Ящик

В прогрессивном 22 веке люди отказались от шибениц, топоров и электрических стульев, но не от смертной казни. На смену палачам пришел ящик – идеальная машина для убийств. О ящике было известно только то, что из него никто не вернулся. Ходило множество баек и легенд об этом ящике. Но что происходит с человеком в ящике, знали лишь единицы. Лишь те, кто непосредственно работал с ним. Он имел продолговатую форму, достаточно вместительный, что бы принять человека с любой комплекцией. Ящик был черный и блестящий, он резко выделялся в белом пустом зале, круглой формы. И он, казалось, ждал.
— Нет! Только не в ящик! – дверь в залу неслышно отворилась, впуская человека, закованного в наручники и двух других, ведущих его под руки, в форме представителей закона.
— Я не виноват! – человек в наручниках пытался вырваться, но стража держала крепко.
— Господин преступник, — спокойно сказал первый, — Не к чему так кричать, у вас была уже эта возможность на суде. Здесь ваши крики не уместны, вы нарушаете священную тишину этого зала.
— Ваша вина полностью доказана, — поддержал его второй.
— Это ошибка! Я не хочу в ящик!
— Ошибки быть не может, — снова заговорил первый, — Ваше дело проверено и перепроверено вновь. Вы судимы тремя лояльными судьями. Глупо отрицать свою вину.
— Имейте мужество отвечать за свои поступки. И да, покойтесь с миром!
Преступника подвели к ящику и, открыв его, уложили внутрь. Перед тем как закрыть крышку, первый служитель закона бросил в ящик ключи от наручников.
— Мы все пришли в этот мир свободными, и уйти должны так же. Несправедливо умирать в кандалах.
Крышка захлопнулась, и преступник оказался взаперти. Первое, что он увидел, был таймер на крышке, напротив лица. На нем было пять минут. Не успел он моргнуть, как таймер начал отсчитывать время в обратную сторону.
— Нет! Нет! Я не хочу умирать! – взвыл преступник, но цифры бежали, неумолимо приближая его к смерти.
Он нашел ключи и, открыв наручники, освободил руки. Он начал биться о крышку, скорее в приступе панике, нежели на самом деле думая, что так он ее откроет. Преступник царапал потолок и стены, обламывая ногти, и чувствуя боль, царапался и бился сильнее.
Стало трудно дышать, он почувствовал боль в груди. « Я так задохнусь», — подумал он, и это была первая четкая мысль за это время. Он лег ровно и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. « Вот значит, как меня убьют, я задохнусь в этой коробке», — промелькнуло в голове, но тут в районе головы он почувствовал слабый ветерок. Перевернувшись на живот, мужчина обнаружил небольшое отверстие. Он жадно припал к нему, стараясь надышаться, но через несколько секунд с ужасом отпрянул. «Для чего здесь эта дырка? Должно быть, когда обнулится таймер через нее пустят газ или воду». Он представил, как вода наполняет ящик. Как он делает последний глоток кислорода, и его накрывает с головой. Как потом он старается не дышать как можно дольше, но все же вдыхает воду и она огнем горит в его легких.
Он перевернулся обратно и взглянул на таймер. 3:33…32…
Холодная волна ужаса захватила его. Сердце и так бившееся с такой быстротой и так громко, что он сам мог его слышать, застучало как сумасшедшее. В желудке появилось такое ощущение, как будто он проглотил камень. Некстати он подумал, что ему нет еще и сорока. И о том, что сегодня играет его любимая команда.
Его бросило в жар, на лице выступили бисеринки пота. «Что-то здесь чересчур жарко, для металлического ящика, — промелькнуло в голове у преступника, — Неужели меня зажарят, как курицу в духовке».
Он представил, как огонь палит ресницы и волосы, жгет горло и дыхательные пути, лишая возможности дышать. Но самое страшное это боль от ожогов, которые покроют все его тело. Он будет извиваться, и кричать в этом ящике, наполняя его запахом паленой плоти. И гореть, гореть дотла, пока от него не останутся обгорелые кости.
Его передернуло, ноги стали ватными, а в горле появился ком. Будет больно. Он знал это. Будет очень больно. Прежде чем он перестанет, что-либо чувствовать, он получит целую гамму чувств. «Главное кричать не так уж громко, что бы эти твари с другой стороны не торжествовали. Боль. А разве тот парень, которого я убил, не чувствовал боли? Но, он сам нарвался. А я…какого черта меня туда понесло. Как я мог так глупо подставиться. А тот парень…»
Таймер показывал, что осталась всего минута. Послышались звуковые сигналы, сопровождающие каждую уходящую секунду. Сердце будто сжала чья-то сильная рука. Напрасно говорят, что оно уходит в пятки, вот оно, на месте. Куда оно денется, если оно зажато как в тисках. «Я не хочу умирать! Боже, ты же не можешь со мной так поступить!»
В ушах стоял такой шум, будто разом открыли несколько водопроводных кранов. Ему показалось, что крышка приблизилась, раньше она была выше. Сейчас его раздавит, расплющит.
Руки и ноги дрожали, казалось даже и тело задрожало. Ему казалось, что его сейчас вырвет. Из глаз потекли слезы. 20 секунд… 15…10
«Твою ж мать!» — подумал он и закрыл глаза, стиснув веки и зубы, насколько было возможно. Послышался длинный звуковой сигнал, протяжный воющий, громкий. Таймер обнулился. Но он этого уже не увидел, потому что уровень адреналина в крови зашкалил, и у него разорвалось сердце.

— Обожаю эту штуку, — сказал первый представитель закона, открывая ящик, — Она помогает нам избавляться от негодяев не марая своих рук и совести.
К ящику подошли два человека в черном с носилками в руках. Они уложили тело и вынесли его из комнаты.
— Да, страх – это мощная сила, направленная человеком против самого себя. А самые сильные страхи – страх смерти и неизвестности, — сказал второй представитель закона.
В прогрессивном 22 веке люди отказались от палачей, предоставляя людям возможность убивать самих себя. Ящик не расплющивал жертву, крышка не опускалась. Он не нагревался. Никто не собирался пускать через отверстие газ, а тем более воду. Оно было предназначено лишь для подачи кислорода, что бы лежащий в нем человек не задохнулся. Ящик был просто ящиком с таймером. Он ничего не делал, он просто ждал.