Мужики не плачут (Глава 2)

Около 150 км западнее Екатеринбурга за несколько минут до катастрофы:

— Блин, и дёрнул чёрт меня поехать с вами в эту деревню! Столько лет там не была и ещё бы столько же не быть! Вот что мне там делать? Нет же. Поехали с нами за компанию, а то чего ты в этом городе постоянно торчишь.
Марина уже в который раз высказывала свои недовольства поездкой родителям, которые стояли у открытого капота сломавшейся в дороге машины и пытались как-то починить неисправность, чтобы хватило доехать хотя бы до ближайшего автосервиса, коих вдоль трассы стояло довольно немало.
Отец семейства, однако приходившийся Марине отчимом, повернулся к ней и сказал:
— Ты, Марин, погоди ещё немного. Тут дела то на пару минут. Сейчас герметик подсохнет и поедем.
Марина, нервно выкинула в траву недокуренную сигарету, подошла и затоптав её в землю, обернулась к племяннику и спросила у него:
— Ну а ты чего, Ильюх? Не передумал ещё туда ехать?
— Не. Там прикольно. С Полинкой в компе во что-нибудь как обычно поиграем, а может дядя Петя снова даст ружьё подержать.
Илья — мальчик 13 лет, худощавый, но высокий для своего возраста, стоял и щурился от солнца, улыбаясь предвкушению.
— Тебе легче.
Марина повернулась обратно к машине, уже готовая спросить, как скоро они там справятся, как землю под ними слегка тряхнуло и раздался непонятный гул, нарастающий, будто приближающийся огромный шмель. Мать и отец тут же отошли от машины к детям и начали оглядываться кругом, не понимая, что происходит.
— Давайте-ка подальше от трассы отойдём, а то вдруг землетрясение. Наверняка кто-нибудь с дороги вылететь может в кювет.
— А машина как же?
— А тебе что дороже? Машина, или жизнь?
Василий крепко взял Галину и Илью за руки и, скомандовав Марине идти за ними, быстро повёл их в сторону небольшого леска, стоявшего недалеко от дороги.
Не успели они пройти и трети пути, как земля в буквальном смысле ушла из под ног. Попадали все в разные стороны, не удержавшись за руки. Раздался дикий грохот и скрежет металла со стороны трассы и крик Галины:
— Ай! Опять руку сломала! В том же месте, что и в прошлый раз. Зараза!
Василий поднялся с земли, подскочил к жене и быстро осмотрев руку, сказал:
— Погоди, не тревожь её, сейчас что-нибудь придумаем.
Василий говорил, а сам смотрел в сторону дороги и пребывал в в шоке: полотно дороги местами вздыбило на метр в высоту, а где-то наоборот — провалилось в землю. Их машины на месте не было. Она лежала на крыше, в кювете и по одному виду можно было понять, что своё она уже отъездила. Василий огляделся вокруг, увидел, что Марина и Илья уже стоят рядом и тоже широкими глазами смотрят на дорогу. Он быстро пошёл к машине за автомобильной аптечкой, да и одежду нужно было достать, чтобы не замёрзнуть.
Уже через час они шли вдоль дороги, дальше по пути, куда направлялись, постоянно кидая взгляды в сторону этой самой дороги. На руке у Галины была аккуратно наложена шина из частей от «дворников» со стёкол их машины. Василий шёл ближе к дороге с целью обнаружения живых, чтобы по возможности помочь им, но никого живого в машинах он до сих пор не увидел и не услышал. Лишь страшные картины трупов в покорёженных остатках кузовов машин, а где-то горящие и коптящие чёрным дымом шины.
— Народ, а поесть ещё никто не захотел? А то завтрак у нас с вами сегодня был каким-то чисто символическим.
— Не знаю. Я о еде даже не задумываюсь, рука болит, обезболивающее не помогло. Может скоро попадётся какая-нибудь кафешка. Их вдоль трассы много.
— Если ещё хоть что-то осталось от этих кафешек. Видишь, что кругом творится. А почему мы, кстати идём не в сторону дома, а наоборот?
— Мы уже больше половины пути проехали, так что до деревни ближе будет, а там придумаем что-нибудь. Илья, ты как? Не устал?
— Нет, бабуль. Я как папа — могу пройти много и даже не запыхаюсь.
— Это точно. Вы с отцом во всём почти одинаковы.
У всех на лицах появилась лёгкая, но печальная улыбка. Тут же взволновал вопрос: где он там и как: сын, брат, отец? Жив ли вообще? Жив ли ещё хоть кто-нибудь?

***

Недалеко от деревни — места назначения семейства путешественников поневоле:

Пётр очнулся, лёжа в какой-то луже. Пока не шевелясь, попытался вспомнить, что вообще произошло. Вспомнил, что сначала тряхнуло несильно, потом мощный гул, а потом он полетел с горы. Сначала по воздуху, а потом и кубарем. Прямо к подножию горы, где текла река.
Попробовав пошевелиться, услышал и почувствовал треск в пояснице и уже успел испугаться, что сломан позвоночник, но тут же, пошевелив ногами, понял, что просто позвонки, встали на место. Он точно помнил, что со всего маху приводнился прямо на пятую точку, а река была не такой глубокой в этом месте, чтобы смягчить удар.
С кряхтением поднявшись и оглядевшись, он удивился вслух:
— А где речка то?
Самой реки не было. Только русло, усеянное камнями, да кое-где небольшие лужи, как та, из которой он только что поднялся.
— Уж лучше бы зимой так свалиться. Не так больно кувыркаться было бы, подумал он и начал озираться в поисках рюкзака. Его он нашёл под самым берегом, а чуть подальше лежало и его охотничье ружьё. Наскоро осмотрев оружие и убедившись, что с тем всё в порядке, он двинулся в сторону деревни, до которой оставалось около километра.
Уже подходя к деревне, он заметил странную тишину. Не было никаких звуков вообще. Даже ветерок не шелестел листьями. Только пыль слегка шуршала, оседая на землю.
Выйдя из за поворота к деревне, он обомлел. Ни одного дома в пределах видимости на наблюдалось, включая и его собственный. На их месте были горы щепок, где-то битый кирпич и куски бетона, кровли. Проходя мимо всего этого, он сначала негромко, а потом с нарастанием начал кричать:
— Эй! Есть тут кто? Люди!
Не было ни звука. Всё та же давящая тишина. Подойдя к развалинам своего дома, он, вдруг вспомнил, сколько лет они здесь прожили. Он был ещё ребёнком, когда они заехали в этот дом после того, как сгорел их старый, на другом конце деревни.
— Надо хоть сейф попробовать откопать. Много ли я настреляю с одной Сайгой то.
Двинувшись в сторону развалин, он, вдруг остановился, услышав какой-то звук. Повернув голову в сторону, откуда тот раздавался, человек издал победный крик. К нему на всех парах нёсся его верный пёс Тузик. Замечательный друг и прекрасный охотник.
— Тузка! Айда ко мне! Ко мне, мой хороший!
Подбежав к хозяину, пёс радостно виляя хвостом, уселся напротив и позволил заключить себя в крепкие объятия, которых до этого никогда не было.
Через несколько часов, сидя над выковырянным из недр древесной трухи и штукатурки оружейным сейфом, человек бубнил себе под нос:
— И как теперь тебя вскрыть? Ключ то я среди этого говна точно не найду, а с собой не брал запасного. Тузка, ты б пожрать чего нашёл пока, а то не ел ничё с утра, а чёт захотелось.
Пёс, будто поняв команду, пошёл рыться по развалинам. Через несколько минут он притащил хозяину рваный пакет и положил его перед ним. В пакете оказался хлеб, купленный накануне в соседнем селе.
— Вот это ты молодец, Туз! Живём, покуда. А вот с сейфом чё-то делать надо. Пойти на месте сарайки пошуровать, что ли, или баню покопать, как думаешь?
Как-то быстро он переключился на такое вот вербальное общение с собакой, будто бы явно осознав, что кроме пса никого рядом нет и не будет, он начал воспринимать того как собеседника. Пёс конечно не мог ничего ответить, но понимал очень многое.
— Не ссы, собак. Тебе с хозяином повезло, а мне с тобой. Без жратвы не останемся. Вот только вскрою этот кусок железа.

***

Они прошли уже более десяти километров, всё так же наблюдая лишь разруху на месте бывшей когда-то федеральной трассы, под названием НовоМосковский тракт, прежде чем заметили какую-то гору хлама немного в стороне от дороги. Отец, отвернув в ту сторону, позвал их за собой:
— Идём! Наверняка что-нибудь откопаем пожеваться, а то уже живот крутит от голода.
Через час они сидели рядом друг с другом, уплетали за обе щеки пирожки с разной начинкой, сосиски в тесте и запивали минералкой из пластиковых бутылок. Василий не стал никому говорить, на что он наткнулся в процессе раскопок. Сначала из под куска пластмассы показалась рука, а затем то, что осталось от тела. Снова накрыв останки куском пластика побольше, он сказал:
— Тут ничего, вон там вроде барная стойка должна быть.
Указывая немного в сторону, он краем глаза следил, чтобы никто не подходил ближе к месту страшной находки.
После трапезы они разделились по принципу мальчики — девочки, справили свои дела и двинулись дальше. Теперь к весу поклажи прибавилась неплохо набитая съестным сумка.
На ночь решили устроиться в ближайшем перелеске, развели небольшой костёр, вскипятили воды и, расположившись на свеженатасканных еловых ветках попытались уснуть. Марине не спалось. В мыслях было лишь одно: Как же Ямал? Дима? Дима был её молодым человеком, а Ямал любимой собакой. Одёрнув себя, она подумала: Дура. У тебя, возможно брат погиб, как родной, так и куча двоюродных, а ты о собаке, да мужике своём думаешь.
Галина постанывала во сне, но спала крепко. Сказались и пережитый стресс и усталость от дороги. В её годы и при её болячках нелегко было выдерживать темп и расстояние, которые с легкостью держали остальные. Хотя и муж уже не молод. Старше её на два года, он тоже имел свои болезни, но не жаловался. Василий лежал, глядя в костёр и раздумывал о том, что же их ждёт? Выжил ли ещё кто-то, а если выжили, то где и насколько их много? И, наконец — что с сыном?
Илье тоже не спалось в эту минуту. Он вспоминал о матери, родных и двоюродных братьях и сестрах, надеясь, что они остались живы. Что он снова увидит маму, Леру, Вову, Виталика, отца. Мать с отцом были в разводе так давно, что он не помнил, как они разводились. Но с тех пор регулярно навещал того. Изредка ездили в кинотеатр. Вот и недавно побывали на сеансе одного интересного кино-мультика.

***

Они уже почти прошли мимо поворота на какой-то посёлок с трудновыговариваемым названием, когда услышали, будто их кто-то окликнул. Остановились, оглядываясь в поисках кричащего. Он не заставил себя ждать. Вынырнул практически у них под носом из за насыпи возле дороги и тут же уставился на женщин.
— Зачем они с вами?! Суккубы! Они уничтожат вас, как уничтожили уже всех! Но только меня вам не достать, слышали?!
Василий, догадываясь, что перед ними явно неадекватный человек, как бы невзначай сменил своё местоположение и встал между сумасшедшим и женщинами.
— Ты один? Ещё неподалёку выжившие есть?
Мужчина перевёл свой дикий взгляд уже на него и продолжил гнуть своё:
— Не надо было вам с ними связываться. Ночью от вас не останется ничего! Вы будете погребены без чести и совести! Они возьмут от вас все соки!
Тут он резко повернулся к Илье и уставился уже на него, но ничего не говорил, а медленно повернулся обратно и спросил:
— Тебе даже детей не жалко? Кто же тогда ты сам? На суккуба не похож. А может ты демон? Ооо, жаль, что у меня сейчас нет с собой никакого оружия, но я всё равно приду за вами и избавлю мир от зла, которое вы уже посеяли и продолжаете его сеять везде!
Он так же быстро скрылся за той же насыпью, откуда появился, а люди на дороге так и остались стоять, не понимая, что это только что было. Наконец, Василий очнулся и привёл всех в чувство одной фразой:
— Страшно не то, что вот он один здесь такой. Страшно, что мы сами можем стать такими же.
— Дедуль, я таким уж точно быть не собираюсь.
— И не надо, Илья. Похоже на фоне произошедшего крышу у человека повело. Может и образумится, а если нет, так недолго протянет. Ну что. Идём дальше?
— Идём. Отойдём недалеко, там перекусим. Здесь я оставаться больше не собираюсь. Я вообще лучше бы назад, в город пошла, чем в деревню. Кого мы там найдём? А вдруг никого? Обратно топать? А может там и поселимся? А что. Дом построим здоровенный, на каждого из нас по этажу! На каждом этаже спортзал и кинотеатр, собственная спальня, ванная и туалет! А в огороде кокосы и бананы выращивать будем!
Марина с каждым словом всё больше и больше распалялась, повышая голос, пока не перешла на почти запредельный для себя крик.
— Тихо!
Марина тут же замолчала и уставилась на отчима поначалу дикими глазами, но постепенно взгляд становился более осмысленным, пока совсем не успокоилась. Она посмотрела в сторону, куда ушёл странный чудак и пробормотала:
— Точно, страшно. Идёмте подальше отсюда. И побыстрей. Я не хочу, чтобы вот такой ночью к нам подобрался.
Они двинулись, но то один то другой постоянно оборачивались и внимательно смотрели вдоль дороги, а так же прислушивались к любому шороху в кустах и среди деревьев вдоль дороги.
На ночлег расположились почти в двадцати километрах от места странной встречи. Все спали, кроме одного: Василий внимательно вслушивался в окружающее пространство. И услышал. Тихо и практически бесшумно он отполз немного в сторону от остальных и прошептал:
— Выходи, или стреляю. Я знаю, где ты.
— А вам не из чего стрелять. Я у вас оружия не видел.
— Так я ж не совсем из ума выжил. Спрятал. Выходи по хорошему.
Из за дерева вывалился их недавний знакомый. Весь в грязи, листьях и хвое, выглядел он ещё ужасней в свете небольшого огонька костра.
— Ну и зачем ты за нами пошёл?
— Так я же думал, они эти. Ну. Суккубы.
— Что за суккубы то хоть? Слово какое-то странное придумал.
— Ничего я не придумывал. Это типа вампиров. В женском теле днём соблазняют мужчин, а ночью возвращают истинный демонический облик и досуха выпивают все соки из жертвы.
— Ну и как? Похожи эти на суккубов твоих?
— Эти — нет. Суккубы ночью не спят и облик человеческий принять не могут.
— Тебя как угораздило так кукухой то поехать?
— А тебя бы не угораздило? Когда швыряет, как мячик в теннисе, а потом видишь, что ни деревни твоей, ни жильцов в ней не осталось. Собаки только бегали.
— Собаки, говоришь?
Василий насторожился. Ведь собаки бывают разные. Если эти к человеку привязаны были, то вряд ли тронут, а другие и одичать могут в кратчайшие сроки.
— Ага. Соседские шавки. Да не боись. Я их того. Изловил.
— И что сделал?
Чудак отвёл взгляд, но всё-таки произнёс:
— Есть ведь что-то нужно будет.
— Ты же рядом с дорогой. Тут вдоль дороги жратвы навалом. Мы вот не голодаем пока что ни разу.
— Да понял я уже, пока за вами шёл. Ты прости меня. Я назад утром пойду. А пока можно с вами у огня? Страшно в темени этой одному.
— А там, позади одному не страшно? Мог бы с нами идти. Не так уж и далеко осталось.
— Нет. Я там родился. Там и останусь. И родные там. Хоть им память отдам.
— Смотри, дело твоё. Но едва светать начнёт, уходишь сразу, чтобы мои тебя не видели. Нечего мне народ нервировать.
— Понял я. Говорю же, — прости. Совсем в башке бардак. Что это было то хоть?
— Понятия не имею. Землетрясение вроде. Но странное какое-то. Заметил? Разрушено только то, что человеком сделано. Дома, дороги, вышки попадали, будто прямо чётко под ними земля прыгала.
— Да как-то не обратил внимания. Теперь то вспоминаю, что видел и понимаю, что ты прав. Ладно. Поспать бы надо.
— Спи. Я не хочу. Нервы ни к чёрту, чтобы спать.
— А оружия всё-таки у вас нет.
— А я и без него любого за них закопаю. Спи, пока назад не отправил.

***

Пётр уже битый час рылся в развалинах, но пока что не нашёл ничего подходящего для вскрытия сейфа. Подняв глаза, заметил, что уже вечер. Начал думать, где же теперь заночевать. Ночи то ещё холодные.
— Туз, идём. Завтра вернёмся.
Пёс вскочил и последовал за своим хозяином. Они прошли до окраины деревни и свернули в лес, где Пётр насобирал сухих веток, к ним нашёл неплохих размеров кусок бревна и вскоре уже поляну, выбранную в качестве ночлега освещал яркий костёр.
— Ты карауль пока, а я поспать попробую. Кто знает, получится ли после всего этого.
Однако, уже через полчаса он спал крепким сном без снов.

***

Следующий вечер:

— Давайте поднажмём. Деревня уже близко совсем.
— А стоит ли, после того, что мы видели вдоль трассы то?
У Марины уже едва хватало сил переставлять ноги и она даже не представляла, как до сих пор могла идти мама, которой идти ещё тяжелей.
— Может у нас не так? Может только вдоль дороги как раз такое и творится.
— Вот и посмотрим.
Они уже вышли из леса и до деревни оставался буквально километр, но та находилась за небольшим поворотом и из за кучки деревьев пока ничего не было видно.
Выйдя из за поворота, никто даже не удивился. Просто молча остановились и смотрели вдоль деревенской улицы на то, что от неё осталось.
Вдруг, сзади раздался голос:
— Ну и долго любоваться будете?
Все как один повернулись на голос, где стоял родной брат Галины и улыбался им, а рядом с ним сидел его пёс Тузик.
— Петя! Живой!
Галина подошла к нему, стиснула в объятьях, но очень скоро отпрянула и спросила, тревожно глядя на него:
— А остальные?
Пётр лишь тихонько отрицательно покачал головой.
— Я только вдоль главной туда сюда прошёл, но орал так, что чуть голос не сорвал. Да и Тузка наверняка учуял бы кого живого. Это ж он мне о вас сказал. А так я спать собирался.
— Это где ж ты там спишь?
-Да на полянке веток накидал, пока не придумаю, как жить теперь, но с вами, думаю легче будет. Ильюха, сумеешь дом то построить?
— Я всё сумею. Мне только показать надо, как правильно. Мы на уроках технологии много чего сами делали.
— Ну и хорошо, тогда остаётся ещё один важный вопрос жизни и смерти: покушать бы нам чего-то надо. Я конечно могу с Тузкой по лесу погулять, но патронов мало, да там дробь только мелкая. Опять же, одним мясом питаться — не дело. Река пропала, так что рыбы тоже ждать не придётся пока.
— Реку мы видели. Течёт себе нормально, чего ты сочиняешь то? Нам её вброд перейти пришлось.
— Да ладно? Я ж в неё задницей и свалился с горы, когда подбросило. Очухался, а реки уже нет.
— Позже сходим с тобой к реке, Петь, а пока давайте к ночи готовиться. У нас тут, кстати запас небольшой есть. Насобирали по развалинам придорожных забегаловок, так что при нормальной экономии дня на три-четыре должно на всех хватить. Кроме собаки, разве что.
— За него не парьтесь. Чего он, не охотник что ли? Идёмте, провожу до своих хором.
И они пошли к той самой полянке, которую для себя облюбовали хозяин и его пёс.

***

Год спустя. То же место:

— Ну что. Осталось дело за малым? Крышу закрыть. Вот только чем?
Пётр, Василий, Илья и даже Марина стояли рядом и смотрели на небольшой, но добротный дом из сруба, на котором уже были возведены стропила, а внутри даже выложена печь из тех кирпичей, которые удалось отыскать и притащить из под завалов других домов.
— Мда. Это проблема. Материала никакого у нас нет. Может из дранки пока черепицу сложим, а там видно будет?
— Тоже вариант, но сколько этой дранки надо. Вдвоём ещё год провозимся.
— Вчетвером, хором сказали Марина и Илья.
— Точно, вчетвером. Молодцы, ребята, Особенно ты, Илья. Хоть и пацан ещё, а от работы не бежишь. Будет из тебя толк.
Илья скромно улыбнулся, почесал нос и сказал: Жалко, у нас пальмы не растут. Так бы листьями накрыли. Я в кино видел, как там ими крыши накрывают.
Все весело засмеялись и пошли во временный домик, сложенный из каких попало брёвнышек и веток.
— Галя, жрать хотим!
— Ну так идите и ешьте! Давно вас уже жду!
— А Вася где?
— Ушёл к реке. Хочет попробовать ещё порыбачить. Может рыба всё-таки вернулась.
— С таким течением это будет достижение.
Река после восстановления потока как с цепи сорвалась, наполнившись водами более чем в два раза, чем была ранее. Даже снесла небольшую плотину из камней и плит, которую нагребал с помощью трактора ещё отец Галины и Петра. Тесть Василия и прадед Ильи, который, к слову и был назван в его честь. Странно, но при всей погоде, которая становилась всё холодней, река пока ещё не замерзала, хотя сугробы лежали уже местами больше метра глубиной.

***

Ещё год спустя:

— Петь, разговор к тебе есть. Пойдём, чтоб никто не слышал.
Василий и Пётр отошли почти на самый край их участка.
— Хочу назад, до города метнуться быстренько. Посмотреть, что там творится. Вдруг люди ещё где выжили?
— С ума сошёл? В свои шестьдесят идти почти за двести километров по такому снегу? Да ещё и зверьё активизировалось. А если на волков напорешься? Или того хуже: на бандюков каких-нибудь.
— Ты пойми. Надо мне. Да и по Галине вижу, что не на месте она. И не только она. Всем нам не по себе. Вдруг живой он? Быстро дойти, посмотреть и назад. Месяц займёт, думаю. Не больше.
— Месяц? С твоей то больной спиной? Не, Вась. Я бы на вашем месте смирился уже, Что Толяна нет, а если и жив, то уж явно без нас справится. Не раз ведь с нами в лес ходил. Не пропадёт, если что.
— Ты не понял. Это дело принципа уже. Я уже ночами не сплю, все мысли только об этом. Всё продумал: Лыжи есть. Выйду на трассу и не сворачивая ломанусь.
— Понятно. Но одному идти точно нельзя. И мне с тобой нельзя. Кто охотиться то будет? Илья маловат. Маринка если только, так ведь девчонка и Галя её вряд ли добром отпустит.
— Хорошо. Я с Мариной поговорю, потом ещё раз с тобой обсудим, тогда и остальным скажем.
Марина сама не поняла, почему так быстро согласилась на столь дальний и опасный пусть. Она ещё не забыла, как они шли сюда пешком почти сотню километров. Но сейчас всё кругом покрыто снегом, а у них есть охотничьи лыжи у каждого. На них явно будет и быстрей и легче.
Одним из вечеров, когда они как обычно собрались около печи пить чай перед сном, Василий объявил о походе Галине и Илье.
— Я с вами пойду! Или лучше вместо Марины меня возьми! Мне уже пятнадцать! С дядей Петей вон по лесу хожу постоянно и не устаю нисколечки!
— Илья, я знаю, что ты сможешь дойти и даже вернуться назад. Но ты всё равно ещё молод для таких дел.
— Сами вы молодые! А ты тоже хороша. Не могла мне сказать.
Марина, уткнув взгляд в пол, молчала. Она понимала, что должна была сказать племяннику об их решении, но ведь обещала Василию молчать.
Галина, молчавшая всё это время, внимательно смотрела на мужа.
— И когда вы всё это решили без нас?
Губы у неё были поджаты. Было видно, что она в бешенстве, но пока не подаёт вида.
— Решил я давно. Не знал только, с кем идти. С Петрухой вот посоветовался и с Мариной договорились идти вместе.
— Иди с кем хочешь. Но и Марина и Илья и Петя остаются здесь. Вон, снеговика скатай и с ним топай. Шарашкин местного разлива.
Галина встала и ушла в женскую спальню.
Марина вздохнула и сказала:
— Я говорила, что так будет. Так что извините, Дядь Вась, но не пойду я. Не могу её такой тут оставить. А ты спать иди, герой. Мне пятнадцать, я по лесу ходил. До реки и обратно не считается.
Илья, сердито отбросив табуретку в сторону пробубнил: «Сами вы герои.» и нарочно громко топая, ушёл в спальню мужчин.

***

Василий как раз вышел на трассу и уже прошёл несколько километров, как позади услышал оклик:
— Деда!!!
Он обернулся и увидел долговязую фигуру, ловко передвигающуюся на лыжах по снегу, помогая себе палками.
Когда Илья приблизился, Василий не стал ругаться, всё равно уже бесполезно и спросил:
— Сбежал? Когда?
— Да где-то через десять минут, как ты вышел, чтобы следы замести не успело. Ты не беспокойся, они наверняка только только хватились, так что даже дядя Петя не догонит. да и не дурак же он. Знает, что я тебя догоню. Я всё ж быстрей тебя на лыжах то.
Илья весело улыбался, радуясь, что не получил нагоняй и так удачно провернул своё дело. Всего за два дня, пока к походу готовился Василий, готовился и он сам: Свернул тюк с тёплой одеждой, спрятав его в старом временном домике, Туда же уволок и лыжи с палками. Затем, тайком от бабушки начал понемногу подворовывать запасы еды так, чтобы не слишком бросалось в глаза. А она и не заметила ничего, но теперь то уж точно всё посчитает и увидит, где и чего не хватает, но ему было всё равно. Он вырвался и они с дедом пройдут свой маршрут легко и с песнями.

***

Проходя мимо того самого памятного поворота, они остановились и долго прислушивались, но вокруг стояла та тишина, которая бывает, когда слышно лишь шуршание падающих снежинок.
— Либо ушёл куда, либо отмучился. Не выживают такие долго.
— Нам ли не всё равно, дед? Нет его, — нам же легче. Значит нашим там безопасней будет.
Дед посмотрел на внука, ничего не сказал, но мысль о какой-то его жестокости всё же пронеслась.
— Нашим и так легче. Всё-таки далеко от основной дороги. Вряд ли кто-то туда забредёт случайно. Если только нарочно пойдут.
— А чего там делать то нарочно? Дорога же за деревней и раньше заканчивалась, а теперь и вовсе не пройти.
— И то правда. Что же, тогда идём дальше.
Через пару часов они стояли в недоумении, уставившись на цепочку следов от снегоступов, или чего-то, на них очень похожих.
— Внимательней по сторонам, Илья. Следы свежие.
— Так это же хорошо. Значит ещё выжившие есть. Сами говорили, что чем нас больше, тем лучше.
— Лучше, но только, если люди нормальные, а ты уверен, что те, кто тут прошёл нормальные? Не такие, как тот?
— Не уверен. Так может посмотрим? Тихонько подкрадёмся.
— А если у них собаки? Или дозор какой выставлен? Да и не знаем, сколько их. Следов вон сколько. Человека три-четыре точно прошли.
Василий посмотрел в направлении следов. Там стоял небольшой лесок, а слева от него небольшой пригорок, но с довольно крутыми склонами.
— Давай попробуем вон на ту высоту залезть и оттуда оглядеться. Только по сторонам смотри в оба.
— Хорошо. Идём.
Забравшись не без труда на возвышенность, они отдышались и осторожно, в полуприседе начали подбираться к его краю, откуда должен был быть виден лес.
Ещё не выглянув из за края, они уже поняли, что там есть люди. Много людей. Гомон стоял, как на базаре в небольшом городке, в выходной день. Переглянувшись, они всё-таки рискнули выглянуть.
С краю леса, дальнего от дороги, они увидели неплохо разбитый палаточный лагерь. Палаток было всего пять, но они были большими. Человек на десять каждая. Среди палаток ходили люди. Все как один — в камуфляжной форме зимней расцветки.
— Военные что ли?
Илья даже обрадовался немного. С военными то точно можно выжить.
— Не знаю. Но что-то подсказывает, что они такие же военные, как мы с тобой девочки на выданье.
— Почему? Все одеты в форму. Вон, у некоторых даже автоматы есть.
— Да что-то не так у них. Погоди, надо подольше посмотреть. Давай назад, пока не заметили. Без маскировки вылезли, шпионы, блин.
Через полчаса, кое-как перекусив мёрзлыми продуктами из-за опасения разводить хоть какой-то огонь, состоялся совет двух:
— Я пойду смотреть за их лагерем, а ты с той стороны, откуда мы пришли наблюдай. Кто знает, может ещё кто-то подтянется. Если что, сразу ко мне.
— Хорошо. Ты аккуратней только.
— А я теперь в маске пойду.
Василий достал из рюкзака белую накидку, сшитую из простыней.
— Как знал, что понадобится.
Они разошлись по своим точкам и Василий начал наблюдать.
— Эх, бинокль бы сюда или оптику какую. У Пети же есть ПСОшка. Чего не спросил? Придётся так.
Он явно видел ещё в первый раз, что это не вояки, но пока не мог понять, почему, однако теперь, ближе к вечеру, стало понятно: у них не было ни одного командира, а автоматы на самом деле не автоматы, а похожие на них карабины. Все ходили и делали, что хотели. Кто-то что-то готовил над костром возле палатки, несколько мужиков стояли и курили немного в стороне. Ни одной женщины или ребёнка пока заметно не было, но это не означало, что их там нет. Женщины и дети сейчас стали главным сокровищем. Особенно первые в таком вот коллективе, который он наблюдал.
Уже почти совсем стемнело и по периметру лагеря горели костры, возле которых стояло по два-три человека.
— Неужели караул выставляют? Кто же вы такие тогда? Хоть бы намекнули, что ли.
Тут сзади послышался шорох и Илья, тихонько подползая, шёпотом сказал:
— Там идут. Прямо под горой мимо нас. Шестеро. Двое из них вроде как женщины. И они точно идти не хотят. Их один пинает постоянно и торопит. Сами в этих штуках на ногах, а женщины просто так идут.
— Точно мимо? В гору не полезут?
— Да какая им гора. Добычу ведут, похоже. Торопятся.
— Ясно. В общем, не военные это, Ильюх. Тут я тебе сто процентов даю. На зеков тоже не похожи. У тех тоже какое-никакое, а командование есть. Своя иерархия.
— А кто ж тогда? Бандиты?
— Похожи на братьев по интересам. Типа секты какой-нибудь. Судя по тому, что подготовлены неплохо, — выживальщики или дети апокалипсиса. Были такие когда-то, помнишь? А, ты ж совсем мелкий тогда был. Короче, где-то толпе народу взбрендило в голову, что конец света близко. Нарыли себе землянок и жили там. Не знаю всей истории, но выкуривали их оттуда долго. Они там даже помирать уже начали от грязи и сырости.
— Ну эти то на таких не похожи. Палатки, форма, оружие, ходули эти, чтоб в снег не провалиться.
— Снегоступы это. Причём не самоделки, а фирма. Точно готовились ко всему этому. О. Ты про этих?
Василий кивком головы указал на едва различимых в темноте бредущих людей. Действительно, сразу было заметно, что двое из них постоянно проваливаются в снег и спотыкаются, а идущий позади, их постоянно подгоняет, что-то покрикивая.
— Они самые.
— Вот суки. И где они их нашли? Уж лучше бы мы на них раньше набрели.
— И что мы сделаем? Оружия то с собой не взяли. С ножами против автоматов?
— Я про женщин. Да и не автоматы это, Илья. Гражданские пукалки, похожие на автоматы. Ты будто Сайгу у Пети не видел. Вот и у них подобное. Потому и понял я сразу, что не вояки это. Ладно. Мы тут ничем не поможем. Надо заночевать, да аккуратненько дальше выдвигаться.
— Вот так бросим их? Ты что, дед!? Они же их…
Илья не стал продолжать, но и так было понятно, что хорошей жизни ведомым в лагерь пленникам больше не видать никогда.
— Что они их? Что? Изнасилуют? Убьют? Это вряд ли. Убивать они их не будут. Ну, без насилия точно не обойдётся, но в пределах разумного. Беречь они их будут, Илья. Беречь и охранять так, как жратву не охраняют. А мы против такой толпы вообще не сила. Нас просто убьют на месте. А может пытать ещё будут. Ты уверен, что не выдашь, где наши, под пытками? Даже я не уверен, Илья, так что не мороси. Геройствовать нам нельзя. Мы должны дойти до города и обратно ещё вернуться. Всё понял?
Илья, насупившись, сидел прямо в снегу.
— Понял. Но если бы у меня было из чего стрелять, я бы попробовал.
Василий лишь мысленно махнул рукой. Подростковый героизм, что с него взять. Насмотрелись в детстве крутых боевиков про супергероев и туда же.

— Вот и Первоуральск. Точнее, то, где он раньше был.
Они стояли вдвоём с Ильёй на горе, следом за которой шла та, на какой когда-то стоял их город.
— Ты отсюда можешь прикинуть, где наш дом стоял?
— Ну, по левой стороне… Где-то вооон там. Видишь, заметно, где раньше пруд был. А за ним холмы, это пятиэтажки бывшие. Ну а по ним мы уж точно и наш дом вычислим.
— Хм. Да, так и есть. Я даже отсюда, наверное вижу ту, что рядом с нашим стояла. Идём тогда что ли.
И они пошли, а Василию почему-то стало не очень весело от увиденного. Он понял, что раз города нет, то вариантов, что сын выжил практически и нет, но что-то всё равно не давало покоя. Ему просто хотелось навестить то место, где стоял их небольшой одноэтажный домишко, по соседству с которым стоял огромный двухэтажный особняк.
Подойдя к нужному месту, они встали и молча стояли, пока ещё не понимая, что делать дальше. Вроде цель достигнута. Или нет? Илья как-будто невзначай предложил:
— Может откопаем? Не очень глубоко должно быть. Метра два — не больше.
— Давай палатку раскинем, хорошенько передохнём, а на сытый желудок и решим, что делать.
Копали по очереди, пока руки ещё могли держать лопатку, которую им дал Пётр. Которой он, собственно и умудрился таки вскрыть сейф и достать оттуда к Сайге ещё и карабин СКС, «Вепрь» и кучу патронов ко всему своему добру вместе со снаряжением для них.
Докопавшись до грунта, начали копать немного вширь, вдруг, в один из моментов лопатка в руках Ильи во что-то уткнулась. Какое-то бревно не развалилось, а стояло вертикально. Он вылез из подкопа и позвал деда. Василий пролез внутрь вместе с ним и начал помогать копать руками. Через пятнадцать минут перед ними стоял крест, сколоченный из двух брёвен и вкопанный в останки дома.
— Он живой, дедуль. ОН ЖИВОЙ!!!
Оба на радостях обнялись. У обоих из глаз предательски выступали капли влаги.
Ведь мужики не плачут.