Гости

Об этом не принято вспоминать, но на самом деле сегодня 1 июня. Так, к слову пришлось.

Я постоянно оглядывался. Дворец удалялся за спину. Волновались отражения в неспокойной северной реке. Статуи застыли на крыше дворца. Десятки лиц устремились в утреннюю белую пустоту, нависшую над островом. Каменные руки сжимали арфы, мечи и трезубцы. Эти люди как будто нарочно установлены для нас сотни лет назад таким образом, чтобы они скрывались из виду, стоит только ступить на остров. Эти каменные стражи как будто провожали всех безумцев.

«Старый Ключник» располагался прямо за углом. Тут уже несколько лет отсутствует автомобильное движение — с того самого дня, когда люди поняли, что остров им не принадлежит. Здесь работает лишь «Старый Ключник». Говорят, благодаря ему, Нъеки селятся только на острове, а не по всему городу.

На кухне как всегда суматоха. Над кондитерами в воздухе столбом стояла мука. Посудомойщики беспрестанно намыливали кухонный инвентарь. Аида неторопливо перебирала листья шпината. Су-шеф носился по кухне и коридорам с бумагами и раскладками, периодически погавкивая на поваров. Мясник мирно разделывал рыбу и перешучивался с маленькой пухлой стажеркой.

У меня же задач было поменьше, чем на других позициях. Я заготавливал медовую морковь с веточками тимьяна. Следил, чтобы со стола не ускакал блендер с сельдереевым пюре. В шоковой заморозке у меня уже лежали сливочные трюфели. В кастрюле мариновалась разделанная курица для персонала. В сковороде-воке томились ломти шампиньонов с чесноком и тимьяном. Таймер на полке сигнализировал о том, что пора доставать запеченный картофель.

Кухня премиум-класса требует максимальной концентрации. Но, честно говоря, на третьи голодные сутки поддерживать это состояние становилось все несподручней. Несмотря на всю суматоху и порой не разбериху, зал ресторана почти всегда оставался пустым.

В обед я выскочил на улицу перекурить. Передо мной в автомобиле сидел молодой шеф-повар и с кем-то переговаривался по телефону, старательно избегая пересекаться со мной взглядами. Смутившись, я выкурил сигарету за три глубоких вдоха. От дыма в легких выступили слезы. ПРимяв окурок о борт урны, я нырнул обратно на кухню.

— Банкет в 19:45, все помнят? — сообщил вечером администратор.

Мы освободили разделочные столы и расположили на них тарелки. Оперативно разложили гарнир. К сервировке присоединился шеф. Он размеренно украшал блюда нежнейшими лепестками кресс-салата и дольками медовой моркови.

— Салата хватит для всех гостей? — спросил я шефа, обратив внимание, как он долго ковырялся в блюде с заготовками, выискивая наиболее симпатичный росток. — Я могу еще подрезать.

— Гостя всего два, чего там не хватать-то, — отстраненно ответил шеф.

Чопорный официант в белоснежных перчатках забрал последнюю тарелку.

— Разве не сорок семь? — удивился я, глядя на довольные и лоснившиеся лица людей в зале.

Шеф с удивлением посмотрел на меня.

— Тарелки — для блюд, — неясно проговорил он. — А гости…

Он указал пальцем на зал, выше голов иностранцев, уже уплетавщих вторые блюда. Выше изумрудных аквариумов с откормленными устрицами. Выше темного и тяжелого блеска золота на люстрах.

— Гости — вот они.

И тут я их впервые увидел. Оказывается, Нъеки — что-то вроде беспозвоночных. Сложно понять, какого именно они размера — от 20 до 50 метров в диаметре. Они меняли форму, перетекали по кирпичному потолку, расщеплялись и собирались вновь, подобно кинетическому песку. Они дрожали и лоснились в тусклом свете, от их тел веяло холодом, тяжестью и невероятной силой. Доносился запах ледяного моря, который не останавливали ни современные кондиционеры, ни мощная кухонная вытяжка.

Они терпеливо перетекали по потолку, как ртуть, пока довольные и насытившиеся иностранцы доедали свои чизкейки. Официанты никого не пускали курить под предлогом начала шоу-варьете.

— А ты думал, «Старого Ключника» построили тут для наших иностранных гостей? — усмехнулся шеф.

Я ничего на это не ответил.

Мягко погас свет. В полумраке над головами сверкнули, как черный жемчуг, две пары бездушных глаз. На телах поднялась рябь, от глаз до краев пробежали крупные волны.

Официанты подхватили пустые тарелки и, не дожидаясь слов благодарности, торопливо дислоцировались в подсобные помещения.

— Особенно они любят шпинат… — почти мечтательно пробормотал шеф.

В этот момент привычным движением опустил над раздачей жалюзи. Через несколько секунд все звуки из зала смолкли. Над головой ровно гудела вытяжка. На кухне стало душно, как будто выключили подачу воздуха.

— Сегодня можешь уйти пораньше, Андрей, — прежним спокойным голосом сказал шеф.

Я не возражал. В тот же миг скинул с головы колпак и отправился в раздевалку.

Перед уходом я подошел к шефу и сообщил: работа на кухне премиум-класса — это несомненно, престижная вещь. Но такого рода работа — не для меня. Шеф пожал плечами: дело твое.

Переходя через мост, я снова смотрел на статуи, которые, казалось, уже не видели меня перед собой. Такие же отстраненные и задумчивые, как шеф, они смотрели куда вглубь себя и в нагнетающую темноту. Я смотрел на огни дворца на поверхности черной воды. Пронизывал ветер, который каждую ночь метался над рекой.

И снова вспомнил, что на Земле сегодня — 1 июня. Мой день рождения. В дневнике, пожалуй, так и отмечу.

Ноги моей на этом острове не будет.