Глава 5. Как это объяснить? (часть главы №2) (Глава 40)

Полли оглядела предмет, который выглядел как небольшой прямоугольник с черным квадратом с одной стороны и с какой-то ручкой с другой. Из-за того, что предмету еще нет и пятидесяти лет, его облик был размыт и очертания лишь угадывались, но судя по его дымке и свечению, предмет имел довольно богатую историю. Полли не страдала клептоманией и не собирала блестящие предметы, но решила, что в реальности предмет стоит отыскать. Кто его знает, может его свойство – это повышать вероятность смертельного исхода? Тогда от такого предмета лучше избавиться. Забрать из Лимба ничего нельзя, но Лимб – это как скрытая функция, которая показывает свойства предметов и окружения в реальности, а вот в реальности предмет забрать уже можно. Между прочим! Насколько Полли знала из АРХИВа (хранилище всех знаний Тейи на основе квантового компьютера, расшифровывающееся как: автономное реесторное хранилище информации Ванга Вэньхуа или просто – АРХИВ), некоторые люди в прошлом, пользовались услугами пилигримов, дабы проверять подлинность некоторых предметов, а некоторые даже умудрялись использовать Лимб для крупных краж.

Полли вернулась на прежнее место и сосредоточившись вернулась в подсознание, а оттуда в реальный мир. В реальном мире уже начинался рассвет. Костер давно погас лишь угли дотлевали. Святогор спал в позе огромного плюшевого медведя. Полли же решила, что костюм стоит починить, насколько это возможно. Так как костюм, в который Полли была облачена – это биомеханизм, то его можно изменить путем использования психомедицины. О полном восстановлении речи не идет, но поврежденные участки можно перестроить во что-нибудь более лицеприятное.

На восстановление у Полли ушло четыре часа. Если раньше костюм больше походил на гидрокостюм, что облегал подобно второй коже, то теперь он походил на топик. С той лишь разницей, что штаны, сам топик и голофон соединялись полосой, что служила проводником. Открытые участки тела можно будет прикрыть шубой или поискать какую-нибудь ветошь.

Пока Полли медитировала, восстанавливая костюм, проснулся Святогор. Видя, что Полли вне зоны действия сети, он решил развести свежий костер и впервые за несколько дней, сходить в туалет. Из-за психомедицины организм использовал все без остатка, из-за чего даже шлака не образовывалось. Сейчас же все хорошо и организм начал функционировать сам со всеми вытекающими в прямом смысле. Уединяться для мокрого дела, Святогору пришлось в соседней квартире, где он попутно нашел и мебель. На костер пошел бельевой шкаф, в котором лежало, по всей видимости, истлевшее постельное белье, покрытое плесенью и каким-то лишаем или мхом. Кроме прочего, в шкафу стоял сундук. Святогор отпер и из его недр пахнуло затхлостью. В сундуке лежала мужская одежда. Видимо в этой квартире жил толстяк, ибо штаны и рубахи были Святогору по размеру, но чуть коротковаты, учитывая его габариты. Он взял дрова и отнес к костру. Пока Святогор занимался костром, он видел как поврежденный им костюм Полли, который она Бог знает, чем залатала, менялся. Больше он не становился, а потому открытые участки тела оставались и Святогор решил, что найденная одежка ей пригодится. Святогор, покончив с костром, сходил и забрал найденную одежду. Одну из рубах он решил надеть на себя, но ткань, в силу возраста и габаритов Святогора, лишь разошлась на тряпицы. Когда же Полли пришла в себя, то ее уже ждал завтрак из кореньев и замена воняющей дохлятиной шубы, на не менее вонючие, но уже хоть прелостью, рубахи.

Полли, заканчивая восстановления костюма и возвращаясь в реальность, увидела Святогора, который сидел уставившись в костер. Во взгляде Алексея читалась погруженность в мысли, словно он с интересом смотрел кино. Полли поняла, что Святогор сейчас изучает ее воспоминания. Когда Полли зашевелилась, Святогор отвлекся и поглядел на нее. Девушка выглядела откровенно и даже сексуально. Святогор даже сглотнул, когда Полли встала во весь рост.

— Это мне? – поинтересовалась Полли, указывая на тряпки.

— А? – произнес Святогор, отвлекаясь от созерцания ее обнаженных телес. – А, да, — заторопился Святогор. — Я нашел в соседней квартире.

— Великоваты… — произнесла Полли, примеряя. – Секундочку.

Полли сделала несколько манипуляций, от которых рубаха порвалась в нескольких местах. Она надела еще несколько тряпок, сделала тоже еще раз и всю эту груду тряпок, несколькими узлами превратила в теплую куртку, состоящую из нескольких слоев. Узлы убирали лишнюю ткань и придавали непрочной от времени ткани необходимую прочность, чтобы ткань не рвалась в труху.

— Как спалось? – поинтересовалась Полли, корректируя обновку, дабы та сидела удобнее.

— Да… Воспоминания мучали, — ответил Святогор. – Словно смотришь кино на неизвестном языке. Вроде в какой-то момент все ясно и понятно, но стоит попытаться углубиться в суть и сплошные дебри, да тарабарщина…

— Это нормально, — ободряюще произнесла Полли.

— Плюс… Все как-то хаотично, выборочно или избирательно. Вроде есть вопрос и в твоих воспоминаниях я вижу ответ, а понять его, увы…

— Если надо объяснить, ты спрашивай, не стесняйся, — дружелюбно произнесла Полли.

— Да… Да… — произнес Святогор, с задумчивостью уставляясь в огонь костра. – Завтракай, да выдвигаемся.

— Ага, — произнесла Полли улыбаясь.

Полли принялась за завтрак, а Святогор встал и направился к выходу.

— Ты куда? – поинтересовалась девушка.

— Пойду, может, что полезное в соседних квартирах найду, — ответил Святогор.

После слова «найду» Полли вспомнила о талисмане и решила, что его стоит поискать. Пока Святогор искал полезное, Полли шарила в помещении, ища что-нибудь, что похоже на предмет в Лимбе. Однако поиски не давали результата, при условии, что помещение было небольшое и содержимого, вроде мебели и тому подобного, тут было мало.

— Кстати! – выкрикнула Полли, жуя и ища талисман. – Мы ведь дальше в Медный лес, так?

— Да! – послышался глухой ответ Святогора из соседней квартиры.

— Я помню, ты говорил, что там какой-то голос, а опасное есть что?! Звери какие-нибудь?!

— Звери?! Нет, если только… С болот. Кстати! – воскликнул Святогор, словно вспоминая. — В рюкзаке баночка с мазью. Достань ее, надо на всякий случай намазаться, она как репеллент, отпугивает тварей с болот.

— Хорошо! – положительно отозвалась Полли.

Полли нашла рюкзак сразу.

— Мазаться сейчас или там?!

— Сейчас! Но не мочить, она быстро смывается…

— Ладно, сейчас!

Полли поискала в рюкзаке мазь. Мазь не находилась, но в одном из боковых карманов Полли наткнулась на что-то твердое и продолговатое.

— Нашла, — сама себе сказала Полли.

Полли сунула руку и извлекла странный продолговатый предмет с экраном и ручкой с другой стороны.

— Талисман?! – тихо и удивленно произнесла Полли. – Леш! Можно тебя на минуту?!

Послышалась возня, после которой в помещение вошел Святогор и поинтересовался в чем дело:

— Что такое?

— Что это? – полюбопытствовала Полли, показывая предмет.

Святогор приблизился и увидел то, что держала Полли.

— Ааа! – протянул Святогор. — Это навигатор!

— Навигатор? – непонимающе приподняла брови Полли.

— Да. Я и забыл про него… Полезная штука между прочим! Кстати! Думаю, после поселка Ольшаники он нам пригодится.

— То есть он еще работает? – удивилась Полли.

— Работает, еще и как! Эта штука привела меня из самого Владивостока! – с гордостью произнес Святогор, беря в руки навигатор. – Этот навигатор пережил войну и еще кучу всякой дичи, наравне со мной.

— То есть у него богатая история?

— Не то слово… Когда я вернулся и обосновался на острове, я с его помощью составлял свои карты. Когда нужда в нем пропала, он надежно осел в рюкзаке. Брал так, на всякий случай, а потом я про него с той же надежностью забыл… Ха!.. — усмехнулся Святогор.

— Слушай, а… — Полли задумалась. – Хотя нет, думаю…

— Что такое? – поинтересовался Святогор.

— Да так… То есть ты точно с его помощью сюда добрался?

— Можно сказать мы, а после того как его владелец умер и он достался мне по наследству, я чуть ли не буквально спал с ним в обнимку.

— Ладно, — одобряюще произнесла Полли. — Тогда он точно пригодится.

— Стоп! Я понял! – воскликнул Святогор, озаренный мыслью. – Богатая история? Это бри… Брелок? Талисман? Так? – ошеломленно произнес Святогор.

— Воспоминания прояснились? – поинтересовалась Полли.

— Немного… — произнес Святогор, почесывая затылок. – Все слишком избирательно. Словно воспоминания даже не как кино, а скорее… Как это? Как отдельные кадры или скорее как пазлы мозаики. Сложил два кусочка – счастье!

Святогор проверил, работает ли навигатор и, убедившись в этом, убрал его в рюкзак, доставая мазь, которой они оба намазались. Мазь пахла сосной и чем-то приторным, но чем не ясно. Святогор сказал, что лучше не знать. После коротких сборов, Святогор вышел, а Полли задумалась о навигаторе. На какую именно вероятность он влияет? Каковы его свойства? Положительные или отрицательные?..

Парочка вышла из подъезда на улицу и остолбенела. Город Сертолово выглядел неестественно! Тут не было того леса, что встретил их вчера, а дома были словно довоенными. Полли и Святогор хлопали глазами, не веря в то, что видят.

— Слушай, а мы точно хринирь ели? – поинтересовался Святогор у Полли, не в силах оторвать взгляд от увиденного.

Пара вернулась в подъезд, но вместо запыленной и замусоренной лестницы увидели ее же, но совершенно чистую. В подъезде даже пахло не сыростью и затхлостью брошенных домов, а свежестью и даже улавливался приятный аромат свежей стряпни и свежевыстиранной одежды. Святогор и Полли вышли обратно.

— Что за чертовщина? – Произнесла Полли с легкой паникой в голосе.

— Ааа… — недоуменно протянул Святогор. – Слушай, а как ты это объяснишь? – скептически поинтересовался он.

— Без понятия… — сокрушенно отозвалась в ответ Полли. – Галлюцинации, не иначе!

Они прошли по улицам и видели город таким, какой он был до краха мира, до войн, что угробили красоту простых пригородов и провинциальных городков, что жили в обнимку с природой. Правда одно было неизменным, как и вчера – граффити людей. Граффити было много и все были разные, и в разных позах, отражающих действия людей и животных, подобно отбрасываемым теням. Тут были старики, что сидели на лавочках, дети, что играли в мяч, прятки и пятнашки. Тут были мамы с колясками и женщины, что вешали сырое белье сушиться. Тут были мужики, что играли в нарды, шашки и шахматы. Тут были молодые парни, что копались в недрах машин и мотоциклов. Были простые прохожие, что брели неведомо куда и откуда. Сотни или даже тысячи теней, что навечно застыли на стенах домов.

Ни Полли, ни Святогор сперва даже не поняли, что уже какое-то время они слышат звуки. Казалось, словно это тени их издают. Смех детей, невнятные разговоры взрослых. Шум металла и инструментов, голоса работающих телевизоров, пение птиц и шум колышущейся на ветру листвы. Словно город жил и сейчас был прекрасный денек – выходной, когда никуда не нужно торопиться и можно заняться чем-то своим. Святогор и Полли несколько ошалело осматривали город, сами не понимая куда идут. Их двигало какое-то странно чувство любопытства. Полли ощущала странное давящее чувство, которое напоминало то, что она испытывала в Лимбе. Они шли вдоль Сосновой улицы и внимание Полли привлек объект, который среди всего прочего выделялся.

Слева от Полли стоял дом, который представлял собой самую обыкновенную хрущевку, которыми было застроено, вероятно половина Сертолово. Бетонная коробка в пять этажей, облицованная мелкой квадратной плиткой белого цвета. Ряды балконов и окон с деревянными рамами, на или за которыми стояли различные вещи. С некоторой периодичностью, на первых этажах в стенах были серые двери под бетонными козырьками. И так было почти в каждом подобном доме. Но именно в первом доме Сосновой улицы, одна из серых дверей была вовсе не серой. Дверь была ярко красной и выглядела кричаще! Дверь словно бы всем своим видом говорила – открой меня!

Полли остановилась, а Святогор шел дальше. Оба даже не обратили внимания на то, что они разделились. Святогор ушел, продолжая глазеть на улицы города, а вот Полли осталась стоять у двери. В ее голове всплыла картина квартиры подсознания Святогора. Дверь слабо приоткрылась с некоторым скрипом. Звуки вокруг Полли померкли, а небо вдруг стало темнеть. Из недр открывающейся двери тянуло чем-то вкусным, а само пространство внутри было заполнено мягким светом. Полли приблизилась, сгорая от любопытства и дверь открылась шире. Из недр доносился бытовой шум, словно кто-то готовил на кухне и играла музыка, не то радио, не то телевизор работали. Полли завороженно приближалась к двери, словно мотылек на свет.

Святогор, покинув Полли, шел по улице до тех пор, пока не понял, что идет как-то странно. Пейзаж вроде бы и меняется, а вот граффити людей нет, словно они повторяются. Святогор обернулся, чтобы сориентироваться и заметил, что Полли рядом нет.

— Полли?! – взволнованно произнес Святогор. – Полли! – выкрикнул Святогор, понимая, что потерял ее.

Святогор принялся метаться и вспоминать, где он шел до этого. Он пробежал несколько улиц, пытаясь звать Полли. Та не откликалась и Святогор начал сильно волноваться. От сильного волнения в кровь ударил адреналин и стимулятор, от чего глаза Святогора засияли золотым блеском. Святогор метался по дворам и все кричал, пока не остановился, понимая, что он один и тот же двор уже раза три пробегал. Внимание Святогора привлекло то, что двор хоть и был одним и тем же, а вот силуэты людей отличались. В тот момент, когда Святогор это осознал, раздался детский смех, который разнесся странным металлическим эхом. Небо вдруг начало стремительно темнеть. Святогор боковым зрением засек движение, но тут же брошенный взгляд натыкался на очередной силуэт.

Смех. Резко брошенный взгляд и ничего. Снова смех. Снова резко брошенный взгляд и!.. Силуэты людей уже были другими. Святогор огляделся и увидел, как граффити людей, их черные силуэты, эти тени прошлого, стояли в странных ожидающих позах. Только сейчас Святогор понял, что это были точно не призраки. Сейчас Святогор глядел на неведомо что и это неведомо что его обступало, словно бы загоняло куда-то. Святогор стоял и видел, как тени оживали. Все вокруг заполонил шум невнятной речи, детского смеха и странного гула. Святогор ощутил чудовищное чувство странного дежавю. Он бросился бежать, но тени не бросились за ним, а спокойно не торопливо двинулись вслед. Святогор пробежал Сосновую улицу и увидел открытую красную дверь. В его голове что-то тренькнуло, и всплыли старые воспоминания об отце. Святогор остановился, замерев на какое-то мгновение и пристально вгляделся в дверь. Всего одна мысль, что посетила его, придала ему решимости и Святогор бросился к двери.

Дверь уже начала закрываться, но Святогор не дал ей этого сделать. Просунув руку в щель между дверью и косяком, он остановил процесс. Пытаясь отпереть дверь, Святогор прикладывал все усилия. Не дать ей закрыться у Святогора не выходило и тогда он втиснулся внутрь. За дверью была прихожая, которая разделялась на три помещения — две комнаты и кухня, плюс ванная за закрытой дверью. Квартира выглядела знакомой, но в то же время иной. Святогор увидел на кухне Полли, которая двигалась к окнам. Не теряя времени, Святогор подбежал и схватил Полли, разворачивая ее к себе лицом. Зеленые глаза Полли были пусты.

— Полли! – выкрикнул Святогор, встряхивая ее, держа за плечи. – Полли! Полли! – ревел тяжелым басом Святогор.

Полли не реагировала. Не отпуская ее Святогор встрепенулся, ощущая, как по его спине что-то движется. Святогор обернулся, но ничего не увидел. Что-то упало с потолка и Святогор поднял взгляд. Потолок исторгал слизь и двигался, словно был живым. Все окружение пришло в движение и покрывалось толстым слоем слизи. Раздался утробный звук. Святогор не стал думать, а стал действовать. Не теряя времени, он схватил Полли, взгромоздил ее на плечи и бросился прочь. Пол под ногами превратился в вязкую слизистую массу, от которой неприятно жгло ноги. На Святогоре из одежды были только штаны, а потому голые стопы, утопая в жуткой слизи, начинали с каждым мгновением все сильнее и сильнее гореть. Святогор с Полли на плечах двигался словно по пояс в воде. Все вокруг пришло в движение. Святогор ощущал странное чувство, словно с каждым мгновением становился все пьянее и пьянее.

Перед Святогором встала дверь, которая уже была наглухо заперта. Святогор положил Полли и со всей силы приложился всей своей огромной массой на дверь. Дверь прогнулась и раздался страшный рев. Все вокруг заходило ходуном. Святогор повторил действие и дверь проломилась, от чего рев раздался еще сильнее и все словно ожило. Прихожая уже походила на коридор, за стенами, полом и потолком которого словно что-то шевелилось. Слизь начала заполнять все вокруг, но новый удар Святогора окончательно вынес дверь. Все ревело и содрогалось. Коридор принялся сжиматься, но Святогор, хватая Полли, бросился прочь, вырываясь из ловушки.

Тени стояли и ждали, но Святогор не обращал на них внимания, а просто бежал, ощущая сильное жжение в местах, где касалась слизь. Вокруг стоял гам и Святогору виделся старый кошмар, который словно бы ожил. Позади Святогора отчетливо раздался чей-то нежный голос.

— Лешенька!

Святогор в ужасе остановился. Все нутро съежилось и похолодело.

— Лешень-ка… — раздался чей-то голос вторично, но уже не так нежно.

Святогор обернулся и увидел на пороге мать. Ее лица Святогор толком не видел, ибо Святогор убежал уже достаточно далеко.

— Ле-ше-нь-ка… — странным голосом произнесла мать Святогора. — Ле… Ша… — произнес голос так низко, словно заело пластинку. – Леее… Ша… — произнесла жутко низким голосом мать, словно кукла с почти севшими батарейками.

Мать Святогора неестественно выгнулась и начала приближаться. Святогор оцепенев в ужасе, стоял и глядел на создание, которое ему напомнило мать. Борясь со страхом, он силой зажмурил глаза, а когда услышал очередное «Леша», страшным, чудовищно низким гудящим голосом, он бросился бежать. В голове Святогора вдруг всплыли слова стиха, из глубокого детства. Он бежал и прокручивал в голове текс этого стишка словно заезженная пластинка. Он принялся их повторять, словно молитву или мантру защиты, особо не вдаваясь, почему он вспомнил именно этот стих.

— Море!.. – пробубнил на выдохе Святогор, переплетая слова с мыслями. – Песок… — череда слов в голове. – Носок… Море!.. Голубое… — очередная череда слов в голове. – Прибоя…

Святогор бежал, глядя лишь вперед и бубнил себе под нос слова, которые на каждом выдохе пробивались через мысли. Он бежал, а ему вслед кричало нечто, которое неуклюжа семенило, пытаясь догнать.

— Вернусь!.. – произнес Святогор.

— Ле-ша! Ле-ша! Ле-ша! – низким, утробным и зловеще скрежещущим голосом кричало нечто позади.

Святогор бежал, не желая останавливаться. Тело пропитывалось адреналином и стимулятором и этот гремучий коктейль действовал словно лошадиный допинг. Город постепенно возвращался в исходное состояние, каковым он предстал перед Полли и Святогором изначально. Чем дальше Святогор удалялся, тем все сильнее и сильнее проявлялась истинная личина города.

— А?.. Что?.. – раздался неуверенный голос приходящей в себя Полли.

— Обхвати меня! – выкрикнул Святогор.

— Что? – произнесла Полли, словно спросонья.

— Обхвати меня и держись крепче! – гаркнул Святогор.

Полли повернула голову и увидела, как город изменялся и как за ними гнались тени и нечто, что гналось и извивалось, словно тряпичная кукла, выкрикивая что-то неразборчивое. Полли в ужасе воззрилась на эту картину и, обхватывая Святогора ногами и руками, повисла на его спине, словно рюкзак. Святогор, ощутив, что Полли держится крепко, бросился бежать словно подгоняемый плетьми адский пес — по-звериному, на всех четырех конечностях. Скорость возросла значительно и весь кошмар позади резко отстал. Раздался душераздирающий рев, словно от чудовищного зверя, упустившего добычу, который постепенно, по мере удаления Полли и Святогора, стихал. Святогор, гонимый страхом, гнал так до границ Медного леса.

Святогор, преодолев порядка семи километров в бешенном темпе, остановился на перекрестке старой дороги. Вправо уходила дорога, которую покрывали, словно гравий, куски асфальта и сухая трава. Эта дорога вела к деревне Медный завод и озеру Меднозаводской разлив или проще – Медное. А вот между шоссе и деревней, начинался Медный лес. Лес этот имел четкую границу и имел уникальную особенность. Несмотря на то, что на дворе лишь весна и почки еще не распустились, Медный лес уже, а вернее он всегда такой, был покрыт густой листвой: желтой, красной и рыжей расцветки.

— А как ты это объяснишь?! – произнес Святогор, пытаясь выровнять дыхание. – Что за хрень это была?! – с чувством страха в голосе гаркнул он.

Полли и Святогор стояли и приходили в себя от пережитого. Столь поспешное бегство из города, который так любезно приютил парочку, обернулся диким кошмаром. Святогор пытался отдышаться, а Полли, с закрытыми глазами, массировала виски, которые дико ломило.

— Не знаю… — выдавила Полли.

— Даже предположения нет?

— Честно? – неуверенно произнесла Полли, с трудом открывая глаза. – Понятия не имею… Но ощущение было такое…

— Словно это что-то живое, да? – закончил за Полли Святогор.

— Да, — подтвердила Полли. – И это что-то или кто-то имел ментальные способности…

— То есть? – не понял Святогор.

— Галлюцинации, — ответила Полли.

— Галлюцинации? Что ты видела?

— Дверь… Красная дверь и… Квартира, а там… Там мама… — с трудом произнесла Полли.

— То есть мы видели одно и то же? – поинтересовался Святогор.

— Ты тоже все это видел? – удивилась Полли.

— Думаю почти все, но в сущности то же… – задумчиво произнес Святогор, восстановив дыхание.

Полли и Святогор уже приходили в себя.

— Если это нечто действительно живое, то оно умеет наводить одну и туже галлюцинацию на живых существ. Думаю, это нечто заманивает так жертв, одурманивает и поедает.

— Удобно… — произнес Святогор. – Самому ходить не надо. Сидишь. Ждешь. Появилось что? Заманил и жрешь. Боже… Я чуть коня не двинул, когда увидел, как эта галлюциногенная гадость за мной побежала, — произнес Святогор, вытаращив глаза от воспоминания.

— Давай уже уйдем отсюда, а то мне не уютно… — недовольно произнесла Полли.

— Знаешь, а ведь в Медном лесу уютнее не будет.

Полли обратила внимание на лес, который начинался после перекрестка старой дороги. На общем фоне лес сильно выделялся, словно тут встретились два времени года – весна и осень. Вот только весенняя половина, которую покрывали голые деревья, была усеяна листвой, а вот земля в Медном лесу была чиста. Ни единого опавшего листочка, ибо все до последнего висели на деревьях.

— А почему этот лес такой? – отвлеченно поинтересовалась Полли.

— А черт его знает… — ответил Святогор. – Говорили, что тут еще до войны эксперимент какой-то ставили, может че сделали?

Полли задумалась.

— А лес большой?

— Очень, — ответил Святогор, — Сотни гектаров. Но сам лес ерунда, ничем не опасен. А вот голоса его, вот это действительно страшно. Почти так же страшно, как и сейчас было… Надеюсь пройдем быстро и не услышим их.

Святогор поднялся и, сделав небольшую гимнастику произнес:

— Готова? Валим отсюда к чертовой бабушке…

Полли кивнула и они оба неспешно направились вглубь леса. Пока они шли, Полли глазела во все глаза, не веря в то, что видит. В лесу отчетливо пахло какой-то медициной. После того, как они прошли рядом с насквозь проржавевшим поездом, который лежал среди деревьев, неведомо кем сюда заброшенный, Полли попыталась сорвать один лист. Сорвать удалось с некоторым усилием. Лист был словно резиновый, а из ветки дерева и черешка листа сочилась жидкость, походившая на сироп. От жидкости тянуло той же сильной медициной. Полли посетила догадка, касательно того, почему лес такой. Аномалия леса, вероятно, заключалась в том, что его жидкости заменял этот неизвестный сироп. То есть все деревья были словно забальзамированы или говоря проще – мумии! Огромный мумифицированный лес! КАК?! Полли пораженно глядела на лист в руке. Когда она работала на станции, она изучала Красноярский край и в частности Путоранское древо. Питер был зоной исследования других специалистов, порой она слышала от других о Питере и о том, что что-то нашли, что-то произошло, но за все время Полли ни разу ни от кого не слышала об этом лесе.

Полли подняла взгляд на поезд и разглядела на нем надпись, которую словно кто-то вытравил кислотой: «Кто такой Джон Голт?». Надпись была взята из книги и была вопросом, ответа на который никто не ждал. Полли посетила мысль то том, как земляне и тейянцы воспринимают этот мир. Тейянец ищет ответы, но если фактов нет или они поверхностны, то он дает догадку. А земляне? При отсутствии фактов и домыслов, люди придумывают мифы легенды. Зачем? Тейянец и землянин хочет объяснить, но тейянца не устраивают мифы, а землянина вполне. Вот как это объяснить? Скажем, город? Лес? Этот вот поезд, взявшийся тут неведомо от куда! Зачем мы это делаем? Зачем ищем? Почему нас это интересует? Почему нам это так важно? Хотя нет… Второму поколению это интересно, но не важно, важно землянам, основателям и первому поколению. А почему нам это важно? Какой прок от этих знаний? Старый человек может эти знания даже заменить легендами и успокоиться. Новый человек их так не заменяет, а идет до конца. Мы все ищем, но успокаиваемся по-разному. Старый человек, если уткнется в тупик, придумает что-нибудь и хорошо. Новый человек, да в прочем и вся галактика, если упираются в тупик – значит так и должно быть. Но есть еще один человек, не старый и не новый. Старый – это земляне. Новый – это второе поколение. Основатели и первое поколение – это человек, застрявший посередине, словно переходное звено. Старому человеку важен смысл, а там где его нет, он его придумывает. Новому человеку смысл не важен и все объясняет просто и рационально. Старого человека терзает пустота, а новый человек принимает все как данность. Старого человека не удовлетворяют неудобные ответы на вопросы. Потому, старый человек создает легенды, что дополняют ответ и делают его удобным. А новый человек воспринимает любой ответ как ответ. Не важно удобный или нет, ответ есть ответ и он не требует дополнений. Старый человек делает это ради заполнения внутренней пустоты, порожденной верой в нечто грандиозное, а новый человек во все это не верит. Но средний человек, вобравший в себя оба качества, не может закрыть дыру мифами и легендами, при отсутствии фактов. Но и принять все как есть, тоже не может. Средний человек, словно канат, который перетягивают в обе стороны, однако силы сторон равны. Средний человек еще верит в грандиозность, которую можно объяснить. До тех пор, пока все ответы на вопросы всех устраивают, все хорошо. Но во что выльется, если именно средний человек, вдруг столкнется с таким вопросом, который сможет решить, но не сможет принять?

Полли поглядела на поезд и надпись, что ярко красовалась на его металлическом теле. Святогор ушел вперед, а Полли приблизилась и коснулась холодного металла.

— И как это объяснить? – шепотом произнесла Полли.