Глава 3. Демон (часть главы №3) (Глава 36)

Несмотря на все завалы и препятствия руин города, несмотря на сравнительно густой лес, голод и усталость, в зверином темпе, гоня словно подгоняемый самим дьяволом, Святогор преодолел дистанцию за каких-то полтора часа, достигнув за этот день отметки в сто пятьдесят километров. Взъерошенный адреналином Святогор добрался до капсулы, но Чадо у нее не нашел. Однако нашел множество следов, которые уходили на запад. Святогор не теряя времени, направился по следам. Приблизившись к деревне Дранишники, Святогор услышал рычание тварей, от которого остановился. Подумав и поколебавшись, Святогор ринулся дальше, с ускоренным темпом. Входя в деревню, двигаясь на звуки, он увидел, как твари метались вокруг девушки и рычали, желая ее разорвать. Святогор хотел ее окликнуть, но вспомнил, что так и не узнал ее имени. В голове крутились имена и он наобум выпалил одно имя.

— БЕЕЕЛЛЬ! – заорал Святогор.

Почему он, Святогор, выдал именно это имя, было не ясно. Это имя вырвалось откуда-то из-под сознания, но Святогор не задумывался о том, почему он назвал девчонку именно так, сейчас это было не важно, сейчас было важно привлечь ее внимание.

Внимание Святогор привлек не только девчонки, но и тварей. Твари же мгновенно переключились с девушки на более доступную добычу — Святогора, а Чадо пораженная происходящим тупо уставилась на гиганта с открытым ртом. Святогор же с ходу принял бой и набросился на тварей. Бой был не равный, пятеро против одного, но Святогор был крупнее и хоть забег и выбил его из сил, адреналин заставлял его игнорировать боль и с неистовством берсерка крушить противников. Твари принялись кусаться и рвали плоть Святогора острыми когтями, а Святогор бил, хватал, швырял и молотил тварей, которые облепили его словно голодные крысы. Контролируемая обстановка в момент превратилась в свалку копошащихся тел. Святогор повалился на спину, насмерть раздавив одну из тварей. Перекатившись, Святогор сбросил часть созданий, а тем, что в него вцепились мертвой хваткой, Святогор надавал по их осьминожьим головам кулаками. Встав на ноги, Святогор разогнался и приложил тварь на его плече к бетонной стене, размазав голову в кровавую кашу. Чадо попыталась вмешаться, но все происходило так хаотично, что сосредоточить пси-удар не получалось. Чадо пыталась придумать, что делать, но все происходило столь стремительно, что путные мысли просто не приходили в голову. Чадо заметила у порога одного из домов лопату, покрытую сухим вьюном. Не думая, Чадо схватила лопату и, стараясь привлечь к себе внимание, пыталась бить тварей по хребтам. Святогор схватил одну из тварей и использовал ее в качестве дубины, припоминая способ, которым он разделался с людьми в латах, отгоняя прочих созданий. Твари рассредоточились. Одна из тварей, заметив Чадо, бросилась на нее. Намерениями Чадо было – оглушить, но никак не убивать! Но когда одна из тварей стремительно бросилась на нее, Чадо только и успела, что подставить лопату, словно копье. Бросившаяся тварь тут же была пронзена тонким металлом, обдав Чадо брызгами крови. Чадо в ужасе вытаращила глаза и открыла рот. Она не хотела убивать тварь, но все произошло слишком стремительно. Чадо от веса твари отпустила лопату, роняя пронзенное создание. Тварь, нанизанная на лопату, какое-то время корчилась, а после замерла. Чадо с ужасом глядела на содеянное. Святогор уже изрядно изодранный и искусанный, боролся с оставшимися двумя тварями. Одна из тварей сидела на спине и все пыталась дотянуться своим клювом до горла Святогора, а вторая кружила, выжидая подходящий момент, готовясь броситься и вцепиться своим клювом в горло. Святогор, увидев лицо Чадо закричал:

— Беги!

Чадо оторвала взгляд от убитой ею твари и уставилась на Святогора.

— Что ты смотришь, беги! – ревел Святогор.

Чадо, не соображая, бросилась бежать, оставляя Святогора. Сам Святогор продолжил борьбу.

Чадо бежало без оглядки. В голове была каша и ни одной связной мысли, лишь странное и неописуемое чувство, на которое организм не знал, как реагировать. Чадо бежала и почему-то смеялась, ужасаясь от осознания того, что она сейчас смеется. Организм не знал, как ему реагировать и потому, идя по пути наименьшего эмоционального сопротивления, отреагировал самым простым образом – смех. Но этот смех пугал и гнал Чадо прочь. После нескольких минут бега, удалившись на приличное расстояние, Чадо остановилась, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Стой… — запыхавшись от сбитого дыхания, произнесла Чадо.

— Он… Он же там погибнет! – произнесла сама себе Чадо. – Нет, стой… Я не могу, нельзя!

Чадо стояла и часто дышала, глядя в сторону, откуда убегала.

— Но… Он ведь спас меня, верно? Нет… Он все испортил! Стой… Стой… Но он ведь этого не знал, так? Так. С его ведь стороны это выглядело как нападение, откуда ему было знать, что у меня все было под контролем?

Чадо замерла, а дыхание выравнивалось.

— Он держал меня в плену, — произнесла Чадо уже спокойно, но с легкой злостью. – А кто виноват? Кто меня за язык тянул?

Дыхание вернулось, а мысли стали более конструктивными.

— Погоди. Он спас меня из капсулы, одну жизнь я ему… Нет стой! Это не разумно. Или?..

Чадо задумалась.

— Да чтоб тебя! – произнесла Чадо сквозь зубы, прикрывая глаза ладонями.

Чадо терзали сомнения и она никак не могла решиться.

— Так! – произнесла Чадо, отрывая руки от лица. — Давай взвесим! – быстро соображала Чадо. — С одной стороны — он спас нам жизнь, а с другой стороны — он хотел меня убить… С одной стороны — я сама виновата в этом, но с другой стороны — я его забрать не смогу и тогда какой толк спасать его?! С одной стороны — он спас меня сейчас и, судя по всему, приказал бежать, чтобы спасти меня, но с другой стороны — он все испортил!.. Да что б тебя! Почему так сложно сделать выбор?! Хоть один аргумент в одну из сторон! Быстрее!

Чадо вновь закрыла глаза ладонями.

— Еще раз! — произнесла Чадо, вновь отрывая руки от лица, закрывая глаза и складывая ладони в задумчиво-умоляющем жесте. – Его сильно ранили, а значит, если его там не убили, за свою жизнь я могу отплатить — лишь вылечив его, но тогда я потрачу остатки сил и ресурсов, а значит не смогу дойти до Выборга. Однако! Если я его спасу, можно попробовать заключить мир и попросить его о помощи. А с чего я взяла, что он согласиться помогать? Плата… Нужна плата! Быстрее!.. Скажем – вернуть ему человеческий облик, идет?

Чадо задумалась.

— Что я делаю… — сокрушенно произнесла Чадо. – Что я делаю?! Я торгуюсь… А почему? Я что? Я обязана? Да и почему я вообще об этом беспокоюсь? – судорожно и меланхолично произнесла Чадо. – Он мне никто, он просто чуд… Нет… он человек, просто…

Чадо вновь задумалось.

— Что это? Я проникаюсь чувством сожаления к этому… Этому… Что это? Начало стокгольмского синдрома? – произнесла Чадо, чувствуя, что ей действительно не безразличен гигант. – Нет! Не думай! Выкинь из головы!..

Чадо вскочила и, заметавшись на месте, пыталась решиться убежать. Однако, задумчиво остановилась глядя в пустоту.

— А если он вновь меня пленит? – тихо произнесла Чадо. – Нет… Он хочет быть человеком, но он старый человек – землянин. Он чувствует и принимает все слишком близко к сердцу. Он хочет быть хорошим, но… Он сейчас, так же как и я – на перепутье! Словно монета, упавшая на ребро, так и не определившись с выбором.

Чадо задумалась и приняла решение.

— Ладно, синдром или корысть, не важно, лучше опираться на корысть – я ему, а он мне! И точка!

Чадо, определившись, вернулась обратно. Место, на котором все произошло, было усеяно трупами и кровью, но среди всего побоища не было одного – гиганта. Чадо принялась осматривать тела, среди которых, а вернее под некоторыми нашла гиганта. Два тела лежали поверх гиганта, скрывая его из виду. Чадо откинула трупы тварей, обнажив гиганта, который лежал без признаков жизни. Раны гиганта были очень серьезными, а крови вокруг было столько, что трудно было сказать, чьей тут больше – тварей или гиганта. Чадо присела, дабы проверить — жив ли гигант и когда Чадо его коснулась, гигант чуть дернулся, еле-еле приоткрыв глаза и рот. Увидев Чадо, Святогор, с огромным трудом, сипло прошептал:

— Уходи…

— Я не могу тебя бросить, — судорожно произнесла Чадо.

— Уходи! – продолжал Святогор. – Дай мне спокойно сдохнуть.

— Я тебе должна.

— Плевать… — перебил Святогор. – Я все прощаю.

— Я не могу, не могу дать тебе умереть! Это… Это неправильно…

— С чего это вдруг?

— У нас жизнь ценят, даже таких как эти твари.

— Ха… Ха… Ха… — выдавил хриплый смех Святогор. – Ты серьезно? А та тварь не в счет? — Святогор поглядел на зверя с лопатой в груди. – Жизнь цените? А это что?

— Это… Это случайность… — пыталась оправдаться Чадо.

— Ха… Ха… Ха… А война — это тоже случайность? – зло произнес Святогор.

— Необходимость… — печально ответила Чадо.

— Ага… Это называется двойные стандарты, как у всех сволочей, что борются за жизнь уничтожая ее.

— Я могу все это объяснить, но боюсь, у тебя нет ни желания, ни времени. Я вернулась, чтобы отплатить тебе за спасенную жизнь. Я спасу тебя, а ты взамен пообещай, что не попытаешь вновь убить меня.

— А нахрена мне такая жизнь? – с трудом произнес Святогор, бледнея на глазах. — На кой черт мне такое существование? А?

— Я могу вернуть тебе человеческий облик.

Святогор посмотрел на Чадо иначе. Злость сменилась печалью, покрытой тенью надежды.

— Облик? А нахрена он мне? Чтобы продолжать жить в этой жопе?

— Нет, я могу попросить, чтобы тебя переселили на один остров, людей там почти нет, но там природа такая же, как и до войны.

— Правда, что ли? – стуча зубами произнес Святогор.

— Да, — положительно кивая, ответила Чадо.

Святогор с трудом соображая и тяжело дыша, бледный словно поганка, пытался думать.

— Звучит здорово… — Святогор заплакал. – Ты правда это сделаешь? Не врешь? Скажи, что не врешь?

— Нет, — ответила Чадо, но Святогор ее не услышал.

— Скажи, что не врешь, пожалуйста! – плача и сипя, произнес Святогор.

Святогору становилось все хуже. Глаза все чаще и чаще моргали, а тело начинала бить судорога.

— Я ведь человек… П-п-понима-ма-ешь? Я ведь п-просто старый и всеми брошенный человек… — сипел Святогор, стуча зубами как от сильного холода. — Я не хот-тел и не хочу становиться ч-чудовищем… Я не х-хотел этого… — Святогор уже рыдал. – Я в-ведь человек… Я не желал этого, м-меня лишили вы-выбора, а я… Я… Я…

Чадо хотела ощутить его, но не могла… Святогор был лишен связи, а потому его чувства для Чадо были подобны глухой стене. Гигант – человек, запертый в теле чудовища. Плачущий демон, что сейчас изливал сок своей проклятой души. Святогор был единственным, кто был так рядом с Чадо, и в то же время так далеко… Чадо была вдали от прочих подобных себе, от общей связи, наедине с умирающим гигантом. Она испытывала лишь гнетущее одиночество. Страшное и прожигающее насквозь чувство – одиночество…

Чадо, очистив голову от всех мыслей, принялась готовиться к лечению, но остановилась, видя, как Святогор из последних сил поднял руку и тянулся ею в пространство, словно бы пытался кого-то коснуться. Глаза Святогора горели золотом, но взгляд в них погас. Чадо знала, что это за взгляд. Название этого взгляда — «Взгляд на две тысячи ярдов». Отрешенный взгляд, взгляд в никуда – в пустоту, который был отчетливо опознаваем даже с такими как у Святогора глазами.

— Вы ведь тоже не хотели этого… Вы ведь тоже были лишены выбора… — шепотом произнес Святогор, обращаясь неведомо к кому.

Чадо решила, что Святогор бредит. После нескольких секунд нерешительности, Чадо продолжила готовиться к лечению, настраивая себя на нужный лад, а Святогор сокрушенно уронил руку. Он не бредил, просто видел силуэты людей. Безликие и бесформенные, они толпились вокруг умирающего Святогора и готовящейся не дать ему умереть Чадо. Все они словно бы с интересом наблюдали за всем происходящим, словно толпа зевак, но лиц у них не было и все их действия лишь угадывались.

— Я не хочу становиться одним из них… — прошептал Святогор.

— Кем? – недоуменно произнесла Чадо.

— Призраком, одним из них, — произнес Святогор, указывая пальцем, не отрывая руки от земли.

Чадо со странным выражением удивления обернулась, но позади, куда указывал Святогор, никого не было. Когда Чадо вернула взгляд, Святогор уже был без сознания. Понимая, что более времени нет, Чадо принялась за дело. Она приложила руки к телу Святогора и ощутила, как сосет под ложечкой. Какое-то мгновение Чадо колебалась и слепо глядела в пространство, но окончательно решив все, она начала лечение.

Поток пси-энергии Чадо хлынул в тело Святогора, стимулируя каждую клеточку. Раны начали заживать практически прямо на глазах, а Святогор, с той же черепашьей скоростью худеть. Пока Чадо лечила Святогора, на время их общего контакта, ее сознание проникло в Святогора и она увидела подсознание гиганта.

Перед Чадо предстал пустой и мрачный город. Это не был Питер, Москва, Владивосток или еще какой город. Этот город был словно соткан из десятков и сотен городов. Все окна были темными и словно бы покрыты белесой пеленой. Улицы были полны мусора, пыли и газет, и лишь слабый ветер гонял легкий мусор по улицам. Небо над городом было темно-синим, как в последние мгновения заката или самые первые минуты рассвета. Чадо подняла правую руку и ее кисть загорелась ярким светом, освещая мрак. Она брела по улицам в поисках владельца этого подсознания. Город был словно лабиринт, но кого Чадо встретит? Человека или минотавра? Человека или чудовище?! Кто здесь властвует?

Что-то мелькнуло, быстро и почти незаметно. Чадо обернулась, но никого уже не было.

— Простите! – раздался человеческий голос.

Чадо тут же обернулась. Перед ней стоял человек, вполне опрятного вида, благодушный, но какой-то полупрозрачный, словно призрак.

— Простите, не знаю, как вас зовут. Но вы ведь она? Та девушка?

— Возможно, — нерешительно отозвалась Чадо. — А Вы кто?

— Я… Собственно… — человек задумался.

— Мы это он! – грубо ответил шипящий голос позади Чадо.

Она обернулась, позади нее стоял такой же человек, но менее опрятный и тоже полупрозрачный.

— А Вы тут как оказались, а?! – тем же недовольным голосом отозвался шипящий.

— Я и такие как Я умеют это делать.

— Вы пришли помочь нам? – спросил опрятный человек.

— Надеюсь, что да, — отозвалась Чадо, оборачиваясь.

— Хорошо, нам ваша помощь будет очень нужна!

— Нет! – возразил шипящий. – Вали отсюда! Это из-за тебя — все это! Жаль он тебя не прикончил!

— Сей! – благодушно произнес опрятный. – Отстань от нее!

— Ага, щас! Из-за этой дуры Алексей стал таким, из-за этой дуры у Алексея есть еще один, который сосет из нас все соки!

— Сей! – воскликнул опрятный.

Чадо не церемонясь схватила Сея за горло и подняла его над землей. Кисть Чадо светилась ярким и обжигающим Сея светом. Сей корчился и кричал от боли.

— Прошу вас! Отпустите его! Он, как и Я – это часть Леши! Мы важны!

Чадо тут же отпустила Сея и он принялся кашлять.

— Дура… — с трудом выдавил Сей.

— Пожалуйста! Только без насилия! Мы и так… Оно скоро поглотит нас и останутся только Леша и Оно, а когда Леша потеряет силы, то Оно займет его место…

— Как вас зовут и что за Оно? – спросила Чадо, недовольно глядя на Сея.

— Ах да, меня зовут Алек, а Оно – это третий, он вроде нас, но он был еще до нас и… Мы точно не знаем кто Оно на самом деле, но Оно постоянно спит. Правда, иногда просыпается и Оно очень страшное.

— Можете показать, где это Оно?

— Да! – весело отозвался Алек.

— Сума сошел?! – возразил Сей.

— Она пришла помочь, так может она сможет остановить его?

— Не верю, — грубо ответил Сей.

— Вот ты циник…

— А где сам Алексей? – перебила Чадо.

— Леша? – переспросил Алек.

— А хрен его знает, мы и сами не знаем, где он… — ответил Сей.

— Ладно… Тогда покажите мне ваше Оно.

Троица отправилась к безымянной станции метро на бумажной улице. Станция была словно бы далеко, но в тоже время и очень близко. Время текло очень странно, а расстояния вело себя еще страннее. Вход на станцию был в виде спуска в подземный переход, из которого тянулся осязаемый мрак и холод.

— Оно там, — произнес Алек.

— Спасибо, — ответила Чадо.

— Только, не убивайте его, он тоже важен!

— Я только посмотреть. Мне нужен Алексей, если я его не найду, он впадет в кому, а потому — найдите его вы.

— Ты чо глухая? Тебе же сказано – хрен его знает, где он! – произнес Сей.

— Алек, дайте руку, — произнесла Чадо, не обращая внимания на Сея.

Алек протянул свою руку и Чадо коснулась своей рукой. Свет Чадо перешел к Алеку, но он не обжигал, а скорее даже делал приятно. Кисть Алека тоже засияла.

— Чем ярче будет гореть свет, тем вы ближе, — пояснила Чадо.

— Я понял! – воскликнул Алек. – Пойдем, — произнес Алек, обращаясь к Сею.

Алек и Сей покинули Чадо, а сама она спустилась в подземелье, освещая мрак горящей бархатным светом кистью руки.

Переход, как и вестибюль метро, были серыми, словно бы выцветшими. Путь на платформу лежал через неработающие эскалаторы, но Чадо остановилась, привлеченная странным силуэтом. Она подняла руку, дабы осветить силуэт и увидела, что это чья-то тень. Но не было того, кто бы ее отбрасывал. Тень стояла и держала в руке палку, подобно факелу. Чадо подняла руку и несколько раз, словно бы приветствуя, помахала рукой. Голова тени склонилась на бок, а после подняла руку и тоже помахала. После чего тень растаяла, оставив Чадо в недоумении. Какое-то время она стояла, пытаясь сообразить, что это было, но придумать ничего не сумела, кроме как идти дальше.

Спустившись на платформу, перед ней предстал густой, непробиваемый мрак. Чадо шла и не понимала, где тут право, а где лево, где перед, а где зад, но Чадо продолжала идти, веря в то, что ее направление верное. Становилось холоднее. Послышался странный хрипящий звук. В какой-то момент раздался глухой и тяжелый рык, и Чадо замерла. Позади нее доносилось шипение и рычание, словно кто-то тяжело дышал. Чадо медленно обернулась и увидела огромную тварь, вмурованную в покрытую золотой чешуей стену, словно бы тварь и стена были единым целым. Чадо поднесла кисть и осветила спящее существо. Антрацитово-черная кожа создания лоснилась в свете Чадо. Тварь была вдвое крупнее гиганта, из-за спины и на голове торчали густые волосы цвета вороненого пера, а из головы торчали черные оленьи рога. Тварь была тощая и сквозь кожу проступали кости. Конечности были длинными и заканчивались острыми когтями, на длинных фалангах пальцев. Тварь спала. Ее смердящее дыхание навевало страх и ужас. Чадо догадывалась, что это за тварь. У нее у самой была такая, но крохотная и скорее надоедливая, а тут был монстр, тут было чудовище, но как оно таким стало?!

Чадо увидела свет. Это был Алек, который звал ее. Чадо попятилась, не в силах оторвать взгляда от твари. Лишь отойдя достаточно далеко, чтобы ее свет не касался внешности создания, Чадо сумела обернуться и покинуть это место.

Покинув подземелья, Алек обратился к Чадо.

— Мы нашли его, он там! – воскликнул Алек, указывая рукой в нужном направлении.

Алек и Сей отвели Чадо. Идти пришлось долго и она даже удивилась, что время в подземелье и в городе так сильно отличаются. Чадо увидела дом, в котором слабо горело одно окно. Троица поднялась на нужный этаж и Чадо вошла внутрь, оставляя позади Алека и Сея.

— Леша? – произнесла Чадо, увидев сидящего человека.

Святогор сидел на кухне с обреченным видом. В руках Святогора была фотография, на которой были изображены он и его мать. Святогор смотрел на фото и никак не отреагировал на Чадо.

— Леша, я пришла за тобой, пойдем, — произнесла Чадо.

— Зачем? – отозвался Святогор, не отрывая взгляда.

— У нас был уговор, помнишь?

— Уговор? – Святогор обратил внимание на Чадо.

Святогор был далеко не молодым человеком. Однако, его округлое лицо, покрытое морщинами, в сочетании со слабо оттопыренными ушами и черными глазами придавали его внешности молодости.

— Откуда мне знать… Что ты не врешь, что меня не кинут…

— Я готова поклясться, — решительно произнесла Чадо.

— Да?! – саркастически произнес Святогор. – Тогда клянись!

— Я клянусь! Что сделаю тебя обратно человеком. Я клянусь, что доставлю тебя на остров. Я клянусь, что не лгу тебе.

Святогор медленно встал и приблизился к Чадо.

— Не лжешь? – недоверчиво произнес Святогор.

— Клянусь жизнью, — решительно произнесла Чадо.

Святогор задумчиво глядел Чадо в глаза. Молчание затянулось.

— Хорошо… — обреченно произнес Святогор, не отводя взгляда. – Сделаю вид, что поверил тебе. Но! – Святогор сделал паузу, поднимая указательный палец. — Не дай тебе Бог… — зло произнес Святогор.

Святогор какое-то время смотрел в глаза Чадо, а после вышел, проходя мимо Алека и Сея. Алек с печалью поглядел на Алексея, а Сей вышел следом. Алек приблизился к Чадо и произнес:

— Очень Вас прошу, даже умоляю! Постарайтесь не ненавидеть его. Он пережил многое и слишком много потерял. Постарайтесь его понять, хотя бы немного. Он ведь такой не по своей воле, его таким сделали.

Алек взял руку Чадо, ласково погладил ее, улыбнулся отпуская руку и вышел. Чадо, с несколько сокрушенным видом, стояла и думала, глядя в пустоту, посреди типичной квартиры, с интерьером девяностых или скорее нулевых годов Земной эпохи. Перед Чадо всплыли воспоминания из детства и один разговор с отцом. Какое-то время она стояла так — в тишине и одиночестве, а после развернулась и вышла прочь из квартиры.

Чадо вернулась в реальный мир. В сущности, Святогор тоже вернулся вместе с Чадо, но в сознание он не пришел. Сейчас Святогор спал без сновидений. Психическое истощение Чадо было пропорционально физическому истощению Святогора. Раны Святогора затянулись, не оставив ни пятен, ни шрамов, ни чего еще, чтобы говорило о ранах. Но сам Святогор изрядно потерял в весе, а Чадо ощущала себя как при контузии. Жизни Святогора смерть от потери крови не грозила, но иммунитет его был подорван, а потому, тут – в лесу, найдется немало заразы, что будет способна его убить. Допустить этого было нельзя, а значит, Святогору нужно было провести еще несколько сеансов психомедицины. Вернуться обратно в дом Святогора и речи идти не могло, как и поход в Выборг именно сейчас. Сейчас необходимо было достичь двух главных целей – набраться сил и найти друг с другом общий язык!