"Выше нас только звёзды" (Глава 9)

В жарко натопленной палатке за импровизированным столом сидели четверо мужчин и играли в карты. Ещё несколько мужиков сидели рядом, наблюдая ход игры и иногда отпуская комментарии в сторону игроков на тему их профессионализма в игре в карты.
— Ты, Чалый, вот эту прибереги пока. Потом подбросишь ему, он примет. У него такой масти наверняка нет.
— Без тебя знаю. Поменьше трынди. Дай сосредоточиться. Договорились же, без подсказок.
— Верно. Ещё один такой косяк, Цепун и пойдёшь дерьмо таскать.
— Да ладно, чё вы взъелись то. Я ж как лучше хочу. Просто у вас партия затянулась уж слишком.
— А тебя не должно колыхать, что и на сколько у нас…
Тут полог палатки будто взорвался и внутрь влетел тощий мужичонка, сразу, с порога противно пищащим голосом, едва не задыхаясь начал кричать в сторону того, чью речь он прервал своим резким появлением:
— Чекан, там Палыч идёт! Один!
— Ша, сявка! Ты чего разорался? Спокойней надо быть. Откуда идёт?
— Так они же это. На дровах нынче. Через пару дней только прийти должны были. А тут он. Один.
— Ну, как придёт, сюда его подавай. Говорить будем. Чалый, черкни там, на чьей раздаче тормознули. Подождём, чего это у нас ходоки с работ срываются раньше времени.
Ещё через десяток минут в палатку зашло уже двое: тот самый тощий пискля и ещё один, но намного пошире первого в телосложении. Тот уже постепенней подошёл к столу, согнал с одной из табуреток сидящего там молодого парня, усевшись, дал этому же парню знак, после чего тот относительно быстро ушёл в один из углов палатки и вернулся уже с кружкой, из которой шёл пар.
Остальные всё это время сидели молча, ожидая, когда Палыч наконец заговорит, понимая, что он проделал немалый путь и явно не просто так. Лицо серьёзное, дышит тяжело и глубоко.
Отпив из кружки почти половину кипятка, даже не поморщившись, мужик так же обращаясь к главному, начал говорить:
— Такое дело, Чекан. На лесах мы были. Ну и в обед позавчера уселись как обычно пожрать, передохнуть. Сам знаешь, тишина вокруг глухая, если молчат все. И мы тогда как-то не базарили друг с другом. Но вот тишины не было. Моторы вдалеке прогудели.
— Ты чего мне тут затираешь, Палыч?! Какие моторы? Всему миру пи… ц пришёл, мы все видели, что ни единой железяки, ни камня на камне не осталось, даже дороги в труху, а ты моторы слышал, да ещё и через пять лет после всего? Вы чего там жрали то такое?
— А ты погоди мне за гонево предъявлять. Я же до того, как в наше поселение попасть, в домике своём частенько один зависал, а неподалёку дорога к лесохозяйству проходила, сам знаешь. Так вот, поутру я гул лесовозов слышал так, что они только через полчаса к воротам подъезжали. Так что точно тебе говорю: моторы я слышал. И не один. Мы с мужиками стреманулись идти проверять. Мало нас, а там неизвестно, кто и сколько их, так что я, как самый шустрый сюда метнулся, чтобы людей взять, да посмотреть, что за колонна там прошла.
— Домик. Лесохозяйство. Слышал он, ушастый ты наш. Думать тут надо. Может даже сход собрать. Эй, малый, метнись-ка старшИх кликни к нам. Решать будем.
Через полчаса в палатке собралось народу столько, что присесть было уже негде. Главарь отдал команду, чтобы остались только старшИе и Палыч. Остальным приказал выметаться, после чего сразу стало свободнее, а в палатке осталось сидеть шесть человек, включая самого Палыча.
— Повтори ещё раз то, что ты мне тут сейчас втирал.
Палыч повторил всё слово в слово без запинки, после чего и пришедшие четверо тоже вслух поспешили усомниться в его словах. Чекан прервал поток слов:
— Ша, народ. Палыч просто так фуфла гнать не будет, да и говорит, слух у него на это дело хороший. Что решим? Проверим, или хай с ним? Проехали мимо, нас не задели и ладно.
— Может так бы и хорошо сделать, да только сами себе же потом головы ломать будем, гадая, что такое там было. Куда прошли, кто прошёл, так что я за разведку, но только дальнюю пока.
— Я тоже с Бером соглашусь. Не дело это, такой шухер мимо пропускать. А если те, кто там катается в разведке, да на нас выйдут? Вдруг вояки? Догоняете, что тогда будет?
— Не наводи панику, Карпат. — Чекан обратился к Палычу: — На твой шибко кучерявый слух, сколько машин было и какого типа?
— Ну, сколько, я точно сказать не могу. Больше двух, но точно мощные движки. Явно грузовики или что-то похожее.
Тут один из мужиков встал со своего места, отошёл в сторону, где-то там пошарился, взял какую-то папку и сел обратно. Вытащив из папки сложенный в несколько раз лист, он разложил его на столе. Это оказалась довольно коряво и от руки начерченная карта области, бывшей когда-то Свердловской, с отмеченными на ней бывшими крупными и не очень городами, посёлками и с какими-то одному автору известными пометками.
— Глянь сюда, Палыч. Сможешь тыкнуть, где вы стояли?
Тот около минуты всматривался в карту, потом уверенно ткнул пальцем в квадрат северней их лагеря на несколько десятков километров.
— Вот тут где-то. Точно помню, что река неподалёку и такая же излучина на ней, как вот здесь.
— Ага. А колонна на слух куда прошла?
— На запад. Не отдаляясь и не приближаясь, будто чётко знали, куда едут.
— А что у нас на западе, коллЭги, — именно так выделив данное слово спросил тот, который достал карту.
— А ничего там нет. Из городов каких-никаких только Ачит, так нам там и так делать нечего, да ещё и не ближний свет, ноги топтать.
— Не скажи, Чекан, не торопись так. Деревень там очень много и наставлены довольно тесновато. Даже поплотней, чем у нас тут, смышляете?
— Думаешь, эти как и мы — на охоту?
— Ну а чем чёрт не шутит? Одни мы что ли такие умные с вами? — После чего все сидящие за столом громко заржали.
Отсмеявшись, сидели некоторое время в раздумьях. Наконец, Чекан спросил:
— Ну что. Значит гоним разведку?
— Гоним, старшой. Но и кто-то из нас должен с ними пойти.
— Я пойду, — Бер даже не дал никому слова сказать, вызвавшись сам. — Я те места хорошо знаю. Частенько на охоту гоняли по свободе. Мужичок там один в егерях тогда был.Позволял иногда побраконьерить, пока его старший по району не накрыл. За что тоже попал в те же места, где мы с вами обитали.

***

В момент катастрофы волей случая десяток мужчин, отбывающих наказание по разным статьям в местах не столь отдалённых оказались в стороне от каких-либо построек, просто остановившись на перекур, прежде чем пройти в бараки. После того, как более менее пришли в себя от удара об землю, долгое время рыскали по развалинам, где отыскали ещё двух выживших, кое-какой скарб и немного съестного. Когда же встал вопрос, что же теперь делать, общим голосованием приняли решение дойти до ближайшей воинской части. Ну или того, что от неё осталось. На их счастье, в части если и выжил кто-то, то их там уже не было. Зато под завалами они откопали много полезного: большие палатки, кучу постельного белья, военной формы в различной камуфляжной расцветке, но самым ценным для них оказалось оружие. И хоть это и были лишь карабины, неизвестно зачем хранящиеся на военном складе, но и им были рады, как манне небесной. Почти полгода они жили прямо на территории части, когда решили, что нужно бы пошарить по бывшим посёлкам и вообще по округе в поисках других выживших. Самыми желанными для них конечно же были женщины. И чем моложе, тем лучше.

Свой лагерь решили поставить неподалёку от одного из самых больших посёлков в области, решив, что в этой местности как раз селений достаточно, чтобы точно найти кого-нибудь. И они находили. Предлагая людям защиту и кров, приводили доверившихся им людей в лагерь, откуда из тех уже практически никто не уходил. Некоторую свободу получали лишь те, кто как и хозяева лагеря являлся бывшим сидельцем. Статус и количество свободы, а так же её качество сильно зависело от статьи, по которой те отбывали свои сроки. Среди таких оказался человек, бывший когда-то едва ли не смотрящим по области, но по неизвестным никому причинам, он сам отказался от подобного статуса, однако уважение среди урок было потеряно не до конца и теперь его не возвысили, но обращались только по отчеству — Палыч.

У Палыча же была своя история, которую мало кто знал:

В далёкой молодости у Палыча, бывшего тогда весьма успешным бизнесменом, занимавшимся торговлей металлопрокатом и металлоконструкциями, загорелся роман с замечательной девушкой. Продолжался сей роман весьма бурно и позже уже никто не сомневался, что молодые поженятся. Так и случилось. Свадьба была пышной. Медовый месяц было решено провести в туре по европейским странам.
По возвращении на родину, уже сидя в такси, которое везло их домой, в небольшой пригородный посёлок, состоящий сплошь из недешёвых коттеджей машину остановил наряд ГАИ. Мужиков в форме было трое. Даже не представившись, они грубой силой вытащили из машины Палыча с его женой, после чего таксист, шлифуя с пробуксовкой уехал в неизвестность. Палыч понял, что на них напали обычные бандиты, когда заметил, что у них кроме автомобиля, стилизованного под служебный, формы и дубинок ничего не было. Ни наручников, ни оружия.
Едва это до него дошло, как он тут же начал действовать, являясь КМС по тхеквандо и киокушинкай карате, буквально за несколько секунд из положения лёжа он обезвредил всех троих, первому прямо из лежачего положения, подпрыгнув, головой зарядил в подбородок. Второй ещё только поворачивал голову в его сторону, как уже лежал на земле, пытаясь сделать вдох от удара под рёбра ногой. Третий попытался ударить дубинкой, но ей же и получил с размаху в район паха, от чего так же на долгое время выпал из действительности.
Может подобное происшествие и осталось бы в прошлом, да на беду Палыча один из уродов оказался настоящим офицером тогда ещё милиции. Именно он придумал такой способ заработка и достал соответствующие атрибуты, чтобы быть максимально похожими на реальный патруль ГАИ. Кроме этого, он каким-то образом знал, когда молодожёны возвращались домой. Провернув, как им казалось идеальную операцию, уже зная, что молодые в подставном такси едут именно домой, бандиты не ожидали, что получат отпор. Терпеть обиду офицеришка не стал, в тот же день подав заявление на Палыча. Выставлено всё было так, будто тот с женой начал из-за пустяка ругаться с таксистом, после чего водитель попросил их покинуть машину. Но Палыч якобы отказался и таксист, увидев патрульную машину, обратился к человеку в форме. Далее, со слов мента Палыч так же и в его сторону проявил агрессию, после чего выхватил у «служивого» дубинку и нанёс ей несколько ударов. Следы от ударов кроме того самого в пах, кстати тоже присутствовали, как и фонарь под глазом таксиста, который в зале суда постоянно морщился от боли в сломанных аж трёх рёбрах, настолько эти твари не поленились утяжелить степень нанесённого им вреда. Палыч поначалу пытался уйти в глубокий отказ, но кто он, а кто тот урод. С него потребовали на откуп такую сумму денег, какую ему было не собрать, даже если продать весь свой бизнес. Срок дали максимальный — двадцать лет.
Вышел на свободу он не намного раньше срока. Девушка его не стала дожидаться, подав на развод через несколько лет после того, как был оглашён окончательный приговор. Бизнес за время заключения пришёл в упадок. Брат, на которого он его оставил, не смог справиться с финансовым кризисом 2008 года. Однако, подняв прежние связи, а отчасти воспользовавшись и теми, что приобрёл отбывая срок, кое-что у него получилось начать снова: он решил идти в ногу со временем и занялся цифровой техникой. Дело сразу пошло в гору. Так и жил до момента катастрофы. В тот день они с несколькими партнёрами по бизнесу отмечали очередную удачную сделку неподалёку от пруда, находящегося рядом с тем самым коттеджным посёлком, где жил Палыч. Дойдя затем до города, они увидели, что с тем стало, затем убедились, что то же самое произошло и со всеми мало-мальскими посёлками и вообще строениями, да и не только. Всё, сотворённое человеком рухнуло. Лишь леса стояли как прежде. Той же самой компанией, в которой, к слову их оказалось шесть человек и как по заказу — три женщины и трое мужчин, решили обустраиваться на том же месте. В короткий срок установили какой-никакой домик в один этаж, разбив его на несколько комнат. Кое-как наладили отопление. Ели то, что успели найти сразу после тряски. После ещё долго бродили по округе, понимая, что в будущем даже этого будет не найти. Запасов оставалось уже совсем немного, когда на них вышли «спасители».
Когда Палыч понял, кто эти люди на самом деле и чем они занимаются, скрепя сердце и скрипя зубами, он не стал им мешать, понимая, что просто убьют, если попробует, но и вливаться в их коллектив отказался, хотя те, узнав, кто он такой, предлагали райские условия жизни в их лагере. Так и остался он обычным жителем, однако вполне свободным. Правда приходилось работать на благо жизни этих хозяев, но так же он понимал, что людям, закрытым под замком тоже нужно жить, поэтому старался делать всю работу больше для них, чем для урок.

***

В разведывательной команде их оказалось всего трое: Палыч, Бер и хмурый мужик, звавший себя Евген, однако все называли его Нюхач. Евген был охотником. С детства его натаскивали на это дед, отец и дядя. За годы охотничьего промысла Евген научился читать следы даже если те были слегка размыты дождём или занесены снегом. На этот раз следы должны быть не звериные, но его всё равно взяли. Нюхач же. Может по запаху определит, кто и куда проехал, пошучивая над сей «умной» мыслью, выдал вердикт Чекан.
Вышли рано утром. Сделав в пути всего один привал, к вечеру второго дня уже были на месте добычи дров. Из команды лесозаготовщиков взяли ещё двоих на всякий случай.
На их удачу погода стояла вполне терпимая: снега не было, однако ветер дул довольно сильный, из-за чего мужики все же торопились, чтобы следы не занесло слишком сильно. Опять же, выйдя утром, уже к обеду следующего дня наткнулись на явную колею от транспорта. Несколько раз пройдя по ней из стороны в сторону, Нюхач с уверенностью сказал:
— Шли на запад. Из обычных машин у них одна только, но большая. Снегоход прошёл, правда здоровый какой-то. Я таких не видел и не знаю даже, что за зверь может быть. И ещё хрень какая-то. Понять не могу. Будто без покрышек ехали. Колёса здоровые, а сама тачка лёгкая должна быть.
Бер тут же отозвался:
— На дутышах видать. В юности журналы любил самоделкины всякие смотреть. Там многие на северах себе делали из чего попало. Короче, Чекан чётко заявил, чтобы мы тут шконку основали и палили дорогу на случай, если назад пойдут. Нюхач, пошукай, где организоваться, чтобы не слишком светиться. Мы пока наши натоптыши приберём, а то вдруг у них похлеще тебя следопыт имеется.

***

Оставшихся в лесу с машинами привели в общину (а именно так они себя тут называли) уже на следующий день. После очередного знакомства народ долго не отходил от техники. Отвыкли за это время. Среди них, кстати нашлось два техника, которые, узнав, что на базе есть ещё машины, изъявили желание в ней поковыряться. Серёга сказал им, что уже всё осмотрел, но те в два голоса ему доказали, что он не технарь, а… то самое… на палочке. Серёга даже не обиделся почти, посмеялся лишь, понимая, что в некоторой степени они правы.

На удивление — сниматься с места решили все, как только узнали, какие возможности открываются на новом месте. Ну да, привык народ за столько лет к благам электрической эпохи, а когда узнали, что там ещё и нечто вроде кинотеатра есть, так и вовсе никаких препонов не слышно было. Наоборот, начали решать, как силами всего трёх машин перебраться. Желательно за одну ходку.
А не получалось никак. Даже сделав пару саней, одни к «Тигру», вторые к снегоходу, все не помещались. Дутыш же за собой груз тащить был не способен, ибо не предназначен для этого. Его задача людей возить там, где обычная машина не пройдёт. А ведь ещё и скарб, которого немало. И та самая «скотинка», коими оказались две козы, козёл, несколько куриц с петухом и толпа кроликов. Чем кормили, не спрашивал, но кто-то в общем гаме проговорился, что стога с сеном в округе сохранились, а ещё у них подкопы на бывших пастбищах наделаны. Когда встал вопрос — «а как же вы их на новом месте собираетесь кормить?», один из стариков сказал:
— Найду, парень. Я с детства со скотом. Хорошее место, где и трава подходящая легко найду, да и стога то и там поди должны быть где-нибудь.
Тем и успокоил.
Собирались почти неделю. За эту же неделю решали, кто едет с нами в первой партии, а кому всё же придётся подождать следующего рейса. Решили разделить поровну молодых и старых, но вот именно техников с собой в первую очередь обязательно. Вдруг и правда что-нибудь из того, что там осталось смогут реанимировать.

Ехать решили по своим же следам, чтобы не прокладывать новый путь, хотя и существовала вероятность, что гул нашей техники могли услышать другие выжившие. В нынешней тишине, да в безветренную погоду звуки очень далеко разносятся, если местность не слишком горная и лес вокруг не плотно стоит. В этот раз за рули машин посадили тех, кто уже имел опыт вождения какой-либо техники, кроме гражданской. Серёга от счастья, что в пути смогут быть с Оксаной рядом аж сиял. Илья теперь от меня не отходил ни на шаг. Всё канючил, чтобы и ему автомат выделили, заверяя, что раз из ружей, винтовок и карабинов стрелять научился, то и тут ничего сложного не будет. Я не стал с ним спорить, а просто отошли на несколько километров от домов, дал ему автомат с наполовину снаряженным рожком, показал, как переключать с одиночных на очереди и отсечку по три патрона. Уже через доли секунды после нажатия спускового крючка Илья, едва снова вернув глаза в орбиты и научившись дышать, молча вернул мне автомат и пошёл назад. Оно и понятно. Это со стороны кажется, что просто, а на деле отдачей при стрельбе очередью ствол задирает в небо, а палец с крючка снять совсем не так легко всё из-за той же отдачи. Вернувшись в дом, сунул ему ветошь с маслом и шомполом для чистки. Ну а что он хотел? Пострелял? — Пострелял. Не получилось? — Сам виноват, но после даже половины рожка изволь привести оружие в порядок.

Не прощаясь, тронулись в путь. Я всё также в головном снегоходе с Саней, Ником и Ильёй. В дутыше мест было уже больше. Там разместили самых массивных. Внутри себя ему пофигу, сколько там вес. До полутора тонн вроде как способен везти. В «Тигре» За рулём сидел как раз один из техников. Рвался отец, но какой ему руль в его годы уже, хотя и стаж водителя немалый. Рядом с собой он посадил жену, ну а мы и не против, ибо женщина оказалась такой, про которых говорят, что человек она очень хороший, а нам же лучше, когда машина, волокущая за собой немалый груз и сама при этом была потяжелей. Позади водителя устроились Серёга с Оксаной и Мишка с Кирюхой. «Тигр» широкий, им там не тесно нисколько оказалось. Петя решил встать за пулемёт, но поначалу решили, что этого нам не нужно. Однако, когда он сказал, что разведка теперь хоть какая-то нужна, раз нашумели, а у него и оптика и бинокль есть, то решили — пусть сидит, мёрзнет, раз так хочется. Ага. Мужик, всю жизнь по лесам охотой промышляющий, да замёрзнет? Это мы такие наивные оказались, а он сидел себе в люке довольнёшенек. Людей в санях одевали как полярников, а кроме этого соорудили им навес, чтобы ветром не обдувало, да и так ещё теплее должно быть. Собственно, не прогадали. Народ на первом же привале раздеваться начал. Но тут на них прикрикнул один из старичков, бывший когда-то пусть и не врачом, а ветеринаром. Дескать, вы только что сидели, вам жарко было, распарились и тут же раздеваетесь. Воспаления лёгких потом чем лечить будете? Нужно ждать, когда от жара отойдёте, а потом уже и облегчать одежды.
Послушали, куда им деваться. Сейчас действительно любая болячка для нас в разы опасней. Да, на базе есть запас лекарств практически на все случаи жизни. Василич говорил, что там даже медицинский отсек есть с операционной, но мы туда не ходили. Никто не любил больниц.

***

На третий день Петя вдруг по рации дал сигнал полной остановки.
— Вижу дым. Всем стоп. Повторяю: Вижу дым. Всем стоп.
Прикрикнув на остальных, что это не привал, мы небольшой компанией встали перед снегоходом, глядя вперёд, по ходу машин. Только когда Петя буквально пальцем показал, куда следует смотреть, заметили и мы: едва-едва поднимающийся слегка белёсый дымок.
— Вот и последствия нашего вояжа. Ждут нас, вот только кто?
— Это и я хотел бы знать, поэтому сейчас в бешеном темпе решаем, кто идёт в ударной группе разведки не меньше десяти человек и чтобы все при оружии.
Однозначно шли Петя, Серёга, Оксана, Я, Саня и Ник. Из народа вызвались ещё шесть человек. Так даже лучше, на случай, если тех ждунов много. Петя и Оксана тут же переоделись в зимний камуфляж. У первого свой был, а мы с собой с базы на каждого из нас по размеру брали. Они вдвоём и пошли вперёд, как люди, реально служившие в разведке и знающие её азы на профессиональном уровне. Взяв каждый по рации, они ушли вперёд и чуть углубились в лес. Мы же, также взяв с собой рации, двигались по колее, так как она была достаточно неплохо углублена в наст и при случае могла укрыть от наблюдателей, которые наверняка могли услышать звуки машин и вполне возможно сейчас вовсю готовились к встрече, либо нагло могли двинуть прямо в лоб, если совсем идиоты.

***

Неделю пятеро мужиков сидели в лесу, в наскоро сооруженном шалаше, заложенном лапником. К проталенной колее дежурить выходили с самого утра по двое. На восьмой день дежурившие Нюхач и один из «лесников» прибежали в лагерь запыхавшиеся:
— Машины! Слышно! Далеко, но едут хорошо!
Тут же остальные подхватились, похватали оружие и побежали к «дороге». Остановившись, стали прислушиваться.
— Ну и что? Кого вы там услышали? Тишина как в могиле.
— Точно говорю, Бер, был звук машин. Именно оттуда — с запада. Похоже этим же путём назад идут. Шли. Может на привал где-то там встали?
— Привал, говоришь. Вот ты, как следопыт и пойдёшь. Этих двух с собой бери.
Нюхач с двумя мужиками, не споря сразу вернулись в лес и пошли по сугробам в сторону, откуда ранее был слышен гул. Дежуривший с ним до этого мужик, когда они уже отошли так, что их вряд ли могли услышать, сказал:
— Слышь, Евген, а если они, ну те, на тачках, нас раскрыли?
— Как? Мы ж туда не ходили. Огонь только из сухары, чтобы без дыма. Всё время тут тусовались.
— Не знаю. Просто предположил.
— Ты свои предположения при себе оставь, а то накаркаешь ещё.
Никто из троих из-за азарта даже не заметил ни два тела, лежавшие в нескольких метрах от их пути следования, ни следов, буквально только что оставленных этими телами. Пётр по рации уже передал позади идущим то, что они увидели. Немного пропустив Троицу мимо себя, они по всем правилам разведки максимально бесшумно двинулись следом за ними.

Троица едва вышла на небольшой открытый участок, как позади раздался возглас:
— Оружие бросили и руки в гору, живо!
От неожиданности все трое просто отпустили оружие из рук, отчего оно естественно просто повисло на ремнях.
— Идиоты. А теперь аккуратно и медленно снимаем с себя и на землю его. Приказ про руки в силе.
Трое мужиков ОЧЕНЬ медленно сняли с себя оружие и положив его на снег, задрали руки к небу. Сзади же прозвучало какое-то шипение и остановивший их голос сказал:
— Подходите. Тут пока тихо. — Говорил явно в рацию или что-то похожее, потом уже в их сторону: — Это не вам.

Мы с мужиками, едва услышав, что в нашу сторону идут трое, сразу затихарились в колее, ожидая следующей команды, как и договаривались ранее, перед выходом. Когда Петя сообщил, что можно выходить, уже нервничать начали, но не высовывались, понимая, что вся операция сорвётся, а на нас куча людей, машины. Мы обязаны быть максимально осторожными.

Нюхач с товарищами стоял с поднятыми руками, ожидая новых указаний, когда со стороны колеи показалась толпа народу. Он насчитал десять человек, да судя по звукам, сзади был точно не один человек. Из прибывшего подкрепления один подошёл к ним, собрал их карабины и прошёл чуть дальше. И вообще вся толпа встала, окружив их троицу. Тут вперёд вышел один, которого не было среди десятерых подошедших, значит он их и остановил. Допрос начался сразу же.
— Кто такие, откуда и что тут делаете? Отвечать честно, убивать может и не будем, но лично я добротой никогда не отличался. За них, — кивнув чуть в сторону, Пётр продолжил, — не ручаюсь.
— Да мы лесники простые. Для лагеря нашего лес готовили. Услышали машины, вот пришли, увидели дорогу протоптанную и решили подождать, авось назад поедут, чтобы узнать, кто это после всего тачки да горючку для них сохранить умудрился.
— Что за лагерь? Где?
— Километрах в сотне отсюда. В палатках живём.
Вся толпа после этих слов тут же переглянулись друг с другом, будто что-то для себя поняв. Первый же продолжил:
— Здесь вас трое или ещё есть? Сразу говорю, если напи*дел, пристрелю не задумываясь.
— Там сзади двое. Бер и Палыч. Бер старшОй у нас, — сразу сдал всех один из мужиков.
Нюхач же глянул на него волком искоса, но промолчал, а про себя решил, что как только предоставится случай. ЕСЛИ предоставится теперь, то обязательно сообщит, кто их сдал.
— А самих-то как звать?
— Я Вася. Это Сашок и Колюня.
У «Сашка» и «Колюни» при этом глаза подозрительно моргнули и недолго поозирались, отчего Пётр понял, что имена такие же липовые, как и то, что это обычные лесники. Решать с ними надо было быстро и прямо сейчас. Желательно и двоих оставшихся взять без особого геморроя.
— Толян, Оксана, Серёга, со мной, остальные будьте тут, с этими. Глаз не спускать. Стрелять при малейшем намёке на попытки рыпнуться.
Отойдя немного в сторону, Петя остановил нас.
— Что думаете?
— Чешут, что лесники. И имена левые. Надо бы с них хотя бы перчатки и рукавицы сдёрнуть. Если контингент бывший, то партаки зоновские наверняка должны быть. Почему-то мне думается, что именно такие и могли подобный лагерь организовать.
— Вот и я так думаю. Блин. Отсюда рации до машин не возьмут, так что делаем вот что…

Бер с Палычем лёжа с сугробе и слегка окопавшись, чтобы было не слишком заметно, периодически поглядывали в сторону ушедших на разведку.
— Где эти сявки, бл*ть. Не Африка ни х*я, чтобы их ждать.
— Не кипишуй, Бер. Ждём часа два и сниматься надо. А потом назад дуть на всех парах. Наших предупредить.
— Без тебя знаю. Если кто-то из этих расколется, где мы там и кто мы, у нас проблемы будут. Может и небольшие, но нам вообще никаких не надо.
Говорили тихим шёпотом, но сами не замечали, как пар от их дыхания поднимался над лёжкой.

— Оксана, видишь?
— Лево одиннадцать? Вижу. Метров сто до них.
— Точно. Маскировщики, блин. Что ж ты «Выхлоп» то с собой не взяла?
— Тяжёлый и длинный. Неудобно, знаете ли с такой бандурой, да и не любит такая красота снега.
— Ладно. — Пётр взял рацию. — Толян, вы далеко?
За каких-то полчаса я отошёл ближе к машинам, чтобы достала рация, сказал собрать всех, у кого было ещё оружие, оставив лишь троих на месте, чтобы было кому охранять людей. Мало ли что.
Петя с Оксаной как и раньше пошли по лесу, но уже по следам горе разведчиков, мы же с остальными двинулись за ними, но после сигнала Пети рукой, разделились на две группы и пошли широко в разные стороны, через несколько десятков метров и вовсе попадали в сугробы, двигаясь дальше ползком, ожидая вызова Пети. Когда он спросил, далеко ли мы, я даже не знал, что ответить. Из сугроба не видать, сколько мы проползли. Выручил один из мужиков. Видимо хорошо ориентировался даже в такой ситуации:
— Метров сто левее дали, значит вторые так же вправо.
Инфу передал Пете, на что тот в рацию прошипел, видимо садились батарейки:
Как начнётся кипиш, вставайте все сразу. Панику им наведём.

Палыч как раз слегка приподнялся из-за импровизированного бруствера, когда ему с расстояния около пяти метров прямо в лоб уставился ствол автомата, а снег под ним произнёс мужским голосом:
— Лежать, не рыпаться. Вы окружены и на мушке.
Бер, услышав чужой голос, да ещё и вслух, матерясь вскочил, не дослушав фразу до конца и попытался поймать стволом карабина говорившего, но, не увидев никого, пальнул просто наугад. Раздалась короткая очередь откуда-то спереди и слегка снизу, а в груди стало резко горячо и больно. Он лишь в последнюю секунду жизни успел увидеть дымящийся ствол автомата, да и то лишь из-за вспышки от пламегасителя успев перевести туда взгляд…

***

На месте стоянки машин решили организовать и привал, раз уж задержались надолго. Скоро темнеть будет, а после сегодняшнего фары мы теперь точно включать не будем до тех пор, пока не убедимся, что опасности нет. К нашему удивлению, мужик, лежавший в окопе вместе со старшИм, как первые трое его называли, оказался знакомым Серёги.
— В одном зале штанги тягали. Нормальный вроде мужик. Слышал, что сидел, но он не говорил про то, а мне не интересно было. Бизнесмен. техникой торговал всякой в дом и офис.
Палыч, которого, кстати звали Юрием, действительно оказался вполне нормальным мужиком. Когда их старшой упал обратно в окоп, будучи уже мёртвым, этот рыпаться не стал, просто уткнулся головой в сугроб и руки за головой держал, пока мы не подошли. Получив разрешение встать, тут же поднялся, даже не пытаясь делать резких движений.
— Убивать будете?
— Ты ж не дёргаешься, как этот. Пока просто поговорим, а там видно будет.
— А где ещё трое наших?
— Живы пока что. Кто из вас Бер?
— Вот он. Я Палыч.
— Точно? А то дружки ваши со своими именами уже проговорились.
— Мне нет смысла сочинять, а из тех троих один мне точно не дружок.
— Ну, идём тогда что ли? Говорить, чую, долго придётся.

Палыч рассказал всё, что знал о лагере. Совершенно не ощущая себя при этом кем-то нарушившим некие законы тюрьмы. Всё время нахождения среди этих урок он только и думал, как сделать так, чтобы избавиться от них, сделать народ свободным. Девчонок освободить, которых те… Даже думать не хотелось, что они с некоторыми делали. Разве что не калечили.
— Значит так, Юра. Я тебе верю. Мы тебе верим. Ты скажи сейчас. Вот такими силами мы с ними справимся?
— Вполне. С вами же теперь я. Надо лишь хорошенько продумать операцию, чтобы с вашей стороны потерь не было.
— С нашей, Палыч. Теперь и ты на нашей стороне, — Похлопав его по плечу, сказал Серёга.

На следующий день общим сбором было решено двигаться в сторону палатовцев. Пора было решить эту проблему раз и навсегда…