Глава 9 (Глава 9)

1-1

Он пришел в себя, когда перестал действовать усыпляющий газ. «Восстановление поврежденных тканей завершено.» — приятным женским голосом сообщил аппарат. Повезло, что кости целы, в противном случае заживление длилось бы гораздо дольше. Крышка регкамеры автоматически откинулась. Он вылез, оделся. В помещении стационара больше никого не было. Ждать здесь или идти в казарму? Он не знал что ему сейчас делать и чего вообще теперь ждать. О будущем лучше не думать. Но как не думать, если оно само думается?! Выгонят или не выгонят, вот в чем вопрос? Скорее всего. Хотя… Все накосячили! Всех же не выгонят?! Не. Целый отряд. 17 человек. Не выгонят. Ни! За! Что! Это будет очередной серьезный провал их гребаной методики. Очко в пользу противников. Головы начальства точно полетят. И не только начальства. Ученые. Спонсоры. Лоббисты. Персонал. А может и полный финиш. Мало ли, свернет правительство программу к чертям и школу нафик закроет. Карром не знал откуда у него берутся подобные мысли и слова, но предполагал: сто процентов это последствие гипноза, то есть экспресс-образования. Курс был практически закончен. Очень похоже, что господа союзники переборщили впихивая в нас всякую хрень. Оспорим, обжалуем! И потом, почему мы вообще должны молчать в таком случае?! Не. Мы молчать не будем! Воодушевленный собственными позитивными, как ему казалось. рассуждениями, Карром Атти покинул медчасть и направился в кубрик. Там Илл! Интересно — как она? Переживает наверно… С ума сходит…

До подъема еще несколько часов, при желании можно даже выспаться, но первый отряд не спал. Шло, то затухающее, то с новой силой разгорающееся обсуждение недавнего события. Появления Атти не вызвало ожесточения. Одногруппники вели себя так, будто ничего не случилось, то есть, что-то конечно произошло и весьма дурное, но в результате совместной неадекватности виновниками становились все. Молодые люди это прекрасно понимали. А кто первый начал, это уже без разницы — не он, так другой. Вряд ли чиновники станут разбираться кто кого ударил и сколько раз, при всей своей доброжелательности и усердности они просто не смогут разгрести эту кучу-малу или понадобится уйма времени, которого ни у кого нет. Столько нет. Намного проще взять 17 личных дел, нажимая нужные кнопочки, чиркнуть одной фразой по всем — уволен в связи с несоответствием. Уволен. Отстранен. Отчислен и т.д. и т. п.

И как должно быть обидно тому, кто границ дозволенного не нарушал, то бишь сам не участвовал и других не провоцировал, а по стечению обстоятельств всё-таки попадал в коллективный абцесс, на самом деле получаясь единственным пострадавшим, по-настоящеу без вины виноватым.

Подобный ход мысли не вселял в сердца ни мужества, ни оптимизма. Когда он вошел, все головы повернулись к нему и все глаза посмотрели на него. Илла тоже увидела и бросилась навстречу. Пока Карром и Илл радостно обнимались, вокруг них собрался почти весь первый отряд. Не хватало троих. «Ответственность вот, что это такое!» — подумал Карром, оглядывая юношей и девушек смотревших на него, как ему показалось с надеждой, видя в нем какого-то спасителя вероятно. Но какой же он спасиситель. Он такой же как все. Хотя кое-какие соображения на этот счет имеются. Вдобавок, по пути сюда он кое-что узнал:

-Ребя, не мы одни докатились до чрезвычайки. Во всех отрядах чп сегодня. В третьем тоже массовая. А во втором, так вообще старшему наваляли.

Последовал общий вздох облегчения, когда Карром изложил свое видение перспективы. Присутствующие приняли сказанное за алгоритм и поуспокоившись разбрелись по кроватям.

1-2

Тем временем в кабинете начальника школы экстренно совещалась управленческая верхушка.

-Скрывать?! Нет господа! Скрывать это чрезвычайное происшествие бессмысленно и глупо! Если сие выйдет за пределы наших полномочий, то неминуемо обернется худшим из возможного. Начнется независимое разбирательство, на итоги которого мы не сможем повлиять. — распорядительствовал начальник школы, снабженный вниманием избраных. — Рано или поздно общественность всё равно «пронюхает», поэтому мы не будем ничего скрывать и замалчивать. И до огульного отчисления учащихся не опустимся. Но нам нужен выгодный «виновник торжества». Его необходимо выявить и призвать к ответу. Напавших на нашего служащего выгнать однозначно. Выпишите им соответствующую формулировочку и отправьте тихим сапом домой. Служащему выделите компенсацию за моральный и так далее ущерб. Найдите зачинщиков в первом и в третьем отрядах. С ними посмотрим, в зависимости от глубины раскаяния и желания сотрудничать. Считаю, что просочившаяся в конце концов информация не будет стоить и выеденного яйца, означая примерно следующее: произошел небольшой инциндент, виновные наказаны, обучение продолжается в плановом режиме.

-Генерал, по имеющейся у меня информации студенты уверены, что во всем виновата наша методика. — доложил старший офицер безопасности. — В первом отряде курсант Атти упорно распространяет эту версию.

-Значит измените им это мнение на противоположное. — рассмеялся генерал.

-Но по программе гипнотические сеансы закончились и об этом объявлено. — высказался заведущий учебной частью.

-Господа, я за что вам деньги плачу?! Думайте, решайте, принимайте меры и как можно быстрее! — словно благословляя родных детей на самостоятельный путь заключил генерал.

-А что делать с этим Атти? Он один из нарушителей. И слишком много разговаривает. — не унимался безопасник.

-Атти. Атти… Кажется, мне знакома эта старрианская фамилия. Где-то я ее уже слышал. А какие у него показатели?

-Самые лучшие! — проинформировал завуч.

-Хорошо. Проведите расследование, все собранные материалы мне на стол, если что я лично побеседую с курсантом. — генерал вспомнил, где слышал фамилию Атти. И добавил. — Нельзя же исключить лучшего студента. Это покажется подозрительным.

Разбор случившегося оказался более доскональным и тщательным, чем кто либо из курсантов мог предположить. Сформировалась комиссия по расследованию, в состав которой также вошли студенты из числа не запятнавших себя. Такие оказывается тоже были и на утреннем построении обнаружились. Построение проводилось общее для трех отрядов и «овечки» тут же заявили, что не собираются разделять ответственность с «волками» и в любом случае требуют от руководства найти и наказать виновных, потому что не хотят иметь на себе ни тени подозрения, ни каких-либо пятен, и намереваются, и имеют на это право, продолжить службу с чистой, как детская слеза репутацией.

Следствие выявило 25 человек причастных к беспорядкам в той или иной степени. В черный список попали и Карром с Илл. Но почему Илл? На первых же допросах всё прояснилось…

-Атти Карром?

-Да. Я.

-В ходе следствия установлено, что вы и ваша сокурсница Стаае Илла занимались любовью в подразделении после отбоя, чем спровоцировали драку, вылившуюся в массовый беспорядок. Кстати, можете не запираться, ваша девушка уже допрошена и вину полностью признала. Вот ее собственноручно написанные показания. Причем занимались систематически. Если по человечески посмотреть, то ваших одногруппников можно понять. Так ведь Атти? Вы признаете себя виновным в нарушении уставных взаимоотношений?

-Нет…

-Хотите дружеский совет: признавайтесь — поругают, наложат взыскание и будете дальше служить, как ни в чем не бывало, ну или почти как ни в чем ни бывало. — довольный своим красноречием хмыкнул назначенный следователем старлей.

-Нет! — гнев и стыд удивительным образом сочетались порождая отрицание.

-Напрасно Атти. — с грустью заметил офицер. — Смотрим далее. Из показаний троих ваших одногруппников следует, что они хотели указать вам на неправильность вашего поведения, то есть довести до вас путем словесного внушения, что аморально заниматься любовью в присутствии других, но вы кинулись в драку, откровенно напали на них, причинив им многочисленные травмы. Что скажете по этому поводу?

-Он хотел сорвать с нее одеяло! — выпалил Каррром с негодованием. Сжимая кулаки. С готовностью снова ринуться в бой.

-А что такого страшного произошло бы тогда? Или она находилась под одеялом в обнаженном виде, в следствии неуставных взаимоотношений между вами? — невозмутимо гнул свою линию следак.

-Нет… Просто они мешали нам… То есть мне… Мешали спать… Разбудили среди ночи…

-Ясно. Значит по вашему — мешали вам спать, разбудили среди ночи, что послужило поводом для жестокого их избиения, правильно?

-Да. То есть нет конечно. Не знаю… — запутался не искушенный в таких делах юноша.

-Карром, послушай, я не на много тебя старше по возрасту и прекрасно понимаю, что такое любовь. У меня тоже есть девушка. Мы собираемся пожениться. Я тебе без протокола говорю. Все ты правильно сделал, но своим упорством ты серьезно рискуешь. Тем более, что Илла призналась уже.

-В чем она призналась? Мы ничего такого не делали. Мы только спали вместе… Иногда…

-Этого достаточно. Вы же не у себя дома, а в казарме. Тем более что ваше поведение спровоцировало массовое побоище. В общем решать тебе. Либо «не уставные» на «почве любви» и самозащита. Либо необоснованная агрессия. Инициация драки. В первом варианте, думаю, обойдется порицанием и акцент вины перенесут на эту троицу. Во втором ты один во всем виноват и стопроцентное отчисление тогда уж обеспечено.

-А подумать можно? — совсем уже растерянно спросил Карром.

-Нет. Думать времени уже нет. — отрезал следователь.

Ну и манеры у этих следователей, разговаривать не глядя на тебя. И что он там всё пишет?

-Первое. — махнув рукой. как бы махнув, согласился юноша. Он хотел уберечь любимую от позора, но она уже сама призналась. Смысл ему теперь так подставляться. Выходит, что и не из-за чего. Да и чего им стыдиться — любви что ли?

-Тогда пиши всё как было. Чем правдивее, тем лучше для вас обоих. Как старший брат тебе говорю, ты принял правильное решение.

-Хорошо. Я напишу так же как Илл, но только потому, что поверил тебе.

-Да, да. Пиши Карром, пиши. Ты не разочаруешься!

1-3-1

-Отличный результат и за такой короткий срок! — начальник школы просматривал содержимое среднего размера папки. Ее принес старший лейтенант, исполнивший роль дознавателя. Читая, генерал радовался, как ребенок и не скупился на похвалу молодому сотруднику и не только ему. — Как ты ловко провернул это дельце! Всё-таки что значит наш метод! Силища! Один сеанс и ты профессионал! Не спорю, не спорю, одаренность играет не последнею роль — минимум половина успеха! Однозначно! И всего один сеанс гипноза!

Младший по званию сиял, как светило в погожий день:

-Господин, генерал, разрешите обратиться!

-Разрешаю!

-Я по поводу первого отряда хотел бы сделать замечание. Сложилась двоякая ситуация. Виновны и те, и другие, смотря с какой позиции рассматривать…

-Сынок, не забивай голову. Свою миссию ты с успехом выполнил. Можешь быть свободен. Возьми отгул. Сделать выводы позволь мне. — нахмурившись ответил начальник.

-Да, господин генерал. Разрешите идти?

-Иди, дорогой, иди.

Старлей ушел. Генерал нажал кнопку связи с адъютант-секретарем:

-Вызовите ко мне курсантов Атти и Стаае.

-Курсанты прибыли. — наконец прозвучал селекторный голос.

Генрал — седовласый мужчина лет 65-ти, посмотрел по сторонам. Откинулся в кресле. Поставил правую руку на подлокотник. Положил подбородок в наполовину сжатую ладонь, с вытянутым вдоль лица указательным пальцем. Еще секунду помедлил, словно что-то додумывая и порывисто придвинулся к столу.

-Пусть заходят. — распорядился он.

Вежливые люди всегда первым делом приветствуют гостей. Потом, если есть на что, приглашают присесть. Генерал пропустив первые пункты протокола гостеприимства, взялся сказать своё веское, генеральское слово:

-Глядя на меня, молодые люди, вы наверное думаете, что я всю жизнь был таким старым, нудным и никогда не испытывал никаких чувств, кроме раздражения и досады?! Конечно думаете! В ваши годы я и сам так думал, поглядывая на стариков! А еще вы наверняка думаете, что я тупой и ничего не понимаю. В молодости все ошибочно полагают, что только они по настоящему живут и по настоящему любят, что только они в этом мире заслуживают право на жизнь, потому что непременно умны и уж как пить дать прогресивны, а остальные, просто не понятно что такое вообще. А если еще и старше на десяток лет, то уже и вовсе ни на что не годятся. Отработанный ресурс, максимум способный, произвести и вырастить пожирающую семейный бюджет и родительсое здоровье личинку.

К сожалению, молодые люди, вы заблуждаетесь, думая что из-за юности, еще присущей вам, перспективны именно вы, а потому свет конкретно на вас и сошелся клином. Бедные дети, не хочется вас разочаровывать, но долг обязывает, а долг прежде всего. Свет не сходился на вас клином никогда и даже не думал об этом впредь. Да, да, безусловно, вы наше будущее и естественным образом цветы, но это до тех пор, пока не опустоцветитесь. Авансик дорогие мои, всего лишь небольшой, ничтожный авансик, обезличенный, под одну гребеночку, на всех, потому что пока вы молоды — вы никто и ничто, и звать вас никак. И даже близкие называют вас не полным, заметьте, именем, а сокращенным, что-то вроде клички для животного, например вместо Всеволод, говорят, Сева.

Вот, понимаете ли такую вещь — вы вроде бы есть, но на самом деле вас нет?! Вы еще не состоялись, как человеки. Не подтвердили своего права на существование в социуме, как полноценные его члены. Вам лично еще предстоит доказать, что вы представляете из себя хоть какую-то ценность и приносите пользу, а не являетесь паразитами, не смотря на всю свою кипучую и оригинальную деятельность.

Вся ваша оригинальность и попытки заявить о себе — с одной стороны смешны, а с другой печальны, так как всё что миру не подходит и не удобно для него, все уничтожается и утилизируется им же. Миру нужны те, кто приумножит его богатства и защитит его ценности, кто выживет и продолжит род, кто разовьется и продвинет эволюцию еще на пядь. А обществу нужны профессионалы. А теперь скажите мне — с какой целью вы сюда пришли? Зачем вы отнимаете время у состоявшихся, занимающихся делом людей? Все что они здесь делают — имеет значение и цену. Скажите мне, вы заслуживаете, чтобы общество тратило на вас свой наиважнейший ресурс — время людей созидающих благо?! Вы заслуживаете, чтобы общество тратило на вас свое благо?! Окупится ли вложенное в вас добро?! Станете ли вы когда-нибудь полезны и нужны, так же как те, чью жизнь вы сейчас тратите в пустую?!

1-3-2

Неожиданно генерал перешел на «старрианский»:

-Выйти за грань разумного, чтобы познать истинное счастье. — так кажется звучит одно из определений твоего отца?!

-Вроде… — от удивления Карром потерялся и застыл с открытым ртом, не находя слов для продолжения умной беседы.

Генерал явно ждал от него чего-то, но ступор словно заточил его мозг в герметическую упаковку для полуфабрикатов. Какие-то мысли шевелились в голове, но он не мог, как ни старался, ни разглядеть, ни расслышать их, что-то определенно мешало. Генерал видя замешательство в молодежных рядах пояснил:

-По долгу службы приходиться изучать философию народов вселенной. Твой отец гениальный человек, Карром. Да и надеюсь яблоко от яблони не далеко укатилось. А от ошибок никто не застрахован. Собственно без них невозможно познание, например «добра и зла». Согласны со мной?

Конечно согласны. Еще бы не согласиться. Карром раскаивался в том, что они допустили непростительную ошибку — уснули на одной кровати. Расслабились. Потеряли страх, как говорится. Вот и поплатились. Илла думала о том же, но по своему: «Наверное мы действительно слишком далеко зашли. Отношения это здорово, но я-то здесь по другому поводу вообще-то.»

Вернувшись к языку Союза, генерал продолжал:

-Вижу, что вы оба правильно оцениваете свое положение. Я прекрасно вас понимаю, но хочу предостеречь — не стоит жертвовать будущим счастьем, ради сиюминутного удовольствия. Как и на войне в жизни должна быть стратегия. План, если хотите. И тактика, само собой разумеется. Допускающая некую свободу маневра, фантазию, изобретательность и наслаждение паузой. Однако, всё подчиняется основной, однажды избранной линии поведения, а именно — достижению поставленной цели. Через несколько дней вы сдадите экзамены и перейдете на более высокий уровень. А еще через полгода получите специальность и войдете в настоящую, взрослую жизнь. Вот тут-то и давайте ход своим отношениям. А пока я предлагаю вам потерпеть и направить всё внимание на учебу. Но если вам так не терпится, то пожалуйста, воля ваша, хоть сейчас пишите заявление об увольнении со службы и мы вас благополучно отпустим. И даже справку дадим, мол, такие-то прошли обучение там-то. Глядишь пригодится у вас на Старре. И прощайте детские мечты! Зато вы сможете жить так, как вам заблагорассудится — создать семью, нарожать детей. Точь в точь, как миллионы ваших предков.

Кабинет начальника школы представлял собой большую прямоугольную комнату. У дальней от входа стены стояли столы, один письменный, генеральский и примыкающий к нему общий, с задвинутыми под него стульями. На стенах висело множество полочек с расположившимися на них сувенирами и предметами быта различных, населяющих вселенную культур. Своеобразное оформление пространства создавало впечатляющий контраст современности и архаичности.

О предназначении значительной части вещей из коллекции генерала Карром не имел ни малейшего представления. «Сколько еще всего неизведанного скрывает в себе космос!» — думал юноша разглядывая диковинки. Но один предмет особенно заинтересовал его. Это было оружие, правда «доисторическое», с планеты Сероу, в галактике… Не важно в какой галактике, если забыл ее название и местоположение. Оружие называлось лук, рядом лежал и колчан с торчавшими из него стрелами с ярким оперением. Чем-то крутая изогнутость оружия напоминала женскую фигуру…

Генерал заметил отвлеченность юноши, но не рассердился, а выйдя из-за стола, подошел к полке с оружием, взял в руки лук и легко натянул тетиву.

-Хочешь попробовать? — спросил он, подойдя к курсанту.

-Ну да, конечно. — оживился молодой человек.

Карром ориентируясь на произведенную генералом демонстрацию, не слишком серьезно отнесся к заданию и с первой попытки ему не удалось натянуть тетиву. Взглянув на удивленное, испуганное лицо друга, Илл прыснула в ладоши звонким девичьим смехом. Генерал тоже улыбнулся и мимикой приободрил юношу, мол, давай, пробуй еще — у тебя получится. Карром собрал всю свою силу буквально в кулаки и попробовал. Вторая попытка оказалась успешной.

-Вот друзья. А именно с этим оружием — его мне в знак нашей дружбы подарила прежняя хозяйка — с легкостью управлялись и она, и ее дети подростки. Представляете какой физической силой обладает этот народ. Отдельные его представители мужского пола делают луки соразмерно своей силе и обычному человеку с другой планеты, даже и не стоит пытаться овладеть таким артефактом. Поэтому я всегда говорю, что нельзя пренебрежительно относится к расам менее якобы развитым. У этих дикарей в кавычках наверняка обнаружатся достоинства, которые нам и не снились. А техника, ну что техника — управлять ею можно научить любого.

Положив грозное оружие на полку, генерал снова водрузился в кресло и подвел итог:

-Думаю мы друг друга поняли, господа курсанты. Даю вам сутки на размышление. Как следует взвесьте все «за и против» и поставим точку в этом диалоге. Но учтите, повторное нарушение это стопроцентное отчисление не взирая на заслуги и еще — одного из вас переведут в другой отряд, если всё-таки захотите остаться с нами. Вопросы, пожелания?

-Да нет вопросов. Всё ясно, господин генерал. — ответил Карром за двоих, переглянувшись с Илл.

-Тогда свободны. — напутствовал генерал давешних собеседников.

1-3-3

Чрезвычайные сутки закончились. После отбоя, выждав положенное, Карром просунул руку под соседское одеяло, нащупывая грудь девушки. Однако встретил мягкое, но уверенное сопротивление. Илл прихватила его ладонь со словами:

-Не надо… Давай не будем сегодня…

-Почему? Мы тихонько. — он не был готов к такому повороту, но руку убрал. — Завтра мы уже не сможем. А потом не известно когда вообще.

-Ничего страшного. — впервые в ее голосе присутствовал холод пронизывающего дом сквозняка. — Я устала. Мы почти не спали. Прости.

-Илл, а что если нам и правда написать заявление! — он снова придвинулся к ней, горячечным шепотом озвучивая, обжигающую сознание мысль.

-Какое заявление?! — Девушка чуть не закричала во весь голос, натягивая одеяло до подбородка, глядя на Каррома неестественно округлившимися глазами.

-Уволимся. Вернемся на Старру. — продолжая грезить, юноша попытался обнять девушку.

-Кар, ты в своем уме?! Как это вернемся?! Зачем?! — девушка отодвинулась от него на край койки и чуть не свалилась в проход. — Прекрати пожалуйста. Я щас упаду.

-Что значит-зачем? — теперь опешил Карром. С обиженным выражением лица ретировался на свое место. Подпер голову рукой. — Поженимся и так далее… Разве для счастья нужно что-то еще кроме любви?!

-Я не хочу возвращаться!

-А твои слезы, помнишь?

-Это были слезы радости, дурачок !- беззвучно рассмеялась Илл, взбивая подушку. — И замуж я пока не собираюсь. Я хочу получить образование. Сделать карьеру.

-Но как же так?! Я же люблю тебя!

-Правда?! И когда ты это понял?! Щас что ли?

-В тот самый день!

-Впервые слышу! — отчужденно произнесла Илл. Поворачиваясь к нему спиной, прошептала. — Давай спать. Спокойной ночи.

2-1

Это больно… Просто невыносимо… Вот они какие душевные муки значит… После сцены, устроенной Илл, он почувствовал себя самым одиноким и несчастным существом во вселенной. Каким-то слизняком раздавленным безжалостным ботинком Космоса. Он сам и его чувства оказались ненужными, выброшенными. Почему он всё время думал, что она влюблена в него? Он тоже не хотел возвращаться, но ведь она могла сказать и по другому, мол, да милый, с тобой я готова на всё и на рай в шалаше… Или что-то вроде того… Если бы она любила, то сказала бы… Непременно сказала бы, но… Да еще демонстративно отвернулась…

Наверное он был единственным кто из обучающихся здесь старрианцев не спал в этот час. Лежа в своей непривычно одинокой постели он спорил сам с собой. Убеждал себя и себя же опровергал. Этого не может быть, ведь были же и страстный шепот в ночи, и нежные взгляды днем. Мы все изменились. Видимо приобретя массу новых познаний, каждый получил от системы и свой, особенный дар. Взять хотя бы историю. История всего человечества это не то же самое, что старрианская… В тот момент у него впервые мелькнула мысль, а зачем он вообще сунулся в эту клоаку не проходящего насилия и борьбы за выживание… Явилась и пропала… Здравая была мысль, замечу.

Он вернулся к словам Илл. Надо же, о карьере она мечтает. Услышать такое от старрианца — абсурд! Вот они плоды, так называемой, цивилизации. А сам он? И тут его прошиб холодный пот. Я же хотел убить этого парня… И ему стало страшно. По настоящему страшно. Это был не я — ужаснулся он. Слизняк оказался с клыками хищника. Может и поделом, что Вселенная не оставила от твари мокрого места, вернее, только сопли и остались. Та самая расплата за совершенное зло… Но не сотворил же. Но ведь хотел… Здесь подумал, а в какой-нибудь параллельной реальности мог и убить… И наверняка убил…

Он настойчиво пытался понять и простить Илл, но словно заноза в пальце, в душе укоренилась обида, давая о себе знать электрическими разрядами, молниеносно разлетающимися по нервным магистралям, опаляя мозг, сжимая кулаки, выдавливая стон. Его тело, то вытягивалось в струнку, то скрючивалось напоминая огромный эмбрион. Он то засыпал, то вдруг просыпался от очередного приступа душевной боли, досадуя на себя, что не может справиться с собственными переживаниями, объясняя самому себе, что вся эта любовь, полнейшая ерунда и выдумка, и вообще вещь хлопотная и никчемная. А по сути — ему плевать! Главное, что его не отчислят и уже не за горами тот день, когда он станет пилотом одного из тех прекрасных, межзвездных кораблей. Мечта осуществится вопреки всем терниям и заблуждениям, тормозящим продвижение к ней и сбивающим с пути истинного. Генерал тысячу! Миллион раз прав! Надо учиться!

Странно однако, но почему-то мысль о том, что за любовь нужно бороться, не приходила ему в голову. Это скорее всего потому, что так уж устроены старрианцы — у них напрочь отсутствует чувство собственничества. Считая себя разумными и сознательными они принимали выбор другого, как неоспоримую данность и никогда не пытались этому противодействовать. Да-да. Нет-нет. А если тебе, что-то не нравится это уже твои проблемы. И чужая душа не потемки, а заповедная зона, куда не суются без разрешения…

2-2

Душа разрывалась, кричала. Надеялась ли она, что ее кто-то услышит и от этого что-то изменится? Вполне может быть, иначе она умерла бы от боли. Она кричала, изнемогая от крика, но мир по прежнему оставался отчужденным — слепым и глухим. И все-таки ей становилось легче, хоть и на время: подобно лимфацитам, удаляющимся из телесного нарыва давящими пальцами, накопившаяся боль выдавливалась из раненого сердца погружением в ее эпицентр, отчаянным переживанием самое себя.

Боль усиливалась, когда он встречался с Илл. В связи с перераспределением и уплотнившимся в виду экзаменов дневным распорядком, совместное времяпрепровождение сократилось до минимума. Случайный, мимолетный характер встреч не предоставлял возможность для серьезного разговора. Они могли увидеться всего на несколько минут, сталкиваясь, то по пути из аудитории в аудиторию, то при посещении столовой, куда первый отряд, только входил, а второй, ее перевели во второй, уже заканчивал прием пищи, или наоборот. Хождение после отбоя вне спальных корпусов категорически запрещалось. Девушка не соглашалась нарушить табу. Свободного времени хватало в аккурат на подготовку к дню завтрашнему. Но больше всего Каррома расстраивало то, что он не замечал у нее ни малейших признаков страдания.

«Ей как будто всё равно. — делал он вывод и тут же оспаривал. — Да нет. Я слишком драматизирую. Сдадим экзамены и всё наладится. Это здесь — карантин, казарменные условия, а там — нормальная, человеческая жизнь. С выходными и праздничными. Личная в том числе. С проживанием в отдельных комнатах и стипендией! Лишь посещение занятий строго обязательно, а всё прочее по необходимости и по желанию.»

Воображение рисовало картины их будущей сладкой жизни с Илл… Подначивало, подзуживало… Воспламеняло душу и тело… Но как на зло огорчение подстерегало и тут. Илл выбрала специализацию по ландшафтному инженерингу. Это совсем в другой стороне корабля. И общежитие у ландшафтников свое. Придется кататься в гости. Ну, почему, почему она не захотела стать пилотом — тогда бы у нас была своя комната…

2-3

На финальном построении в торжественной обстановке подвели итоги очередного выпуска школы экспресс-образования. Директор заведения лично прокомментировал событие:

-Которое за исключением единственного момента, считаю успешным. Как вы уже знаете, двое ваших сокурсников отчислены за грубое нарушение субординации. И шесть человек удосужились нарваться на разной степени вредности помарочки в характеристиках. За сим инцидент исчерпан. Перехожу, собственно, к части, ради которой все мы здесь собрались. Два наших курсанта Атти и Стаае получили оценку «Блестяще», но к сожалению их имена не будут внесены в «Звездную скрижаль» — ибо, ибо… Остальные курсанты закончили обучение на «Отлично». Заметьте, ни одной оценки «Хорошо», не говоря уже об «Удовлетворительно» или не дай бог «Неуд». Это более, чем похвально и заслуживает гордости за ваш народ. Редкий, весьма достойный результат. Поздравляю и желаю успеха на избранном поприще!

Вручили нагрудные, статусные значки, предписания, маршрутные дискеты и распрощались. Это означало, что бывшие курсанты должны самостоятельно добраться до места дальнейшего пребывания.

Ну, что тут скажешь! И вновь прощание, на этот раз друг с другом. Молодежь расставалась до новых встреч, раздавая щедрые обещания не забывать друзей. Одногруппники договорившись встретиться через месяц, выбрав ответственных за предстоящие сборища, рассредотачивались по фойе, сбиваясь в группки по специальностям.

Карром попросил «пилотов» подождать и бросился на поиски Илл. Пробиваясь сквозь толпу он искал глазами стройную девичью фигуру и желтый хвост длинных волос.

-Илл! — позвал он подругу. Девушка находилась в центре стайки девиц, сплотившихся в другом конце зала, по видимому это и были «ландшафтники». Она эмоционально объясняла им, свою версию движения по маршруту. Подойдя ближе, он еще раз повторил ее имя.

-А, это ты. — отозвалась девушка посмотрев на него в пол оборота. — Девочки, я щас.

Вечностью показалось ему время, за которое она сделала эти три шага. Очевидное промедление всколыхнуло волну негатива. Даже короткие мгновения, выпадавшие им, она отравляла нетерпением. Холодное: «Привет». Дежурные: «Как дела?» и «Нормально». Беспокойный взгляд ощупывающий всё вокруг, ни на чем и ни на ком не останавливающийся. И как печать равнодушия, опломбировавшая чувства к нему, безжизненный поцелуй и убийственная фраза убегающей: «Извини. Мне пора.» Попытки обнять, увлечь в укромное местечко, опровергались искренним возмущением: «Ты что забыл?! Нам же нельзя!» Она отталкивала его, вырывалась…

-Ой, Кар, я о тебе совсем забыла. Сам понимаешь — столько всего… Как хорошо, что меня нашел! — она тараторила, жестикулируя, вертясь, а он неотрывно смотрел на нее и проваливался — в ее образ, в ее запах… Протяни руки… Возьми… Зацепись за этот мир, чтобы остаться в нем… Миллион?! Миллиард?! Какое бесчисленное количество раз он целовал. Трогал руками. Ее шею. Губы… Он потянулся к ней, прижал к себе. Она ответила тем же… Кажется трясет звездолет… Нет… Это снова плачет Илл… Он чувствовал ее тепло. Ощущал ее грудь, живот, бедра… Впитывал дрожь ее тела… Он крепче сжимал объятия и тонул, исчезал, растворялся в ней, в блаженстве, которое исходило от нее, которое она принесла с собой… Свет гас… Разгоралась тьма… Свет пронизывал тьму… Тьма обволакивала свет… Невесомость… Полет… И больше ничего… Ни людей, ни космоса… Ни каких-то еще чувств… Ничего… Только сладкое, невероятное, трудновыразимое словами ощущение целостности… Мы… Мы есть!

Какая самодостаточность сравнится с этим?! Ущербность эта ваша самодостотаточность! Неведение. Незнание альтернативы. Просто потуги быть по настоящему счастливым. Просто иллюзия, которую некому развенчать. Истина не в тебе — она в другом! И только вдвоем вы сможете познать суть вещей! И только в тот момент, когда ваши я сольются в одно ваше мы! И не умом, и не телами, и не сущностью, хотя для этого понадобится и то, и другое, и третье. Всеми плоскостями и гранями. Всем, что есть вы. И только тогда, слышите, только тогда вы познаете высшее блаженство, а значит истину и будет это называться — Любовь!

-Найди меня! — она.

-Найду! — он.

-Приезжай!

-Приеду!

Шепот, шепот… Страстный, горячий… Слезы. Поцелуи. Объятия… Расставание…

2-4

Потеряв лепестки, оплодотворенный цветок, наращивал мякоть плода. Цвет молодежи старрианской, прожив несколько недель на межгалактическом звездолете, стал молодежью союзной.

Уже говорилось выше, что Союз сложнейшая общественная конструкция. Межрасовая и многоуровневая. Кстати, еще один критерий, по которому проходит «естественный отбор» для присоединения к братству прогрессивных народов это способность воспринимать пришельцев людьми, а не богами. Ну, это я так, между прочим, к сведению.

Ведется в Союзе работа и с «сырыми» кандидатами. На вновь открытую планету направляются наблюдатели. Собранная информация анализируется и если есть предпосылки устанавливаются неофициальные контакты, с так называемыми, национальными лидерами: вождями, правителями, президентами. С духовными наставниками: жрецами, священниками. А так же с деятелями науки и культуры: учеными, философами, писателями, если таковые имеются. И даже с обычными, чем-то по своему выдающимися, людьми. Правда история растягивается на столетия, если не удается воспитать массы, преодолеть врожденную агрессивность или излишнюю впечатлительность.

Старрианское аборигенство, в силу своих психологических и умственных особенностей, идеально подходило для членства в космической организации. Общество морально созрело. И Союз, что называется «запал». Представители данной культуры уже были готовыми носителями его основополагающих идей. Чтобы возводимое здание демократии не рухнуло, от каждого строителя требуется понимание замысла архитектора и убежденность в необходимости его воплощении. А так как каждый отдельный старрианец это ходячая демократия, то куда же без них! Поэтому вопрос о присоединении решился быстро. Пока обсудили условия. Провели референдум. С момента первого знакомства и до подписания бумаг прошел ровно год! Это был рекорд!

Но почему они согласились на это, ведь никто не обязывал? Этот вопрос пока оставим открытым…

И далеко не все народы, участвовавшие в консолидации, сохранили первоначальный духовный капитал или при вступлении обладали подходящими характеристиками. Эксперимент трудно назвать удавшимся скорее всего из-за склонности человечества выдавать желаемое за действительное. С другой стороны — чрезмерная увлеченность поиском идеала, как правило, заканчивается одиночеством. И выход, казалось, был найден. Собирая молодежь со всех концов вселенной, звездолеты стали кузницей кадров. Из не оперившихся разноплеменных птенцов ковались могучие орлы Межгалактического Единства.

Может показаться, что молодые люди старрианского происхождения, оторванные от родных корней, ускоренно ассимилированные, заплатили своеобразный вступительной взнос — изменившись к худшему. Похоже на то, но как получить истинную добродетель, если не прогнать ее через горнило порока. Добрая душа, окруженная даже океаном зла, в итоге отыщет обетованную землю, следуя курсом добрых дел под парусом раскаяния и надежды.