Кудрявая женщина

Кудрявая женщина, напоминающая Солнце, брела одиноко по Новосибирским окраинам. Ей в самоубийстве одиночества не было одной ни капли страшно. Она шла мимо ободранных лесов, иногда проливая слёзы по проданным красивым когда-то деревьям, которые кто-то сжёг просто ради последних остатков человеческой чести. Продали всё: людей, деревья, оставив, как после апокалипсиса, дома и мертвецов. Она считала себя дурой. Она просто дура, по чужой оценке, её интеллекта и шлюха в мужских глазах и мнении, так как другие функции другого пола человеческого вида им неведомы даже чисто аналитически по причине греха Бога в женоубийстве ради власти в устрашии другого самца. Полный тупик — продали всех и всё. Лишь волшебница с прямыми седыми волосами знала, чему так удачно всё продали. Никто не думал, что раз покупают, то у покупателя подавно и в любом случае за такую ложь уже ничего им употребляемого там, где он живёт больше нет.
Солнце освещало с печалью эти остатки скелета мертвеца северного леса, что стремился воскреснуть из мёртвых, но никак не мог начерпать смелость вновь примириться с реальностью в новом вдохе, как жизнь. Россия при том была полна трусов, что лишь имитировали перед устрашием предательство других, надеясь сохранить только свою жизнь в бессмыслии своего решения. Паника охватывала всю страну на фоне этого мертвенного покоя холодного Севера с мёртвыми лесами, но с той же сильной травой и уцелевшими скалами, пропитанными неведомым богатством, что человеку не дано сделать самостоятельно.
Оно, как всегда, с заинтересовавшим это животным любовалось этими скалами, не показываясь мелочи. Лишь шаман или колдун бы разглядел хоть отголосок колебаний, как дух или привидение, а бредущая мимо камней женщина впереди видела только собственную печаль. Вокруг при всей этой красоте словно бы ничего не было и это ничего всегда является скорым будущим у нас впереди в следующей минуте относительно всех нас. Она шла прямо, ища причину по которой дует этот ветер, что хоть немного освежает остатки сожжённых растений. И тут женщину постигло удивление. Прямо на камнях лежала связанная и избитая голая женщина, пропитанная человеческим презрением осквернённой плоти. Она была блондинка и тоже кудрявая, но её явно не один раз даже по виду насиловали и избивали физически. Вероятно, был и мужчина, что искал её после пропажи, но она была здесь… На этих мёртвых от её крови камнях, что запомнили человеческие слёзы. Женщина с кудрями подошла к голой и избитой, но побоялась её трогать от брезгливости и веры в инфекцию и COVID-19. Вдруг она от неё заразится? Она не стала ничего делать и побрела дальше печалиться о мёртвом лесе.
И каковы в основном действия человека без денег в естественных условиях? Любой имеет небольшой их физический выбор при огромном и обширном мышлении аж до обиды: только походить, что-то сломать, съесть или испражниться и всё, а в остальное они вообще не верят. В результате половина России или убивает, или сексом любым способом занимается от осознания такого вот конца, стремясь в этой иллюзии к вершине только власти, так как всё остальное бессмысленно.
Голая и брошенная дама не могла развязать себя сама и так и лежала в мучениях, вспоминая моменты её изнасилований, чтобы заставить быть шлюхой специальным посетителям мест, куда её будут отправлять. В результате её сопротивления во множестве избиений её выбросили сюда умирать. Что человек может думать так, умирая? Она лишь решала, как теперь умереть просто из иронии своей такой участи, которую даже и не выбирала, созерцая неверие людей в то, что это было безвыборным. Тем не менее убийц нет, а она не может встать сама, что лишь усиливало её угнетение. И не молитвы, ни головной боли – ничего, даже сердце уже отказывало.
Волшебница, что гуляла недалеко смотрела на неё оценивающе, понимая, что явно сами обстоятельства не дают веления ей на смерть, однако после такого насилия она будет видоизменяться в сторону другого вида и ничего тут не сделать. Она сходила за одеждой потеплее и подошла к голой умирающей, начала ей развязывать. Избитая молчала с виноватым лицом, что вообще с собой такое попустила. Неведомо невинной оставлять за своим затылком кучи парализованных и проклятых людей, что были убийцами остальным и просто перенапряглись. Не знала она смерть тех, кто был ей насильником.
— Вставай и одевайся. Я тебе не нянька – дальше сама здесь ищи как жить, хотя питаться здесь особо нечем. Советую понимать, что и голое дерево иногда еда. Люди только это считают несъедобным. Если решишь – вот нож. Можешь и набить живое и кору драть, перемолов. У меня есть тоже нечего, так как сама часто так добываю здесь пригодное. Камни, если огонь умеешь разводить, нагревай и тоже раскалывай в порошок. Могут быть полезными. Раз тебя сюда привезли живой – ты должна научиться сказанному для самой себя, а не обижаться на умирающих в комфорте. Это истинный лик свободы, которую ты у них себе отвоевала. Оставь сожаления и, даже если умрёшь, посмотри на красоту вокруг, пусть и пребывающую от людей частичную смерть.
— Я не умею разводить огонь, — сказала избитая женщина, которую в России многие мужчины бы в издевательстве назвали шлюхой за слабость в анониме и не очень. И ничего не сделать с этой картиной уродства их решения – это фундамент их реакции на слабость другого человека теперь.
— Ничего страшного, — ответила ей волшебница, — если человек не разведёт сам огонь, то он может сам стать огнём новой красоты и уродства как пламя. Все мы часть чего-то, но, так как мы уже отдельны, мы не можем стать частью кого-то навсегда, так как мы рождаемся. Однако остальные фактически вообще стали мертвецами, что жаждут только своё убиение блудом завершить на вершине власти, так как в низу, где планета доминирует они не могут блудничествовать, но могут принять от греха естественную причину их смерти, которую на свету не замечают, себя калеча. Эта жестокая ирония их Судьб всегда полна слёз и твоё счастье, что с тобой случилось то, что ты пережила.
— Мне не хочется жить, – пищала она в обыденном нытье брошенного всеми человека.
— Ну и всем не хочется, — пояснила волшебница отрешившейся от заставления на блуд, приняв смерть от насилия своих убийц, — они лишь в алчности съесть в рабы при убиении своего человека веруя, что он обманут их любовью жить хотят теперь, считая это своей выгодой. У них почти во всех городах России системы фармацевтического донорства людей с коммунизма поставлены, ради которых с тех времён установили социальную иерархию в вере, что человек за человека может умереть. Человек считает, пьёт обезболивающее, а у него болезнь не настоящая, да и таблетка только для резонанса с другим человеком, которому он донор по иерархии медикамента. Он верит, что выздоровеет за своего убийцу и умирает уничтоженным в таком обмане краха вообще любви к своему виду, что уродует постепенно всех без исключений. Как тут жить может вообще хотеться? Они устроили почти непреодолимую катастрофу паники людей.
Женщина взяла нож и, плача навзрыд, отправилась мимо сгоревших деревьев, не зная, что ей дальше вообще здесь делать. И чудо не произошло – она устала и легла умирать, но счастливая, что она хотя бы здесь умрёт, а не шлюхой в тёмном борделе. Она, так как свершись чудо, её бы все убили из зависти, приняла сразу только смерть для себя. Оно даровало ей смерть сразу, так как она просто и не хотела дальше быть тут жизнью, человеком низменного пола. Она просто умерла от страха, отсюда плотью в смерти радостно себя уничтожая и всё. Её кровь радовалась, её плоть умирая во гниении радовалась, что её не будет с ними больше никогда и никогда. Она станет иной космической расой и не здесь, чтобы не надо было с мужчинами для унижения и донорства другим заниматься сексом в заставлении избивающих её ранее сутенёров.
Седовласая волшебница увидела её последний вздох издалека, внимательно наблюдая лишь её фактическое решение.
— Недолго она прошла, — констатировала она факт, — все ослабли. Они всех убили.
Волшебница не удержалась и от умершего плачущего в радости мяса женщины мысленно стала отделять паразитку, которую должна была спутать с ней, как обычно они рассчитывают при организации таких убиений женщин:
— Ты дура, что так с ней поступила. Я знаю, что ты жива. Знаешь почему? Её больше не будет в вашем виде и всё, что ты хотела получить с донора совершенством с ней уходит – ты не видишь её преимущества и не смей гадить то, что святее виду тебя, как омерзения человеческого и впредь. Не всем разрешено видоизменяться в сторону других видов, так как вы можете их повредить, не зная закон. Люди стали сразу умирать от вашего издевательства, а потому вы так будете при вашем облили имущества и жить, постигая всё самое болезненное и мерзкое и до остановки вами издевательства не будет этому конца.
Сквозь пространственную связь приказ волшебника реальность с радостью усилило им, и они в диких криках продолжали своё богатое и извращённое обывание, не ведая больше ни смерть, ни упокой. Каждый из них умирал, меняясь в изуродованного монстра, усиливая зависимость от поглощённого при таком донорстве, где у всех изменяло нервы и плоть от их истязания. Так как там были технические условия, они должны были стать плотоядными монстрами, но оно не стало так делать, хотя человеческий вид об этом мечтал. Оно их сделало отдельно по их образцу человека, но, так как материальность ещё не успела сформироваться, НИЧТО само проявило чудовищ, что будут их за это есть и усмирять в самоубийстве. К этому стремится и ныне генетика России, так как они решили для войн и создать плотоядных монстров там… Тут-то это и осенило. Оно стало делать этих монстров из их мертвенной плоти, от них отметая паразитов, чтобы не съели материал.
Север Российской Федерации. Новосибирск. Убогая среда с точки зрения любого проходящего по разрушенным дорогам даже приезжего туда китайца, что был скорее своими сослан, чем приехал туда сам. У них на глазах даже с мест их ссылки свои вывозили последнее, чтобы скорее над ними поиздеваться ещё и тут, чем что-то там делать или употребить, унижая местных просто для смеха издалека. Однако не это самое страшное в Новосибирске. Страшнее, что все они постоянно стремились только победить, скидывая то, что гипнотически узревали своим поражением, не видя в том воззрении настоящее.
Богатый дом, двор, серый кот и синее, тёплое одеяло. Хозяин дома лежал в агонии, а рядом с ним убитая им жена. Заклинание волшебницы сработало и всё, что он в боли делал, так подходил к её мёртвому телу откушать от неё сырое мясо. Ранее он в своей квартире и себе перерезал горло, но плоть не умерла и продолжила жить. Он не мог спать, не мог есть ничего, кроме плоти убитой им жены. Он потел и его трясло в судорогах. Однако это проклятье исцелило искушённого им маньяка, что не удержался в знании и его свойствах характера убивать женщин, расчленяя их на мясо. У него прошла жажда убивать только из-за того, что смещение свойство, что психически его мучило до смерти вернулось к изначальному обладателю. У мужчины это свойство пошло от его матери, так как она его с рождения считала частью своей плоти, и он психологически стал желать съесть её и стать отдельным организмом. Его назвали бы люди убожеством, но он не был Богу убийцей. Это скорее ему бы было искуплением перед ними, чем его пока текущим свойством. Он лежал в диком шоке, ощущая лишь как болит плоть в трясучке, как от электрического тока. Нелегко, когда мать хочет, тебя родив, съесть в любви, однако в человеческом виде это вполне возможно и иногда до критического быстро распространяется. Люди любого это понявшего тоже назвали бы убогим, так как лишь убийца Бога может понять такие увечья от женщин, что в страхе поражений от них начинает хищничествовать на ребёнка, чтобы Богу не достался, а остался с ней. Именно страх перед паразитом, что ждал его себе на еду и создал эти обстоятельства. Однако паразит уже был мёртв, а его жалко до сих пор искоренялось им, как потомком его матери. Жалко формируется страхом мозга в боли темени притягивать клеточные питания и формируется проклятие целых семей, где организмы в научении начинают наследовать опыты столкновений с такими и сами формируют научения от жалости, как их воспитание. Тем не менее, если всё же укусил человек, то это жалко от него (у людей только мужчины могут жалко оставлять) оставляется опытом преодолений боли. Естественно они пробовали так делать рабов от лени перед собой, но они не будут в отличие от монстра здесь калечить свой же вид через жалко физически изувечивая, так как им надо именно их труд и результаты их труда захапать. Они в принципе исторически делиться благами не умели и с малых лет всё спорят теперь кто всё заберёт от общего труда, где по общему решению популяции всё забрал властвующий уже, но, так как ему (ей по идее, но у них из-за этого женщины больше не люди, а пытались они объяснить женщине, что они женщины от того, что они как женщина им дают относительно них название. Так пошло, что женщина не человек и они не понимают, как организмы почему так… а потому что женщина относительно мужчин название противоположного пола человека и они посчитали, что всё же не имеют право давать название тому, что их значительней, так как побоялись что изуродовали и теперь все вымрут в смехе осознания. И было бы так… Они просто так оскорбляют тяжёлым знанием отвлечь самку, чтобы оставить жалко для поражения их потомства для доминирования болью оскорбления) столько не нужно, разбирают остальные самцы по закону, как правилу дележа, чтобы забить обилием женщину и издеваться. Почему? Так на практике: если мужчина над женой хотя бы сексом не издевается, то она ему вообще не нужна с детьми теперь… Почему они стали такими? Они все от транслятора и насилия друг над другом и над женщинами в истерии почти постоянно, где их просто ощущения доминирования кто лишит, они от страха по спонтанке убивают… Многие бояться их них спать, зная об общей истерии, либо о насилии и криминале, а то и просто инстинктивно… Он очнулся от боли. Тело, обглоданное им, всё ещё лежало дома. В дом кто-то вломился и начал звать его жену. Ему в беспомощности боли было страшно до ужаса, что после того, как он всё это вытерпел его теперь от страха ещё и убьют. Кто-то внизу закричал от чего-то, и он удивился: тело же рядом с ним. Почему там кричит мужчина? Что напугало его? Остальные жители Новосибирска тоже кричали на улицах и дома, не веря происходящему. Прямо на асфальте стала образовываться человеческая плоть, быстро делясь и обретая человеческую форму прямо от разложившейся плоти из гробов, так как они не могли сами оттуда вылезти. Женщина с серебряными волосами, что начала всё это с радостью созерцала исполнение солнечной мечты: наконец-то оно смогло вновь создавать хотя бы так умершего заново для свершение постоянно или временно их здесь пребывания их такого ужасного заточения при их сексе, как не попущения им вновь даже нормально родиться среди этой мясорубки трансов и опытов над генофондами для их доминирования. Это свершилось! Это превосходило даже труды генетиков!
Двое мужчин не испугались образовавшихся монстров в облике нормальных, но голых людей на асфальте и начали прыгать от шовинизма, что женщины больше не нужны.
Точно также в его дом зашёл злой и голый мужик, увидев зашедшего к его жене знакомого в крике на увиденную им воскресающую чью-то плоть. Он прошёл мимо будущего товарища, что ещё делился, а кричащий ринулся за любым оружием, но не успел. Он только хотел убить его, но хозяин дома сверху остановил и его и воскресшего мертвеца.
— Не трогай человека уже, — попросил он его, — вон я уже убил жену. На верху лежит. На ней сорвись… Хотя…
И тут израненная плоть его жены спустилась к ним вниз. Солнце просто психануло и так сделало, уломав остальные обильное это попустить и помочь сделать…
Оба мужчин были в шоке от того, что осознали… Они больше не будут умирать… Они… Побледнели от отчаяния. Раньше можно было убить, а теперь они… Зачем оно так сделало?
Воскресающая плоть от страха не стала человеком и на глазах у них стала прирастать к голому путнику как щупальца из мяса на спине, начав обрастать кожей.
— Почему вы вашу жену так убили? – спросил голый путник хозяина дома.
— Я хотел эту суку довести до самоубийства и изуродоваться вместе с ней, — ответил ему мужчина, что недавно болел от агонии.
— Нет, — пояснил голый с щупальцами от спины, — вы врёте.
— Да, — психанул от страха мужик, — да. Меня собака поимела, и я хотел убить её, чтобы психически найти собаку, которая меня унизила и ей отомстить. Она меня доводила до самоубийства потому что! Я боялся, что она меня изуродует!
— А зачем ты нападаешь на её щенят? – спросила его жена с укором в мёртвом взгляде, оживая.
— Я хотел что-то изменить и доминировать по Библии над собакой! – сказал он, — они тоже не так просты! Их убивают для способности гипноза детям, как бы. Она же мне начала отправлять сигнал, что я никогда не буду теперь рождён!
— Ну естественно, ты же жив уже, — возмутилась изрезанная и обглоданная немного женщина.
И тут НИЧТО, сопоставив развитие космоса, всех сразу убило, так как нужно было больше движений, как времени укоренения формирования того, что тут оно сделало. Все воскресшие мертвецы умерли разом, так как они бы начали всех опять есть, как и в прошлый раз, когда они на другой планете кого-то из мёртвой плоти пустили на препарат. Однако оно не смогло это предотвратить.
Весь Новосибирск в истерии убивал и ел друг друга в осознании того, что через препараты кто-то ест их самих… Они ели чьё-то мясо от большой просто обиды и всё. Они так боялись, как организмы, что их теперь так уничтожат… И это всё равно был конец, так как они боялись теперь пить и пробовать новое – вдруг их так съедят или отравят не до смерти, а до такого уничтожения, что они вообще в трупе транса остаются как существование или в своей плоти запечатаны не рождаясь. Людей поразил лютый ужас и страх, но они держались и переживали новый день.
Как всегда, в этом городе блондинки считались самыми красивыми, если полные и физически могут поднимать тяжести, а стройных даже натуральных блондинок там считают природой. Это пропитанные с их позиции красотой обманки гадить их потомство. Однако после кошмара спонтанных убийств и каннибализма от большой обиды все были живы и невредимы.
Волшебница с платиновыми волосами старше сорока лет созерцала участь очередного проклятого Новосибирска. Дурой наречённая и стройная сидела дома, страшась отца, что не подписывал наследство. Она была жива и невредима, наказанная шовинистами только рожать и быть бессмертной, чтобы им её заживо есть и унижать было удобно. И вот исполнилось проклятье у неё. Она знакомилась с мужчинами, ребёнка делая и ела, за одним рожая одного. Почему она так делает? А потому что всех общественность нарекает бесполезными, здесь жить вставая им горой. Надо было ей жить так бессмертной, просто рождая их и всё.
— Я не хочу так жить! Я не хочу так жить! АААААА! АААААА! Бляяяя! – кричала она дома, будучи одна, допив с бокала кровь младенца своего до дна.
Прошли с того момента месяца. Плоть кудрявой блондинки корчится в агонии унижения такой участи бессмертия в её победе и все рады, что она теперь будет жить только, рожая в страхе убиения от таких вот гадов. Только рожая в страхе, она будет жить за это. Волшебница это увидев курила нервно сигарету.
Блондинка покойная в бессмертии не стала владыкой России, как мечтала, а по факту поняла, что детей ела да рождала… И смерть за то её страшно наказала. Из пламени с ожогами она живая встала. И так живёт даже сейчас. Не показалось ей того, как наказания, ни много и не мало. Детей не надо было ей тогда… Ей секса просто было часто очень мало.
И весь Новосибирск так в страхе сидел дома. Её мужчины совершили суицид от ужаса остаться даже здесь угрюмо. В паразитарном доминировании монстры всех калечили проклятьем, а та волшебница пугала половые органы в светопутях от паразитов страшным огненным заклятием. До глухоты всех тем, что «выебонами» считают довели. Не могут на звезду смотреть и всем параличи пригнали, доедая всё до темноты. Играя в лучше-хуже они клапаны доделали, где самый сильный побеждает смерть лишь ничего не деланием.
И вот она узрела заживо съедаемую женщину, которая уверовала, что родит её чудовище никем не деланное. Чудовище блондинкой обратилось в красоте и половыми органами всем трясёт везде. А вот по факту она обманула организм: «Родишься у меня ты, если, совершишь как организм такой вот мазохизм». И дальше ей программу показали, как надо клеткам искалечить нервов ткани. И психануло Солнце, у блондинке этой плоть разворотив за женщину опять: «Сука!» — оно уже само шипело светом, — «Больше тебе не встать». Она была всего-то на всего женой бандита. Поставила по блату ген в таблетке из шприца и Солнышком была одна раскрыта.
Другая жительница Новосибирска в бедной квартирке умирала всеми брошенная от эпилепсии, так как никто ничем ей просто и не мог помочь. Солнце по причинности искало всех, кто умирал той же смерть, чтобы им было менее больно, а они считали это неизлечимой болезнью по специальному коллективному сигналу. НИЧТО преобразовало искажающий в их организмах само алхимикат и они перестали болеть от света, так как паразиты, что оставили в их мозге жалко умерли от параличей достаточно быстро. Волшебница с жестокостью этой иронии понимала, что они это сделали только ради того, чтобы не было обратки за их световые манипуляции и зомбирование. Они всем врали, что такими рождены, по факту они все проходили специальные модифицирования. Зачем они так врут? Если бы они не соврали, укоренённые в естественных условиях организмы сразу бы им всё изгадили и всё.
Часто они пытаются лечить богачам рак живыми телами людей и у них словно от ничего начинается рак. Им специально объясняют, что у них рак и они, принимая лекарство, держат по иерархии препарат свою болезнь, в некоей форме зомбирования потом уже имея риск умереть от химической ломки. Видя эту систему, волшебника подозревала, что это мировые организации, как ООН или ВОЗ делают из людей себе бессмертие и никак не сделают, так как по общекосмическому опыту поисков оно в той форме, как они решили это делать невозможно. Бессмертие без не убийство и отказа в составе вида иметь общностное является невозможным сразу для всех, так как будет отсутствие у всех стабильного. То есть бессмертен у вида фундамент по практике. В тоже время есть бессмертие по смерти каждой особи, как существования, что люди на Земле вообще безнадёжно обсирают каждый день даже зомбированием, оскорблениями, убийствами, так как тут вообще нужно разрабатывать возобновление сосуществования отдельных особей. Они убийствами ранее перекрыли опыт адаптированности преемственности смерти и ещё за убийство учредили всем наказание как рабство, что при ещё и ими убиваемых под радиацией трансах дало давно многим возможность смотреть привидения. Они в России ещё при том учредили психиатрические больницы, чтобы создать веру в галлюцинации и убеждать всех до смерти принуждения реальностью это понять, что всё не настоящее. Бедные человеческие организмы в слезах Солнца продолжали умирать от параличей во сне от принуждения к такому парадоксальному мировоззрению, на котором они строят даже часто развитие формы их плоти.
И продолжали церкви читать: «Всяких мя напастей свободи», освобождая правду о происходящем. Слово ангелово являло истины всем каждый день.
Высшие создатели прекрасных идей обществ за неблагодарность и в Новосибирске доводили до самоубийства эти общества, изображая через возможность это делать себя колдунами и гипнотизёрами. Система химического донорства работала, и волшебница просто пустила по препаратам алхимический яд. Ей оставалось только программировать противоядие низшим по донорству, что были жертвами, умирающими за другого человека. Так как естественного правила смерти одного за другого нет в естественной среде, так как всё живое бы, так и рожало иерархическое мясо умирать за себя, алхимический яд отравлял всех до остановки сердца очень быстро и, главное, неожиданно.
Волшебнице критически надоели даже их вопросы о «Путях Божьего исцеления». Она в этот день создала волшебный вопрос-панацею от любой такой болезни: «А кто или что это будет делать?», так как они как организмы уламывают другие организмы за них умирать постоянно. Даже в общении всё их богатство им надо было ради этого. Это всё только от трусости перед естественной смертью. Всё только от страха боли, где они начинают издеваться в ужасе.
Самый ужас, который она знала, что они в официальных войсках мужчин в таких транс-аппаратах к сигналам спутников для навигации ракет решили подрубать… Из людей просто делали мясо на эксплуатацию и изуродование, так как там должно было быть световое навигирование… (О войсках есть информация в интернете. Какие? Там по форме спецодежда видно без намёка, что лежать только где-то надо).
Среди этих смертей в проклятии от созданных людям здесь жить радиационно-химических условий ей уже давно было дико скучно. Все постоянно умирают. Если живы – идут каждый день по пути любой организованной кем-то алчности ради его покорения, а, если нет, то они кто бы не были неадекватные там и тут все, и их в психушки ложат или убивают вообще. Выбор в принципе конечно у человека невелик, что ему или ей делать, но у них вообще стало тут, что или за кем-то, или нет у тебя прав тут находиться. И вот все начали тупеть и деградировать, так как по их пути не могут следовать, а собственный им закрыт в повторе действия даже если они их убивать и искать не намеренны. Такую они молодым и детям создали здесь конкуренцию уже психически, доводя каждого им непонравившегося до самоубийства. Все перестали вообще от того что-то начинать, ожидая сразу теперь при таком к ним отношении всё готовое. И «от печалей спаси» их всех в этой ситуации по всем ангеловым молитвам. Ирония… Просто это всё вообще жестокая ирония.
И надо бы было убить злодеев, но… Они там сами все сидели запуганными и еле живыми, так как на каждого нашёлся шантажист. Какая это ирония… Какая это всё ирония. И почти весь Новосибирск печалился лишь из-за денег и не купленных вещей, которые им после были часто даже не нужны.
Один из жителей Новосибирска только в этот день вырос в глазах волшебницы, так как печалился из-за тощей блондинки, видя её голой и за него вышедшей замуж в самых светлых мужских снах.
Однако они давно не ценили красоту друг друга, а как организмы от искушения радиацией стали искать или секс, или световые вещества, считая их энергиями, забрать, либо ощущали интерес к человеку определённого состава. Больше они не использовали сведений об остальных. Обман для них стал неизбежностью неисполнения и всё рушилось от того, что все уверовали скорее в неосуществимость, чем в то, что здесь ещё осталось хоть кому-то, но не им теперь.
Новый день Новосибирска настал. Из живущей тут плоти молящихся Богу блондинок продолжало качать регенератив богатым, чтобы они медленно сдохли в боли их низкого социального статуса убогих шлюх перед ними! Ними! Богатыми дамами и мужиками! И это ещё считалось у них престижно, так как они что это такое даже и не знали. В блондинок женщины там красятся для этого очередями.
Видела волшебница, гуляя по алее, кучи дам в чёрных платьях, которые живут там, крашенные в светлый тон волос, как в мавзолее. Холодно, сыро там… Говном часто пахнет… От производств, работ, услуг народ уже живым при ещё и донорстве до уровня собак хотя бы чахнет… Они не знали свою выдержку и силу. Там бы собака сдохла от такого очень хило. И продолжались пытки и убийства. Всё для маркетинга! Капитализма одного садиста.
Новосибирск блондинок продавал в Китай. Психушка, а по смерти в красоте им предстаёт Шанхай. И красота семьи богатой в ожиданье воскрешенья. Наивные! Такого нет в реальности спасения. Разгневалась китайская принцесса, но так убийц боялась, что их прикончила с России сквозь абсурд их просто аж с пустого места. Она была за то отомщена своими силами одна. Кто доноры не верят и спасенье ждут аж до сегодняшнего дня. И лишь волшебник знает ту иронию – как орган организма жить в жестокости такой иронии. Она не выдержала всё-таки такое искушение и покупателям отправила волну смятения.
С Новосибирска отправитель связан путами насилия с заказчиком: не могут в связке плоти двинуться и пальчиком. Жестока форма времени в параличе – хоть вправо двинь, хоть влево, а тебя теперь и нет нигде. И ржали продавцы в Китае шняги: такого я не узревал и от бадяги. И вот он Север! Криминала лоно! Там всех эмоций населенье вместе с остальными полно.
И почему она так сделала туда? Блондинки тело просто после смерти отвезли отсюда навсегда. А что вот пропадать добру из леса? Раз есть такая плоть, то товару значит своё место.
И следующий день в России. Волшебница приехала на Юг к лугам зелёным, чтоб быть в мире. Естественно, спасаясь от угрозы – её на севере искали страшные метаморфозы. Зелёный луг. Собака рыжая, как старый друг. Хватал вокруг людей недуг. Нельзя такое даже знать, а то убьют.
И час поэзии закончился с лугами. Опять день, что отвевал пасмурными сумерками, скрывающими смерть. Люди продолжали умирать в одиночестве. И ничего никто не мог для них сделать, так как смерть была посеяна пока они уже были рождены. Постановка охоты на людей продолжалась. Всё обычно – серые дома и зелёная трава в Южном русском городке, где она скрывалась.
Мужчина организовал со своими китайскими товарищами ей месть, которая её ещё пока не настигла, так как не верил в силу волшебницы. Однако скучные дни шли один за другим в её будни и обычной работы и созерцаний новых убийств людьми электрическим током в квартирах, которые потом выставляли самоубийствами. Никто не смог её найти. Никто и не остался жив, умерев с испуганным лицом, кроме их лидера с России, которого там… на зелёном лугу в печали за ногу в наказание укусила маленькая бедная собачка, словно напомнив ему о причине, по которой он там стоит. Он заплакал, осознав, что эти зверьки сохранили ему жизнь, которая ему и не нужна. У него же никого по существу и не было. Он это знал. Он знал почему оно их убило. Он знал это, смотря на эту собачку… Знал, чем они стали в отличие от него. Они умерли свободными, от чего он и остался именно с этой собачкой, которая всё же не была ему знакома столь давно.
Волшебница, как на зло ему, шла по этой лужайке мимо него, глядя в его сторону без малейшего страха, как нимфа. Белые волосы развивались травой по ветру, и она не проронила ни слезы. Толстый не столь молодой бандит замер, жаждая в этот момент вернуться на Север России, но не находиться с ней здесь.
— Словно на том свете, который вы все так мечтаете достичь. Почему ты не хочешь остаться здесь? – поинтересовалась она у него.
Его передёрнуло, и он в ужасе её вопроса отшатнулся от неё, как от проклятья. Этот вопрос был самым сердцем ужаса всей его жизни, так как он боялся только эту планету, что знала о пролитой для него чужими руками крови его вида. Каждое убийство жалких людишек было смешным. Очень смешным… Очень смешным…
— Так почему ты желаешь покинуть родное место? Ты же убивал с этой звездой. Почему нет? – спросила его волшебница.
— Да пошла ты сама отсюда! – завопил убийца противоречие своим мыслям, что означало просто то, что звезда отпустила его, как своего убийцу.
— Это хорошо, что ты понимаешь это, — сказала волшебница достаточно жестоко и, следуя неписанному догмату, отправилась дальше вершить свои искания в этих обыденных летних буднях России.
Воскресала вновь по планете теперь пролитая кровь, что обличало таинство убийств. Теперь свершить их стало нелегко – не более тут человек, чем мазохист. Так по России и пошла волна смертей – убил и был удушен болью от людей.
Волшебница продолжала по России путешествие, как и многие другие люди, созерцая прекрасные места полные серых человеческих впечатлений. Однако ей больше нравились пригородные зелёные поля, полные свежей травы, которую очень любили есть многие животные и звери. Она даже сама иногда не удерживалась попробовать пару травинок. Естественно, эта трава также знала моря человеческой крови из городов и ближайших городков, как и рыжая девушка, что лежала на этой траве в сером платье. Остальные её спутники ушли к лесу искать грибы и она, лежа далеко от палатки их ждала, отдыхая. Смех мужчин наполнял обстановку новым впечатлениями издалека, так как они шутили в поисках грибов и их было немного слышно по пути свежего ветра. Солнце для всех них было незаметным из-за обилия своего света и, как обычно, смеялось над глупыми животными, показывая волшебнице их алчные мечты и устремления, где был неизбежен их обман тем, кто для них это строил. Правду знала зелёная трава, где отдыхала девушка. Никто из не заметил звук свирели, который человек посчитал бы пением характерных насекомых, а это звезды лучами от травы делают такой звук, наполняя жизнью людей и животных, подманивая к траве покушать тех, кто это ест. Однако даже в глухоте девушка ощущала эту красоту, как могла всё это видеть и волшебница. Оставляя ей мечту о том, что она непременно посчитает несбыточным и недостижимым в неверии в то, что получится столь сложное понять. Женщина с серебряными волосами улыбнулась, но знание политой крови омрачало её улыбку.
Она отошла от отдыхающей подальше и исчислила место убийства людей электричеством и радиацией при химических резонансах от города и направила удобрять траву от мест, где их существование должно было быть присвоено властвующими. Планета жадно поглотило убитых и о них всё, что только застревало, заставляя сделанное двигаться дальше и конструировать бесценное здесь и далее, и вновь, особенно их самих ещё надо было делать опять… Убийцы не знали, сколько триллиардных исчислений прошло, чтобы хотя бы один в естественных условиях получился вообще в укоренении стабильности движений нашего космоса как обилия содержащего галактики и много больших чудес. Они не знали сколько своих сил тратит и планета, и звезда и остальное, включая родителей, чтобы потом даже с ними делать будущих тут обитателей. Раз можно, то что не держать дальше свой обман, причина которому почти всегда Гильгамеш? Иногда при знании феномена их пугало даже само это слово так как они всегда знают, как они умеют обманывать, что и почему. Однако никто из них не задумывался почему они сами здесь появились… Никто не искал причин… Они начинали бежать от вопроса, так как знали ответ сами и бежали от него совершаемыми убийствами в гневе на то, что их здесь сделало. Волшебникам они не были часто страшны, но им бы было страшно убить в незнании волшебника, так как они бы были пойманы стихией, которую обманывали, гневя это вновь.
Она зашла в небольшое Новосибирское кафе, где всё было уставлено столами и синими диванчиками из металла. На одном из таких диванчиков администрация поставила раздавать новорожденных щенят, так как местные жители их очень любили. Хозяин заведения давно держал это кафе только ради того, чтобы исцеляться на рабстве по древним принципам и ни само кафе, ни люди здесь не были ему нужны. Характерная постановка американских принципов издевательства по-русски царила здесь наряду с известной игрой в прав или неправ, где за всякую неправоту человек бьёт мозгом человека, словно плётка для инвалидности, так как каждый такой удар оставался в их памяти зависимостью от чужой боли. Мерзостная иерархия организмов отдельных друг от друга отдавала вокруг гнилью и падалью, словно в кафе орудует ведьма или колдун. А всё это выходила боль из официантов, которых постоянно стегал кто-то так издалека за каждую ошибку местного сервиса. Как это было сделано? Просто людям при сне проводили теменные кодировки специалисты, нанятые для заведения. Волшебница подошла к щенятам, что сразу ей сообщили о том, как им здесь страшно даже находиться. От зверьков веяло страхом перед их будущим при знании о насилии над собакой человека. Что она могла для них сделать? Забрать всех для научения жить в дикости естественного? Да, их мать бы так хотела, но решение их вида она одна оспорить не могла. Они сами покинут своих хозяев, когда прийдёт из на то готовность и никто им не сможет помешать.
Покинув кафе, от которого веяло смертью от самоубийств и убитых током людей она побрела по улице. Светило Солнце и люди шли мимо неё с глазами, полными светлых надежд достижения положения среди остальных так, чтобы работали все, но не они. Убийства, насилие, истязания морально и физически мужчинами… Всё ради того, чтобы их боялись и работали за них. Она пошла дальше по прямой, никуда не сворачивая, хотя и лабиринты человеческих улиц всегда таили подвох по ним прямой дороги. Около стоящей слева церковки смеялся бородатый монах, который всех прихожан считал просто нечистью от непохожести уже на былой его вид. От живых вокруг неё пахло одной лишь смертью в вере, что за них кто-нибудь умрёт и медленно, чтобы они в наслаждении успели его унижать и издеваться, так как это считалось проявлением престижа в обществе. Ложная страна, где всё это держали убийствами и благословением захватчиков, явивших им себя Богами.
Около зелёного дерева сидел трёхцветный кот особой породы с гордой мордой и ещё цветущими мечтами. Ему хотелось бы всех поймать вокруг него, а потом поиграться с тем, что от них осталось в естественной наивности милого победителя монстров. Волшебницу умилило его желание, и она тоже разделала его, но ей пока было нужно просто идти дальше.
Волшебники появляются на пике отчаяния, когда оно иссякает, являя настоящий конец. Не важно, как окончилась иллюзия достигнутого, а важно именно то, что остаётся после свершения волшебником волшебства. Такова была здесь её цель – проверить хотя бы то, что здесь произошло, и она видела лишь окровавленных и раненных вокруг, а сами эти раны были сокрыты постоянной мукой их агонии. Мимо неё из машины за волосы мужчина вытаскивал женщину, её прямо на людях избивая просто для того, чтобы опозорить за искалеченной темени и мозга, являя её остальным инвалидкой. Самое страшное здесь, что ничей позор никого не волновал – им уже даже на свои уклады жизни было наплевать. Вокруг царил лишь этот апокалипсис вечной смерти с этими мелкими и формальными историями, где все боялись что-то даже свершить или поменять. Да и смысл? Никакого. Договорились и дальше тех, кто не убийцы продолжают издевать и убивать. Убивать их дальше? Она легко могла это устроить вокруг им так в таких условиях, что они при каждом шаге бы умирали бы на тысячном примерно, учитывая, сколько своих они уже убили во предательстве, но это бы было как добивать не то что лежачего, а именно вообще умирающего в унижении искалеченного родственником старика. Разные бывают стадии у жизни. Человеческий вид здесь определённо просто умирал в местных условиях, а, если и появлялся захватчик, то он просто издевался на их желании найти способ жить. Эволюция давала им лишь усилении их мук при умирании плоти. Ничего не помогало никому, так как космос их посчитало уподобленными животной рвоте. Они и сами понимали то, что сделали с собой. Их вымирание закончилось мечтой. Никто и делать ничего не стал для них. Вымирание всегда тяжёлый вида пик…