Глава 3. Ошибки (часть главы №2) (Глава 21)

Валентин сидел в зале в окружении пары десятков людей и, как и все ожидал одного человека. Тем человеком была Элизабет Ривз, друг и коллега Валентина. Они оба занимались вопросом проблемы связи и за последние два тойя они собрали огромную массу информации, смогли ее проанализировать и прийти к удручающему выводу, который предстояло изложить всем остальным на данном заседании.

В зал вошла Элизабет и все оживились. Элизабет копалась в сумке и Валентин подошел, чтобы ей помочь. Из сумки, с благодарностью за помощь, Элизабет извлекла жесткий диск и передала Валентину, а он подключил его к компьютеру с проектором.

— Доброго всем дня господа, — поздоровалась Элизабет.

С Элизабет поздоровались в ответ.

— Начинаем, — произнес Валентин. – Бетти, давай ты.

— Хорошо, — ответила Элизабет.

Элизабет глубоко вздохнула и оглядела зал. Люди в зале заинтересованно глядели на Элизабет и ждали, что же она скажет. Элизабет испытывала волнение и это волнение передавалось всем в зале, от чего все понимали, что новость будет неприятной.

— Ну, что же… Я и профессор Харченко занимались вопросом проблемы связи, какова была обнаружена профессором. Усилиями профессора было собрано множество данных, для проведения анализа, которым я и занималась, и результат этого анализа показывает, что при создании связи была допущена ошибка. Чтобы понять суть, необходимо объяснить принцип работы связи, который заключается в следующем.

Элизабет начала объяснять. Связь – это нечто вроде искусственной личности и все эти личности объединены в единую сеть. Однако! У каждого человека есть своя родная личность. Связь прививали при помощи химическо-биологического препарата, который создавал в мозгу новый участок, который после стимуляции подключался к единой псионной сети. Этот участок и создавал вторую личность, которая, как оказалось, начала конфликтовать с родной личностью. В некоторых случаях родная личность пробивалась и брала сознание под свой контроль, из-за чего человек мог совершить нерациональные или опрометчивые действия. Однако, в силу того, что прививка жителям Теменвита делалась в сознательном возрасте, диссонанс личностей был слаб и потому конфликтные ситуации быстро разрешались. Но, было одно «но». Жителями Теменвита были не только взрослые, но и дети. Проблема здесь заключалась в том, что родная личность детей была еще в состоянии формирования и после прививки, диссонанс личностей был более ярким. Для облегчения понимания, были введены следующие понятия: основатели – все взрослые, первое поколение – дети, что родились перед переселением и непосредственно после, второе и последующие поколения – дети, которые будут рождены по истечению срока ограничения на рождаемость. Для основателей данная проблема не критична, а у второго и последующих поколений этой проблемы не будет, ибо они будут рождаться со связью и у них будет лишь одна личность. Проблему и угрозу представляет лишь первое поколение. Их родная личность не сформирована, от чего ее влияние пагубно влияет на их поведение. Во время наблюдений, было замечено импульсивное поведение, а также, временами, неразумность совершаемых действий, которые дети не в состоянии объяснить. В силу этого факта, требуется принять меры, по решению вставшей проблемы. Если основатели еще в состоянии довольно быстро сориентироваться и понять, что их связь дала сбой и тем самым взять себя в руки, то дети на это не способны. Есть и другая проблема, которая заключается в невозможности спрогнозировать последствия, то есть то, как себя будут вести дети в ответственном возрасте.

— И… Как такое можно было упустить?! Это ведь не просто проблема, это на грани катастрофы! – тревожно произнес Бяо.

— Не все так плохо! Поверьте мне! – поспешил успокоить Валентин. – Проблема была, скажем так – неизбежна! Устранить ее невозможно, но мы можем ее контролировать.

— Вы знаете как? – произнесла Абени.

— В первую очередь, важно, чтобы все о проблеме знали. В результате анализа, удалось выявить симптомы, которые следуют за любым из подобных, ну допустим — «приступов». К тому же, проблема лишь у нас и у детей из первого поколения.

— Проще говоря, пока все мы и наши дети живы, мы представляем угрозу для колонии? – вставил слово Бяо.

— Да, — сухо ответил Валентин. – Однако! Как уже было сказано, второе и последующие поколения этой проблемы будут лишены и эти данные подтверждены исследованиями. Да мы допустили ошибку, но нас поджимали сроки и только поэтому ошибка была допущена! Сейчас же нас время не заставляет торопиться.

— Простите! – перебила Абени. – А собственно, как будет решаться проблема?

Все пристально уставились на Валентина и Элизабет.

— Нам придется осознанно прописывать ограничения, как для себя, так и для первого поколения в индексе.

— То есть, эти ограничения будут влиять на мою сферу деятельности? То есть мою работу будут ограничивать?

— Не совсем. Когда и, если вы столкнетесь с данной проблемой в работе связи, вы сами наложите эти ограничения. Прецеденты уже есть.

— А дети?

— Здесь сложнее, — произнесла уже Элизабет. – Их придется ограничивать, но мы полагаем, что данная мера будет воспринята ими с полным пониманием. Первое поколение растет очень быстро, а их интеллект развивается быстрее, чем их возраст. Думаю, что они и сами, точно, как и основатели, будут сами намеренно накладывать ограничения.

Бяо барабанил пальцами по столу.

— А я-то думал, что сейчас самая большая проблема в терраформировании… — упрекающее произнес Бяо.

***

Время летело, словно скоростной поезд и без остановок. На дворе уже был конец шестого тойя, первые школы на Тейе уже принимали своих первых учеников и любимое Чадо Валентина собиралось в первый класс. Да, несмотря на то, что Тейю населяли исключительно профессионалы и специалисты своего дела, сейчас каждый человек на Тейе прикладывал усилия на то, чтобы колония была самодостаточной. Дети же, хоть те и были достаточно умными и начитанными обитателями Теменвита, нуждались в квалифицированном обучении, а посему и школы были острой необходимостью.

Автопилот вел электромобиль по новой, совсем свежей, полимерной дороге к одной из первых школ Теменвита. Город, после глобального обновления в плане энергоснабжения, сильно преобразился. По прогнозам, в скором будущем городу предстоит проделать множество обновлений и сам прогноз навел некоторых ученых на одну идею, суть которой заключалась в умном материале. Умный материал – это материал, из которого состоять будет все в Теменвите. Сейчас город возводят печатные машины, по принципу 3D принтера, а умный материал позволит экономить ресурсы и время. Говоря банально, умный материал – это материал, который будет сам все делать, согласно заложенной в него программе. В случае чрезвычайных происшествий, природных катаклизмов и тому подобному, умный материал будет приспосабливаться и принимать меры по предотвращению разрушений, а в случае разрушения, будет восстанавливать разрушения. Правда, до такой технологии еще далеко, но горячие умы эта идея захватила и сейчас уже ведутся работы по созданию.

Школа, в которую направлялись сейчас Валентин, Эльвира и их любимое Чадо, находилась в пяти километрах от Теменвита и двадцати пяти километрах от ближайшего космодрома, на которых строились первые межзвездные корабли. Школа располагалась на возвышенности, в то время как космодром, относительно, располагался в низине и из окон школы было, хоть и плохо, но все же видна стартовая площадка и сборочные цехи космодрома. Где-то там, сейчас стояли Гиперион и Пандора. Гиперион – это межзвездный корабль, который будет должен доставить группу людей в звездную систему звезды HL3WR, а Пандора – это корабль станция, которому будет суждено первому вернуться на Землю.

Вокруг школы строились жилые дома, парки и сады, все необходимое, чтобы этот участок города начал в ближайшем будущем существовать более чем полноценно. Пока машина катила по дороге, Валентин разглядывал ее край, который порос молодой зеленью. Тейя покрывалась жизнью, что очень приятно радовало измученный трудностями глаз. Порой Валентин, вот точно так же разглядывая пейзаж за окном, задавался вопросами о будущем города и что же их будет еще ждать впереди. А вот Бяо часто думает о том, как же так вышло, что Тейя имеет столь идеальные условия, неужели все так, как и говорится: «Ищущий, да обрящет»? А почему бы и нет? Разве среди миллиардов возможных миров не может найтись именно такой, который ты ищешь?

«Вечно этот Бяо панику на ровном месте разводит, — подумал Валентин. – Истеричка…».

Электромобиль приблизился к школе. У дверей учебного заведения толпились сотни людей, преимущественно дети, и стоял сильный гвалт обсуждений, радостных возгласов и просто разговоров. Семья Харченко покинула электромобиль и направилась к школе, чтобы проводить свое любимое Чадо к началу их будущего пути познания. Валентин испытывал странное чувство в груди, словно у него сосало под ложечкой. Это чувство ощутили Чадо и Эльвира и с понимающими улыбками поддержали отца семейства. Чувство, которое Валентин испытывал – была гордость. Валентин гордился тем, что, несмотря на все трудности, все тяжести прошлого, все эти люди, как он и его семья, радуются и с уверенностью глядят в будущее. Валентин улыбнулся и, взяв свое Чадо за руку, направился в сторону школы.

***

Джарвис Цой, как и несколько десятков других людей, сидел в командном центре, в ожидании старта. Геперион и Пандора, загруженные всем необходимым, находились в состоянии ожидания, чтобы отправиться кто куда. Гепериона ждала Танталия, а Пандору Земля. Два корабля. Два пути. Гипериону предстоит несколько суток добираться до Танталии от точки выхода, а вот Пандоре предстоит посетить Марс, а следом и Землю. Миссия Гипериона в первом контакте с иной цивилизацией, а миссия Пандоры в сборе информации, касательно того, что сейчас на Земле происходит. Пока что, все корабли вынуждены стартовать с Тейи и добираться до открытого космоса на обычном топливе, но уже в скором времени обещают построить второй космодром, где выход на орбиту будет осуществляться при помощи ускорителя. Ускоритель – это площадка, где корабль или станция будут достигать необходимой скорости, чтобы не сойти с орбиты, а уже после квантовой телепортации, без всякого топлива, попадать на орбиту. К слову! Полностью от топлива отказаться не получится. Да! Немного о первом космодроме. Назван он в честь одного человека, который пожелал остаться на Земле, но многое сделавший для будущих обитателей Теменвита, в годы, когда все еще были на Земле. Имя этого человека Айзен Азим, от чего название космодрома «Азимовский». Сейчас с этого космодрома стартуют корабли первого и второго поколения, а раньше стартовали ковчеги, которые, большая их часть, уже разобраны на части. В будущем и сам космодром будет разобран, но до тех пор, отсюда будут стартовать первые корабли.

Все положенные проверки были проведены и все разрешения на старт были получены и одобрены. Был дан обратный отсчет и Гиперион вместе с Пандорой были в нескольких секундах от старта. Секунды на электронном табло таяли и когда отсчет достиг нуля, рев двигателей сотряс стартовую площадку. Для всех это уже было более чем привычной рутиной, а сам процесс был отлажен до автоматизма. Оба корабля достигли открытого космоса без всяких проблем и, выйдя на орбиту Тейи, приготовились к телепортации. Раз! И через доли секунд оба корабля оказались за триллионы километров от Тейи. По гиперсвязи были переданы сведения о состоянии кораблей, оборудования и экипажа. Гиперион лег на курс и начал двигаться к Танталии, которую он должен будет достичь в ближайшие дни. Пандора так же легла на курс и в ближайшие минуты займет орбиту Марса.

Минуты тянулись, подобно бесконечности. В эфире стояла тишина и все ожидали Отклик Пандоры. Через какое-то время послышался голос об успехе и все спокойно вздохнули. Пандора начала сканировать поверхность при помощи спутников, но и без них было видно, что Марс мертв. Место, где была колония, выглядело так, словно там прошел ураган, а любые признаки жизни начисто отсутствовали. И то было не удивительно, ибо колония зависела от поставок с Земли. Сама себя колония почти не обеспечивала, из-за скудности ресурсов, что и сыграло роковую роль.

Наступал тревожный момент. Пандора разделилась на две части. Одна часть осталась на орбите Марса, а вот вторая отправилась к Земле. Все знали, что Марс был обречен еще в годы колонизации, а потому логичная картина никого не удивила. Всех волновала Земля! Да, картина которая должна предстать перед людьми, в целом так же логична, но все испытывали какое-то смятение или страх. Такое чувство испытывают люди, которые покинули родной дом, а спустя годы вернулись и сейчас стоят у дверей дома, не решаясь постучать. За этой дверью оставленное прошлое и было оно оставлено с болью и криками, словно родной сын матери одиночки, обругав ее, покинул дом, хлопнув дверью. У каждого сосало под ложечкой и хуже всего было тем, кто сейчас был у этой двери.

Стука в дверь не было. Дверь была не заперта и блудный сын вошел в недра родного дома. Корабль был назван Пандорой не просто так и сейчас экипаж Пандоры А1 открывал проклятую шкатулку. Гиперсвязь транслировала все в прямом эфире и все на Тейе были свидетелями того, что перед ними открывалось. Недра дома были изувечены шрамами. А мать… Колыбель человечества — Земля! Была дряхлой старухой, которая не узнавала и не признавала свое дитя! Родная мать смотрела в глаза блудного сына и видела лишь пустоту… А блудный сын, глядя на родную мать, рыдал… Ведь вина за все это лежала на нем. Ибо именно он сотворил это с ней и вины своей не искупить.

Города лежали в руинах, а новые леса, словно корка на свежей ране, затягивала собой все и вся. Земля походила на пациента ожогового центра, что прибыл в критическом состоянии. Жизнь не сгинула, но изменилась. Теперь Земля не была Райским уголком, теперь тут был ад, где каждый боролся за право жить. В хищных лесах и ядовитых водах, в сожженном небе и взрытой земле, все боролось, все менялось. Одна жизнь истребляла другую, словно бы Земля, стремясь к незримому балансу и равновесию, которое пошатнуло человечество.

— Боже… — выдавила из себя Ава Лам.

— Я конечно атеист, — произнес Саймон Фикс. — Но думаю более подходящего слова, дабы выразить свои чувства, я не подберу, поэтому повторю за Авой: «Боже…».

— Неужели в этом… Могли уцелеть люди? – пораженно спросила Беатрис Пратчетт.

— Скоро узнаем, — донесся голос Джарвиса из динамика.

Пандора А1 и А2 пробыли на своих орбитах чуть более одних Земных суток. За это время удалось просканировать интересующие участки планет вдоль и поперек. Марсианская колония, хоть и была ожидаемо мертвой, но в то же время и неожиданно пустой! В прямом смысле этого слова. Ни тел, ни фрагментов тел, ни чего! С подачи Хачиро Ивамото, а точнее случайно оброненному слову «кроатон», Марсианскую колонию, которая носила гордое имя «Золотое сердце», неофициально переименовали в Кроатон. Несмотря на то, что следы пребывания и активности людей были, самих же людей не было. Однако судить об их наличии и отсутствии по руинам, которые приходилось разглядывать с орбиты Марса, было поспешным решением. Требовалась высадка на поверхность и детальное рассмотрение останков колонии. Всех смущал тот факт, что в раскуроченных останках колонии, которые явно были результатом стремительных процессов, нет ничего! Словно они были пустыми в момент разрушения. При том условии, что население Марса составляло почти пять тысяч человек. Одним словом – загадка! А вот с Землей все обстояло гораздо прозаичнее, печальнее и строже. В ходе войны, оставшиеся люди, дотянувшись до всего, до чего только могли, уничтожили все, что могли или хотели уничтожить. Прогнозируемое глобальное вымирание произошло, но отнюдь не по естественным причинам. Человечество само стало и причиной, и инструментом этого вымирания.

На следующие сутки было принято решение – спуститься на поверхность, как Марса, так и Земли. С Марсом все было понятно, а вот с Землей, то тут выбор, в ходе голосования, пал на Москву.

Марс, а вернее колония «Золотое сердце» или «Кроатон» явила себя скудный и однообразный пейзаж с богатой на множество деталей вставкой в виде колонии. Марс – это камни и песок, скалы и почти пустое небо. Все окрашено в один красно-серый тон, на котором ярко выделялись своей белой, серой и серебристой гаммой руины колонии. Собственно, вся колония состояла из множества модулей, соединенных в подобие лабиринта, вернее так было. Сейчас колония походила на выпотрошенный пакет с мусором и все это было добротно засыпано слоем песка.

— Знаете, — произнес Хачиро Ивамото, разглядывая руины. – В детстве я видел Марсианскую колонию как город со стеклянными куполами, а вот реальность…

— Стеклянные купола? – не понимая спросила Инга Романова.

— Да… В старых научно-фантастических книгах писатели представляли, что в Марсианских колониях обязательно будут сооружения в виде огромного стеклянного купола. Наивно…

— Что за дурацкая идея?.. – непонимающим тоном отозвалась Инга.

— Такая вот была у людей тогда фантазия, — чуть насмешливо, словно бы защищая писателей, произнес Хачиро.

Да, куполов тут не было и быть никак не могло. Все здания, или вернее отсеки, имели максимум три этажа. Все отсеки были соединены переходами и все места соединения были разделены герметичными дверьми. Видели, как лопаются сардельки, когда их переваривают? Так вот, почти вся колония так вот и выглядела. Словно мощное давление разорвало, не все, но большую часть, отсеки на клочки. При всем этом, следов пожара не было и причины произошедшего оставались под вопросом.

Тем временем на Земле дела обстояли не лучше. Москва лежала в руинах и растительность медленно, но верно пожирала останки города. Удалось даже спуститься в метро, которое, местами, уцелело. Группа Пандоры А1 спускалась в метро без опасения наткнуться на живых людей, ибо все говорило об обратном. Простое любопытство вело их к одному из последних оплотов для спасения цивилизации, который стал братской могилой. Бабе Ламбо удалось найти что-то вроде дневника, который держал в своих руках один из пары десятков скелетов на некогда бывшей станции метро Калужская. В дневнике говорилось о том, как люди спасались во время войны, а потом, когда всем было ясно, что гибель была неизбежной, все они спустились в метро и приняли смерть. Даже гермоворота не закрывались, ибо было незачем… Таких вот станций могил в мертвом городе было много и все они были открыты. Все люди… Все приняли смерть без страха и тревоги.

— Как так можно было? – с болью в голосе произнесла Эмма Мишель Моро. – Как можно было так спокойно принять смерть?

— Не знаю… — с той же болью ответил Сергей Васильев. – Русский человек отличается отчаянной силой воли и желанием жить, но тут. До чего же чудовищной должна была быть война, чтобы заставить даже русского человека сдаться и принять смерть?!

Сергей Васильев, попросив возможность отлучиться и посмотреть, что же случилось с ВДНХ, местом, где он провел свое детство. Сергей, во время своей прогулки, наткнулся на одну надпись в павильоне станции метро ВДНХ. Вход в метро забаррикадировал упавший памятник «Покорителям космоса», но вот сам павильон был открыт и среди всего хлама особо выделялась, подсвеченная пробивающимся светом, одна надпись прямо на памятнике: «Здесь был А.Н. Ренгарт. 03.05.2049». Сергей долго разглядывал надпись, а потом подошел, достал нож и дополнил надпись. Сергей, грубо, но со смыслом, начертал следующее: «Однажды, красота неба станет на вес золота…». После Сергей оглядел свое творение несколько печальным взглядом, а после тихо произнес:

— Покойся с миром, Ренгарт, и прости нас…

Группа Пандоры А1 вернулась на корабль, по большому счету ни с чем, а вот группа Пандоры А2 вернулась не с пустыми руками, да что там! Они вернулись не одни! Чем и переполошили всех, еще, будучи на Марсе. Дело в том, что на Марсе нашли человека! Единственного чудом выжившего, по большому счету из ума, человека. Человека доставили на корабль в критическом состоянии. Долгое время тот провел в коме, а когда пришел в себя, то рассказать ничего не смог, ибо из-за гипоксии получил необратимое повреждение мозга, от чего пострадала его память. Собственно, это не удивительно, но поразительно то, что этот человек сумел выжить в столь чудовищных условиях, учитывая, как его нашли. Тут правильнее будет сказать то, что это как раз он нашел их. Будучи в тяжелейшем состоянии, человек набрел на группу и если бы не спутник, то его так бы и не заметили.

Обе группы успешно состыковались и вернулись на Тейю, где последнего марсианина подвергли интенсивному лечению. Тем временем Гиперион уже добрался до Танталии и готовился лечь на ее орбиту. Все ожидали новостей, но ждать приходилось с некоей периодичностью, ибо связь была невероятно ужасной. Все новости ожидались с нетерпением, ибо каждый новый пакет информации, не давая ответов на вопросы, но будоражил воображение. Все ждали одного, того самого, где будет сказано: «Мы вступили в контакт!».