Глава 6. Осознание (часть главы №2) (Глава 13)

Ночь была беспокойной. То и дело Святогор вставал и выходил то по нужде, то просто от того, что не мог заснуть. Святогор вышел на крышу своего дома, когда в очередной раз приспичило в туалет. Ночь была ясной. Молодая луна ярко освещала все вокруг и Святогор даже без своего взора мог хорошо различить местность. Справляя нужду, он обратил внимание, что у залива кто-то стоит. Святогор справившись с нуждой, протер глаза, пытаясь понять бредится ли ему это, или он видит это на самом деле? У залива стояла фигурка, но света была мало, дабы хорошо разглядеть. Казалось даже, что это не что-то живое и походящее силуэтом на человека, а просто игра света и тени, но фигурка несколько раз шевельнулась и при виде этих движений, Святогор стал часто моргать, словно бы, не веря своим глазам. Хмель в крови, сонливое состояние и скудный свет могут сотворить любой образ, а на деле это может быть, чем угодно. Святогор взглянул на фигурку своим взором и увидел. Кто бы это ни был, оно тоже видело Святогора. Оба смотрели друг на друга и не шевелились. «Человек?» — подумал Святогор. Не один человек не ходит В или ЧЕРЕЗ мертвый город. Город мертв и там даже растительности нет, что лишь подогревает страх местных.

— Кто ты? – шепотом проговорил Святогор.

У Святогора засосало под ложечкой, от чего он решил спрятаться. Если это действительно человек, то он знает, что тут живут. А если это кто-то из банды? В общинах они редко кого-то трогают, но вот за пределами, всякий, особенно если ты больной или страдаешь уродством, автоматом мишень! Святогор сидел и судорожно думал. Через пару минут активных мыслительных процессов, Святогор выглянул и ужаснулся. Человек пропал! «Боже! — думал Святогор. – Только не это!». Но вдруг! В глаза бросилось быстрое движение. Святогор тут же кинул взгляд и увидел его. То был тот самый чело… «Что это?» — мысленно произнес Святогор. Фигура вновь стояла неподвижно, но уже была гораздо ближе к Святогору. Теперь фигура лишь походила на человека, но человеком не была. Это было какое-то существо и сейчас оно пристально глядело на Святогора. Оно глядело на него сияющими как у кошки глазами. Взгляд этого создания вселял страх даже в Святогора. Он перебирал в голове идеи и каждый раз, как очередная идея упиралась в тупик, проклинал себя. В его доме полно еды, а сам дом неплохо защищен, но нет оружия! Святогор уже много лет, не использовал никакого оружия, да и зачем? Святогор сам оружие – быстрое и сильное. Но вот сейчас было бы неплохо иметь хоть какое-то стрелковое оружие или пусть даже метательное. Но ничего из этого не было. Святогор охотился, используя ловушки… «Ловушки! — мысленно воскликнул Святогор. – Нет… — обреченно подумал, понимая, что создание не позволит воспользоваться хоть одной, да что там, даже просто поставить хотя бы одну ловушку!». Существо не двигалось. Оно словно бы гипнотизировало взглядом. Внезапно, послышался детский, немного писклявый голосок:

— Мама! Мама! А купи мороженое!

Святогор оцепенел от ужаса. В ушах звенело. Голос доносился не от существа, а словно бы позади. Святогор мгновенно покрылся холодным потом, сердце стучало как двигатель самосвала, а дыхание было тяжелым и прерывистым. Все тело сковало и Святогор с огромным трудом обернулся. Но за спиной никого не было! Святогор быстро вернул взгляд и увидел, что создание пропало! Стремительное движение и Святогор вновь видел существо. Оно было уже совсем рядом, почти у самых стен! Оно стояло и смотрело. Создание сверлило безумными глазами! Взгляд существа словно бы стремился влезть в душу. Святогора била дрожь. Он не мог понять, что с ним! Все тело окаменело, а сам он чувствовал дикий страх и ужас! Страх и ужас, который он не испытывал никогда в своей жизни. «Что же это? Что со мной происходит?» – думал Святогор. Вновь раздался голос, но уже женский, с хрипотцой, словно у больного туберкулезом:

— Что случилось? Где ты? Я ничего не вижу, Шура…

Повисла тишина. Святогор слышал, как в венах бежит кровь. Кровь стучала, словно табун лошадей. Туду-туду… Туду-туду… Туду-туду…

— Василий Петрович, я отчеты принес, куда их вам положить? – раздался мужской, тяжелый, прокуренный голос.

Голоса раздавались с разных сторон. То позади, то справа, то слева и возникали словно бы в пустоте, словно бы прямо в голове!

— Мама! Я сделал! Я сделал ей предложение! – раздался бодрый, мягкий голос молодого человека.

— Сыночек! – ответил кто-то женским голосом, глубокой старухи.

Святогор не спускал взгляда с создания. Он не мог шевелиться. Святогор понимал, кто именно говорил и был чудовищный соблазн встать и бежать! Бежать! Сломя голову, но Святогор не шевелился. Голоса раздавались вновь и вновь, давя на психику, но Святогор не шевелился и не сводил взгляда с создания.

— Владислав Петрович! Сколько можно? Как вы умудряетесь это делать?

— Юра! Юра! Я… Я… Ты… Ты будешь отцом!

— А я вот завтра в Москву еду, там…

— Ба ба га ва… Пппррр гааа… Ма-ма… Ба… — раздавался детский лепет.

Святогор боролся с чувствами. Всю ночь он просидел, не сводя взгляда с существа. Между Святогором и существом была ментальная битва – кто кого. Святогор смотрел и не шевелился, словно бы сдерживая создание, а создание давило и заставляло сдаться. Победило Солнце. С первыми лучами Солнца, существо прекратило борьбу и ретировалось. Святогор, психически и физически истощенный, рухнул на пол. Лежа на холодном бетоне, он осознавал, что существо придет вновь и второй раз он такой борьбы не перенесет. Мысль о ловушках все еще была свежа и Святогор понял, что надо подготовиться к следующей ночи. После какого-то времени лежания на полу, Святогор, с огромным трудом, встал и отправился вниз, дабы набраться сил и обдумать свою стратегию. Святогора мучал голод, жажда и сон, но пережитый ужас придавал мотивации и заставлял забыть о таких потребностях. Какая-то тварь вышла на охоту на Святогора, а потому, все потребности, которые нельзя было удовлетворить здесь и сейчас, отодвигались на потом.

Святогор расставил силки, несколько ям превратил в капканы и сделал несколько сигналок из веревок и металлической утвари. Расположился Святогор на втором этаже своего дома. Первый этаж и вход на третий (крышу) были забаррикадированы. Святогор сделал запас продовольствия и устроился в своем укрытии как в настоящем боевом доте, только вместо автомата была арматура. На подготовку ушел почти весь день, а потому Святогор, голодный и не выспавшийся, сидел в своем убежище и ел, пытаясь побороть сон. Ближе к вечеру, когда Солнце начало скрываться за горизонтом, Святогор, как бы сильно ни старался бороться со сном, от унылого ожидания клевал носом. Реальность сливалась со сном и Святогору порой являлись зрительные и слуховые галлюцинации. От некоторых он вскакивал, но потом возвращался обратно, понимая, что это просто мерещится. Бдительность Святогора падала и в итоге Святогор все же заснул. Момент, когда реальность стала сном, был безнадежно упущен. Святогор видел фантасмагорический бред, который он принимал за действительность. Святогор видел людей, видел животных, видел людей-животных. Все шли, бежали, плыли и летели и все было таким естественным, таким обычным. Святогор видел, как человек-змея разинул огромную пасть и вывернулся наизнанку, а огромная собака, гоняясь за своим хвостом, закружилась как уроборос и съела себя. Мир взрывался красками и светом и все плыло, словно масляная картина, облитая керосином. Вот очередной человек-змея подошел к Святогору и пристально вгляделся своими змеиными глазами, а после чего произнес какую-то тарабарщину и начал открывать свою пасть. Святогор смотрел на это и испытывал смешанные чувства. Вдруг, он осознал, что видит сон. Редкое, но такое захватывающее чувство осознания сна. Святогор смотрел на раскрывающуюся пасть и поражался дивности сна. Но, несмотря на осознание сна, Святогор все еще испытывал безмятежность, словно бы одурманенный, он воспринимал весь бред за норму. Человек-змея оказался у Святогора под ногами и начал втягивать, словно зыбучий песок. Святогор пытался бежать, но превратившийся в зыбучий песок человек-змея не давал двинуться с места. Странное чувство, которое бывает во сне, когда хочешь бежать, но не можешь. В Святогоре возросла тревога. Зыбучий песок пропал, а Святогор падал. Падение вызвало страх и Святогор чувствовал, словно бы он с ног до головы мокрый. Он падал вниз, все ближе и ближе приближаясь к земле. Трах! Святогор со всей дури ударился о землю и в этот момент он проснулся.

Тварь ревела от боли. Святогор сидел на полу, покрытый холодным потом и нервно дышал. Тварь рядом ревела, держась за правую часть головы. Чувство падения разбудило Святогора, от чего он, машинально, от страха и неожиданности, с силой махнул своей арматурой. Пока Святогор спал, тварь подобралась к нему и уже заглатывала его, словно змея, а когда Святогор проснулся, удар пришелся прямо по голове твари. От боли и неожиданности, тварь вскочила, выпустив из своей пасти Святогора.

Ошалевший Святогор смотрел горящими золотом глазами, как тварь корчилась. Тварь корчилась и извивалась, словно оглушенная змея. Тварь была почти точь-в-точь как человек-змея из сна. Когда тварь справилась с болью, она бросила ненавидящий и гневный взгляд на Святогора. Тварь зашипела, раскрывая голову, словно мешок. Святогор испытал страх и ужас, точно такой же, как и прошлой ночью. Цепенящее чувство, от которого парализует тело. Святогор боролся с чувством и бороться было тяжело. Тварь бросилась на Святогора, а Святогор только и смог, что перекатиться и закатиться под стол. Молниеносная зверюга ударом своей пасти разнесла стол. Святогор неуклюже попытался выскочить из-под обломков, но тварь нанесла удар хвостом. Святогора откинуло, а тварь уже тут как тут. Она обвила Святогора и принялась душить. Зажатый в тиски Святогор взревел от боли, а немногочисленные кольца сдавливали все нутро. Голова твари нависла над Святогором и начала раскрывать пасть словно огромный мешок. Тварь готовилась проглотить Святогора. В голову пришла мысль и Святогор не побрезговал ей последовать. Он вцепился в тело твари зубами, откусывая от него кусок мяса. Тело твари содрогнулось от боли и Святогор смог высвободить руки, однако высвободиться полностью тварь не дала. Левой рукой, сильно сжимая, Святогор ухватил ту часть тела, которая напоминала человеческое горло, а правой принялся молотить почему попало. Тварь брыкалась и билась в истерике. В какой-то момент, одна из рук полоснула Святогора когтями, нанося глубокие раны. Брызнула кровь и Святогор взревел от боли. Тварь отплатила Святогору за откушенный кусок мяса, но выпустила добычу из смертельного захвата. Святогор и тварь встретились взглядами. Очередной раунд, но на сей раз, этот бой обещает быть коротким. Тварь и Святогор впились друг в друга взглядами. Тварь пыталась сломить Святогора, а Святогор боролся. Сил у Святогора было мало и потому он сдавал этот бой, а тварь наседала. Тварь приближалась, давя Святогора взглядом, страхом и ужасом. Святогор чувствовал безумие и желал лишь сбежать, но разум твердо стоял и не давал сделать этот фатальный шаг. В какой-то момент тварь уперлась в барьер Святогоровой воли и тогда она применила свою вторую уловку.

— Кто-нибудь из ваших хищников вспомнил старые привычки? – произнесла тварь с шипением.

Слова были словно ударом молота о наковальню. Святогор испытал сильнейший удар ужаса. Воля Святогора дала трещину и тварь это почувствовала. Святогор сделал шаг назад, а тварь два шага вперед.

— Не-ет, говорю, милый, с этим от меня поди прочь, — прошипела тварь.

Удар! Разум Святогора помутнел. Сил было мало и каждое слово твари было стопудовой гирей. Святогор сделал еще шаг назад, а тварь уже приблизилась на три шага. Святогор не сводил взгляда, а тварь продолжала:

— А вот вчера, мы зажарили молодого кабанчика, вкусно! Пальчики оближешь!

Голос доносился отовсюду и давил как пресс. Святогор сдавал оборону, а тварь прорывалась. Святогор пал на колени, а тварь резким движением метнулась на Святогора, чтобы обвить его и тут! Святогор бросил руку с арматурой в сторону. От неожиданности, тварь не успела среагировать и с огромной скоростью наткнулась на арматуру. Металлический прут вонзился в глаз зверя. Тварь взревела и принялась корчиться и извиваться, словно червь на сковороде. Тварь истошно ревела и крушила все. Святогор, пользуясь моментом, с трудом, придерживая рану, раскидал баррикаду на крышку и когда тварь справилась с болью, Святогор уже поднимался наверх. Морщась от боли и придерживая кровоточащую рану, он приблизился к краю. Внизу, там где у убежища Святогора был задний двор, под окнами была яма для потрохов. В эту яму Святогор насажал арматуры как колья. Святогор ждал на краю. Ждал, когда тварь поднимется. Зверюга разметала проход и выбралась на крышу. Видя Святогора, она, не соображая от боли, ринулась на него, а он прыгнул в сторону, но рана не позволила успеть. Тварь сверзилась со Святогором вниз. Тело твари угадило прямо на колья, а Святогор пал сверху. Одно из кольев пробило левый бок Святогора в опасной близости от почки. Тварь и Святогор взревели от боли. Крик Святогора перешел в стоны, а тварь начала издавать захлебывающиеся звуки и забилась в судороге.

С нечеловеческим трудом, Святогор выбрался из ямы, покрытый с ног до головы кровью, потрохами и бетонной пылью пополам с землей. Святогора мутило, в глазах темнело, а руки и ноги сводило. Руки и ноги словно бы вибрировали и каждый шаг, каждое прикосновение к чему-либо вызывало странное чувство. Святогор сумел дойти до входа в подвал и, не имея сил идти дальше, повалился и с грохотом скатился по небольшой лестнице. Святогор прижимал открытую рану, но кровь неудержимо вытекала, ослабляя Святогора с каждым граммом. Святогор не желал умирать. он боролся со смертью и прикладывал неимоверные усилия, дабы выжить. Разбитый разум, почти побежденного, борющегося за жизнь Святогора обрел голос и заговорил:

— Ну и зачем ты мучаешься? Зачем борешься? – произнес голос нежным и ласковым мужским баритоном, словно это говорила само ее величество Смерть.

— Я… Я… Не знаю. Я… Я хочу жить, — с трудом, чуть ли не плача, прохрипел Святогор.

— Ты ведь столько раз желал, столько раз пытался. И вот! Когда ты в шаге! В шаге от не минуемого! Ты борешься?! Зачем?!

— Я… Я хочу жить! – с трудом выдавил Святогор.

— И что это тебе даст? Ты ведь знаешь, что у жизни нет смысла, к чему тебе такая бесполезная вещь как жизнь?

— Уйди… Уйди… Уйди! – хрипел Святогор.

— Хватит, — равнодушно произнес голос. – Хватит бороться. Это того не стоит.

— Сгинь! – прокричал Святогор.

Святогор полз, не разбирая куда. Тьма и слезы в глазах мешали видеть.

— Я понятия не имею, зачем я живу! Я не знаю, зачем я борюсь за жизнь! – хрипел Святогор. – Но я знаю, что хочу жить! В моей жизни нет смысла! Я хочу жить, хочу найти смысл!

— Его нет, — сухо ответил голос.

— Я придумаю его!

— Иллюзия. Это будет не смысл, а самообман.

— Тогда я хочу обмануть себя! – безнадежно произнес Святогор.

— Дурак… — меланхолично произнес голос.

— Сгинь! – грозно прохрипел Святогор.

Голос исчез, а Святогор все полз и полз. В погребе была еда, были тряпки, всякая утварь и инструменты. Святогор думал. Святогор пытался соображать, но потерянная кровь лишала сил даже думать. В голову лезли неразборчивые голоса, звуки, а перед глазами всплывали видения, вспышки света и темные пятна. Святогор вспомнил: «Спирт!». Раны нужно продезинфицировать. «А что дальше? — думал Святогор. — Закрыть рану. Как? Спирт… Спирт… Спирт горит! Прижечь! Точно, прижечь!». Мысли судорожно, в такт дыханию, метались и уже казались бредом. Святогор с трудом поднял бутыль со спиртом стоявшую на полу у мешков с овощами и попытался открыть. Сил откупорить горлышко бутылки не было, и тогда Святогор принялся бить бутылку горлышком об пол. Бутылка не поддавалась, но Святогор прикладывал все больше и больше оставшихся сил, пока горлышко не откололось. Мутная жидкость, с резким запахом, выплеснулась на пол и Святогора. Не думая, а машинально действуя, Святогор выплеснул часть содержимого бутылки на раны. Резкая и острая как лезвие ножа, жгучая как пламя боль пронзила Святогора. Святогор взревел от боли. Все тело сжалось. Святогор ревел, тратя остатки сил. Рев сменился болезненными стонами. Трясущейся рукой, Святогор ударил по табурету, что стоял рядом и тот опрокинулся. Все, что стояло на табурете: чашки, вилки, ножи, кружки и тряпки, повалились на пол. Святогор взял чашу и вылил туда спирт. На поясе Святогора висел небольшой, покрытый бороздами, камень – кусок кремния, который Святогор когда-то нашел на берегу залива. Взяв нож, Святогор принялся чиркать им по камню над чащей со спиртом, высекая искры. Спирт не загорался и Святогор чиркал сильнее. Когда спирт вспыхнул, Святогор положил нож на край чаши, чтобы огонь раскалил металл. Святогору дико хотелось спать. Реальность уплывала, в теле ощущался дикий холод. Кружилась голова и казалось, что Святогор на борту корабля, угодившего в шторм. Страшно мутило, но боль отступала, словно ее парализовало вместе со всем телом. Когда нож раскалился, Святогор взял его и поднес к ране. Святогор боролся с чувством предстоящей боли и поборов чувство, приложил раскаленный металл. Дикая боль заставила Святогора взреветь. Слезы били из глаз без остановки. Святогор повторил процедуру несколько раз, пока раны не были полностью закрыты. Святогор разбил еще одну бутылку со спиртом и облил ожоги. Боль от спирта уже была не такой сильной и куда слабее боли от ожогов. Он, тратя последние крохи сил, смог лишь накинуть на себя какую-то ветошь и позволяя реальности растаять, погрузился в сон.

Святогору снилось, как он тонет в болоте. Болото затягивало, а Святогор пытался выкарабкаться. Каждое движение сильнее и сильнее сковывалось, но Святогор продолжал бороться и рваться из пут тягучих вод. Святогор погружался и вот под воду ушла грудь, потом шея, а следом и голова. Что-то попалось в руку и Святогор потянул. Словно цепляясь за соломинку он тянулся. Что-то дернуло, быстро и стремительно и Святогор уже был не в болоте, а летел. Что-то подхватило его и несло. Мир перевернулся и Святогор уже не летел, а падал. Сон жевал его, словно жвачку. Когда мир перевернулся вновь, Святогор бросился бежать, но воздух превратился в тягучую массу. Святогор рвался, пытаясь прорваться сквозь эту массу. Святогор уперся в невидимый барьер, который прогибался словно резиновый. Святогор бился в барьер подобно мухе, что бьется в стекло. Святогор прикладывал усилия, дабы прорвать барьер и в какой-то момент барьер поддался и лопнул, словно мыльный пузырь. Святогора захватило волнение и радость! Святогор бросился бежать по дороге, которая уходила в высоту, в горы, что возвышались над горизонтом. Святогор был опьянен и бежал! Но конец этой дороги упирался в очередной тупик. Миг счастья оборвался вместе с дорогой. Но рядом была еще одна дорога. А кроме нее была еще и еще, и эти дороги спутывались, переплетались и уходили куда-то за горизонт. Дорог было много, их были тысячи и тысячи, но все они упирались в тупик. Тьма и чувство печали захватывали Святогора и покрывали словно плесень. Святогор пытался избавиться от этой плесени, но она не сдавалась и сопротивления Святогора лишь делали хуже. В отчаянии Святогор взглянул в небо и увидел многогранную, яркую и сверкающую бесконечность. В этой бесконечности Святогор узрел путь, путь по которому он хотел пойти. Тьма отпустила и Святогор ступил на этот путь. У этого пути было начало – первый шаг, но не было конца, ибо, сколько не иди, а конец этого пути где-то там, где-то в бескрайнем просторе бесконечности. Где-то там, в самом конце этого пути виднелось сияние, свет которого дарил покой. Святогор тянулся, силясь прикоснуться к сиянию, но приблизиться не мог. Свет сияния заполнял все вокруг. Боль, печаль, тоска и тленность уходили, а когда свет заполнил все вокруг, нежный поцелуй мягких губ разрушил сон, который плавно перетек в реальность. Святогор открыл глаза и увидел чашу, нож с обгорелыми частицами мяса, тряпки, мешки, запекшуюся кровь и грязный пол. Святогор медленно встал и огляделся. Подвал, в котором Святогор боролся за жизнь, пребывал во все том же виде. Святогор чувствовал себя избитым. На улице стояли сумерки и Святогор, с трудом выбираясь из подвала, направился к заливу. Ковыляя и тяжело дыша, добравшись до пляжа, Святогор рухнул на колени. Вода била волнами о берег, а над водой, на западе, висело закатное Солнце. Небо было окрашено в красные и рыжие тона и было покрыто свинцово-черными облаками. Святогор – громадная, покрытая шерстью, туша боли и печали сидел и смотрел, как Солнце гаснет, скрываясь за горизонт. Солнце погружалось и залив словно бы кипел от его жара. Слезы хлынули из глаз Святогора и чувства захватили все нутро. Святогору хотелось молотить землю от избытка чувств, но сил хватало лишь на слезы. Прямо сейчас в разуме Святогора взорвалась атомная бомба осознания. Святогор не просто понял, а осознал! Понимание – это аксиома, а осознание – разрушение принятой аксиомы. Понимание – есть вера, а осознание – ее разрушение. Сейчас Святогор испытывал на себе всю разрушительность осознания, но это разрушение было во благо и не несло гибельности, а напротив – жизнь! Святогор видел начало своего пути. Святогор видел сам путь. Святогор видел завершение своего пути. Святогор видел и то, что все это давало. Начать путь – это значит поставить цель и сделать первый шаг. Путь – это дорога к цели. Завершение пути – это достижение цели. Все вместе – это жизнь! Смысл жизни – это поставленная цель. Любую цель можно достичь. Любая цель может быть смыслом! Всей жизни. Но если цели нет, то жизнь пуста. Но в чем разница между полной жизнью и пустой? Разницы нет! Ни один микроб, ни одно животное, птица, таракан или растение не задается вопросом о смысле жизни, лишь человек! Осознание бессмысленности жизни ведет к смерти и разрушению. Достигнув поставленной цели, человек теряет волю к жизни. Осознание того, что жизнь – это повторение одних и тех же действий: жрать, срать и ржать! Ведет к потере вкуса жизни. Человек начинает искать спасение в смерти и поиски – это хождение по канату. Не справился – смерть! Но справившись – обретение нового осознания. Только чувство смерти, может заставить испытать волю и жажду жить. В жизни нужна не цель, а идеал! Если Иисус действительно жил, то он был не сыном Божьим, а всего лишь философом. Красноречие и собственная философия позволила ему сотворить идеал, к которому можно было в то время стремиться. Идеал, в силу того времени, был грубым, но глубоко заседал в печальных душах людей. Бог – это идол, созданный красноречивым философом, который потерял вкус к жизни, который понял, что у нее нет смысла! Этот философ создал смысл, для которого не требовались знания, а требовалось лишь то, что было у всех – вера!

Святогор сидел на берегу, испытывая чудовищное желание – жить. В голове Святогора носились мысли и все они крутились вокруг одной – создать себе идеал! Создать себе смыл, цель, к которой можно идти вечно, но не достичь ее, ибо начало и конец – это всегда разрушение и не важно, во благо или зло. А путь! Путь между началом и концом – это и есть счастье! Всегда идти к недостижимой цели. Вот только, Бог – это идеал прошлого. Какой идеал может придумать человек в умирающем мире?

Святогор сидел и смотрел на горизонт. Последняя полоска Солнца скрылась за горизонтом, озарив на миг зеленым лучиком света. Мысли в голове Святогора растаяли и всего одна, но такая тяжелая, мысль сорвалась с тяжелых губ:

— Я – живой…