Вот тебе, дед, и ёжкин кот

Ранним промозглым утром в огород Василия рухнула Летающая Тарелка. Потерпела крушение. Вася только вдохнул чистый морозный воздух, потянулся, распахнул накинутую фуфайку и тут – бац! – посреди капустных грядок с торчащими в небо кочерыжками со свистом приземлилась металлическая конструкция, взметнула куски чернозема, зарылась в рыхлую землю. Одна крышка осталась торчать наружу.
– Ёжкин кот, – в сердцах ругнулся Василий, – вовремя кочаны срубили.
Конструкция была тридцати — сорока сантиметров диаметром. Василий сначала подумал, что кто из соседей выбросил бак, в котором самогон варят. Посудина нужная в хозяйстве. Разглядывая неожиданное богатство, посмотрел через плечо, вдруг кто из соседей наблюдает, выбросил, а теперь жалеет.
– Нет уж что попало в огород, то здесь и будет лежать. Теперь я хозяин! Дмитревна может выкинуть, чтоб отвадить своего благоверного от самогона. Пусть выкупает! Ну как это у серьезных людей делается. За трехлитровую банку мёда верну. Мёд отправлю внукам. Или за мешок картошки. Хоть на кой мне мешок картошки, своей завались.
Пока Вася рассматривал находку, думал да чесал затылок, почувствовал, что холод пробирает голые ноги, обутые в калоши. Калоши, конечно, тёплые, но и сентябрьский морозец крепкий по утрам. Вон как выстлал инеем брошенные между грядок деревянные плахи от крыльца до туалета.
Василий запахнул поплотнее ветхую фуфайку и направился было к избе, но ноги как парализованные не сдвинулись с места.
– Замёрз видать. Ноги-то ладно, как бы ничё серьёзного не отморозить, – подумал Вася, приглядываюсь к прилетевшей кастрюле.
Чисто из любопытства, по-хозяйски потрогал блестящую по виду алюминиевую поверхность, потёр рукавом фуфайки, не удержался и упал на неё.
Крышка вдруг раздвинулась, пропустила незадачливого Василия внутрь конструкции. Оказался он в центре круглого зала с трехметровым потолком, свет из которого лился голубой, чистый, и музыка играла.
Василий решил, что погиб, умер и попал в Рай. Тепло, светло и перед глазами стоят живые существа в белом, высотой сантиметров двадцать, глаза круглые, как у стрекозы, а на месте носа и рта выпуклое устройство, похожее на шахтовый респиратор.
Светлые блестящие комбинезоны обтягивали неказистые фигуры, похожие на членистоногих насекомых. Множество рук и ног непрерывно двигались, выражая эмоции, или пытаясь что-то сказать.
Внезапно в голове возник голос: «Землянин, ты видишь и слышишь нас, значит, налаживать контакт будем с тобой».
Говорил вышедший вперёд «таракан». В воображении Василия появилась картинка, как снижается космический аппарат, в него попадает направленный с земли лазерный луч, и Летающая Тарелка, крутясь и кувыркаясь, падает прямиком в Васин огород.
– А я-то причём? Вы с правительством налаживайте контакт, я человек маленький?
– Ты можешь не говорить, мы тебя понимаем. Мысли твои читаем. Береги энергию, не трать. Она тебе пригодится.
И правда, Василий заметил, что говорящий «таракан» только смотрел внимательно в глаза, а звуков не издавал. Телепатия называется, передача мыслей на расстоянии. Читал в журналах «Техника молодежи», что хранятся на чердаке дома.
– Землянин, мы космические путешественники, прилетели издалека, потерпели крушение. Нам нужна твоя помощь.
– Так чем я могу вам помочь то? Я ж «до ветру» вышел, а тут вы, ёжкин кот.
– За нами с минуту на минуту прилетит аварийный бот, заберёт с собой, а наш корабль оставляем у тебя. За ним прилетим.
Вася был горд, конечно, что налаживает связь с Космосом. Люди веками мечтали о космическом контакте. Но пусть бы этот контакт происходил в другом месте. Понаедут всякие учёные, затопчут весь огород.
Подумал, а не сдать ли Летающую Тарелку на металлолом. Говорить, конечно, об этом не хотел, но «тараканы» уже его мысли услышали.
– Не беспокойся. Никто близко не подойдёт. Мы поставим защиту, которая выдержит и атомный взрыв. А сдать, как ты говоришь, на металлолом не получится. Ты думаешь, что космолет небольшой? Это внешне он выглядит маленьким. А как попадаешь внутрь, так понимаешь, что он просторный и всё для жизни здесь есть.
– Так я бы посторожил вашу Тарелку из дома. Что ж мне здесь торчать?
Василий от мысли, что ему вот так в семейных трусах, майке-алкоголичке, калошах на босу ногу и фуфайке придётся сторожить космический корабль стало жутко. До него дошла ситуация, в которую вляпался по утру.
Мысли были настолько яркими, что «тараканы» возбудились, стали хаотично двигать конечностями, переглядываться, переговариваться, видя Васино волнение.
– Василий, сходи в избу, переоденься, раз это смущает. Дожидаться нас тебе придется в этом космическом корабле, иначе защита не сработает.
– Не гоже в трусах с космической цивилизацией переговоры вести, – пробормотал Вася, одергивая фуфайку, пытаясь прикрыть голые худые ноги. И сразу же оказался на огороде, где восходящее солнце начало прогревать пустые грядки.
Добежав до крыльца, оглянулся на блестящий купол Тарелки, подумал с раздражением, что «понаехали тут». Засуетился, схватил в тёмных сенях два ведра. Набрал в колодце за углом дома воды. Поставил на крыльцо, утёр лоб рукавом фуфайки. Сквозь прикрытые ресницы посмотрел на поднимающееся солнце, такое родное, домашнее. Передёрнул плечами, зябко.
Стараясь не наступать на скрипучие половицы, тихо вошёл в избу. Из оконца, отодвинув ситцевую занавеску, снова посмотрел на крышку аппарата, понял, что никто кроме него не спасёт Землю от пришельцев, не поможет наладить контакт с земным правительством.
Достал из шифоньера рубаху, галстук, надел носки, брюки. Подумал, что надо бы с женой попрощаться, мало ли как выйдет.
Передумал, написал записку на листочке в клетку, который вырвал из тетрадки внука: «Уехал в город к брату. Клава, не ищи меня. Твой Василий».
Надел пиджак, повязал галстук, в сенях нашёл старые туфли, в которых последний раз к соседу Ивану на поминки ходил. Не в новых же по огороду шастать. Постоял в дверях, прощаясь молча со спящей женой. Спит и пусть спит, волосы раскидала по подушке. Щёки со сна румяные, губы пухлые. С возрастом красота ещё приятней.
Оглядел комнату – всё ладно, на местах. В погребе запасы на зиму, не пропадёт. Ещё и дети привезут продукты из города. Дошёл по земле до капустных грядок в костюме, ботинках, галстуке. Без шапки и фуфайки, которые оставил в сенях. Шёл и надеялся, что ему приснились и космонавты, и космолёт Летающая Тарелка.
Тарелка была на месте. Увидел, что космонавты стоят на крышке, машут ему лапками, а над ними висит челнок — блестящий шар, размером с футбольный мяч.
Из шара опустился луч света, коснулся космических существ и те исчезли. Шар взмыл, растворился в утреннем тумане.
– Свободен! – подумал Василий. Но в это время яркий луч полоснул из крышки Летающей Тарелки. От крыльца закричала жена, выскочив в одной ночной рубахе, размахивая запиской.
– Ты куда, ирод, вырядился? Прохвост, решил сбежать! А кто капусту крошить будет? А картошку на рынок везти? К брату в город намылился! Чтоб тебе неладно было! Стой! Говорю тебе, стой!
Жена уже неслась по грядкам, утопая сапогами в земле, растаявшей под горячими лучами восходящего солнца.
– Извозит она меня по этим грядкам, – подумал Василий, шагнул ближе к Летающей Тарелке и оглянулся на жену.
– Ах, вот козёл, – взвилась женщина, – он ещё и галстух напялил! Вот клоун! Куда в огород-то в галстухе? И в выходных штиблетах!
Василий открыл было рот, чтоб объяснить, в какую ситуацию он попал, но что-то с силой потащило его к крышке Летающей Тарелки, только и видел свою супружницу в пуховом платке, наброшенном на белую в синий горошек ночнушку, из под которой выглядывали крепко стоящие ноги в шерстяных носках и резиновых сапогах синего цвета. Последними словами, которые услышал Василий были «пропали ты пропадом, окаянный». И тишина космической залы поглотила его.
Чисто, светло, и он в пиджаке, галстуке, свежей рубахе. Ну ни дать ни взять представитель планеты Земля. Не стыдно за людей, землян, значит.
– Ага, испугалась! – вспоминая круглые глаза жены, с ухмылкой сказал сам себе Вася и пошёл оглядывать Летающую Тарелку. Сколько здесь придётся быть, неизвестно. Ну даже если на три дня или неделю нужно со всем ознакомиться, настроить контакт с отлучившимися инопланетянами, выяснить зачем они прилетели на Землю. Если воевать, то помешать войне. Если дружбу предлагают, то помочь правительствам планеты Земля наладить с ними контакт. Поспособствовать как переводчик.
***
Клавдия Филипповна, жена Василия, так всем соседям и сказала: «Только успела крикнуть, чтоб провалился под землю, глаза бы мои не видели, а он и исчез, провалился».
Эти слова так удивили односельчан, что поверившие решили помочь выкопать Василия. Но Клавдия запретила организовывать поиски мужа на капустных грядках: «Неча нарушать землю, не кладбище это вам».
Другие, не поверившие Клавкиным словам, смеялись и сочиняли небылицы, что сбежал Вася на Луну с инопланетянкой.
Корреспондент газеты «Курьер Беломорья» напросился сделать фотографии места, где пропал Василий, но не смог войти во двор – защитный купол накрыл хозяйство с домом, огородом, стайками, баней. За ограду могла выйти только Клавдия, да кот Степаныч, который пробирался по кустам малины, лежал на прогретом солнцем крыльце, поглядывал малахитовым глазом на незнакомых людей за оградой.
***
Экраны, встроенные в стены космической залы, внезапно включились, когда вокруг огорода Василия началась кутерьма: соседи то смеялись, то жалели Клавдию, ругали Василия. Корреспондент газеты «Курьер Беломорья» спрашивал у соседей про Василия, фотографировал огород, нужник, дом.
Клавдия поняла, что только она может приоткрыть завесу этой тайны, приоделась в чёрные кожаные сапоги, чулки, в новое драповое пальто поверх нарядного шёлкового платья, на голову повязала цветастый платок, губы подкрасила помадой. Но по телевизору в новостях показали только огород, дощатый туалет, в который вышел муж Василий и верхушку торчащей металлической конструкции среди капустных кочерыжек.
Никто из чужих не смог приблизиться к предполагаемому космолету. К ночи суета вокруг участка Василия улеглась. Взошёл холодный, острый как нож яркий месяц.
Василий уже разобрался во всех помещениях Летающей Тарелки. Нашёл, где можно принять пищу, где умыться и отдохнуть. Всё оказалось проще простого – говоришь вслух или мыслями, что хочешь и это появляется. А потом, утолив голод, например, убирается со стола. Сказка, да и только.
Два помещения были неподвластны ни слову, ни Васиной мысли – капитанская рубка с мигающими огоньками по стенам и экранами, да небольшая закрытая комнатка, по виду кладовка, дверь которой не открывалось, а через круглое окно было видно, как в тумане мерцают клавиши на стене.
Под утро, как раз в то время, как упал космолет, Василия потянуло на улицу, на огород. Только подумал, как оказался рядом с Летающей Тарелкой. В костюме, в ботинках и галстуке.
То, что Вася удивился, это ничего не сказать, он был поражён, восхищён своей смекалкой. Стоял рядом с агрегатом на промерзшей земле, вдыхал холодный воздух и бормотал: «Родина! Земля! Мой дом родной, огород!»
С крылечка спрыгнул полосатый и мордатый кот Степаныч, прыжками доскакал и стал тереться о ноги хозяина.
– Зверь, а понимает! – только и мог повторять, растроганный до слёз Вася.
– А не сгонять ли до нужника? – подумал Василий, аккуратно ступая между застывших грядок. В кустах малины, в старом резиновом сапоге у него была спрятана чекушка.
На обратном пути его и застала Клавдия с половником в руках.
– Так ты живой? Вот изверг! – завелась супруга.
– Тише, тише, Клава. Я на службе. Мне выходить оттудова нельзя.
И рассказал всё, что с ним случилось.
Клавдия Филипповна оказалась женщиной понятливой. Договорились, что встречаться будут на огороде в четыре утра, когда Василий сможет выбраться из Летающей Тарелки. Что перестанет болтать всем подряд про мужа и инопланетян. А газеты, в которых пишут о Летающей Тарелке, Клавдия будет оставлять в туалете, на полочке. Ну а что? Лежат газеты для нужды, да и лежат. Василий, конечно, принести их в космолет не мог, но почитать удавалось.
Так он и узнал, что планировали захватить летательный аппарат, арестовать инопланетян и Василия. Десантники не смогли зайти даже за ограду, силовое поле не пустило. Пытались бомбой взорвать огород вместе с космическим кораблём, потом разобрать его на детали, изучить и построить такой же. Но внезапно все заряды и сами орудия рассыпались как песок. Военные испугались, вмиг убрались из деревни. Конусы песка жители растащили по детским песочницам и огородам.
Прочитал, что военные разных стран готовились отражать инопланетное нападение, но, когда узнали, что в космолёте только один землянин по имени Василий, записали его в космического шпиона и вызвали в мировой суд. Вася не пришёл, не смог дальше капустных грядок уйти.
Огородили деревню колючей проволокой, поставили у дороги шлагбаум, постовых. За шлагбаумом построили Институт межгалактических контактов, но на контакт с ними даже через Василия никто не вышел. Обиделись инопланетяне за то, что земляне пытались военным путем действовать. Дикий народ земляне – не найти с ними понимания жителям далекого космоса.
Прошел год, а инопланетяне не возвращались.
Дети перестали приезжать в родительский дом, потому что зайти не могли даже в калитку. Клавдия сама управлялась с огородом, да и много ли надо одной-то. Сосед начал подбивать клинья, мужа то вот уже год как не было в доме.
Василий переживал, конечно, но почему-то не чувствовал бега времени. Живя в Летающей Тарелке, он как будто и не менялся, здоровье не подводило, даже улучшалось.
Тем временем мир вокруг потерял интерес к нему и к инопланетянам.
В это время Василий виртуально побывал на разных планетах Солнечной системы и за её пределами. Видел рождающиеся и умирающие звёзды, дожди из рубинов и сапфиров на алмазной планете в созвездии Лебедя, океан лавы на экзопланете в созвездии Лисички, планету, где год длится всего один световой день. За это время освоил несколько галактических языков, вывел пятнадцать сортов капусты и пять сортов картошки, разработал систему канализации для своего дома, в чертежах конечно.
***
Однажды ранним утром, выйдя «до ветру» на планете Земля, в своём родном огороде, он увидел, как падает Звезда. Маленькая, холодная и манящая. Сладко защемило сердце – прилетели друзья-инопланетяне. Вернулись, не забыли про него.
Были они, как и раньше в белых комбинезонах. На головах – пропускающие свет шлемы, сквозь которые смотрели большие раскосые голубые, как космические дали, глаза.
– Благодарим тебя, Василий. Закончилась твоя служба, которую вынес ты с достоинством. Что хочешь взамен, в оплату?
– Чтоб вы ответили на один вопрос и выполнили, если можно, одно условие.
Инопланетяне важно расселись на появившихся из пола стульях. Василий приготовился слушать, он понимал, что инопланетяне уже поняли его вопрос.
– Ты помнишь, как утром мы неудачно приземлились у тебя в огороде? Мальчик с окраины деревни посветил в окно лазерной указкой и нарушил работу нашего двигателя. Мы не могли улететь, оставив Летающую Тарелку на Земле. Если бы она попала в руки учёных или военных, быть большой войне, которую невозможно было бы остановить, такой научный потенциал спрятан в ней. Мы не могли уничтожить её, как сделали в 1908 году в районе Тунгуски. Потому что здесь в барокамере лежит раненый член нашего экипажа. Он не смог бы вынести полёт в спасательном боте. Поэтому ты спас неизвестного для тебя инопланетянина и весь свой Мир.
Вторая твоя просьба нам понятна. Мы хотели предложить улететь с нами, но ты и так путешествовал всё это время. Твоё тело было вылечено, ты не постарел, но мир вокруг изменился.
Если хочешь, мы вернём тебя в тот день и час, когда мы встретились. И жизнь твоя пойдёт как прежде. Даже можем очистить твою память, чтоб забыл обо всём, что с тобой случилось.
– А разве такое возможно?
– Ты этого хочешь?
– Нет, я не хочу забывать.
– А сможешь ли справиться с большим пластом информации? Не сойдёшь ли с ума? Не станешь ли изгоем в своём обществе? Поймут ли тебя дети, жена, друзья?
– Справлюсь. Я буду писать фантастические книги про путешествия на край Вселенной.
***
Василий вышел на крыльцо, запахнул на груди ветхую фуфайку, вдохнул морозный сентябрьский воздух и осторожно, чтоб не поскользнутся на заиндевелых от инея досках, положенных между грядок, пошёл в сторону деревянного домика с червовым окошком на дверце.
Скрипнула входная дверь и Клавдия, сонная и взволнованная окликнула мужа: «Оделся бы».
Василий оглянулся на жену, краем глаза увидел, что на капустных грядках между торчащими кочерыжками сидит полосатый кот Степаныч и смотрит в небо.
– Ёжкин кот, – удивленно сказал Василий и перевёл взгляд на верхушки деревьев, покрытых пушистым инеем от морозного воздуха, сквозь которые выглядывало холодное восходящее осеннее солнце. Солнце планеты Земля.