Лоут часть 2

Туман. Сплошной туман.

— Сейчас бы дедушку Тумана, — мелькнуло в голове у Жана.

Рядом появился серый старик. Взяв Жана мокрой холодной рукой, повёл за собой.

— Дедушка, ты кто? — спросил Жан.

— Друг твоего Туманника. Он говорил о тебе, — глухо прозвучало в ответ, — Почти во всех измерениях Туманники есть. Общаемся. Вот и о тебе знаю. Из тумана выведу, больше ничем помочь не смогу. Ты уж сам.

—Спасибо, — пробормотал ошалевший Жан, — Век не забуду. К своим доберусь, привет передам.

Туман закончился внезапно. Перед взором расстилалась голая каменная пустыня. Тёмные облака нависли над ней. Казалось, вытяни руку и ухватишься за небо. Тоскливое место. Куда идти? Сплошные камни. Растительности нет, живности тоже не видно. Но чутьё дракона подсказывало: Лунночка здесь. Если Куёлда тут, возможно и Блазень где – то поблизости.

— Блазень, — в полголоса позвал Жан.

Тишина. Никого. Надо идти. Жан потерял счёт времени сколько он бродит по этой безлюдной пустыне. Солнца нет, небо в облаках, ощущение постоянного вечера, ориентиров никаких.
Полагаясь на чутьё дракона, Жан закрыл глаза и пошёл по наитию, вытянув вперёд руки, словно пытаясь ухватить какую – то нить.

— Когда же этот клубок кончится? — мелькнуло у него в голове.

Руки наткнулись на холодную каменную стену. Жан пошёл вдоль неё. Впечатление, что стена вообще никогда не кончится.
Открыл глаза, огляделся. Стена тянулась до самого горизонта. За спиной раздался мерзкий смешок.

— Блазень! — радостно обернулся Жан, — Рад встрече.

— Хи – хи…, что дракоша помощь нужна?

— Не мешало бы.

— Хи – хи… чем расплачиваться будешь?

Окинув Блазеня внимательным взглядом, Жан признёс:

— Пообтрепался ты, дружочек, бегавши по измерениям. У меня немного кожи Чудища осталось. Поможешь – новые сандалии сошьём. Сносу не будет. И ножкам удобно.

— Стар я, — шмыгнул носом Блазень, — уставать быстро стал. Может, новые сандалии и помогут, но… просьба твоя не так проста.

— Куёлды боишься? — поддел Жан.

— Никого не боюсь, — аж до кашля расхихикался Блазень. Прокашлявшись продолжил:

— Лунночка ваша и здесь и нет. Одну я тебе покажу, другую сами ищите.

— Интересно, — протянул Жан, — Веди.

Блазень как – то по – особому постучал по камням, часть стены обвалилась. Из проёма потянуло смрадом.

— Словно из могилы, — промолвил Жан.

— Хи – хи…, тебе надо, чтобы розами пахло? — отозвался Блазень.

— Мне всё равно, лишь бы Лунлу спасти, — ответил Жан.

— Пойдём, — Блазень нырнул в проём.

Жан поспешил за ним. В темноте долго петляли по каким – то лабиринтам. Жан старался не отставать. Впереди блеснул тусклый свет. Вышли опять в каменистую пустыню.

— Ты меня по кругу водишь, — возмутился Жан.

— Вокруг, да около, да рядышком… хи – хи… сам ищи. Не плошай.

Жан вернулся к стене. Медленно стал ощупывать каждый камень. Тепло, ещё теплее, горячо. Вопросительный взгляд на Блазеня.

— Так и есть. Нашёл. Хи –хи, хи –хи…

— Что нашёл? — вопросил Жан.

— Душу, дурень, — опять мерзкий смешок.

— Не юродствуй. Говори, как есть, — сдвинул брови Жан.

— Камень, что руку жжёт – душа Лунночки. Сама в другом измерении. Соедините воедино, как не знаю, живую получите. Душа в камне. Сама, словно мёртвая. Где не знаю. Прощай. Сандалии не забудь. Хи – хи…, — Блазень исчез.

Жан осторожно стал извлекать камень из стены.

Лоут, оставшись один, задумался. В последнее время с ним что – то случилось. Все мысли были о море. Закрывал глаза – возникали океанские волны, в ушах звучал гул прибоя, на губах привкус морской соли. Чудовищно хотелось живой рыбы. Он старался пересилить себя, чтобы вместе с Жаном помочь Лунлу. Ничего не получалось. Боялся сойти с ума. Старался меньше общаться. Может на него так подействовали прогулки по озеру? В памяти всплывали воспоминания. Будто калейдоскоп одна картинка сменяла другую. Его тянуло к океанским просторам. Мысль о море не оставляла даже во сне. Он уже не знал, где явь, где сон. Что с ним? Он не боялся прыгнуть со скалы, но словно какие – то путы держали его. Боялся, что они удержат его в промежуточном пространстве, и он застрянет там. Тогда Жану придётся искать не только Лунлу, но и его. Быть помехой, обузой Жану он не хотел. Лучше бездействие, чем действие, которое может навредить. Проверив котомку, по другому склону стал спускаться вниз. Шум водопада привлёк внимание. Вода. Его тянуло к воде. Стараясь быть осторожным, чтобы не сорваться, он, будто зачарованный, шёл к прохладительным струям.
Гул водопада завораживал. Казался чудеснейшей музыкой на свете. Летящие струи брызг… Лоут, не раздумывая бросился в водопад. Падения не почувствовал. Водопад увлёк его в подземную реку, которая стремительно понесла его. Он, будто окунулся в детство, словно, как много лет назад, путешествуя по подводной реке.

Жан, положив камень за пазуху, двинулся в обратный путь. Он шёл к туману, надеясь на помощь. Друг дедушки Тумана возможно знает выход из этого измерения. Туман является входом, выход может быть где – то рядом. Камень был горячим, но и температура тела Жана была по – драконьему, выше человечьей. Поэтому он не боялся получить ожог.
Смело зайдя в туман, тихо позвал:

— Дедушка, друг Туманника, отзовись.

Ждать пришлось недолго. Шаркающиеся шаги, кряхтение:

— Нашёл пропажу?

— Не совсем, — Ответил Жан, — Но отсюда надо уходить. Туман – вход. Выход где?

— Ох, — покачал головой дед, Выход на другой стороне. И идти туда больше года.

— Как быть? — огорчился Жан, — В каменной пустыне столько не выжить. Думаю, Блазень не всё сказал. Хитёр. Камень горячий – душа живая. Остынет – умрёт.

— Правильно мыслишь, — сказал старик, — Холодные камни – мёртвые души. Целая пустыня, — посмотрел на сникшего Жана, — Не всё потеряно. Попробую Ползуна разбудить. Авось, поможет.

— Что – то я о таком не слышал.

— В вашем измерении не водятся. Гад редкостный, но, если кто по душе придётся поможет. Мигом до выхода домчит.

— Хорошо бы, — воспрянул Жан, — Как язык с ним общий найти?

— Не знаю, мил человек, не знаю. Твои проблемы, — и, словно вспомнив, — камень остывать начнёт, неси к Огненным скалам. Чистой душе не дадут пропасть. Обогреют.

— Сколько ещё Лунлу искать? И где?

— Не забывай, у тебя ещё друг есть, — услышал в ответ.

— Что – то с ним не так, — вздохнул Жан.

— Чарами опутан, — сказал дед, — Бывай. Рад встрече, но лучше бы её не было.

— Спасибо, дедушка.

Жан, выйдя из тумана, зашагал по каменной пустыне. Он понимал, путь будет нелёгким. Надежда согревала его. За камень – душу, пока он при нём, не переживал, надеясь не дать ему остыть, согреть своим теплом.
Сколько прошёл – неизвестно. Смены дня – ночи в пустыне не было. На сколько простирался взгляд – одни камни. Серые, холодные камни.

— Сколько же здесь душ? Как они оказались тут? Почему? — возникли в голове Жана вопросы, остававшиеся без ответа.

Воды во фляге совсем не осталось. Жан уже только смачивал губы, надеясь, что в критический момент подключатся внутренние силы ещё не умершего дракона и не дадут пропасть.
Камни, камни, одни только камни…

Подземная река со стремительной скоростью несла Лоута. Всплыли воспоминания детства, когда он также, не слушая советов матери, убежал из дома и попал в воды подводной реки, изменившей его жизнь. Может эта река тоже значительный поворот в его жизни? Кто знает.

Силы покидали Жана. Второе дыхание не приходило, он помнил обещание, данное Заре: стать человеком. От своего обещания не отступал – дав слово — держи. Ему, действительно, очень хотелось быть человеком, но от многовековых наслоений драконьего обличия не так просто избавиться. Только, пройдя через испытания, он сможет стать настоящим человеком. О себе Жан не думал, ему надо было спасти душу Лунлу, чтобы она не пополнила этот каменный край.
Серые тучи над самой головой, тёмные камни. Потрескавшиеся от жажды губы.
Что осталось в котомке? Еды почти нет, фляга пуста. Две склянки с плотными крышками: живая и мёртвая вода. Сил нет. Жан осторожно открыл склянку с живой водой, смочил кончик пальца, провёл по губам, прикрыл глаза. Закрывая крышку, не заметил, как на камень скатилась капля. Приятное состояние наплыва сил, и… шумное обнюхивание. Жан резко открыл глаза: на камне расцветал цветок, его с шумом обнюхивал… громадный нос. Нос шевелился, ноздри подрагивали, осторожно втягивая запах. Серая каменная пустыня перестала быть серой – алый цветок, словно кровь расцвёл на камне.
Раздался скрипучий голос:

— Что это?

— Цветок, — машинально ответил Жан.

— Чего хочешь? Проси! — властно продолжил голос.

— Выбраться отсюда.

— Пошёл вон! — прогремело, словно гром.

Чудовищный вихрь подхватил Жана, закружил, и… выбросил на поляну в лесу.

— Похоже, познакомился с Ползуном, — потирая бока, пробормотал Жан, — Не только до выхода, в наше измерение выкинул. Спасибо. Что же его так поразило?

Подземная река вынесла Лоута в море. Наконец – то он в своей стихии. Чувствует себя сносно, организм начинает приспосабливаться к водной среде. Теперь надо отыскать родных, но, как? Погружение опасно.

Лес встретил Жана птичьими трелями. Ласковое солнышко. Живая вода придала ему сил. Выход из мрачного измерения радовал. Теперь надо определиться с местонахождением. Беспокойство о судьбе Лоута не покидало. Он понял, друг находится под действием колдовства. Что за колдовство, насколько сильны его чары не знал. Необходимо определиться с Лунночкой: её душа, заключённая в камне, начала потихоньку остывать. Где искать саму Лунлу — вопрос.
Жан отправился по еле заметной тропинке, полагая, что куда – нибудь она его выведет. Но, петляющая тропинка, становясь еле заметной, уходила в чащу.

— Лес. Ты такой красивый. Будь ко мне добрым и ласковым, — обратился Жан к лесу, — Не играй, не кружи. Помоги спасти невинную душу. Выведи из чащи, укажи дорогу.

Впереди, между деревьев, мелькнула девушка в цветастом платье. Она шла не торопясь, словно прогуливаясь. Жан пошёл следом. Он был уверен, что лес услышал его. Тропинка давно исчезла, а Жан всё шёл и шёл за прекрасной незнакомкой. Она шла, словно не касаясь земли, будто плыла по воздуху. Оглянулась, глянула на него ясными добрыми глазами, вытянула вперёд руку, указывая дальнейший путь.

— Спасибо, Тара, — поклонился Жан.

Он узнал её. Из чащи его вывела Тара — хранительница лесов.
Выйдя на опушку, увидел невдалеке деревенскую церквушку и дома, раскинувшиеся круг неё. Двери храма открыты, приятная прохлада манила. Старенький священник, отслужив службу, шёл к выходу.

— Извините, — склонил голову Жан, — Я нездешний. Путешествую. Подскажите: далеко ли до города, где живёт шаманка Шолпан?

— С нечистой силой знаетесь? Нехорошо, молодой человек, — покачал головой священник, — дорогу подскажу. Путь неблизкий. Что связывает тебя с этой женщиной?

— Я, батюшка, и сам ещё не человек — дракон бывший. С Шолпан давние знакомые. Дело у меня к ней: душу спасти надо.

— Что за душа? — поинтересовался священник.

— Вот, — Жан вынул камень из-за пазухи.

Священник, взяв его в руки, сказал:

— Тёплый.

— Остывает уже. Остынет — душа погибнет, — ответил Жан.

— Кто ж такую пакость учинил?

— Куёлда, — ответил Жан, — она только орудие, там другие силы замешаны.

— Нелегко тебе придётся, — промолвил священник, — Человеком стать хочешь? — Жан кивнул, — Дракошка у меня знакомый есть. К Шолпан доставит, раз без этой шаманки проблему не решить. В добрый путь, мой мальчик. Храни тебя Господь.

Не думал, не гадал Жан, два дня пути и долгожданная встреча.

Шолпан, глядя на него смеющимися глазами, сказала:

— Ты, дружочек, не радуйся. Сейчас дракошку отпустишь, и в путь собирайся к Туманнику, к Огненным скалам. Время не терпит.

— Шолпан – апке, как я рад встрече. Вы всегда удивляете своей прозорливостью. Даже не представляете, как я счастлив вас видеть.

— Верю, — улыбнулась Шолпан, — Я тоже скучала, но в отличии от тебя, всегда знала, что с тобой. Мне разлука даётся легче. Тебе сейчас даже с друзьями не встретиться: душу пристроить надо, чем быстрее, тем лучше. Не забывай, даже на драконе путь неблизкий.

— Шолпан – апке…, — начал Жан.

— Ни о чём не спрашивай, — прервала она, — Не время. О душе думать надо. Держи её у самого сердца. Тепло и подпитка нужна. Сейчас дракон прилетит. В дорогу всё готово.

Так Жан встретился с Шолпан. Ни поговорить, ни друзей повидать не удалось. В этот раз остановки были редки. Дракон летел, словно не чувствуя усталости. А вот Жан, наоборот, всю дорогу дремал. То ли сказалась усталость, напряжение последних дней, то ли Шолпан опоила чем – то.

Наконец показались Огненные скалы и море тумана. Жан был несказанно рад увидеть Туманника.

— Дедушка Туман! — во всё горло закричал он, — Я вернулся!

— Опять шумишь, — раздался ворчливый голос, — что стряслось?

— Дедуля, срочно душу спасти надо. Остыла совсем. Помоги! На тебя одна надежда, — зачастил Жан.

— Подробнее…

— Куёлда душу девушки в камень заточила. Остынет камень, умрёт душа. Помоги сберечь.

— Так бы сразу и сказал, — произнёс дед, — Давай сюда, — протянул руку.

Жан молча достал камень из –за пазухи и осторожно передал Туманнику:

— Остыла совсем.

— Ничего. Скалы отогреют, — пробормотал старик, — Здесь оставайся. К скалам нельзя. Сгоришь. Ужин готовь. Вернусь, повечеряем, — и исчез в тумане.

Какое там готовить, Жан извёлся весь в ожидании. На ум ничего не идёт. Одна мысль в голове:

— Успел ли?

Каша пригорела. Чайник выкипел. А Туманника всё нет и нет. Звезды обсыпали небо. Сыростью, холодом потянуло.

— Чего сидишь отрешённый совсем? — раздался рядом голос деда.

Жан, вздрогнув, помотал головой:

— Как? — только и смог произнести.

— Сейчас, ничего, — проскрипел дед, — Опоздай ещё на полчаса было бы поздно. Пылью своей укутали, словно в гнёздышке камешек. Теплеть начал. Потому и задержался, — хворост в костёр подкинул, — Рассказывай.

Жан поведал Туману свои приключения. Начал с Шолпан, как она от дворца отказалась, Туманник головой покачал, усмехнувшись. Путешествие своё, встречу с Лоутом, Лунночкой, всё рассказал. Привет от Тумана каменного измерения передал.

— Тяжко ему там, — молвил Туманник, — Гиблое место, мёртвое, — губами пожевал, — У каждого, свой путь, своя судьба.

Задерживаться у Туманника Жан не стал, утром на драконе улетел к Шолпан.

— Устал? — встретила она его.

— Есть немного, — ответил Жан, — сейчас отпустило. Вроде всё нормально. Где Лунночку искать? Да, и с Лоутом что?

— Тебе сейчас отдохнуть надо. Отправляйся в трактир. Только с Прошкой долго не засиживайся, — улыбнулась она.

Хозяин встретил, как родного:

— Милости просим. Комната ваша свободна, располагайтесь.

Как хорошо, растянуться на кровати, выбросить все мысли из головы, расслабиться.

— Ничего себе. Ни привет, ни здрасьте. На кровати развалился, на друзей, ноль внимания, — раздался возмущённый голос.

— Прошка, — губы Жана растянулись в улыбке, — рад тебе, дружище. Не сейчас… Я так устал… отстань.

— Ну, вот, — рассердился домовой, — Тебя столько не было. Я от любопытства лопну…

— Сил нет… дай поспать… всё потом…, — бормотал Жан, проваливаясь в сон.

— Намаялся, — вздохнул Прохор.

Тёплым покрывалом, укрыл Жана, заботливо подоткнув со всех сторон:

— Спи… спи… успеем ещё наговориться.

Отдохнув, Жан поведал Прошке свои приключения. Тот — весь внимание:

— Где Лунночку искать? Лоута? Не сдюжил паренёк, испугался.

— Прошка, Прошка, домовёнок ты мой милый, вроде внимательно слушал, а главное упустил: Лоут околдован. Он смелый парень, только чужой воле подчинён. Да я и сам справился. Спасибо Ползуну. Кто такой, не понял, нос громадный шерстью покрыт, самого не видел, голос грубый, силищи видать не мерянной, но спасибо, мне самому с пустыни этой каменной век бы не выбраться. Даже, если бы получилось в наше измерение попасть, душу Лунночки уже не смог бы спасти, остыла бы. К Огненным скалам едва успел. Сейчас спокоен, но где саму искать? Может Шолпан поможет.

— На шаманку надеешься? Самому слабо? — усмехнулся домовой.

— Не знаю я своих возможностей. Да и человеком пора бы стать, — вздохнул Жан.

— К себе прислушивайся, старайся без чужой помощи обходиться. Человек ты уже давно, но особый, с душой доброй. Вот и будешь всем палочкой – выручалочкой, пока судьбу не встретишь, осядешь, жизнь семейная начнётся.

Как хорошо Лоуту в родной стихии. До дома ещё далеко, но уже в море. Спасибо Жану, что в озеро отправил, самому было никак не решиться. Зато перестал воды бояться, появилась уверенность в себе.

— Это кто здесь такой нежится? — раздался женский голосок.

Лоут скосил глаза — русалка. В душе всколыхнулось родное — морская жительница. Улыбнулся:

— Лоут. Домой пожаловал.

Удивлению русалки не было предела:

— Тебя же люди забрали…

— Откуда знаешь? — удивился Лоут.

— Айриса говорила. Ей мать твоя. Здесь все знают, — пожала плечами хвостатая, — Род ваш небольшой. Любая потеря известна. А ты внук Камуса.

— Вот уж не думал, что здесь все про всё знают, — усмехнулся Лоут, — Океан большой. Только ты никому не говори, что меня видела. Не готов я ещё к встрече, — вздохнул, — Да и глубина мне заказана. Не прошли даром годы на земле.

— У нас поживи. Привыкнешь, на большую глубину спустишься.

— Спасибо. Но у меня ещё на земле дела, недоделанные остались.

— Плюнь на них. Ты дома. Что тебе до людей?

— Не могу Жана подвести. Итак, плохо с ним расстались. Помочь должен.

— Никому ты ничего не должен, — фыркнула русалка, — Наконец до дома добрался, вырвался от этих людишек. Неужели тебе грязные, душные города дороже морских просторов?

— Дружба дороже, — Лоут, не оглядываясь, поплыл к берегу.

— С друзьями успеешь встретиться. Сейчас, Лунлу найти надо, — сказала Шолпан Жану, — Сроки поджимают.

— А Лоут? — вопросил Жан.

— К нам идёт.

От удивления Жан словно язык проглотил. Он намеревался сначала Лоута отыскать, потом заняться розыском Лунночки. Ему было приятно, что Лоут нашёл в себе силы помочь другу.

Лоут, действительно, после разговора с русалкой, выбравшись на берег, пошёл искать Шолпан. Жан много рассказывал об этой женщине. Он надеялся, что она поможет ему обрести навыки подводного жителя, найти Лунлу, разыскать Жана. Чем дальше он уходил от моря, тем сильнее его тянуло туда. Он, словно разрывался: душа осталась в морской стихии, разум требовал выполнить долг дружбы. Он не мог понять своего состояния, ничего не зная о сговоре матери с колдуньей. Пока был в море, насобирал жемчуга. Теперь чувствовал себя богачом, жемчуг можно продать, и всегда быть при деньгах.

Шолпан вскользь заглянула в страницу судьбы Лоута, не приметив тёмное пятнышко, которое привело Лоута в тюрьму.
Продавая пару жемчужин ростовщику, Лоут не обратил внимание на жадный блеск его глаз при виде такого богатства: оборванец носит в кармане целое состояние. Знакомые жандармы и Лоут в тюрьме, где его обобрали лучше всяких воров и посадили в камеру.

— Нам этот оборванец не нужен. Может, выгнать его взашей. Пусть, убирается из города, — сказал надсмотрщик.

— Торопиться не надо. Нездешний. Кто знает откуда у него такое богатство? — ответил начальник, — Посади – ка ты его к уголовникам. Посмотрим.

Лоут зайдя в камеру, остановился, поздоровался. Заключённые, оторвавшись от игры в карты, с интересом разглядывали новенького.

— Ну, и кто ж ты будешь? Откуда? За что? — вопросил тощий мужичонка с крысиными глазками.

Лоут пожал плечами:

— Делмар, — назвался он, согласно документов, — путешествую. За что? Не знаю, — задумался, — может деньги мои нужны были?

— И сколько ж у такого рванья было денег? — полюбопытствовал тощий.

— Не знаю. Горсти три жемчуга, — сказал Лоут.

— Так ты ловец жемчуга? — спросил крепкий мужик со шрамом во всё лицо.

— Не совсем…, — начал Лоут, но его перебил крысоглазый:

— Не ловец, а путешественник. Оборванец, но с жемчугом…

— Оставь его Крыса, — прервал заключённый со шрамом, — Шконка у параши. Располагайся.

Лоут огляделся. Три свободных места. Воздух в камере спёртый. Дышать нечем.

— Зачем? Здесь есть свободное место, сказал он, подходя к одной из коек.

Крыса преградил ему путь:

— Сказано: у параши…

— Не кипятись, — опять со шрамом, — позже разберёмся.

Не спится Жану. На улицу вышел. Душа болит. Шолпан сказала: на подходе, а Лоута всё нет. Что случилось. Глаза закрыл: огонь в груди. Жаром полыхает. Лицо к небу поднял, дождь идёт, а на небе ни тучки, звёзды светятся.

— Что это? — подкатился Прохор.

— Не знаю, — молвил Жан, — Но…

Прошка задумался:

— Ты ни друга ли своего спасаешь? Пришлый в городе в тюрьме сидит. С уголовниками в одной камере.

— И ты молчишь? — встрепенулся Жан, — Но, почему Шолпан не сказала…

— Тебе всё скажи, да расскажи…, — возмутился Прохор, — Когда сам думать научишься? Шаманка и так много времени тебе уделяет. Могла и ошибиться, не досмотреть.

Ночь. На душе неспокойно. Придётся ждать утра, чтобы узнать, что с Лоутом.

А в это время заключённые решили поучить новенького жить по «по понятиям», не перечить ворам «в законе». Только приблизились к шконке, как всё вокруг заполыхало огнём. Кокон из огня вокруг Лоута. Тот спит спокойно. Огонь воров к Лоуту не пускает.

— Не спроста это. Не зря он к шаманке шёл, — сплюнул на пол, заключённый со шрамом, — Нельзя его трогать. Пусть убирается. Так начальнику и скажу.

Утром, на подходе к тюрьме, Жан увидел у ворот растерянного Лоута.

— Привет. Рад тебя видеть, — Лоут бросился к Жану.

— Ты, как, дружище? — улыбнулся Жан.

— Ничего не понял, — потряс головой Лоут, — Утром взашей вытолкали, ещё и жемчуга немного отсыпали. Что? Про что? Зачем? Неясно.

— Привыкай, дружок, это люди.

— Но, я – то не собираюсь человеком быть, — возразил Лоут, и, на молчаливый вопрос в глазах Жана, пояснил, — Тебе пришёл помочь, Лунлу найти, потом в океан возвратиться, если Шолпан поможет.

— Обязательно поможет, — хлопнул его по плечу Жан.

— Доброго здоровья, — сказал Лоут, увидев Шолпан.

Тревожное ожидание было в его глазах при взгляде на эту красивую женщину. Шолпан поняла:

— Проходи, присаживайся, — улыбнулась она, — не робей. Всё будет хорошо. Вернёшься ты в свою стихию, — в глазах Лоута засветилась надежда, — Раньше времени не радуйся. Столько же лет на дно опуститься не сможешь, сколько на земле пробыл. Привыкать придётся. Особых волнений нет, живёте вы долго. Сейчас Лунлу отыскать надо. Но это пусть Жан беспокоится. Тебя – то он в тюрьме спас, — глаза Жана округлились, — Ты даже ничего не почувствовал, только удивился, что тебя выпроводили. Вот так. Способности Жана проявляются. Виверну опасайтесь. По следу идёт. За сына отомстить хочет.

В комнате Жана на постоялом дворе вместе с Прошкой обсуждали план предстоящих поисков Лунлу.

— Так Шолпан не сказала, где Лунночку искать? — усмехнулся Жан, — Ладно. Подумаем. Прохор, — обратился он к домовому, —У меня шкуры Чудища немного осталось. Закажи у хорошего сапожника сандалии Блазеню. Я обещал.

— Ещё чего, — недовольно проворчал Прошка, — Злыдню этому сандалии новые. В старых пусть бегает.

— Эххх, — вздохнул Жан, — он мне душу Лунлу помог найти, а ты…

— Ладно. Чего уж там… сделаем. Только в каком измерении его искать будешь?

— Будут, сандалии готовы, Блазень сам нас найдёт, — произнёс Жан.

Шолпан не сказала, где искать Лунночку. Жан должен сам во всём разобраться. Но, как? Он не чувствовал в себе какой – либо силы, способной содействовать в данном деле. Скрытые возможности? Какие они? Прохор говорит, что в каждом человеке есть неопределенные им возможности, но не каждый их использует, не каждому выпадает случай воспользоваться дарованным судьбой благом. Даже прожив всю жизнь, можно не догадаться, что способен на большее. Должно быть желание, стремление, труд, чтобы все силы организма были в ладу. Только тогда откроется эта особенность и жизнь не будет прожита впустую. Ведь внутренняя сила это и великое счастье, и бездонная пропасть. Открыв этот дар им надо ещё уметь управлять. Много людей, почувствовав в себе эту силу, не сумели правильно её использовать и их утянуло дно жизни.
Не ощущая в себе никакой силы, Жан решил разобраться логически. Лунночку без души искать сложно. Она, словно вампир, не отражающийся в зеркале, цветок без запаха, море без воды, призрак без тени: она есть, но её нет. Жан предположил, что ныне существующая Лунлу дурочка, лишённая рассудка, слабоумная. Таких не так и много. Вряд ли Куёлда стала тащить Лунночку в каменное измерение, она ни к чему в измерении умерших душ, живым там не место. Значит Лунлу где – то здесь. Но, где? Кто способен ухаживать за такими людьми? От них пытаются избавиться, не имея права лишить жизни. Значит, Лунночку куда – то пристроили. Скорее всего в монастырь где всем убогим дают приют. Решили искать по монастырям. Прохор одобрил:

— Доброе дело. Пусть удача сопутствует вам.

Обнялись на прощанье, зашли к Шолпан, и отправились в путь.

Устав от поисков, почти теряя надежду лишь в седьмом монастыре приятели нашли Лунлу. Пустой, безжизненный взгляд, механические движения, лицо, словно маска: такой она теперь была. Сердце защемило: как же ты настрадалась девочка? Хорошо, хоть жива.
Переговорив с настоятельницей Жан, пообещав, что будет заботиться об этой безумной, забрал Лунночку из монастыря.
Трактирной хозяйке сказавшей:

— Дурочку нашли и радуются.

Лоут ответил:

— Не всем быть умными, иной мнит себя скаковой лошадью, являясь ослом.

Предстоял путь домой.
За ними незримой тенью следовала Виверна. Ей нужно было время, чтобы изучить обстановку и расправиться с убийцами своего сына.

Потихоньку дошли до трактира, где исчезла Лунночка. Трактирная хозяйка, узнав щедрых постояльцев, обрадовалась:

— Ваша комната свободна. Располагайтесь. Скоро ужин будет готов. В общем зале кушать будете или в комнату принести?

— В комнату, — сказал Жан, расплачиваясь.
Ему хотелось спрятать Лунлу от людских глаз, но бдительная хозяйка, заметив состояние девушки спросила:

— А с подружкой вашей что?

— Переживает. У знакомой несчастье, так она ни с кем общаться не хочет. Замкнулась, в себя ушла. Вы уж её не беспокойте, — ответил Жан.

— Время лечит, — вздохнула хозяйка.

Поужинав, Жан, оставив Лунночку на попечение Лоута, отправился к озеру. Ему хотелось пообщаться с котом.
Темнело. Звёзды поблёскивали на небе. Кота нигде не было. Жан сел на лавочку. С шумом пролетела огромная птица.

— Виверна! — словно молния сверкнула в голове Жана.

Он бросился в трактир. Разбитое окно. Лоут с рваной раной на боку. Лунлу нигде нет. На шум прибежала хозяйка. Увидев Лоута, быстро отправила полового за лекарем. Разорвала простынь, перевязала рану.

— Никогда у нас такого не было. Что здесь произошло? — в глазах растерянность.

— Не беспокойтесь, — Жан уже взял себя в руки, — Разберёмся, — Идите вниз, чтоб постояльцы не пугались.

Хозяйка всплеснула руками:

— И то, верно, — и поспешила к гостям.

— Опять? — слабым голосом спросил Лоут.

— Что? — не понял Жан.

— Лунлу украли. Надо опять отправляться на поиски.

— Лежи. Сейчас лекарь придёт, — отозвался Жан, — Хотя зачем он нам нужен? У нас и мёртвая и живая вода есть, но придётся подождать.

Мальчишка привёл седенького худого старичка – местного знахаря.

— Ну –с, молодой человек, посмотрим, — потирая руки сказал он, — Так, так, с Виверной встретились? — Жан с Лоутом переглянулись, — Не бойтесь, никому не скажу. Чем же вы этой твари не угодили? Давненько её у нас не было.

— Да, так, — замялся Лоут, — детёныш её к нам попал. Придушили его.

— Это уже серьёзно, молодые люди, — покачал головой лекарь, — Пока вас не изведёт, не успокоится.

— Придётся её убить, — спокойно произнёс Жан.

— Ишь, какой быстрый, — усмехнулся лекарь, присыпая рану Лоута растёртыми в пыль растениями, — Легко сказать… Вы, даже представить себе не можете, как это сложно.

— В чём трудность? — спросил Жан.

— Ты человек. Она злобное существо, мстящее за своего ребёнка, — Жан усмехнулся, — Я не шучу, — продолжил знахарь, —Думать надо было прежде, чем убивать её отпрыска.

— Он, хоть и маленький был, но мог серьёзно нас ранить. Возможно, загрызть, — вспомнив мелкие острые зубы детёныша, сказал Жан, — А, насчёт человека… Я ещё не совсем человек – бывший дракон.

Лекарь с интересом посмотрел на Жана:

— Так, так, так, — протянул он, — это уже интересно. Вы позволите мне осмотреть вас?

Жан улыбнулся.
После осмотра, лекарь, пожав плечами, сказал:

— Никаких отклонений не вижу. Это, шутка такая – про дракона?

— Да, нет, — ответил Жан, — Я на самом деле был драконом много веков. Проклятье такое. А Виверну надо убить, чтобы она нас не прикончила.

— В таком случае могу посоветовать вам, молодые люди, — присаживаясь на стул, сказал знахарь, — В каждом из нас живёт зверь. Только наружу его выпускать не следует. Имея звериную сущность, у вас есть шанс сразиться с Виверной, но надо подготовиться. С голыми руками на неё не пойдёшь. У кузнеца необходимо заказать меч. Лучше два. Двумя руками сможете биться? — Жан кивнул, — Товарищу вашему не предлагаю. Пусть поправится. Лезвия натрёте ядом. Есть у меня немного. Чтобы любой порез был смертельным. Её – то, может не сразу возьмёт, потом всё – равно догонит. Плохо, что летать вы не умеете, — Жан улыбнулся, — Нечего веселиться, молодой человек, не на прогулку, чай, идёте, —подумал, — Есть у меня знакомая колдунья, — друзья переглянулись, — Я вам записку к ней напишу, может чем поможет.

Не успела за знахарем закрыться дверь, как в неё поскреблись. Наконец – то Жан увидел кота.

— Всё такой же толстый, — расплылся в улыбке Жан, — Рад тебя видеть.

— Ты с котом разговариваешь так, словно он тебя понимает, — раздался с кровати голос Лоута.

— Этот кот всё понимает, — отозвался Жан, — Он нам ещё пригодится, — и, уже коту, —Проходи, располагайся.

Кот важно прошествовал к кровати Жана.

— Не успели приехать, опять проблемы, — уловил Жан мысли кота.

Он сел рядом с котом, и они начали мысленный диалог.

— И, всё – то ты знаешь, — начал Жан.

— Вот такой уж я есть, — промурчал кот, — За Лунночку не беспокойся. Всё нормально. Она в гнезде птицы Рух, — на удивлённый взгляд Жана пояснил, — Я к тебе шёл. Всё видел. Только ты в трактир бросился, а я за Виверной, — помолчал, прикрыв глаза, — Виверне она не нужна. Какой толк от безмозглой? Отнесла её подальше, да в гнездо птицы Рух бросила. Птенцы с ней ничего не сделают, так, игрушка для них. Мамаша покормит вместе со своими детьми. Тебе сейчас нужно думать, как тварь эту одолеть.

— Мечи у кузнеца закажу. Яд знахарь даст. Ещё, — вспомнил Жан, — он записку ведьме какой – то написал. Зачем? Не знаю.

— Это уже хорошо. Мечи Лоут закажет. Мы с тобой с утра к этой колдунье отправимся.

Утром Жан, дав наставления Лоуту, который отказался от мёртвой воды для быстрого заживления, сказав, что травы лекаря уже подействовали, и он чувствует себя нормально, отправился вместе с котом за город. В лесу, километров в пяти от города, в призрачном доме и жила эта колдунья. Благо кот с хорошим нюхом и цепкими когтями успел ухватить исчезающий дом Несколько раз проходили мимо. Светится окно средь деревьев, подойдёшь ближе — нет ничего. Но, кота не проведёшь: уцепил дом и держит.

— Пошёл вон, фулюган! Ходют тут всякие, цепляются. Отчепись, счас как вдарю больно!

— Извините, уважаемая! У нас к вам записка, — прокричал Жан.

— Стоять! — это уже дому, — Проявись!

И кот с Жаном увидели этот дом. Небольшой с полукруглой верандой отделанный под кору дерева с зелёной крышей. Уютный домишко с небольшим крылечком.

— Не люблю пришлых. В лес от всех спряталась, всё – равно найдут. Ни покоя, ни отдыха, — старческим голосом ворчала молодая красавица.

Жан оторопел. Он думал увидеть пожилую женщину, а тут…, но голос…

— По голосу, мил человек, суди обо мне. А это так —личина, пластика. Всё ж таки хочется на старости лет молодой пощеголять, да кости все ноют, невмоготу. С чем пожаловали? Записка где?

Жан молча протянул листок. Ведьма быстро пробежала его глазами:

— Ах, старый хлыщ, знает, не откажу. Как он там?

— Степенный человек, дело своё знает, — начал Жан.

— Как не знать, учились вместе. Только выгнали его из школы колдунов за неуспеваемость. Недоучка, но красиииивый, — покачала головой ведьма, — Жаль, — по — старчески пожевала губами, — Знаешь, о чём просит? — Жан пожал плечами, — Не любопытный. Хорошо, — жгуче чёрными глазами колдунья уставилась на Жана, — Ну, что, товарищ дракон? Подраконим?

Жан с интересом уставился на ворожею.

— Частично твой дар вернут просит, да с летучестью помочь.

— Проклятье это, а не дар, — сказал Жан.

— Не скажииии, — протянула ведьма, — тогда проклятье, сейчас возможность Виверну победить. Человек слаб для борьбы с этой тварью. Ты даже с двумя мечами с ядом скорее проиграешь битву, чем одолеешь её. Всё намного сложнее, — задумалась, — Чем же ты так лекаришке приглянулся? Лет пятьдесят за помощью не обращался, а тут… Ладно, есть в тебе что – то драконье, притягивающее. Да и повод помириться, забыть обиды старые, — постучала чёрными наманикюренными коготками по столу, — Увидишь, передай: «в гости жду».

— Обязательно.

Три дня пробыли у колдуньи, пока та готовила зелье. Вместе ходили по лесу, собирали травы. Кот на это время куда – то запропастился. Явился к самому отходу, но довольный, слов нет. Ведьма поинтересовалась:

— Всё выполнил, как задумано? Сияешь, словно самовар медный.

Кот поднял нос к верху, скосил зелёный глаз и замурчал. В голове Жана прозвучало:

— Я такой хороооший, чууудный…

Ведьма тоже услышала:

— Нечего себя хвалить. Нарцисс самовлюблённый. Сделал дело и ладно. А то, хвост распушил, морда сияет. Счас как дам метёлкой, сразу в себя придёшь.

— Красавица ты наша, уж и похвалить себя нельзя. Не будь вредной, быстро состаришься.

— Подхалим. Но хороший, — ворчала ведьма, — Мог бы посоветоваться. А то, всё сам да сам. Ну, да, ладно. Дело сделано. Одной головной болью меньше.

— О чём вы? — поинтересовался Жан.

— Ишь, какой любопытный. Всё – то тебе знать надобно. Придёт время узнаешь. А, сейчас спать. Выспаться хорошенько надо. Завтра в дорогу. Вечером бой с Виверной.

— Почему вечером? А мечи? — изумился Жан.

— Всё уже готово. К вечеру она сама вас найдёт. В поле идите. Подальше от города.

Придя в трактир, застали встревоженного Лоута:

— Где вы запропастились? Мечи готовы. Виверна каждую ночь наведывается. Глаза в окне горят. Меня не трогает.

— Тебя она на «закуску» оставила, — усмехнулся Жан, — Сегодня вечером сражение в поле.

— Почему вечером? Почему в поле? — забросал вопросами Лоут.

— Так колдунья сказала, — кратко ответил Жан.

Время до вечера тянулось так медленно, словно не хотело этой битвы. Стрелки на часах будто застыли. Тревога в груди Лоута нарастала. Только Жан оставался абсолютно спокойным вроде бы не ему предстояла битва. Выпив снадобье колдуньи, никаких перемен он в себе не ощущал, но знал, что должен, обязан победить Виверну, чтобы его друзья остались живы, и смогли попасть к родным. Для него исход битвы был решён, пусть он погибнет, но сумеет нанести Виверне рану, которая будет смертельной. Ведь не зря лезвия мечей намазаны ядом, и, если его концентрация будет недостаточна, чтобы убить мгновенно, то, как выражается лекарь: всё – равно «догонит» и Виверна не успеет расправиться с друзьями.
К вечеру пришёл лекарь:
— Вдруг, понадоблюсь?

— Спасибо, — улыбнулся Жан.

И они втроём отправились в поле. Кот догнал их уже за городом.
Колосящаяся рожь, лёгкий ветерок, пение птиц, солнце, съедаемое горизонтом, прозрачный месяц появившийся на небе – красота. Ничто не предвещало битву. Благодать. Но колдунья предсказала бой. Значит Виверна где – то рядом. Расслабляться нельзя. Откуда же появится эта тварь? Лоут с волнением оглядывался по сторонам, лекарь собирал васильки, кот спокойно развалился на дороге, Жан стоял с обнажёнными мечами. Напряжение нарастало. Последние лучи заходящего солнца, смолкнувшие трели птиц, и… хлопанье огромных крыльев. Виверна! Пролетев почти над самой землёй, она набрала высоту, чтобы ринуться вниз. Лоут отбежал в сторону, кота словно ветром сдуло, лекарь застыл с букетом в руке. Красные глаза Виверны, горящие ненавистью, сконцентрировались на Жане. Спикировав, она попыталась схватить его когтями. Блеснули мечи, Виверна уклонилась. Ещё одна попытка. Неудачно. Тварь стала осторожнее. Жан напрягся. Бой продолжался. Вздымаясь ввысь, Виверна атаковала и атаковала. Жан отбивался мечами. При одной из атак Жан полыхнул пламенем, опалив крыло Виверны. Сдавленный крик, и снова атака. Виверна стала осторожнее. Почувствовав возрождающую силу дракона, Жан подпустил тварь поближе, отбросил меч и ухватил её за ногу. Виверна взмыла ввысь. Битва продолжилась в воздухе. Орудуя мечом, Жан старался поранить Виверну, но плотная шкура, словно панцирь, защищала её. Жан выпустил пламя. Шкура лопнула, на Жана полилась сукровица, заливая глаза, но он успел полоснуть по ране мечом. Над полем раздался дикий крик. Виверна заметалась в воздухе. Жан, не удержавшись полетел вниз. Рядом с воем летела Виверна, пытаясь схватить его. У самой земли полёт Жана замедлился, и он мягко упал на землю. Виверна, не рассчитав траекторию полёта, не успела с ориентироваться, впечаталась в поле.
К Жану бежали лекарь с Лоутом.

— Ты как?

— Помогла колдунья с летучестью, — подымаясь с земли, сказал Жан, — Спасибо ей. Если бы не отвар, разбился, как Виверна.

— Она ещё жива, немного ей осталось, яд сделает своё дело. Больше никому не причинит вреда, — сказал лекарь.

— Лунночку надо отыскать, — вздохнул Жан.

Лоут с лекарем переглянулись:

— Не беспокойся. Она у врача дома спит. Кухарка за ней присматривает, — видя удивление Жана, пояснил, — Рух сама её к дому лекаря принесла.

— Не цените, вы меня, не цените, — прозвучало в голове Жана.

— Молодец котяра, — улыбнулся Жан.

Лекарь с Лоутом недоумённо переглянулись.

Теперь друзьям осталось добраться до Шолпан, чтобы она помогла Лунночке обрести душу и объяснила, как попасть в свой мир.

Знакомая юрта. Радость встречи. Теперь уже и Лоут доволен встречей со старой знакомой. Одна Лунлу безразлична.

— Шолпан – апке, как хорошо, что вы есть, — улыбаясь говорил Жан, — Теперь я точно знаю, что земля круглая: где бы я ни был, всегда возвращаюсь к вам, к родной юрте. Она, словно маячок, манит. Всегда рад теплу встречи.

— У меня тоже за тебя душа болит, — усмехнулась Шолпан, — Вам сейчас в трактир к Прошке. Лунночка останется со мной. Надо подумать, как их соединить в одно целое – душу и деву звёздную, чтоб сердце каменным не осталось. Душу можно вдохнуть, но в камне она, как, не повредив извлечь? Решайте свои вопросы и с Лунлу отправляйтесь во дворец Чудища, — посмотрев на изумлённое лицо Жана, продолжила, — Весь санаторный комплекс теперь дворцом Чудища называется. Там и с друзьями встретитесь. А я в долину Тумана слетаю за душой.

На том и порешили.

— Комната ждёт вас. Стараюсь надолго её не сдавать, не хочется терять щедрых постояльцев, — встретил Жана с Лоутом хозяин.

Хорошо, когда основные проблемы позади. Жан даже не сомневался: Шолпан вернёт Лунлу к жизни и поможет возвратиться к родным.
Не успели разместиться, как явился Прохор:

— Дружище! — повис он на шее Жана, — Вернулся! Как я рад!

— А, кто меня выселить хотел? — вопросил Жан, сажая Прошку на стул.

— Кто старое помянет…, — начал домовой, — Эх, да, чего там, — махнул он рукой, — Смотри, какие сандалии, этому оборванцу пошили, — Прохор извлёк из шкафа плетёные башмаки, — Век сносу не будет. Сам бы носил, но ты их Блазеню обещал.

— Будут и тебе сандалии не хуже, — усмехнулся Жан, — чуток кожи ещё есть. Для тебя хватит.

На следующий день Шолпан на драконе улетела в долину Тумана, а друзья отправились во дворец Чудища. Прекрасная музыка камней, разноцветный дворец, дорожки, фонтаны, встреча с Тимом и Галинкой — Остап с лесовиком отправились в лес за новыми зверями для зверинца — всё радовало, если бы не состояние Лунлу. Мало, привести душу в камне, её надо держать в тепле, суметь достать, вдохнуть. Но Шолпан всесильна или почти… Получится ли? Жана постоянно мучили эти вопросы. Хотя он старался не показывать этого.
На Безымянном озере Лоут сразу ушёл на дно искать подводные пещеры, соединяющие озеро с морем, о которых говорил Чудище. Его тянуло в родную стихию, даже без всякого заклятия, ему нужны были морские просторы, его вотчина, дом.
Жан с Лунлу катались на плавучих островах. Тим показывал ему (им) редкие цветы, деревья. Пустые глаза Лунлу ни разу не загорелись интересом. Она, словно механическая кукла, ходила, ела, спала. Без души нет человека. Жану, знавшему Лунночку совсем другой, тяжело было видеть её в нынешнем состоянии. Даже успокаивающая музыка камней на него не действовала. Он ждал возвращения Шолпан.
Две недели истекли. Шолпан не было. Что держит её в долине Тумана? Даже встреча с Остапом не радовала. Друзья, видя такое состояние, старались его не тревожить.
Наконец, пришло известие: Шолпан дома. Словно на крыльях летел Жан в юрту.

— Как? — вместо приветствия произнёс он.

— Душа здесь, — показав холщовый мешочек, сказала Шолпан, — извлечение требует времени. Нужен Лоут, без него не справиться.

— Счас, счас, — засуетился Жан.

— Не торопись. Спешка здесь ни к чему, — остановила его Шолпан, — Сейчас камень в наполненном золой скал мешочке не остынет. Душа жива. Надо извлечь её. Без Лоута не обойтись. Он должен найти в океане тёплое течение. Вода камень точит, — усмехнулась она, — она обкатает, обточит камень, не дав ему остыть, почти до души, оставив тонкую оболочку. На берегу ждать Лоута будешь ты. У меня есть ещё один мешочек, шёлковый, с золой. Вот в этот мешочек ты осторожно поместишь душу, и доставишь сюда. Всё надо сделать, как можно быстрее. Срок нахождения души Лунлу в камне истекает. Надо успеть.

Жан, не раздумывая, бросился во дворец Чудища. Только там на берегу Безымянного озера можно найти Лоута.
Лоут теперь постоянно находился в воде, обследуя дно озера. Он нашёл пещеры, которые сообщались с морем. С каждым днём он уплывал всё дальше и дальше. Плавучие острова по просьбе Жана передали речным обитателям, что Лоута ждут.
Время тянулось нескончаемо. Жан исходил берег вдоль и поперёк. Расстояние значительное, время потрачено немалое, а Лоута всё нет и нет.
Два дня пробыл Жан на берегу. Весь извёлся, не ел ничего.

— Кусок в горло не лезет, — пояснял он друзьям, — Время не ждёт.

Наконец, на береге появился Лоут.
Выслушав Жана, он отправился в озеро, сказав:

— Поищу тёплое течение. Дня через три постараюсь быть. Передай Шолпан, чтобы ждала меня с душой на берегу.

Теперь уже Шолпан вместе с Жаном ждали возвращения Лоута.
Как и обещал, Лоут появился на третий день. Уставший, но довольный:

— Нашёл! Даже два. Вода достаточно тёплая, течение быстрое.

— Ты с душой поаккуратнее. В мешочке её держи, с золой быстрее обточится. И сразу назад. Жан на берегу ждать будет. Я здесь всё подготовлю для обряда. Будем надеяться на лучшее. Удачи!

Время текло, словно вода. Жана не радовали красоты санатория, хотя Шолпан и говорила ему, что всё идёт своим чередом, чему быть, того не миновать.
Лунлу гуляла в саду. Безучастным взглядом смотрела на цветы, фонтаны. Живой – мёртвый человек.
У Шолпан всё было готово. Дело оставалось за Лоутом.
Наконец – то уставший, похудевший, появился Лоут:

— Вот, — протянул он Жану холщовый мешочек.

Жан с осторожностью переложил небольшой камешек, меньше куриного яйца, в шёлковый мешочек с золой, поблагодарил Лоута и отправился к Шолпан.

Все с напряжением ждали исхода вселения души. Почти сутки колдовала Шолпан. И, вот, наконец, на рассвете к ним вышла Лунночка:

— Странно, — обратилась он к Жану, — Где мы? Я не узнаю эти места. Шолпан… ведь это Шолпан? — Жан кивнул, — Сказала: Жан объяснит…, — тревожный взгляд.

— Лунлу, мы с тобой. Всё хорошо. Ты пошла с женщиной в цветастой шали, тебе стало плохо, она позвала нас, — на ходу сочинял Жан, — Лекарь дал лекарства, ты спала. Мы на повозке привезли тебя к Шолпан. Она занялась лечением. И, вот, ты здорова. Теперь Шолпан поможет тебе попасть к своим. Так ведь, Лоут? — обратился он к другу.

— Всё верно, — проглотив слюну, подтвердил тот.

— Я, наверное, не очень хорошо ещё себя чувствую, — сказала Лунлу, — Какое – то странное состояние.

— Слабость после болезни, — сказал Жан.

— Возможно, — произнесла Лунночка.

— Сейчас ты немного окрепнешь. Потом к родным, — с лёгкой улыбкой произнёс Жан.

— Конечно. Надо мысли в порядок привести, — сказала Лунлу, — я всё ещё как в тумане.

— Не мудрено, столько проболеть, — усмехнулся Жан.

И они все вместе полмесяца провели во дворце Чудища. Музыка, услаждающая слух, цветы, фонтаны, красивые орнаменты, катание на островах, всё благоприятно влияло на выздоровление Лунночки. Шолпан строго – настрого запретила рассказывать Лунлу о её приключении, дабы не травмировать девушку. Неизвестно, как она на всё это отреагирует. Пусть лучше остаётся в неведении.
Настал день, когда Шолпан заявила:

— Погостила ты у нас, девонька, пора домой возвращаться.

Лунлу с изумлением и надеждой смотрела на шаманку.

— Как?

— Скоро полнолуние. Отправляйтесь с Жаном к морю. Лоут вас там будет ждать. Он тебя и проводит, — уловив в глазах Лунлу молчаливый вопрос, пояснила, — Ты лунная дева. Из другого мира. По лунной дорожке в море и уйдёшь к своим. Лоут рядом плыть будет. Лунный свет тебя на поверхности держать будет. Не утонешь. Когда он ввысь подниматься начнёт, там уж ты сама. Собирайся в путь, девочка. Удачи.

Проводив Лунлу, Жан попрощался с Лоутом, и вернулся к Шолпан.

— Расставание всегда тяжело. Я так к ним привык, но у каждого своя судьба, — вздохнув, сказал Жан.

— Такова жизнь, сынок, — молвила Шолпан, — Сейчас чем займёшься?

— Думаю, в деревню – призрак податься. Неупокоённых земле придать, — ответил Жан, — Кроме меня этого никто не сделает.

— И то верно, — молвила Шолпан, — Воины как?

— Они сами избрали свою судьбу. В болоте останутся, — глядя на Шолпан, пояснил, — Через болото в деревню хода нет. Мёртвых земле предам и через пещеру уйду.

— И…?

— Вход в деревню завалю. Обвал небольшой устрою. Больше деревню эту никто тревожить не будет. Пещера останется, но выхода в деревню не будет.

— А, потом?

— Видно будет. Может, ещё кому пригожусь.

— Палочка – выручалочка? — усмехнулась Шолпан.

— Я Заре обещал человеком стать. Не прощаюсь. Я ещё вернусь.

Июнь 2022г.

,