Глава 2. Два мира (часть главы №1) (Глава 32)

Глава 2. Два мира:
Каждый желает быть понятым.
Но никто не желает понять другого.

Чадо полное сил, проводило время на пляже залива. С момента понимания, что Чадо ждет в будущем, прошло порядка трех суток. Пока особых изменений не произошло, разве что излишняя раздражительность и нервозность, но Чадо все больше и больше задумывалось о том, сколько есть времени, прежде чем дисбаланс даст более существенные плоды. На Тейе о Чадо позаботятся, да… От космоса придется отказаться, это ясно. Но это еще не приговор, так как Чадо знало, какое будущее у первого поколения и шанс, что исключительность продержится до конца жизни, был мал. Здесь же, на Земле, дисбаланс может привести к неприятным последствиям. При особо острых приступах, возможность здравого мышления сильно падает и к чему это приведет? Чадо знать не хотело. Особенно учитывая и то, что Чадо начало замечать снижение своего интеллекта. Интеллект не грозил упасть до уровня, при котором Чадо даже двух слов не свяжет, нет… Чадо, как и раньше, сможет решать сложные задачи, но разум будет сильно подвержен различным искушениям, которые могут сбивать или затуманивать рассуждения и будут мешать принимать здравые решения. Нужно было как можно быстрее добраться до капсулы, найти ближайшую зону кита или базу, дабы покинуть планету. Но была проблема – гигант. Нужно более точное местоположение капсулы, хотя бы с точностью до пяти километров, дабы, используя компьютер костюма выйти по сигналу. Дабы гигант не увязался, уйти нужно было незаметно, а для этого требовался подходящий момент. В целом, гигант может отвести, но этот вариант, уже у капсулы, породит проблемы. Еще одно, что мучало Чадо – это вопрос о том, почему оно солгало? Столько тойев Чадо говорило правду и только правду, а тут… Где причина этому поведению? Ответом на вопрос послужила догадка – изоляция. Чадо вдали от всех и от общего пси-поля, то есть Лимба. Сейчас разум Чадо действует автономно, но столь продолжительная изоляция должна была оказать влияние. Разведчики проводят на Земле не более одной недели, а после покидают планету. Продолжительное отключение от Лимба никем и никогда не тестировалось. Каковы последствия? Что если это ослабило защиту и Чадо подверглось угрозе. Изоляция привела к тому, что связь начала атрофироваться или вроде того, а это привело?.. Черт его знает к чему, но от этого Чадо поступилось принципов и солгало, а ложь вызвало сильнейший стыд и… Возможно да — изоляция, но может и нет, кто его знает. По крайней мере, это выглядит логично.

Чадо пыталось продумать, как и когда лучше покинуть обитель гиганта. Добытые данные в разговорах давали не очень, но хоть как-то ясную картину. Северный лес – это лес расположенный за горой Парнас и тянется вплоть до реки Вуокса, это расстояние почти семьдесят километров, а вширь почти двадцать. От дома гиганта четыре десятка километров, но как он считает? Не по прямой же?.. Чадо внимательно разглядывало карту на вырванных страницах из старого атласа Российских дорог и пыталось вычислить, где может быть капсула. Лес охватывал Парголово и Сертолово на западе и Мурино с Кузьмолово на востоке. Расстояние между ними порядка пятнадцати километров. Если считать, что гигант попадает в лес через Парнас, то в какую сторону он двигался? До Сертолово чуть меньше десяти километров, а до Кузьмолово чуть больше. Предел приема сигнала всего пять километров, если не узнать больше, то придется делать крюк, в случае ошибки. «Не беда… — подумало Чадо. – Чуток можно и поплутать. Значит, остается только когда? А вот тут проблема. В лесу есть опасные твари, у которых сейчас активность, когда эта активность спадет? А когда гигант уйдет надолго снова? Пара дней – это очень хорошо, но он отлучается обычно всего на сутки, не более. Ну, даже сутки это все же тоже хорошо. Значит, остается дождаться времени, когда падет активность тварей, так? Так. Значит подождем. Главное держать себя в руках. Однако, было бы не плохо за это время выведать еще данных».

Небо заволокло серыми облаками и дул не сильный ветер. Мутные воды залива, покрытые крупными льдинами, разбивались волнами о берег. Чадо, убрав карту, сидело и разглядывало залив. Порой в воздухе проскальзывали металлические нотки. Прошлым вечером Чадо выяснило, откуда этот запах и что он такое. Откуда запах сказал гигант – из руин города, а что этот запах компьютер, проведя простейший анализ. Металлический запах принадлежал сложной молекуле вещества, которое Чадо хорошо, благодаря своей работе, знало. Название у вещества длинное, а вот область применения коротка. Это вещество стерилизатор, которое используют, чтобы лабораторная живность, от простейших и до сложных, не могла иметь потомство, но сохраняла все свои функциональные возможности. Ответ на этот вопрос дал ответ и на другой вопрос, касательно того, что говорил Святогор о жизни в некогда ближайших общинах. То, что они начали терять возможность размножаться, объяснялась этим веществом, которым заполнены руины города. Это так же объясняет и то, что город совершенно безжизненен. Святогор, во времена, когда обменивался с жителями общин, носил им зараженное мясо и шкуры, а те ели мясо и делали одежду. То есть, гигант, сам того не ведая, обрек общины. Чадо не беспокоило то, что сейчас оно само подвергается заражению, так как иммунобарьер защищал, а что останется в организме можно без труда будет вывести.

В заливе раздались утробные звуки. Вода заколыхалась и ее гладь нарушил высунувшийся плавник. По воде побежали волны, плавник скрылся, а из воды выскочило создание, которое тут же было атаковано и проглочено огромной пастью. При виде этой картины Чадо поморщилось. Брезгливость все больше и больше завладевала Чадо. Особенно это было заметно вчера, когда гигант, имеющий дурную привычку иногда есть сырое мясо, отвратительно причмокивать. Чадо даже удивилось, что обратилось к гиганту повелительным тоном, попросив его не чавкать. Святогор был в разы крупнее и сильнее Чадо, да еще и он был у себя дома, а Чадо всего лишь гость. Плюс он спаситель Чадо. Три плюса против одного минуса. Слишком самонадеянно… Когда Чадо поняло, что сказанное принадлежало другой личности, Чадо принесло Святогору извинения за свою резкость. Святогор отреагировал на это благосклонно, а вот Чадо, получив возможность зайти в подсознание, поймало мелкого хулигана чуть ли не с поличным. Чертенок, хоть и сидел в клетке, пользовался открывшейся лазейкой. Мелкий поганец мог влиять на то, что подворачивалось ему под руки – язык Чадо. Языком служила книга, которую чертенок смог взять в клетку. В этой книге он рисовал каракули. Но если в подсознании это всего лишь каракули, в реальном мире, эти каракули были скверными эмоциями, которые диктовали языку слова.

Чадо встало и направилось к дому Святогора. Святогор возился во дворе, собирая развешенные шкуры. Как обычно, Святогор был в своих тряпках. За все время, что Чадо находится в обители гиганта, Чадо ни разу не видело его истинного облика. Лишь огромные руки-лапы, с длинными тупыми ногтями. От гиганта пахло шерстью, мясом и мертвечиной. Чадо остановилось, сложив руки на груди и смотрело на то, как работает гигант. Вид шкур Чадо не смущал, на Тейе все же не вегетарианцы живут, но мясо, как и животные шкуры там добываются путем клонирования. Все животные не более чем биологические и совершенно бездушные болванки, а потому все максимально гуманно, но тут… Гигант что-то бубнил себе под нос, словно бы разговаривал сам с собой. Чадо, видя куда Святогор относит шкуры и то, сколько их, решилось потревожить вопросом:

— Слушай, а зачем тебе столько шкур?

— Что? – спросил Святогор, прекращая работу и оборачиваясь на Чадо.

— У тебя шкур столько, что девать некуда, зачем тебе столько?

— Ну… — Святогор задумался. – Раньше я их продавал в общинах, а теперь просто по привычке, не выкидывать же?

— Но ты их практически не используешь, тогда бы уж лучше выкинул, а то вся округа мертвечиной пропахла.

— Ну, я к запаху уже давно привык.

Чадо поморщилось, машинально прикрывая нос.

— А ты не боишься, что на запах кто-то может прийти?

— Кто? – удивился Святогор.

— Ну не знаю, из залива может кто?

— Я уже давно тут живу и пока никто, — Святогор чуть запнулся. — Еще не приходил. А по поводу того, что кто-то может прийти на запах, то в районе Петергофа вонь стоить похлеще, так что…

— А от кого тогда стена?

— Стена? – Святогор обернулся. – Да так… — Святогор вернул взгляд на Чадо. – Раньше тоже думал, что есть от кого защищаться, но теперь это так, часть двора. Можно теперь я задам вопрос?

Святогор, всякий раз, когда появлялась возможность, старался засыпать Чадо вопросами.

— Ну… — Чадо задумалось, опуская взгляд.

— А ты этот костюм снимаешь когда-нибудь?

— Да, но тут нет нужды, — сухо ответило Чадо.

— Ясно. А слушай, у вас на Марсе как с едой? Ну, что вы там едите?

Чадо задумалось и попыталось сформулировать ответ.

— У нас есть и растительная, и животная пища, мы ее сами выращиваем.

— Выращиваете? А как это с животной пищей? Разводите? – заинтересованно спросил Святогор, принимая более комфортную позу.

— Нет, именно выращиваем. У нас… Эм… Машины есть специальные.

— Здорово, — ответил Святогор с какой-то веселостью и бодростью в голосе.

Святогор, как человек, проживший в долгом одиночестве и получивший возможность пообщаться, старался говорить много и часто. Много вопросов, много пустой болтовни, просто так, дабы заполнить внутреннюю пустоту. Правда Чадо не особо способствовало процессу, из-за того, что инструкции заставляли Чадо больше молчать и грамотно формулировать свои слова, дабы не раскрыть своей истинной сути. Чадо видело, что Святогор на самом деле не такой, каким себя демонстрирует. Святогор выглядел бодрым и добродушным, но все это была какая-то маска, словно внутри сокрыт совершенно иной человек. Святогор явно был умнее, чем пытался казаться, словно эта наивность не более чем попытка… Чего?

— Слушай, а можно тебя попросить, — робко произнесло Чадо.

— Да, — с готовностью ответил Святогор.

— М… Можешь показать свое лицо.

Повисла тишина. Лишь ветер и шум залива резали слух.

— Боюсь это не самая лучшая идея, — иным, более низким и глубоким голосом ответил Святогор.

— Я не боюсь, — настойчиво ответило Чадо.

— Ты действительно этого хочешь? – все тем же голосом ответил Святогор?

— Да.

— Хорошо. Дай мне закончить работу, а после обеда. — Святогор затих. – После обеда я покажу тебе. Идет?

— Идет.

Чадо сидело в комнате и разглядывало обитель гиганта. Святогор же занимался готовкой. Учитывая, что с растительной пищей у гиганта дефицит — завтрак, обед и ужин были исключительно мясными, а травы шли в качестве приправ. Как исключение был чай, который гигант заваривал из некоторых добываемых им трав. Комната, в которой находилось Чадо, была большой и явно когда-то разделялась на несколько меньших площадей. В дальней части комнаты была дверь в полу, которая вела в подвал. В подвал Чадо никогда не спускалось, зная, что гигант там разделывает туши животных. В комнате была кровать, которая больше походила на кучу сваленных матрасов; некое подобие печи, которая соединялась с трубой, проходившей через все этажи; несколько стеллажей у окон; пара столов и шкаф у самой двери в подвал. Рядом с кроватью, между ней и печью, была дверь, выходящая на бывшую лестницу, что соединяла два этажа и крышу, которая была когда-то третьим этажом. Комната была относительно пуста, то есть в комнате не было ни чего, что было бы лишним, а того, что было не лишним, было мало. Стеллажи были заполнены инструментами, какой-то ветошью, банками, коробками и прочим, что явно долго не залеживалось.

Святогор готовил мясо. Во время готовки Святогор не проронил ни слова. После последнего разговора он переменился и вел себя несколько странно. Чадо не могло чувствовать гиганта, но ощущало нависшую тяжесть. Для разрядки напряжения Чадо решило поспрашивать гиганта.

— Ты говорил, что ты родом отсюда, из Питера. Этот дом, в котором ты жил раньше?

— Нет, — сухо ответил Святогор. – Я раньше жил недалеко от школы, это северо-восточней отсюда.

— Ты служил во Владивостоке. А зачем вернулся сюда? Проделать такой путь…

— Зов родины, если тебе угодно.

— Зов родины? Сомнительная мотивация…

— Какая есть, — все в той же сухой манере ответил Святогор.

— Что-то не так?

— Все хорошо.

— Слушай, если моя просьба тебя как-то задела — извини.

Святогор замер задумываясь.

— Взгляни на меня, — произнес Святогор поворачиваясь к Чадо. – Пусть свой истинный облик я тебе еще не показывал, но по первому взгляду, как ты думаешь, как я должен выглядеть?

Чадо удивленно замерло.

— Даже не знаю.

— А я вот знаю и знаю, что многие, кто видел меня настоящего, ничего положительного в моем облике не видели.

— Ну, я ведь не из тех, покажи каков ты, может со мной будет иначе?

Святогор убрал мясо с огня и замер в нерешительности.

— Одно — но! Потом не пытайся оправдаться, что я не предупреждал.

Чадо соглашаясь закивало и приготовилось увидеть истинный облик гиганта. Святогор принялся снимать с себя тряпки. Сперва руки, потом грудь и затем лицо, все больше и больше обнажая грубое, покрытое шерстью тело. Лицо же походило на человеческое, но очень искаженное или скорее звериное. Святогор, в целом, был похож на медведя или льва. На лице была серьезность, а глаза словно бы блестели золотом. Чадо смотрело на Святогора с изумлением, даже чуть приоткрыв рот.

— Ну? – серьезно произнес Святогор.

Чадо тупо глядело на гиганта. Чадо, пораженное увиденным, силилось найти слова. Для Чадо, видевшее созданий иных цивилизаций, которые порой имели крайне неприятный по человеческим меркам облик, облик Святогора не был чем-то особенным. Однако сейчас свой вклад вносили два фактора: Святогор был человеком когда-то и нарушение работы связи. Оба фактора и заставляли Чадо проявлять удивление.

В какой-то миг, на лице Чадо отразилась тень брезгливости, страха и чего-то еще. Все это перетекало из одного в другое. Святогор, прямо глядевший на Чадо, не мог не заметить этой пляски эмоций на лице хрупкого создания.

— Довольно? – с какой-то злостью произнес Святогор.

Чадо уловило эту злость в голосе гиганта и шепотом, опуская взгляд, произнесло:

— Да…

— Ты из тех… Все вы одинаковые — видите лишь внешность.

— Я не… — поспешно произнесло Чадо, возвращая свой взгляд и натыкаясь на суровый взгляд Святогора. – Я…

— Ты… Ты… Есть что еще сказать? – недовольно произнес Святогор.

— Да. Ты тоже судишь по внешности, — ответило Чадо.

Святогор переменился в лице. Злость сменилась удивлением поворота аргумента.

— Да, ты выглядишь… Страшно, но именно из-за этого ты и думаешь, что все, вроде меня, видят мир одинаково. Первое впечатление – это как обложка книги.

— Тем не менее… — огорченно произнес Святогор. – Мне неприятно, что все видят лишь внешность. Поэтому я ее и скрываю.

— Важна не внешность, а совершаемые нами действия, — произнесло Чадо, чуть улыбаясь.

Святогор успокоился и вернулся к готовке. Внешность Святогор более не скрывал, а для Чадо новый облик гиганта стал чем-то вроде балансирующей грани, между притягающим и отталкивающим. Эта грань зависла в точке равновесия, но любой порыв способен сместить центр тяжести и грань падет.

Святогор пододвинул один из столов, принес стул со второго этажа и оба принялись обедать. За обедом Чадо продолжило расспрос Святогора, параллельно разглядывая его, словно картину в галерее.

— Неужели ты вернулся в родной город только лишь по причине зова родины? – произнесло Чадо, жуя кусок хорошо прожаренного мяса.

— Ты хочешь домой? – ответил вопросом на вопрос Святогор, жуя мясо с кровью.

— М… Да, — поколебавшись ответило Чадо.

— А если бы твой дом был уничтожен? – новый вопрос задал Святогор.

Чадо удивленно поглядело на Святогора.

— Ам… Прости. Еще раз, что? – не понимая, спросило Чадо.

— Ну, дом! Если ты, скажем, точно знаешь, что твой дом уничтожен, было бы твое желание вернуться обратно таким же, как сейчас?

Чадо задумалось.

— Думаю… Да, но тут все несколько иначе! – поспешно затараторило Чадо.

— Не совсем… — ответил Святогор, мотая головой.

— Хорошо! Выражусь иначе: ты знал, что твой дом уничтожен, так? – энергично спросило Чадо.

— Да, — тупо ответил Святогор.

— Ты знал, что все, кого ты знал, мертвы или шанс, что они будут живы, очень мал, так?

— Да.

— Вот! А я не знаю. В моем случае шанс, что они живы гораздо больше и потому мой зов родины сильнее.

— Тем не менее, надежда и простое желание вернуться домой, пусть и слабые, в сравнении с другими чувствами гораздо сильнее. Пусть для тебя это и мнимая мотивация, но для нас это было сравнимо со смыслом жизни.

— Вас? То есть ты был не один? – заинтересованно спросило Чадо.

— Да. Но, там все сложно.

— Мне интересно и я вроде как сегодня не куда не опаздываю и ты тоже, разве нет? – деловито произнесло Чадо. – Расскажи свою историю!

— Ну, хорошо, — равнодушно произнес Святогор. – Когда я покинул Владивосток нас было около десятка или что-то вроде, точно я уже не вспомню. Мы теряли людей и находили новых, поэтому наш состав постоянно менялся. Я не помню где и когда это было, но я остался один, осел в общине в Белореченске, где и стал таким вот…

— А как именно ты таким стал? – заинтересованно спросило Чадо.

— Я умер и переродился, а после менялся, пока не стал таким.

— Умер и переродился… Это как? – не понимая спросило Чадо.

— Как бабочка… Как страшная бабочка.

— То есть?.. Ужас… — Чадо сморщилось от брезгливости.

— Да…

— А потом что?

— Потом был несчастный случай и я бежал, — произнес Святогор, опуская взгляд.

— Что произошло? – произнесло Чадо заинтересованно.

— Да не важно… Там погибли люди и меня сделали крайним. Пришлось бежать.

— После ты оказался тут?

— Верно.

Чадо ощутило гнетущую тоску и депрессию, что витали в воздухе. Чадо решило взять инициативу и поменять русло в более позитивное направление.

— А было ли что-то веселое и светлое во время твоего путешествия?

Святогор удивленно поглядел на Чадо. Слово «веселое» явно смутило Святогора, словно он уже очень давно не испытывал чего-то позитивного.

— Веселого?.. – произнес Святогор, задумываясь.