Глава 7. Падение (часть главы №2) (Глава 29)

В прочее, свободное от работы время, Чадо тратило на путешествия. В плане путешествия на Тейе все было, с одной стороны скудно, а с другой стороны чрезмерно богато. Индустриальный туризм ограничивался тремя городами, правда в ближайшее время ожидается еще три новых города, но все же. А вот прочий мир – это целая планета, которую исследовали лишь при помощи спутников, зондов, дронов и редких рейдов. Чадо любило наобум ткнуть пальцем в карту, найти ближайшую зону кита, собрать вещи и отправиться исследовать местность. Хобби Чадо приносило пользу, ибо все, что Чадо документировало, вносилось в базу данных о Тейе. Подобное хобби было у достаточно многих людей и себя исследователи называли либо странниками, либо межзвездными скитальцами, а некоторые, в шутку, даже автостопщиками. Многие, как Чадо, продолжили изучать Тейю, а вот другие, из-за которых во втором названии не случайно имеется слово, относящаяся к звездам, обратили взгляды в небо. Все больше и больше странников начало изучать планеты геллической, солнечной и прочих известных звездных систем.

Завтра Чадо отдыхает и свой отдых Чадо уже целый санд планирует провести на Совином острове между Мглистым и Тихим морями. Вещи как всегда уже в готовом виде, осталось лишь выспаться и утром можно в путь. На Совином острове зоны кита нет, но есть на соседнем – Вороньем острове.

Костюм сменился на халат. В руках кружка кофе, музыка, огни города и сумеречное небо. Город двигался и менялся, и Чадо часто любило вспоминать, каким город был прежде. Час, второй и вот на небе уже звезды. Нежные пастельные тона голубого, желтого, розового и зеленого сменились на холодные синий, фиолетовый и черный. Света в городе было много, но городов на Тейе было мало, а потому искусственный свет слабо перебивал свет звезд. Чадо задремало с недопитой кружкой, сидя в кресле у окна. Чадо видело сон, в котором снилось путешествие. Но это путешествие не было одним из тех, что для Чадо привычны и обыденны. Это не было даже подсознание или Лимб. Это был обыкновенный сон. Сон, столь простой и незамысловатый. Сон, в котором мозг складывает небывалую картину из бывалых образов и впечатлений. Чадо видело Землю, но не опороченную, а чистую и прекрасную. Чадо видело себя и других людей, которые жили обыкновенной жизнью в мире, в котором не было всех тех ужасов, что есть на Земле в реальности. Чадо видело, как люди, веселые и задорные, спешат куда-то, а кто-то напротив, сидит и никуда не торопится.

Сон прервался настойчивыми сигналами будильника. Чадо открыло глаза и огляделось. Ночь прошла столь стремительно, что Чадо даже подумало, что что-то не то. Однако часы и свет Геллы за окном ясно говорили о наступающем утре.

Завтрак, как и вещи уже ждали Чадо. На еду, как и на сборы, ушло немного времени. Проверив вещи, Чадо нацепило костюм, настроило координаты и отправилось на Вороний остров. Там, на небольшой базе острова, Чадо взяло гравитационный геликоптер и отправилось на соседний остров. Высадилось Чадо на побережье, хотя можно было пролететь и вглубь, но Чадо хотело пешком.

Совиный остров был пуст и холоден. Местная растительность скудно приживалась, из-за чего пейзаж разбавляли лишь редкие травы и снег. Если флора здесь была, хоть и скудной, то вот фауна как-то и вовсе обошла стороной. Хотя нет, несколько видов насекомых и птиц тут обитало. За целый голл Чадо преодолело порядка тридцати километров и смогло занести в архив несколько интересных деталей. С одной стороны, записи странников касательно Тейи не несли большой информативной нагрузки, а скорее были полезными деталями, но с другой стороны, этим занимались энтузиасты, а потому даже малая информация не лишняя.

Чадо сделало очередной привал. Скоро нужно было мастерить ночлег, а завтра двигаться обратно. Ужин был скуден и назвать ужином это особо было нельзя. В подобных путешествиях странники обычно брали концентрированные припасы, реже жидкостные и сублимированные, и еще реже обычные продукты. Обычные продукты занимали много места и порядком весили, а концентрированные, в виде пачки таблеток, занимали один карман и веса в них было не более килограмма. Что касается ночлега, то тут никаких допотопных палаток из брезента или другого непромокаемого материала. Палатка, что была у Чадо, это целые апартаменты, заключенные в небольшую емкость, похожую на консервную банку. Эта банка устанавливалась на землю, после чего происходило нажатие на кнопку, которая располагалась на крышке банки и далее шло возведение. Содержимое банки – это ясеп или умный материал, который, после активации банки, вырывался из нее в виде тумана. Туман разлетался, сперва бесформенный, потом обретая очертания, а после форму и детали. Туман становился похож на маленькое куполообразное укрытие, чем-то походившее на иглу. Укрытие принимало цвет местности, становясь практически незаметным, но в определенном световом диапазоне, такое укрытие будет светиться яркими кислотными цветами, давая возможность увидеть данное укрытие даже с высоты в тридцать километров. Внутри укрытие имело все необходимое для ночлега: кровать, отопительный элемент, фильтры воздуха и воды, а главное – уют.

Чадо устроилось со всем возможным уютом и комфортом. Перед сном, как и всегда, Чадо принялось размышлять и философствовать. Размышления помогали заснуть, для Чадо это было все равно, что считать овец перед сном. В последнее время Чадо часто думало о работе, о том, что их миссия однозначно провалилась и они так вот просто уйдут ни с чем. Чадо задумывалось о Просветителях — гипотетических Богах, о их возможном существовании и могуществе. Несмотря на весь скептицизм факты, пусть и косвенные, давили в пользу существования и невероятного могущества этих гипотетических Богов. Если рассматривать старого Бога, порожденного религией, то возникает интересный вопрос. В религии говориться, что Бог всемогущ и что он все и вся создал, а значит, он создал и пороки, но для чего? В чем смысл? Зачем создавать пороки, потом говорить о благородстве и наказывать за то, что человек поддался искушению? При всем своем могуществе, такой Бог ведет себя глупо и не разумно. Но что если настоящий Бог вовсе не Бог? Что если те, кого люди зовут Просветителями и есть Боги? Для менее развитых такие цивилизации, с их могуществом подобны Богам! Они могущественны, но не всемогущи, просто их могущество превосходит все известное. Ведь у уровня развития есть предел. Что если есть цивилизации, которые достигли и сумели перешагнуть этот предел? Ведь таких цивилизаций никто не знает. Такие скорее на уровне домыслов, россказней и слухов. Быть может, потому никто и не знает, что они над системой! Как темная материя, о которой все знают потому, что она оказывает влияние, но никто ее не видел потому, что она никак не взаимодействует с нашим миром. Что если Бог – это сама вселенная? Она просто творит, не намеренно, а другие, пытаясь ее познать, создают иллюзии и верят в них? Что если Просветители вовсе не Боги, а его служители, ангелы или кто они там могут быть, этого Бога, царя, владыки всесоздателя или кто он?

Мысли спутались и реальность переплелась со сном. Чадо заснуло, полностью отдавшись потоку.

Утро было морозным. Небо затянуло густыми облаками, поднялся ветер и сильно пахло солью. Чадо отправилось в обратный путь и на этот раз обратно дойти удалось быстрее, ибо Чадо ни на что уже не отвлекалось. Подобные небольшие путешествия помогали психологически разгрузиться, так как работа, пусть и умственная, выматывала, из-за чего некоторые люди порой даже рефлексировали. Казалось бы, от чего рефлексировать, занимаясь любимой работой? Просто порой любимая работа бывает сопряжена с темами и сферами жизни, которые требуют слишком много сил, а человек еще не достиг того уровня, чтобы обеспечивать себя необходимыми объемами сил, чтобы работа могла их отнимать и при этом еще и этих сил оставалось. Потому приятные хобби – это как смена батареек. Короткое, незамысловатое путешествие и ты словно заново родился. Кто-то, как Чадо, путешествует, кто-то пишет стихи, книги, музыкальные композиции, картины, а кто-то поет, танцует, кто-то берет корабль и бороздит доступный космос, ища пригодные миры, а кто-то все цело отдается работе, ибо та для них и работа и хобби, что дает таким людям огромнейший запас сил и психологической энергии.

Возвратившись домой, Чадо убрало вещи, изменило меню ужина и попросило компьютер дома выдать карту. Разглядев карту Тейи, Чадо присмотрело кофейный остров в море Пени, рядом с северной ледяной шапкой Арста. Сделав несколько заметок, Чадо закрыло карту и отправилось в душ. После душа был ужин и беседа с одним хорошим и давним другом по интересу. Чадо было из числа странников по Тейе, а вот друг из числа странников по космосу или как они себя называют – автостопщики, отсылая таким шуточным названием к серии писателя Адама Дугласа. Батур Хаккы любил изучать глубокий космос, несмотря на то, что в архивах Монгорофата (галактическая база данных зарегистрированных и отслеживаемых объектов Баравара) были сведения обо всех пригодных для жизни человека планетах. Это как с книгами. Всегда можно прочесть конец, но интерес в процессе, а не в концовке. Познать мир самостоятельно, с нуля – покорить! Это удовольствие, которое не подарит ни душ, ни книга, ни что-либо еще. Батур хорошо знал Баравар и был из тех, кто называл галактику по старинке – Млечный Путь. В своих поисках Батур не редко находил миры, которые были преобразованы, но в итоге заброшены. Порой Батур даже клялся, что хочет поселиться в одном из таких миров. Просто оставить все и вся, тихо, без лишних слов и огласки, взять жену и поселиться в одном из таких миров, дабы прожить остаток жизни. Чем объяснялось такое желание, Батур не знал, просто «хочется!». Обычно Батур путешествует не один, а в компании или с женой и постоянно хвастается о своих находках. Но некоторые находки он не разглашает, либо разглашает не всем. Чаще это как раз такие миры, где бы он хотел жить. Что-то вроде укромных местечек, где можно спрятаться и не волноваться, что найдут. Батур даже удалил свои данные ДНК, чтобы сканеры ни знали, кого искать. Правда Батур все еще возвращался на Тейю, все еще его что-то держало.

***

На станции висела гнетущая атмосфера. Сегодня все делали сплошную монотонную работу, от чего чувство скуки расходилось словно вирус. Всякий задевавший эту атмосферу подхватывал вирус и усиливал атмосферу скуки. Чадо уставилось в микроскоп, меняя один образец на другой и пытаясь разглядеть реакцию клеток на реагенты. Реакции записывались и все это продолжалось практически с самого начала работы, а значит уже часов шесть. На время Чадо отвлеклось от работы и огляделось по сторонам. Все вокруг сидели и выполняли свою работу, не отвлекаясь. Чадо прошлось связью по сидящим. Прислушавшись к чувствам, Чадо ощутило вкус соли на языке. В ногах шершавую вязкость, словно от песка, а по коже словно бы пробежались десятки пауков, щекоча своими суставчатыми ножками. Чадо закрыло глаза и попыталось представить что-нибудь приятное. Мир вокруг словно бы затих, и в этой тишине Чадо услышало стук. Кто-то выстукивал мелодию. Можно было даже расслышать, как кто-то бубнит эту мелодию себе под нос. Чадо прислушалось и сумело понять, что это за мелодия. Мелодия была приятной, и Чадо машинально начало подпевать. Чадо даже не заметило, как поет песню на чистом английском.

I've paid my dues time after time
I've done my sentence
But committed no crime

Кто-то услышал слова песни и тоже начал подпевать.

And bad mistakes I've made a few

Подхваченные слова уже напевала половина всех, кто находился в помещении, а другая, стуками и шлепаньями, выбивали мелодию.

I've had my share of sand kicked in my face
But I've come through

И тут, один из сидящих вскочил и выдал:

And I need to go on and on and on and on

В следующий момент вскочили все и разом запели в унисон:

We are the champions — my friend
And we'll keep on fighting till the end

Все, улыбаясь и сияя, вскочили на свои стулья и громко пели. Кто-то включил общую связь и мелодия разлетелась по станции.

We are the champions, we are the champions
No time for losers
Cause we are the champions of the world

Все стихло и замерло, но Чадо продолжило, разнося свой голос по станции:

I've taken my bows and my curtain calls
You've bought me fame and fortune
And everything that goes with it
I thank you all
But it's been no bed of roses
No pleasure cruise
I consider it a challenge
Before the whole human race
And I ain't gonna lose
And I need to go on and on and on and on

Все вновь запели, но на этот раз пела уже вся станция.

We are the champions — my friend
And we'll keep on fighting till the end
We are the champions, we are the champions
No time for losers
Cause we are the champions of the world

We are the champions — my friend
And we'll keep on fighting till the end
We are the champions, we are the champions
No time for losers
Cause we are the champions of the world

Волна позитива пронеслась по станции словно цунами, сметая всю скуку и тоску. Импровизированное выступление закончилось и все вернулись к работе. Если бы общую ауру можно было увидеть, то вся станция сейчас бы святилась белым и золотом. Подобное на станции является частым явлением и оно ни коем образом не идет в разрез с протоколами безопасности. Пусть люди, работающие на станции и серьезные, но психологическая разрядка была скорее необходимостью. От серьезности лишь одно лекарство – ребячество. А учитывая то, что все люди имели минимально необходимый индекс ответственности, а станция имела все необходимое, для предотвращения критических ситуаций, то почему бы, хоть иногда в терапевтических целях и не подурачиться?

Чадо вернулось к созерцанию микромира, широко улыбаясь и сияя от избытка положительных чувств. В такой вот атмосфере и закончился рабочий голл. Дальше шла помощь в демонтаже. На этот раз требовалось демонтировать несколько серверных модулей.

Демонтаж занял больше времени, чем рассчитывалось, по причине того, что сервера оказались повреждены. Причиной повреждения был мусор, который пробил обшивку корабля и застрял в одном из серверов, по счастью ничего не задев. Когда крохотный кусочек мусора был обнаружен, он привел всех в изумление. От крупного мусора избавлялись путем изменения орбиты либо мусора, либо корабля, а от мелкого мусора защищали поля (раньше толстая броня, которую в будущем заменили). Поля были слабыми, в силу того, что технология еще была тестовой. Система защиты не сработала, а бортовой компьютер даже не оповестил о повреждениях. Собственно, и само повреждение было условным, ибо после пробития корпуса, сработала вторичная система герметизации и просто закупорила пробоину. Но это было не самым страшным, ибо дальше было хуже. Модуль был похож на швейцарский сыр, правда, ничего ценного повреждено не было, но сами повреждения говорили о наличии в корабле слепого пятна, где защиты практически не было! Каждый из найденных кусков космического мусора был потенциальным убийцей станции. Модуль демонтировали, но в этом была ошибка.

Незадолго до пересменки, поступил сигнал о приближающемся спутнике. Станция совершит маневр уклонения и слегка изменит орбиту. Подобный мусор редкость и по большому счету приходит с нижних орбит, где они изменяют свою траекторию из-за столкновений с другим мусором. Спутник прошел совсем рядом, но не задел станцию. Все было проделано с точностью до миллиметра. Вот только никто еще не знал, что демонтированный модуль был единственной преградой в слепом пятне защиты станции. Модуль принимал на себя мусор и служил, по случайности, фильтром. Спутник, от которого Харон уклонился, пришел с нижней орбиты, где он столкнулся с другим спутником по касательной. Один спутник упал на Землю, а второй стал отдаляться. Но хуже всего то, что крошечный осколок, размером не более мячика для гольфа, отправился в полет по противофазе станции. Сменив курс, станция легла на орбиту этого объекта и оба они двигались на встречу друг другу с огромной скоростью.

Станция пребывала в покое и ничто не предвещало беды. С минуты на минуту должны появиться люди из другой смены и рабочий день можно считать оконченным. Но счет шел на секунды и в момент, когда все уже были готовы к сдаче смены, крошечный снаряд, один из сотни, что незримой пылью неслись на станцию, поймал удачный шанс и угодил в слепое пятно. Один крошечный снаряд прошел станцию насквозь, повредив системы энергоснабжения. Станция отключилась, но сработали аварийные системы, которых хватило лишь на запуск систем эвакуации. Вся автоматика вышла из строя, а имеющейся энергии не хватало для запуска кита. Весь персонал оказался заперт на станции. Но паника пронеслась лишь слабой волной и тут же стихла. Все знали, что нужно делать и незамедлительно принялись выполнять протокол эвакуации.

Весь персонал действовал как один, хорошо квалифицированный и подготовленный к таким ситуациям человек. Следовало проследовать в эвакуационный модуль, надеть несколько необходимых вещей и приборов, занять капсулу, запустить систему и покинуть станцию. Капсулы использовали криоген, а сами были усиленной прочности, сделанный по типу яйца, то есть при ударе капсула не разобьется, ибо энергия удара, из-за строения капсулы, распределиться по всей капсуле и будет погашена, сохраняя содержимое. Такая капсула способна упасть прямо на поверхность планеты и человек внутри этой капсулы не получит ни каких увечий. Криоген же позволит провести в состоянии анабиоза очень и очень длительное время, а в сочетании с системой определения, такую капсулу не составит труда отыскать.

Системы выходили из строя. Цепная реакция, словно снежный ком собирала неисправности. Одна система убивала другую и станция начала сходить с орбиты. Однако, все заняли свои капсулы и успешно покинули станцию, кто-то раньше, кто-то позже. Каждая капсула была запрограммирована после своей активации, выйти на оптимальную и безопасную орбиту, подать сигнал бедствия по гиперсвязи и ждать прибытия спасателей. В одном старом фильме, про злобного инопланетянина, был слоган: «В космосе никто не услышит твоего крика». Так вот раньше так и было, но сейчас, крик о помощи услышал весь космос.

Космический мусор, уничтожив систему энергоснабжения, вывел из строя и щиты. Станцию более ничего не защищало и мелкий мусор лупил по станции, словно мошкара по лобовому стеклу автомобиля. Правда эта мошкара пробивала лобовое стекло и уничтожала все, с чем соприкоснется. Системы повреждались одна за другой, а станция неизбежно падала на Землю. Один из модулей взорвался, провоцируя взрыв других модулей. Эти взрывы не были обычными, их вызывала резкая разгерметизация, вследствие чего огня было мало, а вот осколков было много. Станция разлетелась, словно конфетти из хлопушки, зацепив несколько капсул. Задетые капсулы сходили с орбиты. Часть сумела вернуться на орбиту обратно, а другая, захваченная гравитацией Земли, не имея достаточного топлива, упала на Землю. Всего на Землю упало четыре капсулы и среди них была капсула, внутри которой находилось Чадо. Одна капсула упала на территории Китая, вторая где-то в Иране, третья в Средиземном море, а последняя, где было Чадо, упало в России, в окрестностях некогда бывшего, а ныне мертвого города — Санкт-Петербург.