Дружная нечисть

В одно прекрасное раннее летнее утро на опушке леса, где маленькая спокойная речушка впадает в небольшое озеро с заросшими и продолжающими зарастать камышом, осокой и рогозом берегами, возник необычный дом. А может и не дом, поскольку данное сооружение скорее всего напоминало по форме полупрозрачное огромное яйцо парящее над землей с выступающими со всех сторон углами. Сквозь него, как сквозь густой туман проступали и лес и речка и озеро.
Возникновение необычного объекта взбудоражило всю местную нечисть.
Русалки, еще нежась на нижних ветвях деревьев, с неудовольствием загомонили:
— Кто?!
-Как?!
— Зачем?!
— Почему?!
Кикимора побежала на доклад к водяному.
Леший сам выполз из леса:
— Ну, дела-а.
Обитатели леса решили созвать большой совет.
В этот раз прилетела даже маленькая лесная фея, которая не любила общаться с лесными жителями, а тем более с водяными, считая это ниже своего достоинства.
Она, сорвав цветок колокольчика, мелодично позванивала им, перелетая с цветов на нижние ветки деревьев и обратно постоянно меняя цвет.
Леший, тряся головой, выпятив вперед толстые губы, недовольно пробурчал:
-День еще не начался, а солнце уже так палит, что в ушах звон стоит.
Но, услышав серебряный смех лесной феи, понял: чьи это проделки.
На самом краю поляны, наблюдая за сборищем нечисти, притаился Ырка.
Баба Яга, спеша на собрание и ковыляя с удвоенной скоростью, чуть не наступила ему на голову.
Ырка, злобно шипя, быстро скользнул под выступающий корень большой сосны.
Шум, гам на поляне стоял такой, что куда там азиатскому базару. И леший, не выдержав, топнул ногой
и зарычал на всех:
-Цыц, тихо! Сейчас на такой шум люди по набегут.
Данное замечание вмиг охладило всех присутствующих.
— На кой ляд нам тут люди нужны? – прошамкала баба Яга, являя всем на обозрение свой единственный зуб.
— Да, люди нам только помехой будут,- проговорил водяной, словно усатый морж развалившись на берегу.
— Что делать-то будем?
— Что за чудо-юдо к нам пожаловало?
— Кикимора, может, сходишь, посмотришь?
— Чуть что сразу — Кикимора, — возмутилась болотная,- Как будто других нету. Вон пусть леший сходит.
— Не по рангу мне. Помельче кого-нибудь надобно.
— Хе, помельче, али фея, али гномы,- проговорила баба Яга.
-А сама что же не хочешь?- выставил вперед бороду гном.
— Да куда мне – нога костяная, радикулит разбил, единственный зуб и тот болит,- закряхтела Яга.
-По тебе и не скажешь. Ты с такой прытью сюда неслась, словно молодая, — засмеялись русалки.
— Смех, смехом, а узнать, кто прибыл к нам все ж таки надо. С добром, али по злому делу. Нам здесь еще жить да жить,- проговорил леший, — Голосовать, что ли будем?
— Ну, ладно, ладно, схожу, разведаю,- сказала болотная, — Но к вечеру поближе, сейчас не время еще.
— И, то верно,- поддержал леший,- День ведь только начинается. А сейчас гномы да фея с дриадой за ними понаблюдают.
Собрание закончилось. Вся нечисть разошлась. Русалки, полюбовавшись своим отражением в воде, ушли отдыхать на дно озера. Баба Яга поковыляла в свою избушку. Леший остался на страже леса. Водяной скрылся в осоке с камышами. Гномы, фея с дриадой заняли свои наблюдательные позиции. Ырка тоже решил остаться под сосной караулить.
Необычное сооружение, как студень, дрожа и переливаясь под лучами восходящего к зениту солнца, постоянно меняло свою форму — то вытягивалось в громадный эллипс, то сжималось в почти плоскую лепешку, то закручивалось в спираль, углы то исчезали, то появлялись в таком количестве, что казалось будто над поляной завис большущий полупрозрачный еж размером со слона.
Дриада спокойно отдыхала в тени деревьев, фея собирала нектар с цветов, искоса бросая взгляды на дом, гномы рассеявшись по всему периметру поляны, не спускали усталых глаз с волшебного жившего своей жизнью «яйца». Все шло своим чередом.
Ырка спокойно растянулся под сосной – русалки, гоняющие его от озера, отдыхали, леший, не допускавший его к лесу, ушел в чащу, ну а гномы да фея с дриадой – ему не помеха. Особо разведывать по поводу пришельцев ему нечего – нечисть сама во всем разберется, а быть в курсе дел все же необходимо.
День клонился к вечеру.
— Никаких окон, дверей не обнаружено, — после заката докладывали лешему гномы.
Маленькая фея, слегка позевывая, говорила:
— Что – то странное, но я ничего особенного не заметила. Хотя…, — не договорив, она сладко зевнула и замолчала, словно потеряв мысль.
— Ну, а ты, дриада, что скажешь?
Дриада, которая весь день нежилась в тени деревьев, сделав умный вид выступила вперед, открыла свой прелестный ротик и ничего не сказав опять его закрыла.
— С тобой все ясно, — проговорил леший.
— Болотная, что делать то будешь?
Кикимора ничего не успела ответить, как из полу прозрачного яйца, непонятно откуда, злобно шипя, вывалился большой лохматый шар и покатился в сторону озера.
Русалки, взявшись за руки, решили не пускать непонятного зверя к воде. Но у шара появилась такая прыть, неизвестно откуда появились щупальца, открылся зубастый, как у акулы рот со множественными острыми, мелкими зубами. Он со злобным свистом набросился на русалок так что только лоскуты от одежды полетели. Покусанные, исцарапанные русалки в драных рубашках с визгом бросились в рассыпную.
Чудной зверь, цепляясь щупальцами и, шлепая ластами, бросился в воду, из которой с невиданной скоростью на берег вылетел водяной.
— Что-о, что-о это?, — только и сумел выговорить он.
С большущей рыбой в зубах и реактивной скоростью невиданный зверь скрылся в своем доме.
— У нас и рыба – то такая большая не водится. Где он умудрился поймать такую? – изумился водяной.
— Болотная, мысли то есть, как действовать? – раздался голос лешего.
— Дождусь полночи, стану невидимой и попытаюсь пробраться в этот дом; ведь зверь – то этот как – то выходил и смог зайти обратно.
— А может все дело в скорости? — выступил вперед гном, — ведь он как ракета туда и назад проскользнул.
— Что ж попробуем на скорости и невидимкой. Кикимора, как, готова?
— Дождусь полного света луны, чтоб прозрачною стать. Иначе никак. Ну а там уж вы поможете.
Мягкий свет взошедший на небо полной луны изредка закрывали медленно проплывающие темные облака. Тишина стояла такая, что, казалось, на свете замерло все живое.
Кикимора вышла на середину поляны, подняла руки кверху, привстала на цыпочки затем на пальцы, как балерина и быстро, быстро перебирая ногами закружилась как волчок все быстрее и быстрее, все быстрее и быстрее и растворилась в этой бешенной круговерти – луна освещала поляну, но на ней уже никого не было.
— Ух, — разом выдохнула вся нечисть с любопытством наблюдая за кикиморой, — Красота-а-а…
-Теперь дело за мной,- вышел на поляну леший, — Кикимора, где ты?
— Тут, я, тут,- кикимора мягко потянула лешего за ухо.
— Не балуй, — осадил леший, — начинаем.
Леший схватив кикимору за руки стал быстро вращаться с ней по поляне, раскрутив ее, как можно сильнее, он отпустил руки и кикимора по инерции полетела в сторону необычного дома. Раздался глухой стук с руганью и мягкое шлепанье на землю. Шмыгнув носом, кикимора встала, отряхнулась и уже собиралась высказать лешему все, что она о нем думает, но услышав участливое: «Ты не ушиблась?» передумала.
— Попробуем еще раз, или как?
— Попробуем.
И опять началось все заново. Леший раскручивает, кидает — шмяк. Раскручивает, кидает — шмяк, раскручивает, кидает — шмяк, раскручивает, кидает и … тишина.
— Ты, где, кикимора?- тихо пробормотал ошалевший леший. Тишина, все молчат, нигде ни звука.
— Получилось,- с облегчением сказали все.
Под утро вся взлохмаченная, ошарашенная, ничуть не прозрачная, а полностью видимая из шара пулей вылетела кикимора. Чтобы привести бедную в чувство, ее несколько раз пришлось макнуть в озеро, положить под сосну из под которой Ырка еле-еле успел удрать и обмахивать веером, пожертвованным для этого случая феей.
Фея нежным, но довольно- таки строгим голоском приказала всей нечисти отодвинуться от кикиморы: « Ей же дышать совсем нечем. А вы тут столпились все. Дайте ей в себя прийти».
« Интересно, а в ком она сейчас?» — подумал Ырка.
Болотная медленно начала очухиваться.
— Где я? Что я? Зачем? Не хочу. Не буду.- пытаясь приподняться бормотала кики.
Русалки, придерживая ее, пытались успокоить:» Не волнуйся, родная, здесь все свои.»
Облокотив на сосну кики усадили: « Рассказывай». Мутным взглядом, обведя всех присутствующих, болотная прошептала: «Воды, дайте воды.» Гном, вылив на кики целую лейку воды, недовольно проворчал: « Воздуха, воздуха, дышать ей нечем. Да воды ей надо, водяная она.» Кики начала приходить в себя. Увидев столько заинтересованных и участливых лиц, она стала капризничать:» К воде несите, истосковалась без воды.» Гномы дружно подхватив болотную понесли ее к воде. Кикимора, нырнув пару раз высунулась из воды и начала свое повествование:
— Влетела я туда, не знаю на какой скорости, но сильного удара не почувствовала. Оказалась я в громадной комнате, окон нигде не было, но было полусветло и все хорошо видно. Дом – то снаружи вроде, как и небольшой, а внутри такая громадина, что запросто заплутать можно. Видела я троих; в чем – то схожи, но все абсолютно разные. Первого вы все видели – это Бучко. Другой, тоже лохматый некрупный, но с носом как у тукана, а ноги на страусиные похожи – это Галби. И третий с глазами и носом совиными с хвостом из трех извивающихся змей тоже мохнатый — Драбин. Все злющие, просто страсть. Как я живая осталась даже не знаю.
— Не отвлекайся, не отвлекайся – рассказывай, — раздалось вокруг.
— Так я и говорю,- обиделась кики, но продолжила:
-Пошла я по этому дому в разведку и первого увидела Драбина; он – то меня не заметил а вот змеи – хвост его — до того лежавшие спокойно свернутые в клубок вдруг как дернулись, распрямились и с шипением на меня набросились. От страха, не помня себя я побежала по дому и со всего маха налетела на Бучко, он почувствовал, что кто – то здесь есть, но не видя меня, как давай свой рот разевать да по сторонам зубищами щелкать и щупальцами размахивать – чудом я с умела увернуться, а тут и Галби подоспел. Но он стал Бучко клевать да клювом шесть из него драть, а я ноги в руки и бежать, заплутала. Куда идти не знаю. Что делать, ума не приложу, а позади себя слышу – писк, шум, визг, гам – это хозяева дома между собой разбираются, пытаются выяснить, кто к ним и как попал. А голоса все ближе и ближе – куда бежать – не знаю. Ну, думаю, конец мне пришел, а потом сама на себя разозлилась – ведь за свою жизнь и не в таких переделках бывала, действовать надо, а не паниковать. Я ведь сейчас прозрачная, увидеть они меня не могут, пойду я прямо к ним, да за ними же и понаблюдаю и направилась я на голоса. Смотрю – большой клубок шерсти катится – это они все вместе сцепились, где кто не разобрать и все бьют друг друга, шипят, зубами щелкают, змеи вокруг них вьются. Я потихоньку к стеночке прижалась, ну они почти и пролетели мимо, но вдруг одна из змей как обовьется вокруг меня и потащила следом за ними. Они катятся, ругаются, а змея меня за ними волоком тащит да сжимает все сильнее и сильнее – мне уже дышать нечем, в висках стучит, в глазах потемнело еще мгновение и все – конец мне. Но вдруг они все в разные стороны разлетелись – будто раскидал их кто, змея меня отпустила, я об стенку шмякнулась, искры из глаз посыпались, смотрю, проявляться я стала – полупрозрачная уже. Тут они меня увидели и все трое на меня набросились. Как вырвалась – не знаю, очнулась уже здесь, когда вы меня веером обмахивали. До чего же они злые, дом кажется насквозь злобой пропитан, воздух тяжелый аж глаза ест, а плотность воздуха от злобы такая, что кажется – бери нож и режь его. Ужас просто. Никогда я такой злобы сконцентрированной не видела.
Нечисть призадумалась.
— Злоба нам здесь не нужна. У нас и так Ырка есть. Так он одного не понимает – его владение, место обитания — поле. А он везде хочет находиться и в лесу, и в речке, и в болоте. Думает, что я сейчас не знаю — где он. Видеть – то я его не вижу, а вот чувствовать – чувствую – рядом он. Ну, выходи не бойся, гнать тебя не будем. Может, что умное от тебя и услышим, — сказал леший.
— Выходи, выходи, не бойся, не обидим, — загомонила нечисть.
Ырка с опаской выполз из своего укрытия.
А леший тем временем продолжал: «Надолго прилетели, нет ли, нам не ведомо. Перевоспитать их вряд ли можно – значит надо избавляться».
— Кому – то другому, хочешь пакость сделать?- спросила дриада.
— Почему, чуть что, сразу — пакость?
— Ну, избавимся мы от них, а ведь они к кому — нибудь другому прицепятся. Как-то по иному, вопрос надо решать,- это уже фея.
— Сколько на свете живу, а о таких существах ни разу не слышал. Откуда они взялись? Где раньше были? Ведь не с неба же они на нашу голову свалились? Ведь это же зло, какое – то концентрированное, сгусток зла в чистом виде, – озадаченно проговорил леший, — Давайте все вместе думу думать.
А дом – яйцо тем временем продолжал стремительно менять форму – это его хозяева все разбирались между собой.
Ничего не придумав, нечисть печально разошлась, договорившись встретиться вечером.
Ырка ушел к себе в поле. Лег на спину, заложил руки за голову и слегка полуприкрыв свои огромные глаза сквозь ресницы устремил взгляд на небо. По лазурному небу неспешно проплывали белые облака. Легкий ветерок колыхал траву в поле. Закусив зубами травинку, Ырка предался воспоминаниям. А ведь все как будто вчера было – бегут они с Агриппиной по полю, взявшись за руки, молодые, счастливые. Запрокинув голову, наблюдая за жаворонком в небе, Агриппа звонко смеется. Смех этот звонкий Агриппинин до сих пор в ушах стоит. Но счастье – то их недолгим оказалось. Очень уж красивой Агриппина была – русая коса ниже пояса, глаза – что синь небесная в обрамлении пушистых ресниц – глянешь, как в омуте утонуть можно, курносый носик, пухлые алые губки, а голосище – то какой мощный – заслушаешься. Полюбилася Агриппа барину. Никуда от его любви и приставаний нельзя было деться. Не выдержала она, не захотела позора – утопилась. А Ырка, он тогда парнем молодым да здоровым был, звали его Карпом, не выдержав разлуки с любимой, отомстил барину, подкараулил его в лесу да зарезал и сам рядом на березе повесился – наказание все равно было бы неминуемо, а жизнь без любимой не мила. Так и стал Ыркой.
— Злой, Ырка, злой – все только так и говорят, да и то сказать ведь сколько же я девушек да женщин напугал, срывая с них бусы, чтобы подарить своей любимой. Наберу целую горсть бусинок и потихоньку, чтобы никто не видел да водяной не прогнал по одной медленно бросаю их в озеро, а бусинки падают в воду словно слезинки – ведь Агриппа русалкою стать должна была и утопилась она в этом озере – подарки это ей мои, чтоб знала, что не забываю, а в лес хожу прощенья у той березки прошу на которой повесился, ведь она не виновата, что глупый да молодой я был, и жизнь так сложилась. А теперь другим – не злым — я быть не могу, сущность моя такая. Хоть бы Укрут появился, все веселее было бы. Да нет его — бродит он где – то, — пронеслось в голове у Ырки.
Повернув голову, Ырка увидел медленно идущую по полю женщину.
Сразу мелькнула мысль: « Сейчас напугаю.» « И не вздумай », — четко послышалось в его голове.
« Перегрелся на солнышке»- подумал Ырка. А в голове опять –« Нечего все на солнце валить».
« Я, что потихоньку схожу с ума?» — аж вздрогнул Ырка. « С твоим умом все порядке. Подойди ко мне» — это опять в голове. « Чего это я подходить – то должен; все бегут от меня да еще « Отче наш» читают или « Чур, меня» говорят да и плюются в разные стороны. Это я за ними бегу – догоняю, а они все убегают». « А я говорю – подойди» — голос в голове. « Чертовщина, какая – то в голову лезет» — подумал Ырка, но на него вдруг накатилось блаженство, появилась расслабленность и удивительное желание подойти к этой женщине, заглянуть ей в лицо; да, да, именно заглянуть, по- доброму заглянуть в лицо, а не пугать, как обычно. « Что это со мной такое?»- едва успел подумать Ырка, как вдруг увидел лицо женщины, склонившейся над ним.
— Не бойся меня, — четко прозвучало в голове Ырки.
— Чего это я тебя должен бояться? Это ты меня бойся; сейчас всю кровь у тебя выпью и всего – то делов, — сказал Ырка, выпрямляясь и протягивая руки к женщине. Она слегка улыбнулась и в голове Ырки прозвучало: « Не успеешь — испепелю, я жарче солнца». Это прозвучало так, что Ырка сразу поверил и не стал искушать судьбу, а просто спросил: « Чего надо? Хочешь чего? Прицепилась зачем?»
— Капсула где?
— Какая капсула?- не понял Ырка.
— Большая, полупрозрачная, на яйцо похожа.
— А, эта – то, да там – на опушке у леса, — Ырка махнул рукой в сторону.
— Проводишь?
— Вечером вся нечисть соберется, и я пойду, а сейчас там кроме этого яйца да наблюдающих никого нет.
— А мне никто и не нужен. Но, наверное, лучше со всеми поговорить,- услышал в голове Ырка.
Вечером нечисть снова собралась на поляне. Ырка пришел позже других.
— Никак с Укрутом советовался и сюда не спешил?- встретил его леший.
-Не-е-т ,- протянул Ырка, — я к вам хозяйку этого странного дома привел.
— Что за хозяйка, где она, из чьих будет? – разом загомонила нечисть.
— Не знаю, не наша, губ не разжимает, а весь разговор в голове слышен. Красивая.
— Ну, коли так, явись хозяйка неведомая, побеседуем.
В воздухе проявилась парящая над землей женщина и медленно, не касаясь земли, стала приближаться к нечисти.
— Правду сказал -красивая-я, — с ревностью в голосе протянула фея.
— Девочка, это я для вас такой облик приняла, — пронеслось над поляной, и хозяйка дома встала рядом с лешим.
— Что за «подарок» вы нам подбросили, милая?
-Ну, «подбросили» — это не совсем правильно сказано. Лучше сказать – «не уследили»,- прозвучало в головах у всех.
— Что же это за странный дом такой? — это опять леший.
— Контейнер. Хранилище зла.
Нечисть слегка опешила.
— За что, за какие грехи нам наказание это? Ведь мы слишком не безобразничаем, разве лишь от скуки совсем, а так ни-ни. Наоборот, каждый за своим участком следит, чтоб порядок везде был. А с нынешними людьми это, ох, как не просто. Одного мусора ужас сколько. Вон, мой знакомый лешак из под Зеленогорска к каким только хитростям не прибегает и ужас, и страх, и морок нагоняет, а все равно лес в помойку постепенно превращается. Беда, беда с людьми этими – ведь сами должны экологию беречь, чтоб потомкам было бы жить комфортно. Ан, нет, как на природу – так обо всем забывают. Ну а от волонтеров есть польза, только мало их очень. Так и зачем волонтеры были бы нужны, если б каждый сам за собою бы смотрел. Про пожары уж и не говорю. Тьфу, тьфу, тьфу,- расплевался леший.
— Не уследили, а гадости мы никому не делаем, наоборот, так же, как и вы следим, где на земле слишком много злобы скапливается — мы туда – злобу в капсулы собирать, чтоб взрыва не было и в отстой ее.
— А с капсулами, что потом делаете? – промолвил леший.
— Злоба в капсулах концентрируется вот в такую примерно живность, как вы видели и в сворах и сварах постепенно исчезает, как шарик сдувается.
— А не с дуется, не рассосется, если слишком уж концентрированная? – это уже водяной.
— Тогда один путь – в черную дыру, оттуда еще никто не возвращался, — женщина слегка коснулась шара и он понесся в небесную высь словно ракета быстро превратившись в маленькую точку, а затем и совсем скрывшись из глаз, — « Приятно было познакомится, а то на вас мы внимания почти не обращаем, от вас зла немного, я и не предполагала, что вы такие дружные – сразу все собрались, чтобы проблему решить. Удачи, счастья вам, за порядком следите», — прозвучало у всех в головах и женщина медленно стала растворяться в воздухе.
— Ты к нам просто так в гости – то прилетай, — запоздало прокричал леший.
Нечисть стала медленно расходиться.

2017