палочками она пользоваться не умеет. — С ним так непросто! Эти его странные привычки, типа кучи подушек на кровати или то, что он ножами не пользуется…
— Мам. — Кристэлл сам не понимая почему чувствовал себя раздраженно, каждый раз видя заигрывания его мамы с Риччи. И самое дурацкое, что Риччи, гад, еще и с удовольствием подыгрывал, рассказывая, как ему понравилось в Японии. Особенно он восторгался погодой, мол дождичек у вас теплый и приятный, не то что у нас там… Кристэллу было уже плохо от этого вранья и заигрываний. К тому же Ричард с удовольствием подхватывал тему странных привычек Кристэлла, а Кристэлл в принципе не любил, чтобы о нем узнавали больше чем надо. А еще Риччи с удовольствием называл его «Кэтсеро». Кристэлл ничего не имел против своего старого имени, но позволял так себя называть только матери.
— Мы тут по делу. Даже по двум. Одно от Агентства, другое — мое личное. И я бы предпочел начать с личного.
— Да я вижу… — Кэтсуми встала с напольной подушки и подошла к всё еще сидящему КРистиану. — Давно у тебя это? — она легонько провела рукой по волосам сына, которые уже наполовину стали белыми.
За Кристэлла ответила Митц, пробормотав слово «месяц» под нос.
— Ну что ж… у меня есть подозрения, что происходит. Но думаю такие подозрения у всех в этой комнате. Не так ли, Риччи? — Кэтсуми вновь мило улыбнулась командиру отряда. Тот лишь усмехнулся и произнес очевидное.
— Ваш сын теряет силы.
— Браво, гений, а то ты не повторял это мне триста раз по пути сюда. — буркнул Кристиан.
— Не будь такой злюкой, Кэтсеро. А то насильно волью тебе зелье доброты в рот. — угрожающе произнесла его мама, убирая руку с его волос.
— Будто что-то новое собираешься сделать… Мама, не томи. Умоляю. Скажи что у тебя есть зелье, которое возвращает всё как было?
— Ох. Тебе бы только зельями всё исправлять. — Кэтсуми сделала вид, что не предлагала только что сделать Кристэлла более добрым при помощи магического варева. — Сначала надо локализовать проблему. Так сказать — поставить диагноз. Мы же не хотим тебе навредить? Ты доверяешь своим… коллегам? Или отойдем? — Кэтсуми уже копалась на верхней полке кухонного шкафа. Кристэлл помнил с детства, что там она хранила довольно внушительную часть готовых зелий.
— Доверяю. — четко сказал Кристэлл. — Можешь тут просветить.
Кэтсуми, не оборачиваясь, кинула за плечо пузырек. Кристэлл поймал его.
— Можешь пить. Противоядия не надо, пройдет через минутку действия. — Тем не менее Кэтсуми достала еще парочку бутыльков для непонятных целей. Она любила подстраховываться.
— Ты так легко это выпьешь? Я никогда не любила зелья… Не в обиду вам, мисс Такаяма. — Митц виновато улыбнулась.
— Моя мама с детства тестировала зелья на себе и на мне заодно. Так что для меня это как микстурку от кашля выпить, Митц. Я вообще уже не уверен, что у меня язык чувствует вкус, а вместо крови не текут зелья. — на этих словах Кристэлл откупорил бутылку одним движением большого пальца и тут же влил в себя содержимое небольшого пузырька.
— Я думал, что их в колбах больших подают и распивают.- удивленно отметил Риччи.
— Концентрат. Смысл вливать в себя больше гадости, чем нужно? К тому же все зелья невкусные, Кэтсеро не зря упомянул, что вкус плохо стал чувствовать. — Кэтсуми подошла к окну и выжидающе встала. Кристэлл неохотно подошел и встал напротив света. Его тело как-то странно плыло в пространстве и местами становилось прозрачным. Митц завороженно наблюдала, а Риччи, нахмурившись, встал и тоже стал изучать Кристэлла, не подходя близко. Кэтсуми же встала близко к своему сыну, ее взгляд стал расфокусированным, и она медленно водила ладонями около головы и грудной клетки Кристэлла. Тот же стоял равнодушно и не шевелясь, будто проходил рентген в поликлинике.
Через минуту действие зелья истекло, тело Криса вернуло свою обычную форму, а Кэтсуми, кусая губы, отошла от сына. На ее лице была озадаченность вперемешку с тревогой.
— Мам, не томи. И налей молока, это зелье было еще и острым. — Кристэлл периодически высовывал язык и облизывал пересохшие губы.
— Сам в холодильнике возьми, не маленький уже. — отрезала Кэтсуми.
— Так что там? Судя по твоему лицу, я болен как минимум семью неизвестными болезнями. — невесело усмехнулся Кристиан, доставая из холодильника пакет молока.
— Ну… Тьма тебя покидает.
— Мама, я тебя прошу что-то новое сказать, а не то, что мы все знаем.
— Не хами мне, Кэтсеро. Я не сказала, что ты теряешь силы. Я сказала, что Тьма тебя покидает. Буквально. — Кристэлл недоуменно посмотрел на мать. Кэтсуми развела руками и попробовала зайти с другого края.
— Ну представь! Что ты и Тьма — это два компа, подсоединенных друг к другу. Вы оба сильны, мощны и взаимозависимы. Для такого коннекта нужно большое кол-во проводов, кабелей и вай-фаев. Верно? Ну так вот Тьма отсоединяется от тебя. Не сразу, потому что если резко дернуть все провода, то обоим компам придет конец, или хотя бы бсод. Нет, она делает это постепенно, оттуда и твои постепенно белеющие волосы и пропадающие силы.
— Какого черта она отсоединяется? — прошептал Кристэлл. — Тьма меня выбрала, такие выборы не делаются от балды, выбрав носителя, сущность уже от него так просто не откажется. Меня проклял кто-то? Мне что-то подмешали? Заклинание схватил?
— Тихо-тихо, сына. Ты не нервничай, оки? Это не постороннее вмешательство. Она добровольно от тебя отходит. Это выбор Тьмы.
Кристэлл присвистнул. Он выглядел так, будто его только что огрели по голове. Митц испуганно подошла к Кристэллу и взяла того за руку. Риччи снова недовольно покосился на эту трогательную сцену. Кристэлл краем глаза заметил это, мягко убрал свою руку из руки Митц и аккуратно потрепал ее по голове, чтобы предыдущий жест не выглядел грубым.
— Останови это. Я не могу позволить Тьме сделать это. У тебя есть что-то?
— Ну… — Кэтсуми замялась.
— Мам. Пожалуйста.
— Ну… есть одна гадость. Точнее основа… Я на 5 минут в подвал спущусь, доделаю это, принесу.
— У твоей мамы что… алхимическая лаборатория в подвале? Вот теперь я узнаю ведьму… — Риччи проводил взглядом Кэтсуми. Затем подхватил с тарелки яблоко и с хрустом в него вгрыззя. — Да ты не парься.
— Ой! Спасибо, сразу перестал!
— Да погодь… Я к тому что, что бы не происходило с тобой — оно рано или поздно разрешится в нужную сторону. По-другому не бывает.
— Не верится, что ты пытаешься меня утешить. — огорченно хмыкнул Кристиан. — Наверное, дела у меня совсем плохо.
Послышались торопливые шаги. Кэтсуми вернулась потрясая бутыльком со странной, едва светящейся фиолетовой жидкостью. Во второй руке она зажимала какую-то синюю жестянную коробочку. Кристэлл покосился. Сонный порошок? А он-то зачем?
— Ну смотри, мой доморощенный князь Тьмы. — Кэтсуми хлопнула ссутулившегося КРистэлла по спине. — Осанку держи! — рявкнула она. И тут же сменила голос на более тихий и заговорщецкий. — Это зелье узника. Название… рабочее? Я еще думаю над этим. Я не думала, что оно вообще нужно будет хоть когда-то, но пригодилось вот.
— Ближе к сути. — нетерпеливо сказал Крис.
— Оно насильственное. К сожалению. После того как ты его выпьешь, Тьма закрепится в тебе и не сможет вырваться. Отсоединение прекратится. Ты сможешь снова пользоваться своими силами. Но я всё же рекомендую тебе… связаться с Тьмой внутри себя и выяснить, что за хурма. Но ты сам смотри, конечно…
— Побочки? Степень боли? — уже привычно и сухо спросил у матери Кристэлл. Это всегда надо уточнять, ведь вкус — это не единственная неприятная вещь в зельях…
— Побочка одна. Потеря памяти за ближайшие 8 часов. Не удалось поправить, удалось только сократить до оптимального времени. А вот эффект неприятный поначалу. Больно не будет, но крыша будет ехать знатно. Ужасный психологический дискомфорт. Но! Я тебя пожалею и даже дам тебе решение. Смотри, пойдешь спать, бутылёк примешь, и тут же из коробочки сыпани на себя сонным порошком. Вуаля! Не придется терпеть безумие, и память особо не потеряешь, так как все 8 часов будешь просто спать. Они и сотрутся из памяти.
— Мама, ты гений, боже, я тебя обожаю! — Кристэлл встал и обнял Кэтсуми.
— Хаха, вот бы ты так делал не только, когда я даю тебе решения твоих проблем? — безобидно проворчала Кэтсуми.

Вечерело. Митц уже пожелала всем спокойной ночи и пошла вместе с Кэтсуми наверх подыскивать подходящую пижаму.
Все они ужасно утомились, обсуждая следующий важный момент. Вот только выяснилось, что в этом Кэтсуми нечем помочь. Она знала ровно столько же, сколько и Агенство. Сферовцы обшаривают города в поисках артефакта. Они крайней сильны, Кэтсуми предположила, что среди них как минимум 5 высших демонов. В Токио они еще не были, похоже они даже не рассматривали возможность поиска артефакта тут. Когда Кристэлл спросил, куда, черт подери ее, пропала Голод, Кэтсуми вся помрачнела и ответила, что не знает. Кристэлл тяжело вздохнул в тот момент. Он понимал, этот тяжелый взгляд своей мамы. Голод была ей дорога, несмотря на ее отвратный характер…
Не знала Кэтсуми и куда нанесут сферовцы свой следующий удар. Она предоставила отряду список уже атакованных городов. Никакой последовательности и логике в этом списке не было. Риччи со стоном отметил, что гады ищут артефакт рандомно, без особого плана. И это его сильно взбесило, он сказал, что терпеть не может рандом в таких операциях. «Небось кубики кидают, чтобы определить какой город атаковать следующим.» — злобно сказал он тогда.
В общем, полная жопа. Митц, Риччи и Кристэлл в итоге порешили, что завтра отправятся обшаривать ближайшие города по воздуху. Это было более логичным и быстрым, чем пытаться гнаться за уродами по земле. Тем более, оставшаяся часть отряда, отрезанная от них еще при высадке в Японию, тоже шарила в поисках злополучной Сферы. Риччи сообщил, какие города проверяет отряд, сверяясь с злополучным чатиком. Риччи пообещал, что завтра они реквизируют небольшой вертолет для ускорения поисков. На вопрос о том, умеет ли Риччи вообще водить такие транспорты, тот лишь презрительно покосился на Кристэлла и сообщил, что водить умеет абсолютно всё.
На том и порешили. Теперь Кристэлл сидел на крыльце своего дома и задумчиво смотрел на опустевшие улицы. В воздухе всё еще витал аромат недавно прошедшего дождя. Небо уже потемнело, тучи рассеялись, открывая вид на редкие звезды. Кристэлл с детства помнил прикол со звездами. Тебе только кажется, что на небе их раз-два и обчелся. Но стоит начать вглядываться пристальнее и тем больше ты их увидишь… Чем дольше смотришь на темное небо, тем больше глаз подмечает россыпи завораживающих звезд тот тут, то там. Можно увидеть целые созвездия, названия которых ты один хер не вспомнишь. Но как же это прекрасно…
— Пытался придумать что-то остроумное, но я понимаю, почему тебе так нравится смотреть на небо. Мне тож нравится. — Риччи подкрался тихо и аккуратно сел рядом с Кристэллом.
— А почему ты вообще пытаешься сострить? В чем прикол? Нельзя быть нормальным человеком?
— Ни один из нас не является хоть сколько-то нормальным, Тэйл. К тому же, такой уж меня характер. Принимай как есть либо иди нахер. — Риччи с удовольствием затянулся сигаретой. Затем, хитро улыбаясь, протянул Тэйлу открытую пачку. Кристэлл помялся, но взял одну штучку.
— Жвачку дать? А то мама поди не знает, что ты куришь. — посмеиваясь, сказал Риччи.
— Я не маленький, как уже правильно заметила мама. К тому же я думаю, она знает, что я курю. Уж кем-кем, но дурой она не является.
— Да ты чего… я ж пошутил. Мама у тебя, кстати, зачет! Так и не скажешь, что вы родственники.
— Кстати, об этом. Ты не мог бы перестать клеить мою маму? Или это ты мне так за Митц мстишь?
— А ты против? — усмехнулся Риччи.
— Против. — категорично отрезал Кристэлл, уже второй раз за день посмотрев Риччи прямо в глаза. Он сам не понимал, с чего он ревнует свою маму. Свободная женщина же, и Кристэлл никогда не был против ее отношений с мужиками… и женщинами. Он был всеми руками за, ему не нравилось, что его мама — одна. «А может дело не в твоей маме?» — подколол голос в голове. Кристэлл отмахнулся мысленно от своих же придумок.
— Ну не буду. — Риччи сделал обиженный вид, хотя по нему было видно, что он не переживает вовсе. — Иди спать, Тэйл. Тебе еще какую-то безумную дрянь пить перед сном. Желаю удачки. — на этих словах Риччи затушил сигарету о траву, щелчком отправил ее в кусты, поднялся с крыльца и ушел вглубь дома. Немного погодя за ним пошел и Кристэлл.

Бывает же такое в книгах и фильмах? Человек приезжает в дом, в котором жил в детстве, и обнаруживает с немалой долей удивления, что ничего не поменялось. Всё как в детстве…
Так вот, это не случай Кристэлла. Он обнаружил, что его мама с удовольствием и креативом переделала его комнату, убрав из нее всю мебель и заменив ее приколоченными наспех полками, на которых гнездились бутыльки и колбы, аккуратно подписанные. Вот мало ей, блин, полок в кухне, мало ей лаборатории… Еще и сюда всё приволокла. Кристэлл чуть не споткнулся о мешок около стены. В таких мешках Кэтсуми хранила травы для своих зелий. Она в некотором смысле была фанатична в своем деле изготовления зелий. И чего уж там: равных ей не было в Японии, а то и во всем мире. В последние десятилетия за алхимию мало кто брался. Все как один полагались на чистую силу либо на магию и амулеты. Кому охота возиться с этими пробирками и колбами? Но Кэтсуми свое дело любила и была ему предана. А ее милый домик при ближайшем внутреннем рассмотрении легко выдавал в ней профессиональную ведьму-алхимичку.
Кристэлл порадовался, что хотя бы кровать она не убрала. Правда пришлось сначала поработать руками, разгружая кровать от мешков с травой, накиданных просто поверх простыни и одеяла.
Когда кровать наконец была освобождена, Кристэлл со вздохом, в своей пижаме сел на ее край. Кровать уже насмерть пропахла терпким запахом магических трав. Он повертел в руках зелье узника. Коробочку с сонным порошком он закинул себе на колени, держа ее наготове. «Не стоит тянуть...»- подумал он, поднося к лицу пузырек, намереваясь его открыть…
И тут началось что-то странное. Кристэлл не сразу это ощутил, но напрягся. Его внутренности будто скрутило, голова сначала лишь слегка заболела, а затем боль в ней начала нарастать, в конечном итоге Кристиан ощутил, что его башка просто раскалывается. И это было не единственное, что происходило, в груди невероятно сильно ныло, сердце билось как бешеное, он, хватаясь за голову и живот руками, рухнул с края кровати на пол, весь скручиваясь, опуская лоб на колени. Пузырек с зельем упал рядом. Коробочка с порошком упала где-то рядом. Из Кристэлла будто кто-то пытался вытянуть все внутренности и кровь. Он попытался заорать, однако даже голосовые связки будто обрубило. Изо рта вырывался беззвучный крик, глаза его были широко распахнуты. Кристэлл будто начал слышать голоса в своей голове. И этот кто-то орал, так же как кричал он. Его плотным туманом окутывала Тьма. Парень уже ничего не понимал, но неожиданно до него стало доходить. «Боже, я кретин… Тьма — часть меня. Она должна была пресечь мою попытку удержать ее...»
Боль постепенно отступала. Кристэлл слегка разогнулся и посмотрел на Тьму, которая была уже не вокруг него, а перед ним. Он, всё еще тяжело дыша, поднялся с колен. Боль отступила так же резко, как и пришла, в теле была дикая слабость. Кристэлл пошатнулся и ухватился за край кровати. Ужасно… Тьма перед ним тоже распрямилась, насколько это возможно для бесформенного клубка темного пара. Будто прочитав его мысли, клубок Тьмы расползся во все стороны и принял какие-никакие, но очертания человека, похожего по телосложению на Кристэлла.
— Я опоздал? — лишь смог вымолвить Кристэлл. Он даже не ожидал, что Тьма заговорит с ним.
— У ТЕБЯ БЫЛО МНОГО ВРЕМЕНИ. Я НЕ ХОТЕЛ ОТСОЕДИНЯТЬСЯ ОТ ТЕБЯ ТАК БЫСТРО И БОЛЬНО. НО ТЫ ВЫНУДИЛ. — Кристэлл узнал этот протяжный скрипучий и утробно-низкий голос. Он сам разговаривал так, когда приобретал форму Тьмы.
— Скажи мне в чем дело? Я заслуживаю объяснения. — твердо сказал Кристиан, глядя туда, где, как он думал, у Тьмы глаза.
— ЗАСЛУЖИВАЕШЬ. НО Я НЕ МОГУ ОБЪЯСНИТЬ. ПРЕЖДЕ ЧЕМ Я УЙДУ, Я ОКАЖУ ТЕБЕ ОДНУ УСЛУГУ. — не дав Кристэллу сказать и слова, Тьма материализовала часть тела, схватила Криса за руку и рванула вверх, бессовестно пробивая крышу дома и унося его хрен знает куда. Краем глаза, сквозь дыру в крыше Кристэлл успел заметить, как в дверь его комнаты вбежали Митц и его мама. Риччи не было, однако его Кристэлл заметил на лужайке перед домом. И тут же дом пропал из виду. Тьма на высокой скорости тащила его прочь, набирая высоту.

«Прохладно.»- кисло подумал Кристэлл, пытаясь сдуть с лица пряди абсолютно белых волос, лезущих в глаза. Он не пытался остановить Тьму. Во-первых, это было чревато последствиями, у Кристэлла не было никаких сил, и Тьма вместо того, чтобы тащить его к месту прибытия, могла просто скинуть его вниз при его попытках сопротивляться. А во-вторых, Кристэллу аж самому стало интересно, что задумала Тьма…
Летели они, наверное, полчаса. Полет был крайне быстрым и стремительным, будто Тьма сама хотела поскорее выполнить задуманное. Впрочем, наверное, так и было. Оба они не проронили ни слова. Кристэлл смотрел вниз, по его подсчетам они пролетели уже не один город… Дома мелькали внизу, небоскребы сменялись аккуратными домиками, поля сменялись лесами, реки, озера… Кристиан даже успел расслабиться, как вдруг он и Тьма начали снижаться над каким-то невнятным поселением. Судя по всему, это была небольшая деревушка. Ничего примечательного: поля, на которых выращивали всякое, небольшой лесок, небольшая речушка… где-то вдалеке виднелась самая обычная церковь. Снижались они над кукурузным полем судя по всему. Или пшеничным… Кристэлл не разбирался в растениях. Тьма мягко поставила его на ноги и с трудом сгруппировалась в человеческую фигуру.
— Ну и нахера ты меня сюда притащила? — просипел Кристэлл. «Вот уж полетали… А ведь мы там завтра собирались летать над Японией на каком-то сраном вертолете. А я по ходу и так полетал уже.» — горько подумал про себя Кристиан.
— ЭТО ВСЁ. ТЫ САМ ПОЙМЕШЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ.
— Охуенно, спасибо. — Кристэлл поднял вверх большой палец. — А теперь ты может объяснишься? Какого черта ты от меня уебываешь?
— ТЫ ПОЙМЕШЬ ВСЁ САМ. И НЕ ВОЛНУЙСЯ ЗА ТВОИХ ДРУЗЕЙ. ОНИ НАЙДУТ ТЕБЯ, СЛЕД ТЬМЫ БУДЕТ ВИСЕТЬ В ВОЗДУХЕ ЕЩЕ СУТКИ. ПРОЩАЙ… КЭТСЕРО. — на этих словах Тьма вознамерилась уйти, однако Кристэлл лишь безумно засмеялся и схватил Тьму за одно и бесконечных дымящихся щупалец. Он даже не сомневался, что у него это получится. Тьма развернулась к нему, и Кристэлл чуть ли ни кожей ощутил ее удивление.
— ПУСТИ, ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ, ЭТО ПРОТИВ ПРИРОДЫ…
— ТЫ НАКОНЕЦ-ТО СОИЗВОЛИЛА СО МНОЙ ПОГОВОРИТЬ НА ЭТУ ТЕМУ? — Кристэлл попросту не узнал свой голос. Он стал каким-то громогласным, расходящимся в виде эхо во все стороны. Более того, КРистэлл вообще не понимал, как ему сейчас удается крепко держать Тьму рукой. Он чувствовал какой-то белый шум в голове, а то, как Тьма испуганно смотрела на него, лишь придало ему уверенности. — КАК Я И СКАЗАЛ: ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЕШЬ!
На этих словах Кристэлла дернуло вверх. Тьма бесцеремонно и медленно потащила его к небу, пытаясь скинуть его руки с себя. Второй рукой Кристиан впился в предполагаемое место головы Тьмы и полностью отдался на волю инстинктов. Он не понимал, что делает и не хотел понимать. Он хотел только одного: прекратить этот цирк с конями, без причин устроенный Тьмой, подчинить ее обратно, доказать, что он — единственное Воплощение Тьмы…
На этих мыслях Кристэлл сильно зарычал и, впившись уже двумя руками в ее голову, приложил максимум усилий. Тьма закричала и медленно, но верно втянулась обратно в тело Кристэлла. Кристэлл тут же закричал, вторя Тьме. Ему стало невероятно больно, Тьма снова пыталась от него отсоединиться… Но сквозь боль и попытки держаться в воздухе, Кристэлл всё же дотянулся до кармана пижамных брюк и достал оттуда пузырек с зельем. Он успел его поднять и незаметно положить в карман, когда Тьма отсоединилась от него в его спальне.
Щелчком он открыл пузырек и влил себе в рот. Время замерло. Крис замер вместе с ним.
И буквально через секунду небо прорезал протяжный крик. Кристэлл, хватаясь за голову, кружась отчаянно на месте, кричал от боли, чуть ли не разрывая свои легкие. Его волосы, которые стали черными на мгновение после принятия зелья, вновь окрасились обратно в белый. Краем глаза он заметил, как его руки покрываются чем-то черным. С босыми ступнями происходила та же херня. Кристэлл понял, что это только то, что он видит, скорее всего, это происходило со всем телом. Что-то пошло не так… И Кристэлл сквозь боль понял, что дело не в зелье, Кэтсуми не дала бы ему ничего, наносящего необратимый вред…
Дело было в Тьме, зелье насильно ее закрепило, однако судя по всему Тьма с этим мириться не собиралась.
Кристэлл издал еще один протяжный вопль и резко стих. И начал необратимо падать, предварительно удобно потеряв сознание. Тьма набрала небольшую высоту, но этого хватило, чтобы Кристэлл сильно ударился о землю, ломая себе колено и заодно и запястье руки.
В тихом поле мирно звучали сверчки. Где-то вдалеке зажигался в домиках свет. Под белоснежными волосами и телом Кристэлла растекалась лужа крови, тут же впитываясь в сырую землю.