Пробуждение (Глава 1)

Он знал, что проснулся. Но сил, чтобы разомкнуть веки, не было. Абсолютно все его мышцы одеревенели и отказывались слушаться сигналов с мозга, в котором, кстати, была совершеннейшая путаница. Из каких-либо ощущений ярко проявлялось только одно – боль! Она заполняла всё тело и не давала сосредоточиться. Однако память постепенно начала работать. Из неё стали выскакивать отдельные кадры, видимо, его жизни, правда, мало связанные между собой. Они зрительными образами один за другим вырисовывались перед мысленным взором.
Вдруг один кадр как бы остановился и пошёл потихоньку раскручиваться. Процесс воспоминания продвигался тяжело, но он шёл. В первую очередь он вспомнил своё имя. Явно проявился последний миг перед полным провалом в темноту, затем разрозненные картинки стали выстраиваться в одну цепочку.
Это произошло во время экспедиции в Антарктиде. Но открылось ему пока лишь её завершение:
Как еле успел выбраться из смыкающейся трещины ледяного панциря, движение которого было спровоцировано землетрясением. Его сильно тряхнуло, и он упал, ударившись головой о поднимающуюся глыбу.
Затем сверху его накрыла огромная волна холодной воды, выдавленной из разлома, от которой, вероятно, он и потерял сознание.
Всё ещё пытаясь собрать свои мысли и связать обрывки воспоминаний, Мартин сильно напрягся и сумел приоткрыть глаза.
Контуры предметов постепенно вырисовывались, как бы выплывая из тумана. Его тело накрывал прозрачный купол, за которым он увидел белый потолок, а по бокам какие-то приборы или аппараты с множеством трубок, тянущихся к нему.
С трудом повернув голову, Мартин встретился взглядом с молодой женщиной в белом одеянии, которая улыбнулась и начала что-то говорить на каком-то знакомом, но непонятном языке. К ней подошла ещё одна девушка в такой же униформе (видимо, медицинской), и уже вдвоём они, открыв купол, стали снимать с него пластины и щупальца с трубками.
«Похоже на больницу». Догадался он. – «Значит, я жив!»
Мартин обрадовался даже одному этому факту.
Медсёстры (так он их про себя назвал) тем временем продолжали им заниматься, то ли растирая, то ли обмазывая чем-то. Первая из них, не прерываясь, о чём-то болтала, обращаясь иногда к нему, а в основном – к напарнице, которая отвечала лишь отдельными фразами.
Но в тот момент и стараться их понять Мартину не хотелось. Им владела полнейшая апатия. Только когда его постель сама под ним зашевелилась, потянувшись к нему множеством отростков, он отреагировал, немного испугавшись. Однако видя, что медсёстры, как ни в чём не бывало, продолжают над ним колдовать, Мартин успокоился и даже смог расслабиться. Под действием массажа постепенно появлялось ощущение тела. А после того, как через некое подобие груши влили какую-то жидкость в рот, и ему удалось сделать несколько глотательных движений, он почти сразу почувствовал прилив сил. Через некоторое время бывший полярник уснул уже более здоровым сном…
***
— А, бродяга, оклемался? – Едва открыв глаза, услышал Мартин мужской голос на языке ему явно известном.
«Русский!» — Вспомнил он.
Но затем (это был парень примерно его возраста – лет двадцати семи) продолжил разговор на другом, ему непонятном языке.
«По-видимому, тот же, на каком до этого говорили медсёстры». – Решил Мартин.
После дня вчерашнего, на него нахлынули также воспоминания более раннего времени.
— Где я: куда попал? Что с нашей группой – всех нашли? Все живы – никто не погиб? Как же нас обнаружили? – С трудом подбирая русские слова, обратился он к новому посетителю, который был одет в лёгкую домашнюю пижаму.
«Значит, тоже пациент этой больницы». – Отметил про себя Мартин.
— Подожди-подожди! Слишком много вопросов сразу! – Его собеседник вновь перешёл на русский. – Во-первых: о твоей группе я ничего не слышал. Но, когда разрезал лазером льдину и увидел в ней замороженного человека (точнее тебя), то вызвал спасателей. Насколько я знаю – они в той местности всё обшарили, ведь маловероятно, чтобы человек один оказался в глубине Антарктиды, но никого больше не нашли. Косвенным образом из-за тебя я и сам пострадал. Не часто же на том континенте в ледяных глыбах люди попадаются! Ну и пока дивился, льдина, которую сам срезал, соскользнула, придавив мне ногу. Так что нас вместе в клинику доставили.
— Так меня нашли случайно? Нас специально не искали? Или, быть может, моих друзей спасли раньше, и они где-то в другом месте теперь? – Продолжал допытываться Мартин. – Ещё ты пропустил мой вопрос о том, куда я попал. Ответь, хотя бы: в какой стране находится эта больница? Никак не могу понять, на каком языке ты ко мне обращался до того. Да и медперсонал, вроде бы, на том же говорит.
— Твоих спутников если и спасли раньше, как ты предположил, то гораздо раньше, чем тебя, я думаю. А попали мы с тобой в клинику 37-го сектора Сиднея – Пешт. Ты, стало быть, точно из дикарей будешь, раз эсперанто не знаешь! Завхоз рассказывала, что одежда у тебя была такая же, какую находят в заброшенных старинных складах на поверхности. – Ответил посетитель.
— Так мы в Австралии?
Последние слова этого русского Мартин пропустил мимо ушей. Ведь вполне возможно, что его комбинезон из натуральной овчины, костюм и термобельё после всех приключений превратились в тряпьё.
— Ну, Австралию-то давно проплыли…
— Проплыли? Значит, «Сидней» — название судна? Странно. А качки никакой не чувствуется. Мы в каком-нибудь порту или просто дрейфуем в штилевую погоду? – Спросил он снова и только после этого стал озираться по сторонам.
Его явно перевезли в другое помещение с того, где очнулся в первый раз. Это была довольно просторная комната с единственной кроватью в центре, на которую его и поместили. На одном из двух причудливых кресел развалился (как понял Мартин) его коллега – полярник. Ещё тут стоял столик и больше ничего. Всё вокруг прямо-таки сияло новизной и чистотой. Однако уютным помещение назвать было нельзя: как-то пустынно и казённо. А удивительным показалось то, что в комнате не было дверей, зато имелись большие окна по всем четырём сторонам!
«Какие-то странные каюты на этом судне!» — Удивился он.
Вскочив с постели (если можно так назвать его, потерявшие всякую координацию, движения), Мартин непременно бы рухнул на пол. Но свободное кресло само моментально подскочило под него, и он провалился в его мягкие объятия.
— Что-то ты слишком торопишься убежать! – Кресло посетителя, стоявшее по другую сторону кровати, обогнуло её и подкатилось к соседнему. – Ещё три дня реабилитации и тебя так и так отсюда выгонят. Здесь долго задарма не держат! Кстати, давай познакомимся, раз судьба нас свела, притом довольно интересным образом! Роберт или просто Роб. – Представился молодой человек, спасший, как выяснилось, ему жизнь.
— Мартин Гарсен. – В свою очередь с трудом выдавил своё имя бывший участник полярных экспедиций.
Тяжело дыша, он снова, но уже более осторожно, поднялся на ноги. Кое-как доковыляв до одного из окон, Мартин был буквально заворожен открывшейся перед ним панорамой:
Прямо под ним медленно проплывали настоящие джунгли. Стадо слонов, кажущиеся с высоты игрушечными, валили (огромные на самом деле) деревья, пробираясь через густые дебри. Длинная тропа, которую образовали слоны, вела своё направление к реке, видневшейся вдали.
Самое же удивительное он увидел впереди: Зависнув прямо в воздухе, без всяких видимых опор к его окну приближался настоящий большой город, выстроенный как будто на радуге. Её он напоминал своей формой – в виде дуги, лентой протянувшейся от одного горизонта до другого. Образовывало этот город единое здание с довольно эффектной архитектурой, хоть и какой-то плавной: в том смысле, что не было никаких шпилей, острых крыш и прочих резких выступов.
Выше этого города, уходя вдаль по перпендикуляру к нему, висел другой. Представлял он собой как бы множество лент, соединённых перегородками. В нём-то, как сообразил Мартин, он сам и находился, а обернувшись в заднее окно, в этом удостоверился. Там линия города тянулась к противоположному горизонту.
Было понятно, что клиника находится на самом нижнем этаже, потому что под ней была только земля, на которую летающие города-здания без конца и края отбрасывали огромные движущиеся тени.
А слоны тем временем остались далеко позади.
— Что там интересного? – Перебил его одинокое созерцание Роб. – А! Дели! Да, девочка симпатичная!
К встречному городу «подплыли» уже близко, и Роберт замахал руками, подавая знаки девушке, стоящей на ближайшем балкончике.
— Жалко, что она нас не видит!
— Почему не видит? – Машинально переспросил Мартин.
— Потому что это только имитация окон. Смотрим-то мы в экран! Но он отображает действительный вид. Камеры стоят снизу. Ты что совсем в городах не бывал? – Удивился Роб.
— В таких никогда. Что это такое? Значит я не на поверхности и не на судне, а в каком-то летающем здании? Какой же теперь год? Сколько времени я был в отключке?
— Сейчас пятьдесят седьмой. – Ответил посетитель. – Тебе совсем память отшибло? Хронометраж, насколько я знаю, у дикарей тоже ведётся.
— Да, отшибло, но не совсем. Ведь двадцать семь лет своей жизни я помню: с 1990-го по 2017-й. Куда провалились ещё сорок – непонятно. Так мне сейчас – шестьдесят семь?! – Мартин схватился за голову. – А я удивляюсь: Почему это я стал таким вялым? Зеркало тут имеется?
Роб присвистнул:
— Тогда тебе не шестьдесят семь, а двести шестьдесят семь! Вот уже как две недели идёт 2257-й год.
Он протянул руку к стене справа от окна, где отодвинулась крышка, открыл панель, и стал её переключать.
— Это вид с камер, что в верхней точке города, здесь – внутри…
На экране мелькали панорамы будущего. Одна удивительнее другой!
— Твоё появление из прошлого, конечно, может показаться очень странным. – Отвлёкся Роб от панели. – Но знаешь, Мартин, я тебе верю! К тому же, это многое объясняет. В замороженном виде ты вполне мог храниться четверть тысячелетия. Вот, кстати, зеркало!
Роберт щёлкнул ещё какой-то клавишей, и экран отобразил комнату и двух человек, находящихся в ней. Мартину не составило труда узнать себя. Тем более что его лицо совсем не изменилось за столько лет, только обросло щетиной.
— Включи опять изображение с нижних камер! – Попросил он.
Но теперь камеры показали только тёмный тоннель.
— Сейчас лучше смотреть с верхних. – Посоветовал Роб и нажал клавишу переключения. – Нижние камеры отключаются из-за быстрого мелькания движущихся конструкций. И лучше перейти к тому монитору.
Он показал на боковое окно. В нём решётки огромного здания, уплывая вдаль, в то же время пробегали в сторону, пока не показалась последняя из его бесконечных линий. По верху каждой из них шли то ли рельсы, то ли какие-то другие полозья, напоминающие их. А в одном месте – то отлетая от города, то подлетая к нему, сновали летательные аппараты, напоминающие своим видом знаменитые, но лишь выдуманные в прошлом «летающие тарелки». Мартин ошарашено смотрел в мониторы: то отодвигался, то заглядывал со сторон – ракурс осмотра при этом изменялся. Экран, по его мнению, не мог быть таким (хотя и много лет назад уже было что-то подобное). Тому не удивился, поэтому и спросил про другое:
— Эти города что – висят в воздухе? Не видно никаких опор, на которых они могли бы держаться.
— Ну, это можно объяснить просто даже тебе: Один город – есть кольцо вокруг планеты. Центр тяжести его совпадает с центром тяжести Земли, поэтому он может лишь сжиматься. Упасть город не может, значит, никакие опоры ему не нужны. Хотя на самом нижнем, что проходит по экватору, они есть, но у них несколько другие функции: Гибкие крепления не дают тому городу сдвигаться относительно поверхности.
— И сколько же таких городов?
Только теперь до Мартина в полном объёме начал доходить смысл происходящего: В будущее, получается, он попал не на машине времени, как в прочитанном им когда-то фантастическом романе – обратной дороги уже не будет! Его стала охватывать паника.
— Ровно триста! – Тем временем ответил Роберт.
— Как же построили такие грандиозные сооружения и из чего?
Любопытство оказалось всё-таки сильнее страха.
— Из самого распространённого на поверхности Земли материала – воды. В кристаллическом виде, конечно же.
— Изо льда, что ли?
— Не совсем. Структура получается несколько другая. Вообще-то воду сначала обрабатывают на химико-ядерных предприятиях. Там из неё образуется парообразное вещество – гидрич. Между его молекулами происходит постоянный обмен элементами. А при температуре менее 200̊C они быстро притягиваются друг к другу. Пар становится очень плотным и через определённое время конденсируется, но не в жидкость, а сразу в твёрдый эластичный и прочный материал! Когда строили кольцо (основание города), то, прежде всего, изготовили огромную эластичную камеру, что опоясывала весь земной шар, с множеством отходящих шлангов. Через них одновременно с разных мест планеты по её окружности при высокой температуре и под большим давлением пар закачали в эту камеру. Она поднялась, как воздушный шар, и весь объём гидрида кристаллизировался высоко в небе. Вот и готово кольцо! Дальше уже – дело техники: оболочка камеры снимается, шланги, через которые закачивался пар, сбиваются. Потом «напылением увеличивается объём кольца, придаётся требуемая форма, а поверху строится город.
Кстати, полученный материал устойчив как к физическим, так и к химическим воздействиям. А, если и возникает где какое-либо разрушение, то, благодаря свойствам твёрдого гидрида, кольцо само себя «залечивает», восстанавливая монолитность. Ну и понятно, есть специальная служба, что постоянно следит за сохранностью города…
Всё! Думаю, для тебя сегодня хватит лекций. Сейчас к тебе медики придут, да и мне пора в свою палату. Ещё один совет: На этом языке старайся не говорить, лучше молчи и притворяйся контуженным. Изучай быстрее эсперанто. Сеанса три-четыре должно хватить!
Проём в стене открылся, выпустив Роберта, и также бесшумно закрылся за ним.
У Мартина, и правда, был полный упадок сил. К тому же сильно разболелась голова. Медсёстры во время новых процедур долго с ним не возились: Прикоснулись несколько раз к разным участкам тела щупами какого-то прибора и буквально на несколько секунд надели на голову какой-то колпак. О, чудо! Головную боль сразу же сняло! Ещё его покормили (также – через трубочки), потом помогли принять ванну. Вход в неё, как и в коридор, открывался автоматически. Разговаривать его и не принуждали. Только напоследок одна из сестёр что-то произнесла с вполне понятным жестом, предлагающим поспать.
***
Снилось Мартину, что он общается на незнакомом ему вроде бы эсперанто. Когда же проснулся, от головы его начал отъезжать колпак (видимо, во время сна постоянно висевший над головой). И Мартин вновь увидел единственного человека, с которым успел познакомиться в этом мире – Роберта. Тот поприветствовал его на приснившемся ему языке, и, как ни странно, он его понимал.
— Это благодаря сенсорам с программой обучения, что я тебе приладил. – Ответил Роб на немой вопрос.
Мартин потянулся вслед за взмахом руки Роберта и нащупал за ушами нечто вроде таблеток.
— Придётся ещё пару дней их поносить и будешь свободно общаться на земном языке. Сейчас у человечества он один остался. На других тоже ещё разговаривают, но только на Луне ссыльные, да на поверхности дикари. А ты уже сейчас тренируйся говорить на эсперанто, хотя бы отдельными фразами.
— Кого ты называешь ссыльными и дикарями? Почему на Земле запретили все другие языки? – Поднявшись с постели, задал вопрос Мартин, используя рекомендуемый эсперанто.
— Во-первых: Никто не запрещал. Запретный-то плод, как известно, сладок! Просто в этих новых городах население до того перемешалось, что почти никто понятия не имеет, какой он национальности. Да и понятия сейчас такого нет – национальность.
Во-вторых: Ещё почти два века назад был введён один общий и обязательный для всех язык. Так что другие были просто-напросто не нужны и ими перестали пользоваться. Остались, правда, отдельные представители, которые отказались переселяться в города и живут на поверхности отдельными обособленными национальными группами. Вся поверхность Земли считается заповедной зоной. Существует длинный список предметов, которыми там запрещено пользоваться. В общем-то, это большая часть вещей, без которых нельзя представить блага цивилизации. Поэтому и живут они, как дикари, пользуясь лишь древними орудиями труда, да тем, что раскопают на заброшенных складах. Но им полагается, прежде всего, если найдут такое хранилище, сообщить о нём СОПу (службе охраны природы). Только после того, как те всё проверят и конфискуют запрещённое, разрешается пользоваться остатками. Вот те люди ещё говорят на забытых языках. Но пища и одежда, насколько я знаю, всем дикарям отсылается регулярно, чтобы не трогали животных. А за это – сразу на Луну! Видимо поэтому в тамошних колониях и прижились старые языки, что большую часть преступников, особенно в прежние времена, доставляли туда с поверхности Земли. Тебя, кстати, приняли поначалу за одного из дикарей. Но то, что ты был обнаружен в глубине Антарктиды, заставило засомневаться в этом. Вблизи её побережья имеются редкие поселения, но материковая часть ещё по большей части покрыта льдом. Теперь, как я выяснил, ты считаешься одной из жертв катаклизмов, что происходили на планете во второй половине 21-го века.
— Что за катаклизмы такие?
— А, ну да, я и забыл, что ты не в курсе. Так вот: ещё в первой половине того века появились прогнозы о скорой активизации недр Земли. Уже тогда начиналось глобальное потепление. Поэтому и было решено строить города, висящие над поверхностью, которым не страшны землетрясения, потопы и вулканы. Но до начала стихийных бедствий успели построить только один такой город. Мир тогда был разделён на множество разных государств. Им пришлось объединиться для спасения цивилизации. Конечно, не все согласились участвовать в проекте. Отдельные страны стали строить для себя плавучие «ковчеги», как их тогда называли.
Однако во время самого пика катаклизма активизировались, в подавляющем большинстве, подводные вулканы: океаны кипели, по ним проносились страшные ураганы и огромные волны. Все плавучие города поразбивало. Сушу стало трясти и затапливать бесконечными ливнями, а также повышающимся уровнем мирового океана. От домов по всей поверхности планеты почти ничего не осталось, и людей в срочном порядке эвакуировали в верхний город. Селили тогда всех очень тесно и к тому же, кого куда придётся: перемешали население круче, чем в миксере! Было избрано единое правительство, ну и понятно – введён один общий язык.
Сейчас на старых земных языках общаются в различных группировках, что развились в колониях на Луне. Они постоянно конфликтуют друг с другом, бывает, даже воюют. Поэтому, если в городах слышат не «эсперанто», то этого человека: либо избегают, либо сдают спецслужбам. Вот почему я не советовал тебе говорить на русском.
— А ты, Роберт, в таком случае, откуда будешь? У тебя, как я понял, русская национальность? – Поинтересовался Мартин.
— Да кто сейчас знает, какой я нации? Хотя, может быть и русский. У меня мать из дикарей, отец, возможно – тоже. Но о нём вообще ничего не знаю. Раннее детство я провёл на поверхности, поэтому запомнил тот язык. Но, когда тяжело заболел, матери пришлось отдать меня на лечение в город. С тех пор я её не видел.
— Как же так? И ты не пытался её найти?
— Не было такой возможности у меня, пока был ребёнком. А как стал взрослым, нашёл то поселение, в котором мы жили на поверхности, но моей матери, как сказали, там более десяти лет, как не было. Перебралась жить куда-то на Кольца, скорее всего для того, чтобы найти меня. Но и здесь мои поиски не увенчались успехом.
— А мои родители, получается, уже около двух веков как на том свете. Ещё не успел ни погоревать, ни осознать это по-настоящему. – Горестно произнёс Мартин.
— Так за давностью лет…
— Это для тебя давность, а для меня всего два дня! Я так думаю, что скорее приживусь среди дикарей, чем в неизвестной мне теперь цивилизации. Здесь почти всё для меня – тёмный лес. В саму суть города я, кажется, вник. Но почему он движется относительно поверхности и зачем? Сколько же мощности на это затрачивается!?
— На его движение никакая энергия не затрачивается. Наоборот: за счёт этого энергия вырабатывается. А толкает Кольца само вращение Земли вокруг своей оси. Между ними всеми стоят бесконтактные редуктора, на порядок увеличивающие скорость каждого из вышестоящих городов. Соответственно, самый верхний – трёхсотый город, с которого отправляется поезд на Луну, вращается быстрее всех. Многих из жителей Колец, кстати, мало интересует, почему их здания висят над поверхностью – просто привыкли. Выучили инструкцию по определённой специальности – больше ничего и не надо!
— Вы космические корабли сейчас поездами называете? Все или только те, что летают до Луны? – Продолжал допытываться Мартин.
— В том-то и дело, что с Земли до её большого естественного спутника давно уже не летают. – Стал Роберт снова формулировать в общих чертах ответ на новый вопрос. – Дело в том, что с верхнего земного города до «Лунного Кольца» натянута тросовая дорога с вагонами контейнерами. Некоторые из них являются пассажирскими. Загружаются эти вагоны, пока город совершает пол-оборота: От касания контейнера Кольца до выхода из него. Если на Земле он «стоит» два часа, то на Луне соответственно – полчаса. Поэтому там, обычно, вместо того, чтобы заниматься разгрузкой-погрузкой, просто меняют полностью вагоны на тросовой дороге. На путь от одной станции до другой затрачивается таким образом – около суток. Но там имеются ещё небольшие, так называемые скоростные вагонетки, что двигаются, отталкиваясь от вагонов, и набирают скорость гораздо выше! На них до нашего спутника можно добраться и менее чем за час.
***
В этот день, когда Мартин, сидя на кресле, щёлкал пультом, у него появился ещё один посетитель, зашедший в палату вместе с доктором.
— Я из УРОНа (Учётно-Распределительный Отдел по Населению). – Представился он. – Жонг Ши. По сведениям, что к нам поступили, Вы не зарегистрированы в нашем отделе: ни сетчатка глаза, ни отпечаток пальца Вас не идентифицировали. Спасатели доставили Ваше тело в клинику, не вынимая изо льда. Скажу прямо: мы отказались от процесса введения в гибернацию методом замораживания. Слишком малый процент выживания даже у животных! В анабиоз людей уже давно вводят, но другим способом. Поэтому Ваш случай очень интересен! Хотелось бы узнать, что Вы помните?
Не сказать, чтобы Мартин решил во всём положиться на своего предыдущего посетителя – Роберта, но его советом решил всё-таки воспользоваться. Прикинувшись, что ему тяжело говорить, тихо произнёс на эсперанто:
— Я мало помню. В памяти из моей жизни вырываются лишь отдельные фрагменты.
— Ну, хотя бы перечислите эти моменты.
— Лицо матери, мои товарищи в тёплых комбинезонах, геликоптёр, ледяная пустыня… — Начал перечислять выживший в Антарктиде. – Но, как я туда попал, вспомнить не получается!
— Сегодня хватит допросов! – Перебил их доктор. – Ему пока необходимо больше отдыхать, но через три дня – после проведённого нами курса лечения пациент будет, как новенький! Тогда добро пожаловать снова на беседу!
— Хорошо. Желаю скорейшего выздоровления! Очень скоро я посещу Вас снова. – Попрощался Жонг и вместе с доктором вышел из палаты.