Ловцы снов(часть 2) (Глава 1)

Иван проснулся и сел на диване. Он находился все еще под впечатлением от увиденного (или пережитого?) во сне. Эти впечатления были настолько яркими, рельефными и осязаемыми, что у Ивана не было ни малейших сомнений, что все, что он видел во сне, происходило на самом деле.
“- Так вот как жил дед Ваня…” – подумал Иван.
В обычной жизни дед был не очень разговорчивым человеком, а о войне вообще не любил говорить. Иван хорошо помнил, что на 9-е мая, надев свои награды и выпив боевые сто грамм, дед становился более разговорчивым. Но даже и тогда, когда внук просил его рассказать о том, как он воевал, дед Иван только хмурился и говорил:
“ – Запомни Ванька, война – это кровь, это смерть. Война – это плохо…”
А однажды, когда он гостил у бабули с дедом, у них состоялся не очень хороший разговор на эту тему. Они с дедом смотрели старый советский фильм про войну и Иван, комментируя кино, посмеялся над солдатиком, который испугался немецкого танка. Дед тогда посмотрел на него с каким-то сожалением и сказал, нахмурившись:
— Чудак ты, Ванька… Думаешь, это так легко? Думаешь, это просто, вот так, один на один, встретиться с этой здоровенной железной дурой? У нас в полку молодые солдаты, когда в первый раз видели немецкие танки, бывало, с ума сходили, бросали оружие и бежали в тыл, на заградотряды, а бывало, и сами стрелялись. Я помню, когда в первом бою на нас танки поперли, сам, от страха, чуть было не драпанул, хорошо ротный рядом был, так меня матом обложил, что я в себя пришел. Да и без танков в бою страха хватает. Когда командир поднимает бойцов в атаку, головой понимаешь что нужно подняться из окопа и бежать вперед, на врага, а тело не желает подчиняться, оно хочет вжаться, врасти в землю и выжить любой ценой. И не верь никому, кто скажет, что героям на войне не страшно. Всем страшно, и героям и новобранцам, которые еще пороха не нюхали и если бы не водка, то еще не известно, победили бы мы в войне или нет.
И вот еще одна странность, девушку во сне звали Екатериной, а бабушку Ивана звали Анной. Значит с Катей они так и не сошлись, видно что-то им помешало. Дед Иван с бабушкой Анной, жили не то что бы душа в душу, но и не ругались. Ивану припомнилось, когда дед выпивал лишнего, и бабуля начинала на него ворчать, он просто говорил ей: “- Не рычи ”.
— “Интересно, что было дальше?” — подумал Иван и посмотрел на висевшие на стене часы, они показывали восемь часов. Сегодня было воскресенье, и в Корпорации “ Ловцы снов”, был выходной.
— “Жаль, — подумал Иван, — заняться все равно нечем, можно было бы сходить в Корпорацию, у меня еще три сна осталось”.
Он встал с дивана, потянулся и пошел в ванную комнату. Надо было бы, конечно, сделать утреннюю гимнастику, но с некоторых пор, Иван ее забросил. Видимо, не хватало мотивации. И, наверное, по той же причине, опять начал курить. Умывшись, Иван оделся и пошел на кухню, что бы приготовить завтрак. Открыв холодильник, он осмотрел пустые полки. Залез в морозилку, но и там ничего не было, даже пельменей, которые он держал на самый крайний случай. Видимо, этот крайний случай, уже наступил. Конечно, по законам гостеприимства, не хорошо упрекать гостей, но всему же есть предел. Да и незваные гости, похоже, и не собираются съезжать, положение их вполне устраивает, и ситуацию они воспринимают как нечто, само собой разумеющееся.
— “Надо бы, все-таки, с Виталиком поговорить”, — подумал Иван.
Он еще раз осмотрел пустой холодильник и, вздохнув, пошел собираться для похода в “Пятерочку”, находящуюся в двух кварталах от дома. Когда Иван затаривал продуктами тележку, он все обдумывал, как лучше намекнуть брату, что пора бы тому вернуться к родным пенатам или, хотя бы, осчастливить своим присутствием, кого-нибудь другого. Но повода для такого разговора, он никак не мог найти.
-“Ладно, — в конце концов, решил Иван, — скажу, как-нибудь потом, когда будет более удобный случай”.
Он вернулся с полными пакетами домой и положил продукты в холодильник. Гостей не было видно, видимо они еще спали. Иван позавтракал и сел за компьютер, чтобы немного порубиться в танчики. Он сыграл уже несколько боев, как зазвонил телефон. Иван посмотрел на дисплей: “Диман”.
— Привет, Дим, я слушаю, — ответил он.
— Привет, Иван, — сказал Дима, — как дела?
— Да, вроде все нормально, — Иван зевнул.
— А ты все дома сидишь? – спросил Дима, — сходил бы куда-нибудь. Светку пригласил бы в кафе. Она тебе давно глазки строит. Хватит киснуть. Как говорил Отто Бисмарк: “Любое действие — лучше политики колебаний”.
Светка, про которую говорил Диман, была секретаршей директора. Ивану не хотелось говорить на эту тему, и поэтому он промолчал.
— Чего молчишь? – спросил Дима, — у тебя точно все нормально?
— Да все нормально, — ответил Иван с раздражением.
— Ну, раз все нормально, значит, родственники уже уехали? – спросил Дима.
— Нет, Дим, пока еще не уехали, — вздохнув, ответил Иван.
— Удивляюсь я на тебя, Ваня, — сказал Дима, — они живут у тебя уже третий месяц, ты их поишь, кормишь и даже не спросишь у них, когда они собираются уехать? Ну и терпение у тебя! Я бы так не смог, честное слово!
— Да неудобно, Диман, гости, все-таки, — помолчав, нехотя ответил Иван.
— Кому неудобно, тебе, что ли? – удивился Дима, — это им должно быть неудобно, что они у тебя на шее сидят. А им, я смотрю, хоть бы хны, сели на шею и ножки свесили. А ты все молчишь и ничего им сказать не можешь. Давай, я сам сейчас подъеду и все им объясню, раз они никак не понимают?
— Нет, Дим, не нужно, — ответил Иван, — я им сам, как-нибудь, скажу потом.
— Эх, ты, — расстроился за друга Дима, — “как-нибудь, потом”. Ну, нельзя в наше время быть таким мягкотелым, сожрут ведь и не подавятся. Сам знаешь, какой сейчас народ вокруг, чуть расслабишься и …
— Да все я знаю, Диман, — перебил друга Иван, которому очень не хотелось говорить на эту тему, — слушай, у нас тут группа классная в танки подобралась, не хочешь с нами погонять?
— Нет, Ваня, — с сожалением ответил Дима, — мне сейчас нужно со своей ехать к теще, на дачу. Они с тестем колодец затеяли копать, нужно помочь.
— Понятно, — сказал Иван, — теща затеяла колодец, а тебе его копать. Ну, и кто из нас мягкотелый?
— Ладно, замнем, — ответил Дима, — теща, это совсем другое дело, это святое, сам понимаешь.
— Не понимаю, — сказал Иван, — у меня больше нет тещи, и меня эти проблемы теперь не волнуют. А почему бы твоей теще таджиков не нанять? Они бы за день выкопали.
— Теща говорит что нанимать – дорого, — вздохнул Дима, — а мы ей денег на рабочих тоже дать не можем, у нас ипотека.
— Хорошая у тебя теща, совсем молодую семью не жалеет, — сказал Иван, — единственного зятя готова под землю загнать. И на кой черт ей колодец нужен, когда у них в СНТ водопровод есть?
— Теща говорит, что колодезная вода для здоровья полезнее, чем водопроводная, — ответил Дима — она же ЗОЖ выписывает и на теме здоровья просто помешана. Я при ней и не курю, она сигаретного дыма не выносит.
— Слава Богу, что у меня больше нет тещи, — сказал Иван, — можно пить, курить и в танки гонять, никто слова не скажет.
— Везет же некоторым гражданским, — искренне, как показалось, ответил Дима, — ну все, пока! Пора ехать. Завтра увидимся.
— До завтра, — попрощался с другом Иван.
Он снова сел за компьютер и начал рубиться в танки. Он провел несколько победных боев и в это время зазвонил мобильник. Иван, с сожалением оторвался от компьютера и посмотрел на дисплей телефона. Звонила мама.
— Да, мам, привет! Я слушаю, — ответил Иван.
— Здравствуй, сынок, — сказала мама, — ты чем сейчас занят?
— Да, ничем особо, а что? – насторожился Иван.
— У нас свет в квартире пропал, — сказала мама, — соседей спрашивала, они говорят, что у них все в порядке с электричеством.
— Свет пропал? – переспросил Иван, — а холодильник или телевизор работают?
— Ничего не работает, — ответила мама.
— В Управляющую Компанию звонила?
— Звонила, — ответила мама, — сказали, что мастер сегодня один и у него много вызовов. Будет не раньше шести часов вечера. Может, приедешь, посмотришь, что там с электричеством. Отец бы и сам посмотрел, да он болеет.
— Да, приеду, конечно, — вздохнув, ответил Иван, — нужно что-нибудь купить?
— Да нет, — ответила мама, — все есть, приезжай. А я к твоему приезду блинчиков с творогом напеку. Ты же их любишь?
— Еще бы, — сказал Иван, — ладно, ждите, скоро буду. Пока!
Иван вышел из игры и стал собираться к родителям. Он знал, что у отца есть весь необходимый инструмент на случай ремонта и поэтому ничего собой не стал брать. Он вышел в коридор, и посмотрел на дверь комнаты, в который жили гости. Она была закрыта, музыки, которую они обычно включали, не было слышно, видимо Виталик с Оксаной уже ушли. Иван надел куртку и, достав бумажник, проверил его содержимое. Наличности было маловато и Иван пошел в свою комнату, для того что бы ее пополнить. Он открыл ящик стола и вытащил из него коробку из-под сигар, в которой хранил денежные знаки. Он пересчитал кэш и нахмурился, потому что в последнее время ему стало казаться, что деньги стали как-то быстро заканчиваться. У него были смутные подозрения относительно того куда они могли уходить, но у него не было доказательств для их подтверждения. Иван задумался и тут его взгляд упал на вэб-камеру, которая была установлена на раме окна и была направлена вниз, на улицу. Он поставил ее с полгода назад, после того как какие-то неизвестные лица стали царапать автомобили, припаркованные возле дома. Ему повезло, его автомобиль не пострадал, а злоумышленников вскоре задержали, но камера так и осталась стоять, потому что Ивану лень было ее отключать. Он подошел к камере и повернул ее в шарнире по направлению на дверь комнаты и довольный своим решением, пошел на выход. Он запер квартиру и, нажав на кнопку вызова, стал дожидаться лифт. Лифт скоро подъехал и Иван, спустившись вниз, вышел из дома. На улице стояла прекрасная майская погода, светило ласковое солнышко, дул теплый ветерок, покачивая ветки деревьев, на которых вовсю распускалась нежная, ярко-зеленая листва. Иван сел в свою “реношку” и завел мотор. Родители жили в Бибирево и где-то через час, Иван уже подъезжал к их дому. У него был свой ключ от домофона и от квартиры и поэтому он не стал звонить и открыл дверь своим ключом. Зашел, чмокнул в щечку маму и, сняв куртку и ботинки, прошел в комнату, где на диване лежал отец.
— Привет! – поздоровался Иван.
— Привет, Иван! – ответил отец.
Иван пожал руку отца и про себя отметил, что сегодня рукопожатие было крепче, чем в прошлый раз. У отца недавно был микроинсульт, как показало проведенное обследование. Частично отнялась правая рука, правая нога и была нарушена речь. Хорошо, что мама это быстро заметила и вовремя обратилась за медицинской помощью. Теперь отец уже пошел на поправку.
— Ну, сегодня молодцом, — похвалил его Иван.
— Да, — ответил отец, — теперь значительно лучше. Лекарства хорошие, здОрово помогают. Дорогие, правда, зараза.
— Это ничего, — сказал Иван, — Хорошие лекарства и должны быть дорогими. Главное, что бы помогали.
— Я ему то же говорю, — сказала вошедшая в комнату мама, — главное, что бы лекарства помогали, а остальное – ерунда! Вот как только наш участковый врач разрешит ему вставать, будем ходить в поликлинику на процедуры и на массаж. Будешь совсем как огурчик!
— Ага, огурчик, — согласился, с кривой улыбкой, отец, — малосольный.
— И на рыбалку с тобой махнем! А то мне одному скучно ехать, — сказал Иван.
Отец вздохнул, видно ему и самому уже надоело лежать. До болезни он ведь ни дня бы не просидел дома: то на дачу, то на рыбалку, то за грибами или за ягодами. А он ведь еще и на заводе слесарем газовой службы работал, до пенсии ему еще было пару лет.
— Скорей бы уже, — сказал отец, — сколько можно лежать! Я уже телевизор не могу смотреть. И как мать эти сериалы смотрит, с ума же можно сойти! Я бы и проводку сам посмотрел, если бы можно было вставать. А то вот тебя пришлось отвлекать.
— Ничего, — ответил Иван, — я и сам к вам собирался. А, кстати, что случилось?
— Да не знаю – ответил отец, — мать в магазин ушла, а я телевизор смотрел, и вдруг все погасло.
— Я когда в магазин пошла, — встряла в разговор мама, — на площадке двое ребят в щитке копались. Я их спросила, чего они делают, а они сказали, что соседям нашим стиральную машину подключают.
— Понятно, — сказал Иван, — пойду, посмотрю, что они там натворили.
Он взял в кладовке отцовский ящик с инструментом и пошел на лестничную площадку. Открыв щиток, он пару минут осматривал автоматы и проводку, идущую в квартиру родителей. Потом он вполголоса чертыхнулся и полез с отверткой в щиток. Что-то там покрутил и в квартире загорелся свет и заговорил телевизор.
— “Вот и славно, трам-пам-пам,” — пропел довольный Иван и, закрыв щиток, вернулся в квартиру.
— Ну, что там было? – спросил отец.
— Да, пустяки, — ответил Иван, — проводка старая, провод – алюминий. Эти деятели, когда в щитке копались, провода задели, ноль и отвалился. Говорил тебе, что надо было медный провод кидать. Ну, вот, теперь, когда поправишься, вместе и поменяем.
— Конечно, надо менять, — согласился отец, — я узнавал в ЖКХ, там замена проводки стоит бешеные деньги. Дешевле самим поменять.
В это время в комнату зашла мама.
— Ваня, ты когда обедать будешь? У меня все готово. Блины сейчас допеку, и можно будет садиться за стол.
Иван посмотрел на отца, лежащего на диване.
— Тебе еще нельзя вставать? – спросил он, — а то вместе бы пообедали.
— Мать, мне можно уже вставать? – с надеждой спросил отец.
— Участковый врач пока еще ничего не говорила, — ответила мама, — я последний раз с ней говорила дня три назад и она мне ничего не сказала.
— Так, может быть ей позвонить и спросить? – поинтересовался Иван.
— Неудобно, сегодня воскресенье, — после небольшого раздумья ответила мама.
— Вы же с Нелли Аркадьевной подруги, — сказал отец, которому, видно, уже осточертело отлеживать бока на диване, — так что она не должна обидеться. Скажи ей, как только я оклемаюсь, то свежей рыбки наловлю на Волге и ей лично привезу.
— Ну, не знаю, — ответила мама в нерешительности.
— Да, ладно, позвони, — сказал Иван, — а я пока еще чего-нибудь починю. Что еще не работает?
— Все, вроде работает, — ответила мама.
— Ты же говорила, что стиральная машинка не отжимает белье, — встрял отец, — вот ты позвони, а Ваня пока посмотрит.
— Ну, ладно, — вздохнула мама, — сейчас позвоню. Телефон только найду.
— И спроси у нее, можно ли мне пятьдесят грамм коньяка, — сказал отец, — скажи, сын в гости приехал.
Мать ничего не ответила и, покачав головой, вышла из комнаты.
— У меня коньяк есть неплохой, “Старый Кенигсберг”, — сказал отец, — давно уже стоит, все повода не было.
— Пойду, посмотрю, что там с машинкой, — ответил Иван.
— Да там, наверное, фильтр забился, — сказал отец, — он там внизу, на передней панели.
— Да, я знаю, — ответил Иван и пошел в ванную комнату, где стояла стиральная машинка.
Он вытащил фильтр и вытряхнул из него скопившийся мусор. Потом поставил его на место и включив вилку в розетку, нажал на кнопку “Отжим”. Он услышал, как заработал насос, и вода стала откачиваться из бака, а потом закрутился барабан.
В это время в ванную зашла мама.
— Порядок, — сказал ей Иван, — заработала.
— Ой, как хорошо, — сказала мама, — а то я уже не знала, что и делать. Давай, мой руки, и cадись за стол.
— А врач что сказала? — спросил Иван.
— Сказала, что можно понемногу начинать подниматься, — ответила мама, — отец уже встал, пойду, помогу ему одеться, а ты иди на кухню.
Иван прошел на кухню и сел за стол, потом на кухню зашел улыбающийся отец. В одной руке у него была бутылка коньяка, а за другую руку его поддерживала мама. Он отдал бутылку Ивану и сел за стол.
— А ему можно коньяк? – спросил Иван маму.
— Нелли Аркадьевна сказала, что немного можно, — ответила мама и поставила на стол две стопки, одну маленькую, а вторую – побольше.
— Я вообще-то, за рулем, — сказал Иван.
— У нас заночуешь, — сказал отец, — у тебя что, дома дети малые, что ли?
-“ И то верно”, — подумал Иван и махнул рукой, — наливай!
Они выпили и отец, погладив живот, улыбнулся:
— Как Боженька ножками пробежал!
Они закусили, и отец потянулся за бутылкой.
— Сереж, ты что, с ума сошел? – возмутилась мама, — врач же сказала – немного!
— А я и так немного, — ответил отец, — эта – последняя.
Мама нахмурилась, но ничего не ответила.
— А как у тебя с Дашкой? – спросил отец, — не помирились?
— Нет, — коротко ответил Иван и, видимо желая сменить тему разговора, спросил, — мам, а когда уже эти гости уедут? Меня они, честно говоря, достали. Я все, конечно понимаю, родня, то да сё, но они уже почти три месяца живут! Я же не Рокфеллер, а они не дети, а взрослые люди, должны же понимать, в конце концов!
— Да, Вань, я тебя понимаю, — вздохнула мама, — мне и самой все это совсем не нравится. Я сегодня же позвоню сестре и с ней поговорю.
— Вот и хорошо, — сказал Иван и, подняв свою рюмку, сказал, — ну, пап, за твое здоровье!
Они выпили, и мама спросила Ивана:
— Ваня, блины-то подавать? А то ведь остынут.
— Погоди, мать, — сказал отец, — успеешь еще со своими блинами…
Но мама его перебила.
— А вот тебе уже пора ложиться. На сегодня уже с тебя хватит, — и прибавила, отсекая возможные возражения, — и так уже сегодня весь режим нарушил. И не спорь!
— Да я и не спорю, — ответил отец, — хватит, так хватит. Ваня, помоги мне дойти до дивана.
— Ага – ответил Иван и, поднявшись, взял под руку отца и отвел его в комнату.
Отец лег на диван и сказал:
— Вань, ты на меня не смотри, иди еще выпей, блинов поешь. Ты у нас и так редко бываешь, мать хоть тебя накормит. А я посплю немного, отвык уже от коньяка, в голове зашумело.
Иван вернулся на кухню и, выпив еще коньяка, принялся есть блины. Мама ему что-то рассказывала, а он рассеяно ее слушая, думал:
-“Как же хорошо у них. Как будто в детство вернулся”.
Он допил коньяк и съел все блины, что приготовила мама и уставший, но довольный, пошел спать. Мама ему постелила постель в его бывшей комнате, и ему на какое-то время показалось, что он как будто никуда не уходил из этого дома. И как будто не было нескольких лет прожитых с Дашкой, что это был лишь какой-то странный, кошмарный сон. Он уснул и сон его был таким крепким, что ему ничего не приснилось, а проснулся он оттого, что его разбудила мама.
— Сынок, вставай, на работу пора!
Иван встал, умылся, почистил зубы и сел завтракать. Мама поставила на стол яичницу, тарелку с бутербродами и спросила:
— Чай или кофе?
— Кофе, — ответил Иван и поинтересовался, — как отец?
— Хорошо, — ответила мама, — он еще спит.
Наступил понедельник и значит нужно опять идти на работу. Иван вздохнул, поблагодарил маму за завтрак и пошел одеваться. Поцеловав маму и попрощавшись, он вышел из дома и завел машину.

5

По дороге на работу он попал в “пробку”, и поэтому немного опоздал. Не успел он поздороваться с коллегами и включить компьютер, как позвонила секретарша и сказала, что его вызывает директор. Иван мысленно выругался, понимая, что если с утра тебя вызывает руководство, то это или к повышению или к увольнению. Третьего, как говорили еще древние, не дано. Предчувствие его не обмануло. Когда он зашел в кабинет и поздоровался, директриса сделала вид, что его не слышала, и молча указала рукой на стул напротив своего стола. Иван присел на стул, готовясь к самому худшему.
— Иван Сергеевич, вы давно у нас работаете? – обратилась к нему директриса.
“- К чему это она? Могла бы и в отделе кадров узнать”, — подумал Иван, а вслух сказал:
— Два года.
— Два года, — повторила директриса, постукивая авторучкой по столу, — и за это время вы проявили себя с лучшей стороны. Нами не раз были отмечены ваша мотивированность и стремление к карьерному продвижению. И на курсах личностного роста вы показали хорошие результаты. Мы даже хотели вас назначить начальником отдела. Но в последнее время вы стали хуже относиться к своим обязанностям, работаете спустя рукава, постоянно опаздываете на работу. Что с вами происходит?
Иван откашлялся.
— Да, как вам сказать, Альбина Викторовна, — вздохнул Иван и задумался.
Как ей объяснить, что его жизнь без Дашки стала серой, однообразной, и потеряла всякий смысл, а он живет просто по инерции? Поймет ли она, как иногда ему кажется, что он будто спит, а когда проснется, все будет так, как было раньше? Но это не сон, это жизнь и когда она изменится (да изменится ли?) в лучшую сторону – неизвестно. Так он подумал, вслух же сказал:
— Да все, вроде, нормально…
— Все нормально? – директриса пристально на него посмотрела, — в таком случае, Иван Сергеевич, напоминаю вам, что свои личные заботы и проблемы нужно оставлять дома. А сюда мы приходим работать и зарабатывать деньги, и я вас обязана предупредить, если вы не измЕните свое отношение к работе, нам придется с вами расстаться. Вы все поняли?
— Понял, — хмуро ответил Иван.
— В таком случае не смею вас больше задерживать, — сухо сказала Альбина Викторовна, — до свидания.
— До свидания, — сказал Иван и вышел из кабинета.
Иван вернулся в свой отдел и ни на кого не глядя, молча сел за стол. Чувствовал он себя неважно. Кружилась голова, а в ушах стоял какой-то неприятный звон. Ощущение было такое, будто он пропустил неслабый лоу-кик. Сотрудники, видя его состояние, делали вид, что ничего не произошло. Лишь только верный друг Дима, подошел к нему и тихо спросил:
— Зачем она тебя вызывала?
Иван махнул рукой.
— Сказала, что если еще раз опоздаю, она меня уволит.
— Не принимай близко к сердцу, — утешил его Дмитрий, — она всегда так говорит.
Иван промолчал. Ему, почему-то не показалось, что директриса шутит.
— Ты ходил по объявлению, которое я тебе дал? – спросил друга Дима, видно стараясь отвлечь его от мрачных мыслей.
— Ходил, — вяло ответил Иван.
— Ну, и что там было, — со стороны казалось, что Диму очень интересовал этот вопрос, — давай, рассказывай.
— Да, что там рассказывать, — поморщился Иван, — в двух словах тебе все равно же не объяснить.
— Ну, объясни в трех словах, — прилип как репей Диман.
— Как бы тебе растолковать, — вздохнул Иван, — сны там действительно как-то вызывают, но только это не совсем сны, а как бы воспоминания твоих родных, которые жили раньше. Понимаешь?
— Нет, — честно ответил Дима, — не понимаю. Как это, воспоминания твоих родных? Ты-то откуда их можешь помнить?
— В том-то все и дело, — ответил Иван, — тот, который главный у них, говорит, что он открыл феномен нейронно-генетической памяти.
— А это что такое?
— Как он утверждает, человек ничего не забывает, и свою жизнь, и то, что ему передается от предыдущих поколений. Нужно только суметь пробудить эти воспоминания.
— И ты в это веришь? — с сомнением в голосе спросил Дима.
— Да, как тебе сказать, — задумался Иван, — я видел два сна из жизни своего деда, деда Ивана, там было столько всяких мелких подробностей, которые никак придумать и внушить нельзя.
— Ты это серьезно? – похоже, Дмитрий пожалел, что втянул друга в эту авантюру, — слушай, Вань, а может это секта какая-нибудь? Они про твою квартиру ничего не спрашивали?
— Да, какая еще секта? – рассердился Иван, — это научная организация. Давай сегодня вечером сходим, сам посмотришь.
— Чего-то не очень хочется, — ответил Дима, — не хочу, чтобы мне мозги промывали.
— Как хочешь.
— Слушай, Вань, и ты не ходи, — попросил друга Дима, — давай, лучше я тебя познакомлю с подружкой жены? Она вчера приехала из Питера. Увидишь ее, ахнешь!
— Да, я думаю, не стоит. Знаю я уже всех ее подруг, — с досадой ответил Иван, — одни дуры набитые. Все разговоры только о деньгах, тряпках и мужиках.
— А где ты сейчас других-то найдешь? – резонно заметил Дима, — они же сейчас с пеленок на Доме-2 воспитываются. О чем им еще-то говорить? Они же не знают больше ничего.
— В том-то и дело, — вздохнул Иван, и вдруг он что-то вспомнил, — слушай, Диман, я такую девчонку во сне видел, Катей зовут. Красивая, умная, вот если бы с такой познакомиться…
— Красивая и умная? – саркастически рассмеялся Дима, — сейчас таких не бывает. Что-нибудь одно, — либо красивая, либо умная.
Иван промолчал, припоминая девушку из сна.
— Кстати, анекдот в тему, про девушку и сон, — сказал, улыбаясь, Дима. — Ночь. За одинокой девушкой бежит маньяк. Наконец он ее догоняет, и она у него в ужасе спрашивает: “ – Что вы хотите со мной сделать?” А маньяк отвечает: “ — Откуда я знаю? Это же твой сон”.
Рассказав анекдот, Дима рассмеялся, вероятно, ожидая такой же реакции и от Ивана. Но тот лишь только промолчал. Он опять вспомнил Катю, ту девушку из своего сна, ее большие голубые глаза, тёмно-русые волосы и нежные руки. Вспомнил то чувство неизъяснимой нежности, которое он к ней испытывал во сне.
-“А ведь к Дашке у меня такого чувства никогда не было”, — почему-то подумал он.
— Вань, а может, все-таки познакомить тебя? — отвлек его от размышлений Дима, — ну хватит сиднем сидеть. Пора уже в себя приходить. Как говорил Фридрих Ницше: “То, что нас не убивает, делает нас сильней!”
— Что? – не понял Иван, — а, нет, не нужно. Я сегодня после работы опять в Корпорацию пойду.
— Как хочешь, — разочарованно сказал Дима.
В это время у Ивана зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и побледнел.
— Дашка, — прошептал он, и как можно безразличнее ответил, — да…
Разговор был коротким и, отключив телефон, Иван задумался.
— Чего она звонила? – нетерпеливо спросил Дима.
— Чего звонила? – в раздумьи ответил Иван, — сказала, что нам нужно встретиться и поговорить.
— О чем?
— Не сказала, — ответил Иван.
— Пойдешь? – не отставал Дима.
— Не знаю, — сказал Иван.
— Иди, чудак, может, снова сойдетесь, — посоветовал Дмитрий.

6

Весь оставшийся рабочий день Иван провел как на иголках, ему не давал покоя Дашин звонок. Зачем она звонила? Чего хочет? Оставалось только гадать. А если она предлОжит снова жить вместе? Соглашаться? Отказываться? От раздумий у него разболелась голова. После работы он поехал в кафе, в которое они раньше, частенько заглядывали. Оставив машину на стоянке, Иван зашел в дверь заведения и подошел к столику, за которым они обычно сидели с Дашкой, и здесь его поджидал сюрприз. Рядом с Дашей, за столом, сидел молодой человек с комплекцией бодибилдера, одетый в деловой костюм и белую рубашку с галстуком.
— Здравствуйте, — сказал Иван и в растерянности встал возле столика.
— Привет! – улыбнулась, как ни в чем, ни бывало, Даша, — присаживайся. Кофе будешь?
— Нет, спасибо, — ответил Иван.
Иван присел за столик, не зная, что дальше делать. На такое развитие событий он никак не рассчитывал и сейчас уже жалел, что согласился на встречу.
— Короче, я вот зачем тебя позвала, — сразу взяла быка за рога Даша, — нам с тобой надо разделить имущество.
— Что? – не понял Иван, — какое имущество? Ты же забрала все что хотела.
— Как это какое? – удивилась, или сделала вид, что удивилась, Даша, — квартиру. Квартира – это тоже имущество.
-“Так вот в чем дело, — дошло, наконец, до Ивана, — а я-то, идиот, думал, что она помириться хочет”.
Он еще раз, с явной очевидностью осознал всю нелепость ситуации, в которой, по собственной глупости, оказался.
-“Вот дебил!” — подумал Иван, а вслух сказал:
— Квартиру мне подарили родители. Ты ведь это знаешь.
— Так я и думала, — с удовлетворением сказала Даша и многозначительно посмотрела на сидящего рядом мужчину, — познакомься, это мой адвокат Александр… э-э-э Олегович.
— Добрый вечер, — сказал адвокат и голос у него оказался неожиданно высокий, женский, совершенно не соответствующий его облику, и Иван, вместо того чтобы поздороваться, непроизвольно улыбнулся. Александр Олегович заметил улыбку и, нахмурившись, взял с соседнего стула кейс. Положив его себе на колени, открыл и достал из него стопку бумаг.
— Прикинь, Александр Олегович, ложУ я вчера в банкомате деньги на телефон и мне звОнит его соседка, — здесь Даша показала пальцем на Ивана, — и говорит, а твой-то, бывший, по ходу, притон в квартире устроил, проституток привел, а сам сутенером стал. Еще и охранника нанял. Как тебе такой расклад?
Адвокат промолчал и дипломатично улыбнулся, а Иван подумал:
— “ Как она сказала? ЗвОнит? Видно не зря говорят, что девушку можно вывезти из деревни, а вот деревню из девушки не вывести никогда! И почему он раньше не обращал внимания на то, как она говорит? Или действительно, любовь настолько ослепляет человека? Похоже, что так оно и есть. И про какую соседку она говорила? Про Машку, что ли? А проститутка и охранник, это Оксана с Виталиком?”
Машка, по прозвищу “Рваные Коленки”, была соседкой Ивана по лестничной площадке, старой девой лет сорока и большой любительницей кошек. Из-за этих кошек, продуктов их жизнедеятельности и их запаха, у нее часто возникали конфликты с соседями. Те даже создали коалицию против Машки, в которую пытались втянуть и Ивана, но он эту коалицию не поддержал. Может быть поэтому, Машка решила, что он в нее влюблен и стала предпринимать попытки сближения и соблазнения Ивана, после его расставания с Дашей. Но Иван на них не поддавался, а как-то раз, когда она была особенно настойчива, послал ее в пешее эротическое путешествие и вероятно из-за этого, стал для Машки врагом номер один.
— И этот человек клялся мне в вечной любви, — на этом месте Дашка трагично закатила глаза к потолку и попыталась выдавить слезу, но попытка, видно, не удалась, — а я ему, как дура, верила!
“ – Говорил я ей, что нельзя так много сериалов смотреть, — нахмурившись, подумал Иван, — и для кого этот театр одного актера? Для меня, что ли? Вряд ли. Наверное, для адвоката”.
Бодибилдер разложил бумаги на столе и откашлялся, вопросительно посмотрев на Дашку, та ему кивнула.
-“Подготовились уже”, – подумал Иван.
— Иван Сергеевич, согласно пункта 1, статьи 28 Гражданского кодекса Российской Федерации, все совместно нажитое супругами имущество за время брака, является общим достоянием супругов и подлежит разделу в случае расторжения брака, — прочитал по бумажке Дашин адвокат, — ваша квартира также является совместно нажитым имуществом и подлежит разделу. Понимаете, о чем я вам сейчас говорю?
Иван промолчал, обдумывая услышанную информацию.
-“Так вот она что задумала, — размышлял Иван, — а я в этих юридических вопросах полный профан”.
— Но у нас есть к вам выгодное предложение, которое, я полагаю, вас должно полностью устроить, — между тем продолжал адвокат, — готовы его выслушать?
Совершенно сбитый с толку Иван, только пожал плечами. Принявший этот жест за согласие Александр Олегович продолжил:
— Мы предлагаем вам взамен квартиры, комнату моей доверительницы, — сказал адвокат, — расходы по обмену доверитель готов взять на себя.
— Да вы что, с ума сошли, — невольно возмутился Иван, — двухкомнатную квартиру менять на комнату в общежитии? И вы называете это выгодным предложением?
— Насколько я вас понял, наше предложение вас не устраивает? – невозмутимо спросил адвокат.
— Конечно не устраивает, — раздраженно ответил Иван, — вы меня что, совсем за идиота принимаете?
Адвокат не ответил и посмотрел на Дашу, которая пила кофе и курила, не вмешиваясь в их разговор.
— Спасибо, Александр Олегович, — затянувшись сигаретой и пустив струйку дыма к потолку, сказала Даша, — дальше я сама.
Она посмотрела на Ивана с явным сожалением и, вздохнув, продолжила:
— Ну, что ж, я хотела как лучше. Что бы ты не тратил ”бабки” на адвокатов, не терял время на суды. Но ты всегда был упрямым и не понимал, когда люди тебе добра хотят.
— “Ах, как это гуманно, так по-женски, — усмехнувшись, подумал Иван, — убивая — бояться ранить”.
Допив остывший кофе и погасив сигарету в пепельнице, Даша встала.
— Теперь жди повестку в суд, — сказала она Ивану. И бросила адвокату:
— Пошли…
Александр Олегович встал, сказал:
— До свидания, — и пошел за Дашей к выходу.
Они ушли, а Иван остался сидеть за столиком один. На него навалилось чувство жуткой тоски и вселенского одиночества. Он чувствовал себя маленьким резиновым шариком, из которого выпустили воздух. Похоже, что и этот лоу-кик, он тоже пропустил. Подошла официантка и что-то спросила, Иван посмотрел на нее мутным, пустым взглядом.
— Можно убрать со столика? – повторила официантка.
Иван ничего ей не ответил и когда та начала собирать со стола посуду, сказал:
— Принесите коньяка. Сто. Нет, двести.
— Чем закусывать будете? – спросила официантка.
— Не надо.
Через минуту официантка вернулась и положила на столик салфетку, на которую поставила бокал с коньяком. Иван протянул ей купюру и сказал:
— Сдачи не надо.
— Спасибо, — сказала официантка и отошла.
Иван поднял бокал и, понюхав коньяк, вздохнул.
-“Вот так, — подумал он, — два года можно вычеркнуть из жизни. И почему эта Дашка ему так нравилась? Она симпатичная, это верно. Но разве этого достаточно для сильного чувства? Неужели это просто была химия? А может быть, ему импонировали ее деловитость и рациональность, которые на поверку оказались стервозностью и обычным расчетом? Наверное. Что же это получается, провинциалка использовала его, городского простака, чтобы получить московскую прописку? А почему тогда жила с ним два года? Вероятно, просто ждала, когда родители подарят ему квартиру? Так, что ли? Выходит что так. Ну, и кто он после этого?”
Иван посмотрел на бокал, который держал в руке, потом медленно выпил его содержимое и, поставив бокал на стол, вышел из кафе.