Искра Бога ч.1
Наталья Вишнякова Возрастные ограничения 12+
Вишнякова Наталья Юрьевна
Искра Бога
7,7 а.л.
«ИСКРА БОГА»
I
Моя дочь София работает в НИИ (научно-исследовательском институте). Что там на самом деле исследуют я даже не догадывалась до одного интересного случая! Я живу со своим старшим сыном. Детей у него по нашим временам много. Ведь их трое! И каждый из них такой шалун, выдумщик и без тормозов! Я их очень, очень, люблю! Но доставляют они мне столько хлопот, бессонных ночей и «вечной молодости»! Есть у них свои комнаты, но как обычно вечером их тянет собраться вместе в зал. В один из зимних вечеров приехала в гости моя долгожданная, любимая Сонечка и детвора ринулась к ней. Все обнимались, целовались. А кто-то успел влезть ей в сумочку. Когда все успокоились и пошли пить чай на кухню, я обняла свою дочурку и шепнула ей на ушко, как я по ней скучаю!
Был уютный, теплый вечер в кругу моих самых дорогих людей. Я расслабилась и заслушалась, о чем говорила Соня. Но взвыла «сирена», да так громко, что мы с дочкой подскочили на стульях! А это уже в зале вели разборки мои внуки. Больший бегал за меньшим, в руках которого как флаг болталась «дискетка», так я ее назвала в первый раз. Это было похоже на серый кусочек пластика, но с мягким сиянием. Я твердо потребовала от детей остановиться и поймала старшего за руку. Соня попыталась поймать меньшего, но тот ловко вывернулся и выскочил в коридор, где понесся со скоростью света. София взяла меня за локоть и сказала тихо, но убедительно: «Мне надо к компьютеру.»
Мы пошли в кабинет, где стоял компьютер и в данное время никого там не было. Дочь сказала, что на новейшем носителе, так она назвала эту, по-моему, дискетку, информация, которая очень, очень секретна. Я сильно испугалась, представив себе, как дети ее ломают, а Соню, мою дорогую Соню, везут в «застенки»! В панике я хватаю руку дочки и волоку ее догонять детей! Но она очень мягко останавливает меня и шепчет, что это не страшно. «Как это возможно, если государственный секрет! – шепчу ей в ответ с «совиными» от страха глазами – Они ее, то есть дискетку могут сломать!» Но София очень спокойно и со своей лукавой улыбкой мне отвечает, что носитель не горит, не ломается, не царапается. А информацию она сейчас перенесет на новый носитель, только ей надо поработать на компьютере.
Оказывается новейший носитель активируется в любой точке мира только по биопараметрам моей дочурки. Она сказала, что ей нужно пол часа, чтобы перенести всю информацию с носителя и закачать подборку новых мультфильмов обратно на носитель. «Ты знаешь, мамочка, какие сейчас создают мультфильмы? Они способны развивать уникальное мышление и интеллект у детей! Я сама с удовольствием смотрела эти мультики, но время всегда не хватает и пришлось прерваться.» — говорила Соня и в то же время работала с компом.
Дети как-то странно шумели, видно искали похитителя, который прекрасно спрятался. «Соня, а что это за информация?» – спросила я. Но дочь посмотрела на меня очень нежно и как-то виновато, что я все поняла. Секрет, значит секрет! «Извини меня доченька, я больше не буду об этом говорить никогда!» — пообещала я.
И вот в руках у нее такая же «дискетка», она нажимает ее по краям, и она складывается в малейшую полоску, которая сравнима с сим-картой. Я от удивления разинула рот, а Соня рассмеялась и вложила эту карту в свои часы. Мы отправились искать похитителя.
В коридоре Соня крикнула: «Боди, где бы ты не был, выходи и посмотрим, вместе со всеми, твою «дискетку», так как на ней есть тайна, которая тебе понравится!» Со второго этажа послышался крик: «Какая тайна?» «Выходи и увидишь сам!» – в ответ сказала Соня. В конце концов все собрались у компьютера. Соня как факир взяла у Богдана (так звать моего меньшего внука) дискетку, нажала с боков, и она превратилась в «сим-карту». Дети завизжали от восторга.
«А обратно ее сделать большой ты сможешь?»- спросил старший внук Александр. «Конечно.» -ответила Соня. И нажала пальчиком на середину «симки», она расправилась. «И еще – сказала Соня – на этом носителе отличные мультики и видео, но есть пароль. Я дам вам, некоторые подсказки, и вы угадаете пароль.» «Говори, говори!» — загалдели дети. Она им сказала, чтобы взяли по листочку и карандаши.
«Шурик, пиши первые строки, я зачитаю. — и она принялась декламировать Цветаеву, а Саша записывать. —
«Бежит тропинка с бугорка,
Как бы под детскими ногами.»
Поставь пока цифры 1.1.1., потом я объясню. А теперь запиши еще строки.
«Я научилась просто мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу.»
И запиши цифры – 2.5.3. Варя, теперь пиши ты.
«Как весел грохот летних бурь,
Когда взметая прах летучий,
Гроза, нахлынувшая тучей,
Смутит небесную лазурь!»
Запиши цифры – 3.1.5. Теперь второй стих пиши.
«Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!»
Цифры следующие – 1.3.4.
«Богда, а ты умеешь писать?» «Нет – ответил малыш – я не умею еще писать, я в школу не хожу.» «Я за него напишу» — сказала я. И Соня продиктовала следующие строки:
«Но Бог ходил, смотрел и улыбался,
Когда сердца влюбленные встречал.
Он брал кувшин и от души старался,
Им счастье в сердце бережно вливать.»
А цифры, мама, следующие – 2.1.2. Вы должны подумать все вместе и составить слово – пароль.»
Мы приступили к разгадке пароля. Я почитала строки, посмотрела цифры и догадалась. Но хотелось, чтобы дети сами сообразили. Ждала я от Шурика, старшего внука, что скажет он? И он, молодец, догадался, что это буква «Б», а вторая «Л». Но хитрец не захотел рассказать Варюшке. И мы стали с ней рассуждать сами. А бедный Богда бегал, прыгал, пищал от нетерпения, бил Сашу своими маленькими кулачками и требовал рассказать, что такого он узнал! Когда все буквы были отгаданы, и мы их записали, получилось слово – «Благо».
Это пароль, пароль!» — как «оглашенный» кричал Богдан и прыгал от радости. София превратила дискетку во флэшку и вставила в компьютер, ввели пароль и начался просмотр. Дети наконец-то угомонились, а мы вышли на кухню.
«Мамочка -обратилась ко мне Соня – я сейчас уеду и когда появлюсь снова точно не знаю, но мы будем с тобой общаться каждый день. Держи телефон под рукой. У нас очень много работы и проблем, а время не ждет!»
II
Жизнь шла своим чередом. Дети росли и шалили. Зима, на удивление оказалась теплой. И мы с детьми с удовольствием катались с горы, которую построил их дедушка- мой муж, лепили снежную бабу и играли в снежную крепость. Снег валил и пушистыми сугробами покрывал все вокруг. Деревья в белых мохнатых шубах, дома покрыты огромными шапками, по обочинам дорог крутые сугробы и благословенная тишина! Восторг и красота!
На Новогодние каникулы приехала Соня. У нас традиция посещать Всенощную службу на Рождество Христово. Служба всегда торжественная, праздничная дает ощущение сказки! Понимаю, что надо относиться ответственно к службе, но как дитя хочу чудес! Чувствую себя как в теплом, родном доме! Свечи радостно горят и ладаном пахнет, аж дух захватывает! Молитвы льются легко, голоса выводят необычные мелодии. В душе поднимается волна воодушевления, слеза наворачивается на глазах. Но тяжело стоять всю службу и когда Батюшка поздравляет с Рождеством Христовым, душа поднимается ввысь от чудесного момента радости и любви!
В этот приезд дочь очень тщательно расспрашивала меня о моих и отцовых предках. Кем были, как жили, чем болели и т.д. Я многого не знаю, потому что маме было четыре года, когда ее отца Максим Андреевича, расстреляли красноармейцы. Но что могла, то и рассказала.
В царствование Александра 3 в Российской империи вышел Закон от 13 июня 1889 года “О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли”, который дал право крестьянам выходить из общин и переселяться в Азиатскую часть России (Сибирь, Алтай, Северный Казахстан, Дальний Восток). Конец 19 и начало 20 веков шло серьезное движение населения с Европейской части Российской империи, густонаселенной и малоземельной в те годы.
Мой прадедушка- Андрей Яковлевич и прабабушка- Ольга Сергеевна по материнской линии двинулись из Черниговской губернии где-то в 1896-1898 годах. Ехали они на подводах со всем домашним добром и детьми. Сколько с ними ехало детей, доподлинно, мне не известно, но доехало четверо (три дочери и сын). Звали их — Александра, Федора, Максим и Алена.
Добрались они до Сибири и осели в деревне Голубовка. Деревня находилась на севере Убинского района Томской губернии и называлась она Кокорино. После установления Советской власти переименовали в Голубовку.
600 человек, дворов около 100 — на то время. Первые переселенцы из Гомельской, Черниговской губернии. Это было где-то 1889-1896г.г. Шли люди тропой через Крещенку большими семьями, но доходили не многие. Бают, что за урочищем стояла большая береза, останавливаться возле нее нельзя было — гибли люди бесследно.
Семья моих предков была работящая, корчевали лесные территории, отвоевывали землю под пашню и сенокосы. Андрей и Ольга были женаты по решению родителей безо всякой любви и привязанности. Жили очень сложно, часто ссорились и даже дрались. Дед Андрей был среднего роста, а баба Ольга крепкая женщина, поэтому спуску ему не давала и дрались они до порванных в ленточки холщовых рубах. Из-за невозможности решить свои противоречия хотели развестись и пришли в церковь к Батюшке за разрешением. На что тот ответил, что можно разойтись, но тот, кто виноват не должен жениться или выходить замуж. И дед сказал своей жене, что не будут расставаться. Следует вывод, что он и был виновен в столь сложной совместной жизни.
В конце, концов дедушка Андрей покончил жизнь самоубийством через повешение. В один весенний праздничный день, когда вся деревня гуляла (может конец посевной) бабушка нашла записку — “Ищите меня в том околке, где гнали самогонку.” По-видимому, была уже Советская власть и велась борьба с самогонщиками, поэтому вся деревня перегоняла брагу на “первач”, прячась в лесу. И когда деда схоронили, бабушка не плакала, а сказала: “Собаке — собачья смерть.”
Мой дед Максим Андреевич, отец моей мамы, был человек волевой и при среднем росте имел уникальную физическую силу. Женился на сироте Анне Митрофановне, которую еще в детстве приютила его семья. А дело было так: родители переселенцы из Могилевской губернии добрались до Голубовки и вскоре умерли. Девочке пришлось ходить по домам и зарабатывать пропитание на различных работах. Бывало, спал ребенок со скотом, овечки грели ее голые ножки и тельце. Такая жизнь сказалась на здоровье ребенка и в 12 лет у нее отказали ноги. Она не могла ходить. И вот ползет вдоль забора, цепляясь ручонками за колья, а дед Андрей ее и увидел, подобрал и принес домой. А бабушка Ольга выходила девочку и не пожалела. Очень работящей, скромной и послушной оказалась Анна. Умела делать многое и мастерски. Пряла пряжу и ткала холсты, в огороде все управляла и со скотом аккуратно обходилась. А в поле ей равных не было. В два раза быстрее всех делала: жала рожь, в снопы скручивала, сено косила, урожай обрабатывала, коров доила за двух доярок. Очень понравилась она деду Андрею и в 20 лет он поженил своего сына Максима и сироту Анну.
Максим тоже был хозяин отличный и работящий. За короткий период он прирастил свой земельный участок, завел племенных лошадей, приобрел все железное оборудование для обработки земли, для сенокоса, для посева и уборки урожая. Затем выстроил новый, большой и высокий дом — пятистенок, все подсобные помещения, баню, как второй дом, обнес всю усадьбу деревянным заплотом. Высокие, резные ворота украшали двор. Не редко в кулачных боях одерживал победу. А всю осень и зиму возил свадебные пары. По всему Убинскому уезду знали Максима, и был он довольно уважаемый человек.
Но дома в семье тоже не ладилось. Свекровь стала жаловаться на сноху, по-видимому, из ревности. И он бил Анну часто и безжалостно. Однажды не выдержал сам и крикнул матери: “Ты хочешь ее мяса. Я задушу сейчас Анну!” Тут свекровь испугалась и стала их разнимать. Но что удивительно, после этого она Анну не доставала.
Одно время у него появилась любовница в другой деревне. И он жил на две семьи. Сколько это продолжалось точно не знаю, но не один год. И вот однажды, приходит домой и усаживает мать за стол, чтобы серьезно поговорить. Рассказывал, как его тянет к той женщине, когда он дома, а от нее тянет домой. В семье всех ненавидел лютой ненавистью, кроме младшей дочери Любашки (это моя мама). Взмолился перед матерью:” Найди старуху, чтобы отворот сделала. Чувствую я, что приворожила она меня. Нигде мне нет покоя! Или я наложу на себя руки!” Мать в ответ: “Ах ты же лярва! Догулявся, догулявся!” Но что делать? Нашла ведьму и сделали обряд.
Вроде бы жизнь налаживалась. Как они прожили годы Гражданской войны, мама не знала, только помнила, что менялась часто власть и ее отцу приходилось прятаться в лесу, и от “белых” и от “красных”. И вот пришел 1931-32 год — коллективизация, началось раскулачивание. У деда отобрали все — лошадей, скот, какие были запасы зерна, дом, механизмы. Беда пришла во многие хозяйства. Начался голод. В колхозы сгоняли всех. Поэтому в 1931 году началось Чумаковское восстание.
В 1931 году вспыхнуло крупное крестьянское выступление в Чумаковском районе Западно -Сибирского края в бассейне рек Оми, Ичи, и Сенчи. В течение нескольких дней восставшие стремительно захватили 24 села, поселка и хутора, где разогнали сельсоветы и выбрали старшин. По версии следствия, И. Гамзулев, И. Большаков и М.Ващенко — скрылись в тайге и повели на хуторах и в поселках “контрреволюционную вербовочную работу”. Заговорщики якобы под видом колхозных собраний проводили свои тайные совещания. Часть беглых кулаков скрывалась в болотистой части урмана на Черемуховском острове.
Население активно сочувствовало мятежу. Власти, дождавшись помощи из краевого центра и повели наступление на мятежные поселки. После первого боя под Урочищем Черный мыс восставшие рассыпались. За уцелевшими шла форменная охота. Даже по официальным данным погиб примерно каждый десятый из взрослого мужского населения восставших поселков.
Мужчины практически всей деревни, осознав, что не справятся с вызванными из Новосибирска красноармейцами, собрав все что осталось и свои семьи, стали уходить в глубь тайги. Но их нагнали милиционеры и открыли огонь из винтовок, стреляли по мужчинам, но досталось всем. Были жертвы среди женщин и детей. Так мамина старшая сестра Агафья получила пулю в руку. И осталась инвалидом на всю жизнь. Пальцы левой руки не работали. Максима Андреевича застрелили. У них к этому времени было пятеро детей.
Единственный сын Иван считался будущим кормильцем семьи и его, еще при жизни отца, отдали в школу в село Чумаки, это уездный городок. Он жил на съемной квартире и закончил семь классов. Бабушка Ольга рассказывала моей маме, что отец часто ездил в Чумаки навещать сына. Иван характером выдался в свою маму Анну, был очень вежливым, скромным и работящим. Он очень боялся, что его не возьмут в армию, как сына “врага народа”. В колхозе он работал счетоводом, т.е. бухгалтером. В двадцать лет призвали в армию. Он был так рад и горд, что его признала Советская власть. Но в 1941 г. в начале войны, пришла похоронка, в которой было сказано, что пропал без вести.
Самая младшая дочь Любовь, это моя мама, она помнила своего отца, сильно его уважала и любила. Когда его в лесу расстреляли, всех женщин, детей, стариков вернули в деревню. Начались репрессии и Анну забрали милиционеры в город Новосибирск. Но там ее не задержали, а сказали: “Иди отсюда тетка.” Средств вернуться домой ни каких не было, и она ходила по домам, выпрашивая работу. Около года ее не было дома, наконец вернулась.
По маминым воспоминаниям, они жили в бане, а в их доме открыли школу. Директор школы, а может и единственный учитель, дядька Шпак из жалости к обездоленным детям и бабушке Ольге разрешил жить в бане и подкармливал их как мог.
Когда Анна вернулась, баба Ольга сказала:” Теперь нам делить некого. Ты будь за отца, а я за мать.” Анна дни и ночи напролет работала в колхозе, а дети жили в бане с бабой Ольгой. Кто был постарше помогали матери, а Иван жил уже в другой деревне. Учиться в школе дядька Шпак разрешал всем. Но мама говорила, что прилежной ученицей не была и всю жизнь потом жалела об упущенной возможности. Нас она мотивировала учиться хорошо, чтобы не работать так тяжело, как она.
Во время войны мама с бабушкой Ольгой остались в Голубовке одни, был страшный голод. Она говорила, что они чуть не умерли с бабушкой. Но благодаря лебеде, ранним хвостикам морковки, гнилой картошке выжили. Как-то поздней осенью, услышали, что на дальнем поле, где-то за 6 км., пала лошадь от сапа. И мама с женщиной, у которой были маленькие дети, нашли ее и резали тухлое мясо, несли, надрываясь, домой. А когда варилось мясо, мама не могла дождаться и полусырое ела, не боясь заразы, ведь сап инфекционное заболевание.
В конце войны вернулась мать и Любу отправили в город Новосибирск в училище ФЗО. Но после войны приехала старшая сестра Мария из Казахстана. Вся семья решила переехать в Алма — Ату. Собрали какой остался скарб, но оставив бабушку Ольгу, которой было уже много лет, поехали на товарном поезде в Казахстан. Баба Ольга осталась у дочери. Моя мама всю жизнь жалела, что не забрали с собой Ольгу. Говорила: «Да пусть бы не брали свое тряпье, а ее забрали. Ведь она умерла от голода в этой проклятой Сибири!».
Приехали они, конечно, ни в Алма -Ату, а в Кос -Кудук- станция в часе езды от столицы. Поселок не большой в голой степи, деревьев (карагач, тополь, ива) практически нет. Но вода была и в огородах росли все овощи, ягоды и яблоки. Мама всегда говорила, что после проклятой каторги Сибири — это был просто рай. “Даже вовремя войны жители Кос — Кудука ели белый хлеб!” Это для нее была сказка.
Моя мама жила с бабушкой Анной, когда они поженились с моим папой Юрием. У них родилось четыре дочери.
О папиных родителях я знаю очень мало потому, что он не хотел вспоминать. Всегда говорил, что жил сиротой и было ему очень, очень плохо.
Его мама Анастасия умерла от рака.Отец привел мачеху, у которой свой сын инвалид. Вскоре началась война и отец ушел на фронт. Был он военным корреспондентом, стихи его печатались во фронтовых газетах, но ничего не сохранилось. До войны, а особенно вовремя ее, папу сильно обижала мачеха. Еды не давала, одежонка совсем плохонькая. Вспоминал, пошел в школу, а мачеха дает ему женские рейтузы и говорит, чтобы одевал. Учился очень хорошо и в 15 в лет поступил в железнодорожное училище. Отец его, Николай Михайлович был грамотный и добрый человек. После войны он работал председателем райисполкома и руководителем какого-то хозяйства. Но в семье, из-за слабохарактерности и трусости перед женой, детей защищал плохо. Ночевал мальчишка часто на чердаке и в сарае, не пускала мачеха домой. И когда он был уже взрослый, я это помню, она подала заявление в суд на детей, чтобы содержали ее на старости лет за ее труды по их воспитанию. Отец ездил на суд и рассказал всю правду о ее “воспитании “, в зале все плакали и конечно ей с позором отказали.
Мама моя — Любовь работала всю жизнь на железной дороге стрелочницей и в мороз, и в зной, дождь и ветер. Очень тяжело давались ночи, так она и не привыкла к ночным сменам. Из-за тяжелого труда у нее заболела почка. Одну почку удалили. А какая Люба была рукодельница и хозяйка! В молодости сама себе и всем девчонкам шила наряды, да не какие-нибудь, а самые модные. Есть фотография, где она в сшитом самой костюме, как с обложки модного журнала стоит. Вышивала, вязала, а как готовила, пальчики оближешь! А как гостеприимна она была, всех встретит, накормит, в баньку отправит и места спальные лучшие даст гостям. Детей и внуков безумно любила, последнее отдаст и на край света за ними пойдет. А какой юмор у нее был, такие мелочи в характере у людей замечала и шутила, но никогда никого не унижала.
Мамочка моя была очень сильный человек, со стержнем, гордая. В какой-то мере она передала характер своим дочерям. И физическая сила у нее была. В молодости, если они баловались с папой, мама всегда скручивала его и укладывала на кровать. А мы дети прыгали и визжали от куража. Папка ругался своей поговоркой: “Ясное море!” но все происходило весело, со смехом.
Воспитывала нас дочерей по принципу, что скажут люди. Требовала жить от нас, по совести. Как говорила: “Берегите, девчата, честь с молода, а платье с нова, не позорьтесь сами и не позорьте нас — родителей. Старших уважайте, слабых не обижайте. Помогайте всем, кто попросит. Не будьте подлыми, не предавайте людей.”
В Бога она не верила только по молодости, а потом все правильно поняла. Поэтому отцу она все простила и даже внукам своим говорила, что лучше мужа и не надо. А он и правда плохих слов ей никогда не говорил, не оскорблял, старался красиво ее одеть, по больницам возил, все основные вопросы по дому решал, с детьми занимался воспитанием, лечением, одеванием, поступлением в учебные заведения. В общем добытчик и защитник. Как всегда, говорил: “Детей я своих никогда не брошу. Знаю, что такое сирота!” По моему мнению, отец он был просто отличный, а вот муж далеко не сахар. Я помню, как часто жалела, плачущую маму, и уговаривала не расстраиваться.
Однажды, когда я училась в шестом классе, сильно он ее обидел изменой. И мама решила с ним развестись. Гнала его из дома каждый день. Было это летом. Я плакала в подушку, так боялась, что папа уйдет, а маму тоже жалко. Где-то два месяца шла эта война. Но в конце концов отец попросил тетю Гашу, сестру мамы, за него заступиться. И Агафья пришла к нам домой, потребовала от мамы успокоиться и простить мужа. “Как ты будешь растить четверых детей одна? Ради детей все прости. На этом жизнь стоит и будет так всегда. Просит прощение, обещает измениться и то “Слава Богу”! Прекрати дурить.” И мама послушалась. Отец был на «седьмом небе от счастья»! А я-то как радовалась не передать словами!
Старшая моя сестра названа в честь нашей прабабушки и имя не зря было дано, характер у Ольги как огонь. Она смелая, боевая, даже задиристая, дралась с пацанами до победы, дерзкая. Часто мама за это ругала ее и давала “ремня”. Но такая шустрая, у нее все “в руках горит”. Когда от школы или за маму ездила на прополку сахарной свеклы, за ней никто не мог угнаться. Она выдавала по две-три нормы и за себя и “за того парня”. Чувство ответственности за своих сестер, за их безопасность и за воспитание было у нее просто огромное! Благодаря своему боевому характеру, она первая из девчат научилась водить мотоцикл. Ольга для меня была всегда примером силы воли, жизнерадостности, храбрости, доброты и упорства.
Вторая дочь — Валентина. Имя дано в честь старшей папиной сестры. Неординарная личность. С самого маленького возраста она была уже хозяйкой и няней. Мамина помощница. Худенькая, как тростиночка, ножечки две спичечки, а все успевала по дому, в огороде и на кухне. Вспоминала мама, как Валя в пять лет сварила бешбармак. Родители гуляли у соседей, а ей было поручено приготовить бешбармак: тесто раскатать и сварить, мясо достать и разделать, лук нарезать и залить жирной шурпой, а потом это все выложить в большое блюдо. И когда мама привела гостей к себе. То все ахнули, на столе стояло горячее блюдо с ароматной едой! “Как, Люба, ты успела? Ты же была у нас? “- удивлялся дядя Вася. А мама сказала, что это Валя. Конечно, он не поверил, был сильно удивлен и восхищен.
Для меня Валентина — это моя няня. Она всегда была со мной: одевала, кормила, играла, защищала ото всех. И когда она, окончив 9 классов, уехала в город Красноярск на учебу в медицинское училище, я очень сильно плакала и тосковала. Характер такой жизнелюбивый и веселый, что только так она смогла пережить свое замужество. Я бы и дня не выдержала ее любимого муженька. Училась Валюшка на хорошо, и с самого малого возраста мечтала стать медиком. У нее и игрушки были с медицинским уклоном. Мне она могла и платьице пошить.
Помню, я уже в начальной школе училась, она решила сшить мне купальник. Нашла старый наматрасник. Целый день шила, примеряла и вечером надела на меня долгожданный купальник. Благодаря нашим степным пескам, к вечеру становится прохладно, хотя днем жарит, как пекло. И вот повели меня купаться в речку Муканчу, а она ключевая, вода в ней всегда холодная, даже за жаркий день не прогревается. Детвора вся ждет на берегу, а Валюшка меня подталкивает к воде. А я бегаю по берегу, а в воду лезть не хочу, холодно ведь в воде. Но насмелилась, окунулась и купальник мой по швам расползся. Смешно было и радостно!
Третья дочь у моих родителей — Татьяна. Очень похожа на бабу Анну и внешностью, и тихим нравом. Татьяна всегда грустная и меланхоличная. Не зря ее мама называла “Казанская сирота”. Посмотришь на ее детские фотографии и плакать хочется, до того же печальный вид у ребенка. Очень обидчива и болезненна. Всю жизнь у нее болит голова, а в детстве постоянная ангина. По большому счету жизнь у нее никогда не была стрессовой. В отношение к другим сестрам Таню не обременяли тяжелой работой. Мама жалела ее всегда. Училась она хорошо и по направлению поступила в железнодорожный институт. Мама с папой очень гордились ею и старались хорошо одеть, и снабдить деньгами. Как мама говорила: “Ведь она девушка и учится в столичном городе. Должна хорошо выглядеть.” В то время семья жила уже обеспеченна материально и имела возможность ее содержать. Около десятка лет Танюшка прожила с мамой и папой. Родители помогали растить и воспитывать до первого класса детей. Так вот — эти годы у родителей были прекрасными для них и для мамы с папой! Танюшка, с ее нежностью и любовью, благодатно действовала на жизнь семьи Вишняковых. Деды очень любили внуков, им было кому отдавать свою заботу и любовь!
Последняя дочь Наталь- Я. С детства я организатор и командир, что на улице с друзьями, что в школе с одноклассниками. Уличные друзья по утру собирались у нас во дворе кто раньше, кто позже, но ждали меня. Когда Наташка выйдет и будем играть. Потому что я могла придумать игры и всех заинтересовать. Одноклассники тоже слушали меня по всем общественным делам.
В школе постоянно участвовала в художественной самодеятельности. Не плохо читала стихи, пела и танцевала. Могла под любую музыку поставить танец. В девятом классе уговорила подружку Таню, сделать испанские костюмы на Новогодний праздник. Под пластинку испанской музыки составила танец в паре для нее и себя. Нас вызывали на бис и дали первое место за костюмы и номер. Друзья были помощниками во всех домашних делах и уголь перетаскать, и овец пасти, и воды в баню натаскать, и ягоду собрать. Однажды Толик, мой сосед и дружок, помогал папе копать яму под новый туалет. Мы с папой и Танюшкой сидели на кухне и пили чай. И вот болтаем, отдыхаем уже час, а Толика все нет. Танюшка говорит; “Что-то Толика долго нет, поди выбраться не может из ямы?!” А отец отвечает:” Да ну, Толик да не выберется!” И опять сидим. Приходит наконец Толька — весь грязный. Он так докопался, что стало глубоко и не выбраться. Но все-таки звать нас не стал, а сам кое-как вылез.
А смешной случай с Танюшкой. Мы копали погреб во дворе и яму папа накрыл листом железа. А над ней висела бельевая веревка, на которой сидели бабочки. Вот она ловит одну бабочку за другой и передвигается к яме. Валюшка ей говорит:” Таня, там яма, не ходи дальше”. А та в ответ:” Я вижу” и сразу же падает на этом листе как на ковре-самолете в эту яму. Мы бегом за лестницей. А она кричит сумасшедшим голосом. Мы бежим, думаем она что-нибудь сломала. Но нет Танюха орет, что там лягушки! Достали ее, а она трясет ногами и руками, как — будто стряхивает их.
И еще с ней случился курьез: на сарае у нас плоская крыша, а вместо вентиляции, небольшое отверстие. В сарае жил поросенок. Мы на крыше сушили подсолнухи, а потом выбивали семечки. Берешь подсолнух и с обратной стороны бьешь палкой, семечки и высыпаются. А потом их веяли от всякой шелухи, сушили на солнышке и жарили. Какие семечки свои вкусные! У нас в Казахстане летом почти никогда не было дождей. Вот налетит ветер, тучи все небо затянут, пыль, листья — все летит! С пол часа все это пошумит, а дождя как не было, так и нет. Называли мы это явление “Казахстанский дождь”. Так вот, Татьяна крутится вокруг этого отверстия, а мы ей: «Отойди, упадешь.» Но она себе на уме, и, конечно, летит в эту дырку! Мы бегом с крыши, рвем дверцу сарая! А там такой крик! Все умираем от ужаса! Оказывается, она падает вниз и прямехонько садится на свинью. Та в ужасе носится по своему загону и визжит, а Танька орет во все свои легкие! Кое-как мы поймали свинью, сняли Танюху и вывели во двор. От нее воняет навозом, глаза по пятаку, ели стоит! Но проходит пять минут, и мы все вместе смеемся до упада!
Мне было два месяца, папе предложили перевестись из Кос-Кудука в КокСу мастером вагонного хозяйства. Станция Кок-Су — это настоящий оазис! Кругом речки (Бежинка, Муканча, Тентек, Светлушка и др.), каналы большие и арыки. В пятидесяти километрах река Каратал, довольно полноводная. Много совхозов, где выращивали сахарную свеклу, овощи, скот, в основном овец. Были фруктовые сады.
Когда мама увидела это место, она согласилась не раздумывая. Купили не большой, но очень уютный домик беленький, светленький, окруженный высоченными тополями, вязами (карагач), кленами. А в огороде яблоневый сад. В последствие пристроили еще две комнаты и получился полноценный дом с двумя спальнями.
Мама и здесь работала стрелочницей — тяжело очень! Зимой холодища, да еще кругом-железо, а летом зной. У папы забот прибавилось. От нашей станции отходила железнодорожная ветка на Кировск, Талды- Курган, Текели, Карабулак. Это все его было хозяйство. Руководитель он был классный и профессиональный. У него был лучший участок по всем показателям. Его наградили званием “Почетный железнодорожник”. Это серьезная заслуга! На пенсии он пользовался бесплатным проездом по всему СССР, были и другие льготы. Какой он был специалист можно судить по таким делам: если сходил с рельс где-то поезд по всей Казахстанской железной дороге, приглашали его руководить подъемом.
Папа любил охоту, но начиналось все довольно смешно. Купил ружье, боеприпасы, короче, готовился с друзьями на охоту. И тут прилетела сова, уселась на дерево прямо над сараем. Днем сова же плохо видит, сидит и ухает. Все стоим, рты разинули. Мама говорит: “Ну стрелок покажи на что способен!” Вот отец прицеливается — залп. Сова и ухом не повела. Он снова и снова стреляет. Раза четыре точно выстрелил. Мы все уже хохочем. Сове наконец-то надоело наше общество, она взмахнула крыльями и улетела спокойно по своим делам. Но опыт по — тихонькую папа приобретал, добывал зайцев, лис, уток, куликов и т.д. Маму, бывало, брал с собой на утиную охоту и вот с ней всегда был удачный трофей по четыре-пять уток привозили и больших крякв, а не чирков. Лето у нас жаркое, долгое, ни то, что в Сибири. У нас были огороды за железной дорогой, там проходил большой канал. Мы часто всей семьей ходили поливать или полоть свои посадки овощей.
Мама очень любила купаться, и мы все дети с ней. Я быстро замерзала, несмотря на теплую воду. А мама могла часами купаться и не мерзнуть. Я уже вспоминала, как мама метко давала “имена” людям, подмечая с юмором их характеры. Ольга, у нас была “Верхолаз” за боевой характер, Валя — “Пиноккио”, видно, за свою хрупкость, Танюшка — “Казанская сирота”, а я “Атаман”.
Жила напротив нас соседка, Нина. Она участник Великой Отечественной Войны. Но где на самом деле воевала мы так и не добились. Приврать любила и все из книг. Так мама ее прозвала “Фронтовичка”. Была она гениальной швеей, но выпить любила и почудить. На праздники взрослые, наши родители гуляли всей улицей. И вот тетя Нина, пьяненькая, спросила мужа, как она выглядит. А он у нее был настоящий “бирюк” — не разговорить. Ей ответ видно не понравился, и она обрила голову. А волосы были у нее шикарные — вьющиеся. густые. Приходит к нам в платке и снимает его. “Вот, смотри, Любка, как я выгляжу!” Мама так и ахнула! Долго она потом ходила в платочках.
А как они меня в пять лет с Танюшкой обрили. Мама, уходя на работу, наказала моей сестре напомнить тете Нине, что надо — Натку подстричь. Так они меня и подстригли! Помню, реву: “Мама не говорила меня брить!” А они на своем. Мама с работы приходит и о ужас — Наташка лысая! Она давай Татьяну ругать, а что уже поделать.
Любила мамочка весну. Каждый день любовалась то сады зацветают, то птицы прилетают, каждое семечко в землю с любовью посадит. Что интересно, лесов у нас нет, а птиц всяких разных, да как поют! Ведь даже соловей в ветках ив и яблонь на берегу реки распевал! Что значит благословенное тепло и много солнышка! Мы очень часто ездили всей семьей на пикники. Рыбачили, варили уху, играли в мяч, прятки, догонялки, карты. И, конечно, купались. Помню, как проснусь утром, а солнышко в окно светит. Радость как нахлынет от мысли, что на речку побегу. Река холодная, ключевая и мама нас купаться рано не отпускала. Говорила, чтобы мы шли на речку после 12 часов. Так поглядывала на часы каждые пять минут. А песочек на берегу горячий, подошву обжигает, и вот покупаемся, бежим на песок греться, ишаки тоже на песке кувыркаются. Так вот надо лечь, где не было животных, а то боялись лишаи по лицу пойдут.
После окончания школы я решила поступить в лесхоз техникум, училище находилось под Новосибирском в поселке Тогучин. Учеба, как и всегда давалась мне легко, я была отличницей. В мае на первом курсе двое парней возвращались с армии и так как они уходили в армию с первого курса вернулись они на него же. В то время у нас уже была практика по геодезии и так как молодые люди все перезабыли за службу, их надо было научить и подтянуть в знаниях. Ну а кто это будет? Конечно, отличница — Наталья. И их отправили ко мне в группу. Я «залетаю» в аудиторию после обеда, надо идти на полевые работы и тут они голубчики -Вася и Коля. Как позже вспоминал Вася, что стремительно входит хрупкая девушка, коса длинная, черная, глаза огромные, изучающие, походка строгая, легкая.
Конечно, я их подтянула и летом улетела на слет отличников в Правдинский лесхоз-техникум под Москвой. А осенью на первое занятие я опоздала. Сидела с Николаем на первой парте. И вот бегу к себе на место, а все уже сидят. Васька меня хвать за руку и на свою парту тянет. Ну я и села, чтобы группу не беспокоить. Так и осталась с ним сидеть. Я уезжала на Новый год домой на поезде, и он меня провожал. После праздников я вернулась на учебу, он предложил встречаться и где-то через месяц предложил сыграть свадьбу следующей осенью (на седьмое ноября — праздник революции). Но я, как послушная дочь, написала письмо маме за разрешением. Мама ответила, что еще рано, надо закончить и институт. Вася сказал, что будем ждать.
Самое важное, что я успела в жизни, я считаю, это строительство церкви, воскресной школы в Бакчаре и помощь в строительстве церкви в Парбиге (за этот труд Патриарх всея Руси Кирилл наградил меня “Знаком Сергия Радонежского”.) Также Поставили Поклонный Крест в с. Крыловка, посвященный Чаинскому восстанию. Я тогда не знала, что это и было Чумаковское восстание, где мой дед Максим Андреевич за правое дело боролся и погиб. Разве это не промысел Господа!? Я верю в Бога и детей этому учила.
Расскажу один случай. Сын повел Богдана в баню, и он там обварился кипятком. Я в это время еще жила и работала в Бакчаре. И вот звонит Вася и говорит, что Богдашу повезли в больницу и он не знает, как у него дела. Конечно, я очень напугалась, рыдала и всю ночь просила Деву Марию и Святителя Николая Угодника о помощи. Просила их прийти и спасти нашего малыша. Через два или три дня я приехала в город, и сын меня встречал. И говорит:” Мама, что с Богданом, может это от стресса? Он видит девушку Веронику и дедушку с белой бородой, а мы ничего не видим.” Я его успокоила и от радости была на “седьмом небе”! “Это — говорю — услышали меня, на небе, Дева Мария и Николай Угодник. Они приходили и помогали Богдану.” И все ему рассказала, как я всю ночь просила их. Сказала сыну, что теперь будет все хорошо.
Когда я выдавала эту информацию дочери, она успела и посмеяться, и поплакать, и сделать ауди – запись. Для чего ей это понадобилось, конечно, я даже не догадывалась. Думала, что это — простое любопытство. Погостив, моя ненаглядная дочурка улетела в свое НИИ.
Читайте вторую часть в профиле.
Искра Бога
7,7 а.л.
«ИСКРА БОГА»
I
Моя дочь София работает в НИИ (научно-исследовательском институте). Что там на самом деле исследуют я даже не догадывалась до одного интересного случая! Я живу со своим старшим сыном. Детей у него по нашим временам много. Ведь их трое! И каждый из них такой шалун, выдумщик и без тормозов! Я их очень, очень, люблю! Но доставляют они мне столько хлопот, бессонных ночей и «вечной молодости»! Есть у них свои комнаты, но как обычно вечером их тянет собраться вместе в зал. В один из зимних вечеров приехала в гости моя долгожданная, любимая Сонечка и детвора ринулась к ней. Все обнимались, целовались. А кто-то успел влезть ей в сумочку. Когда все успокоились и пошли пить чай на кухню, я обняла свою дочурку и шепнула ей на ушко, как я по ней скучаю!
Был уютный, теплый вечер в кругу моих самых дорогих людей. Я расслабилась и заслушалась, о чем говорила Соня. Но взвыла «сирена», да так громко, что мы с дочкой подскочили на стульях! А это уже в зале вели разборки мои внуки. Больший бегал за меньшим, в руках которого как флаг болталась «дискетка», так я ее назвала в первый раз. Это было похоже на серый кусочек пластика, но с мягким сиянием. Я твердо потребовала от детей остановиться и поймала старшего за руку. Соня попыталась поймать меньшего, но тот ловко вывернулся и выскочил в коридор, где понесся со скоростью света. София взяла меня за локоть и сказала тихо, но убедительно: «Мне надо к компьютеру.»
Мы пошли в кабинет, где стоял компьютер и в данное время никого там не было. Дочь сказала, что на новейшем носителе, так она назвала эту, по-моему, дискетку, информация, которая очень, очень секретна. Я сильно испугалась, представив себе, как дети ее ломают, а Соню, мою дорогую Соню, везут в «застенки»! В панике я хватаю руку дочки и волоку ее догонять детей! Но она очень мягко останавливает меня и шепчет, что это не страшно. «Как это возможно, если государственный секрет! – шепчу ей в ответ с «совиными» от страха глазами – Они ее, то есть дискетку могут сломать!» Но София очень спокойно и со своей лукавой улыбкой мне отвечает, что носитель не горит, не ломается, не царапается. А информацию она сейчас перенесет на новый носитель, только ей надо поработать на компьютере.
Оказывается новейший носитель активируется в любой точке мира только по биопараметрам моей дочурки. Она сказала, что ей нужно пол часа, чтобы перенести всю информацию с носителя и закачать подборку новых мультфильмов обратно на носитель. «Ты знаешь, мамочка, какие сейчас создают мультфильмы? Они способны развивать уникальное мышление и интеллект у детей! Я сама с удовольствием смотрела эти мультики, но время всегда не хватает и пришлось прерваться.» — говорила Соня и в то же время работала с компом.
Дети как-то странно шумели, видно искали похитителя, который прекрасно спрятался. «Соня, а что это за информация?» – спросила я. Но дочь посмотрела на меня очень нежно и как-то виновато, что я все поняла. Секрет, значит секрет! «Извини меня доченька, я больше не буду об этом говорить никогда!» — пообещала я.
И вот в руках у нее такая же «дискетка», она нажимает ее по краям, и она складывается в малейшую полоску, которая сравнима с сим-картой. Я от удивления разинула рот, а Соня рассмеялась и вложила эту карту в свои часы. Мы отправились искать похитителя.
В коридоре Соня крикнула: «Боди, где бы ты не был, выходи и посмотрим, вместе со всеми, твою «дискетку», так как на ней есть тайна, которая тебе понравится!» Со второго этажа послышался крик: «Какая тайна?» «Выходи и увидишь сам!» – в ответ сказала Соня. В конце концов все собрались у компьютера. Соня как факир взяла у Богдана (так звать моего меньшего внука) дискетку, нажала с боков, и она превратилась в «сим-карту». Дети завизжали от восторга.
«А обратно ее сделать большой ты сможешь?»- спросил старший внук Александр. «Конечно.» -ответила Соня. И нажала пальчиком на середину «симки», она расправилась. «И еще – сказала Соня – на этом носителе отличные мультики и видео, но есть пароль. Я дам вам, некоторые подсказки, и вы угадаете пароль.» «Говори, говори!» — загалдели дети. Она им сказала, чтобы взяли по листочку и карандаши.
«Шурик, пиши первые строки, я зачитаю. — и она принялась декламировать Цветаеву, а Саша записывать. —
«Бежит тропинка с бугорка,
Как бы под детскими ногами.»
Поставь пока цифры 1.1.1., потом я объясню. А теперь запиши еще строки.
«Я научилась просто мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу.»
И запиши цифры – 2.5.3. Варя, теперь пиши ты.
«Как весел грохот летних бурь,
Когда взметая прах летучий,
Гроза, нахлынувшая тучей,
Смутит небесную лазурь!»
Запиши цифры – 3.1.5. Теперь второй стих пиши.
«Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!»
Цифры следующие – 1.3.4.
«Богда, а ты умеешь писать?» «Нет – ответил малыш – я не умею еще писать, я в школу не хожу.» «Я за него напишу» — сказала я. И Соня продиктовала следующие строки:
«Но Бог ходил, смотрел и улыбался,
Когда сердца влюбленные встречал.
Он брал кувшин и от души старался,
Им счастье в сердце бережно вливать.»
А цифры, мама, следующие – 2.1.2. Вы должны подумать все вместе и составить слово – пароль.»
Мы приступили к разгадке пароля. Я почитала строки, посмотрела цифры и догадалась. Но хотелось, чтобы дети сами сообразили. Ждала я от Шурика, старшего внука, что скажет он? И он, молодец, догадался, что это буква «Б», а вторая «Л». Но хитрец не захотел рассказать Варюшке. И мы стали с ней рассуждать сами. А бедный Богда бегал, прыгал, пищал от нетерпения, бил Сашу своими маленькими кулачками и требовал рассказать, что такого он узнал! Когда все буквы были отгаданы, и мы их записали, получилось слово – «Благо».
Это пароль, пароль!» — как «оглашенный» кричал Богдан и прыгал от радости. София превратила дискетку во флэшку и вставила в компьютер, ввели пароль и начался просмотр. Дети наконец-то угомонились, а мы вышли на кухню.
«Мамочка -обратилась ко мне Соня – я сейчас уеду и когда появлюсь снова точно не знаю, но мы будем с тобой общаться каждый день. Держи телефон под рукой. У нас очень много работы и проблем, а время не ждет!»
II
Жизнь шла своим чередом. Дети росли и шалили. Зима, на удивление оказалась теплой. И мы с детьми с удовольствием катались с горы, которую построил их дедушка- мой муж, лепили снежную бабу и играли в снежную крепость. Снег валил и пушистыми сугробами покрывал все вокруг. Деревья в белых мохнатых шубах, дома покрыты огромными шапками, по обочинам дорог крутые сугробы и благословенная тишина! Восторг и красота!
На Новогодние каникулы приехала Соня. У нас традиция посещать Всенощную службу на Рождество Христово. Служба всегда торжественная, праздничная дает ощущение сказки! Понимаю, что надо относиться ответственно к службе, но как дитя хочу чудес! Чувствую себя как в теплом, родном доме! Свечи радостно горят и ладаном пахнет, аж дух захватывает! Молитвы льются легко, голоса выводят необычные мелодии. В душе поднимается волна воодушевления, слеза наворачивается на глазах. Но тяжело стоять всю службу и когда Батюшка поздравляет с Рождеством Христовым, душа поднимается ввысь от чудесного момента радости и любви!
В этот приезд дочь очень тщательно расспрашивала меня о моих и отцовых предках. Кем были, как жили, чем болели и т.д. Я многого не знаю, потому что маме было четыре года, когда ее отца Максим Андреевича, расстреляли красноармейцы. Но что могла, то и рассказала.
В царствование Александра 3 в Российской империи вышел Закон от 13 июня 1889 года “О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли”, который дал право крестьянам выходить из общин и переселяться в Азиатскую часть России (Сибирь, Алтай, Северный Казахстан, Дальний Восток). Конец 19 и начало 20 веков шло серьезное движение населения с Европейской части Российской империи, густонаселенной и малоземельной в те годы.
Мой прадедушка- Андрей Яковлевич и прабабушка- Ольга Сергеевна по материнской линии двинулись из Черниговской губернии где-то в 1896-1898 годах. Ехали они на подводах со всем домашним добром и детьми. Сколько с ними ехало детей, доподлинно, мне не известно, но доехало четверо (три дочери и сын). Звали их — Александра, Федора, Максим и Алена.
Добрались они до Сибири и осели в деревне Голубовка. Деревня находилась на севере Убинского района Томской губернии и называлась она Кокорино. После установления Советской власти переименовали в Голубовку.
600 человек, дворов около 100 — на то время. Первые переселенцы из Гомельской, Черниговской губернии. Это было где-то 1889-1896г.г. Шли люди тропой через Крещенку большими семьями, но доходили не многие. Бают, что за урочищем стояла большая береза, останавливаться возле нее нельзя было — гибли люди бесследно.
Семья моих предков была работящая, корчевали лесные территории, отвоевывали землю под пашню и сенокосы. Андрей и Ольга были женаты по решению родителей безо всякой любви и привязанности. Жили очень сложно, часто ссорились и даже дрались. Дед Андрей был среднего роста, а баба Ольга крепкая женщина, поэтому спуску ему не давала и дрались они до порванных в ленточки холщовых рубах. Из-за невозможности решить свои противоречия хотели развестись и пришли в церковь к Батюшке за разрешением. На что тот ответил, что можно разойтись, но тот, кто виноват не должен жениться или выходить замуж. И дед сказал своей жене, что не будут расставаться. Следует вывод, что он и был виновен в столь сложной совместной жизни.
В конце, концов дедушка Андрей покончил жизнь самоубийством через повешение. В один весенний праздничный день, когда вся деревня гуляла (может конец посевной) бабушка нашла записку — “Ищите меня в том околке, где гнали самогонку.” По-видимому, была уже Советская власть и велась борьба с самогонщиками, поэтому вся деревня перегоняла брагу на “первач”, прячась в лесу. И когда деда схоронили, бабушка не плакала, а сказала: “Собаке — собачья смерть.”
Мой дед Максим Андреевич, отец моей мамы, был человек волевой и при среднем росте имел уникальную физическую силу. Женился на сироте Анне Митрофановне, которую еще в детстве приютила его семья. А дело было так: родители переселенцы из Могилевской губернии добрались до Голубовки и вскоре умерли. Девочке пришлось ходить по домам и зарабатывать пропитание на различных работах. Бывало, спал ребенок со скотом, овечки грели ее голые ножки и тельце. Такая жизнь сказалась на здоровье ребенка и в 12 лет у нее отказали ноги. Она не могла ходить. И вот ползет вдоль забора, цепляясь ручонками за колья, а дед Андрей ее и увидел, подобрал и принес домой. А бабушка Ольга выходила девочку и не пожалела. Очень работящей, скромной и послушной оказалась Анна. Умела делать многое и мастерски. Пряла пряжу и ткала холсты, в огороде все управляла и со скотом аккуратно обходилась. А в поле ей равных не было. В два раза быстрее всех делала: жала рожь, в снопы скручивала, сено косила, урожай обрабатывала, коров доила за двух доярок. Очень понравилась она деду Андрею и в 20 лет он поженил своего сына Максима и сироту Анну.
Максим тоже был хозяин отличный и работящий. За короткий период он прирастил свой земельный участок, завел племенных лошадей, приобрел все железное оборудование для обработки земли, для сенокоса, для посева и уборки урожая. Затем выстроил новый, большой и высокий дом — пятистенок, все подсобные помещения, баню, как второй дом, обнес всю усадьбу деревянным заплотом. Высокие, резные ворота украшали двор. Не редко в кулачных боях одерживал победу. А всю осень и зиму возил свадебные пары. По всему Убинскому уезду знали Максима, и был он довольно уважаемый человек.
Но дома в семье тоже не ладилось. Свекровь стала жаловаться на сноху, по-видимому, из ревности. И он бил Анну часто и безжалостно. Однажды не выдержал сам и крикнул матери: “Ты хочешь ее мяса. Я задушу сейчас Анну!” Тут свекровь испугалась и стала их разнимать. Но что удивительно, после этого она Анну не доставала.
Одно время у него появилась любовница в другой деревне. И он жил на две семьи. Сколько это продолжалось точно не знаю, но не один год. И вот однажды, приходит домой и усаживает мать за стол, чтобы серьезно поговорить. Рассказывал, как его тянет к той женщине, когда он дома, а от нее тянет домой. В семье всех ненавидел лютой ненавистью, кроме младшей дочери Любашки (это моя мама). Взмолился перед матерью:” Найди старуху, чтобы отворот сделала. Чувствую я, что приворожила она меня. Нигде мне нет покоя! Или я наложу на себя руки!” Мать в ответ: “Ах ты же лярва! Догулявся, догулявся!” Но что делать? Нашла ведьму и сделали обряд.
Вроде бы жизнь налаживалась. Как они прожили годы Гражданской войны, мама не знала, только помнила, что менялась часто власть и ее отцу приходилось прятаться в лесу, и от “белых” и от “красных”. И вот пришел 1931-32 год — коллективизация, началось раскулачивание. У деда отобрали все — лошадей, скот, какие были запасы зерна, дом, механизмы. Беда пришла во многие хозяйства. Начался голод. В колхозы сгоняли всех. Поэтому в 1931 году началось Чумаковское восстание.
В 1931 году вспыхнуло крупное крестьянское выступление в Чумаковском районе Западно -Сибирского края в бассейне рек Оми, Ичи, и Сенчи. В течение нескольких дней восставшие стремительно захватили 24 села, поселка и хутора, где разогнали сельсоветы и выбрали старшин. По версии следствия, И. Гамзулев, И. Большаков и М.Ващенко — скрылись в тайге и повели на хуторах и в поселках “контрреволюционную вербовочную работу”. Заговорщики якобы под видом колхозных собраний проводили свои тайные совещания. Часть беглых кулаков скрывалась в болотистой части урмана на Черемуховском острове.
Население активно сочувствовало мятежу. Власти, дождавшись помощи из краевого центра и повели наступление на мятежные поселки. После первого боя под Урочищем Черный мыс восставшие рассыпались. За уцелевшими шла форменная охота. Даже по официальным данным погиб примерно каждый десятый из взрослого мужского населения восставших поселков.
Мужчины практически всей деревни, осознав, что не справятся с вызванными из Новосибирска красноармейцами, собрав все что осталось и свои семьи, стали уходить в глубь тайги. Но их нагнали милиционеры и открыли огонь из винтовок, стреляли по мужчинам, но досталось всем. Были жертвы среди женщин и детей. Так мамина старшая сестра Агафья получила пулю в руку. И осталась инвалидом на всю жизнь. Пальцы левой руки не работали. Максима Андреевича застрелили. У них к этому времени было пятеро детей.
Единственный сын Иван считался будущим кормильцем семьи и его, еще при жизни отца, отдали в школу в село Чумаки, это уездный городок. Он жил на съемной квартире и закончил семь классов. Бабушка Ольга рассказывала моей маме, что отец часто ездил в Чумаки навещать сына. Иван характером выдался в свою маму Анну, был очень вежливым, скромным и работящим. Он очень боялся, что его не возьмут в армию, как сына “врага народа”. В колхозе он работал счетоводом, т.е. бухгалтером. В двадцать лет призвали в армию. Он был так рад и горд, что его признала Советская власть. Но в 1941 г. в начале войны, пришла похоронка, в которой было сказано, что пропал без вести.
Самая младшая дочь Любовь, это моя мама, она помнила своего отца, сильно его уважала и любила. Когда его в лесу расстреляли, всех женщин, детей, стариков вернули в деревню. Начались репрессии и Анну забрали милиционеры в город Новосибирск. Но там ее не задержали, а сказали: “Иди отсюда тетка.” Средств вернуться домой ни каких не было, и она ходила по домам, выпрашивая работу. Около года ее не было дома, наконец вернулась.
По маминым воспоминаниям, они жили в бане, а в их доме открыли школу. Директор школы, а может и единственный учитель, дядька Шпак из жалости к обездоленным детям и бабушке Ольге разрешил жить в бане и подкармливал их как мог.
Когда Анна вернулась, баба Ольга сказала:” Теперь нам делить некого. Ты будь за отца, а я за мать.” Анна дни и ночи напролет работала в колхозе, а дети жили в бане с бабой Ольгой. Кто был постарше помогали матери, а Иван жил уже в другой деревне. Учиться в школе дядька Шпак разрешал всем. Но мама говорила, что прилежной ученицей не была и всю жизнь потом жалела об упущенной возможности. Нас она мотивировала учиться хорошо, чтобы не работать так тяжело, как она.
Во время войны мама с бабушкой Ольгой остались в Голубовке одни, был страшный голод. Она говорила, что они чуть не умерли с бабушкой. Но благодаря лебеде, ранним хвостикам морковки, гнилой картошке выжили. Как-то поздней осенью, услышали, что на дальнем поле, где-то за 6 км., пала лошадь от сапа. И мама с женщиной, у которой были маленькие дети, нашли ее и резали тухлое мясо, несли, надрываясь, домой. А когда варилось мясо, мама не могла дождаться и полусырое ела, не боясь заразы, ведь сап инфекционное заболевание.
В конце войны вернулась мать и Любу отправили в город Новосибирск в училище ФЗО. Но после войны приехала старшая сестра Мария из Казахстана. Вся семья решила переехать в Алма — Ату. Собрали какой остался скарб, но оставив бабушку Ольгу, которой было уже много лет, поехали на товарном поезде в Казахстан. Баба Ольга осталась у дочери. Моя мама всю жизнь жалела, что не забрали с собой Ольгу. Говорила: «Да пусть бы не брали свое тряпье, а ее забрали. Ведь она умерла от голода в этой проклятой Сибири!».
Приехали они, конечно, ни в Алма -Ату, а в Кос -Кудук- станция в часе езды от столицы. Поселок не большой в голой степи, деревьев (карагач, тополь, ива) практически нет. Но вода была и в огородах росли все овощи, ягоды и яблоки. Мама всегда говорила, что после проклятой каторги Сибири — это был просто рай. “Даже вовремя войны жители Кос — Кудука ели белый хлеб!” Это для нее была сказка.
Моя мама жила с бабушкой Анной, когда они поженились с моим папой Юрием. У них родилось четыре дочери.
О папиных родителях я знаю очень мало потому, что он не хотел вспоминать. Всегда говорил, что жил сиротой и было ему очень, очень плохо.
Его мама Анастасия умерла от рака.Отец привел мачеху, у которой свой сын инвалид. Вскоре началась война и отец ушел на фронт. Был он военным корреспондентом, стихи его печатались во фронтовых газетах, но ничего не сохранилось. До войны, а особенно вовремя ее, папу сильно обижала мачеха. Еды не давала, одежонка совсем плохонькая. Вспоминал, пошел в школу, а мачеха дает ему женские рейтузы и говорит, чтобы одевал. Учился очень хорошо и в 15 в лет поступил в железнодорожное училище. Отец его, Николай Михайлович был грамотный и добрый человек. После войны он работал председателем райисполкома и руководителем какого-то хозяйства. Но в семье, из-за слабохарактерности и трусости перед женой, детей защищал плохо. Ночевал мальчишка часто на чердаке и в сарае, не пускала мачеха домой. И когда он был уже взрослый, я это помню, она подала заявление в суд на детей, чтобы содержали ее на старости лет за ее труды по их воспитанию. Отец ездил на суд и рассказал всю правду о ее “воспитании “, в зале все плакали и конечно ей с позором отказали.
Мама моя — Любовь работала всю жизнь на железной дороге стрелочницей и в мороз, и в зной, дождь и ветер. Очень тяжело давались ночи, так она и не привыкла к ночным сменам. Из-за тяжелого труда у нее заболела почка. Одну почку удалили. А какая Люба была рукодельница и хозяйка! В молодости сама себе и всем девчонкам шила наряды, да не какие-нибудь, а самые модные. Есть фотография, где она в сшитом самой костюме, как с обложки модного журнала стоит. Вышивала, вязала, а как готовила, пальчики оближешь! А как гостеприимна она была, всех встретит, накормит, в баньку отправит и места спальные лучшие даст гостям. Детей и внуков безумно любила, последнее отдаст и на край света за ними пойдет. А какой юмор у нее был, такие мелочи в характере у людей замечала и шутила, но никогда никого не унижала.
Мамочка моя была очень сильный человек, со стержнем, гордая. В какой-то мере она передала характер своим дочерям. И физическая сила у нее была. В молодости, если они баловались с папой, мама всегда скручивала его и укладывала на кровать. А мы дети прыгали и визжали от куража. Папка ругался своей поговоркой: “Ясное море!” но все происходило весело, со смехом.
Воспитывала нас дочерей по принципу, что скажут люди. Требовала жить от нас, по совести. Как говорила: “Берегите, девчата, честь с молода, а платье с нова, не позорьтесь сами и не позорьте нас — родителей. Старших уважайте, слабых не обижайте. Помогайте всем, кто попросит. Не будьте подлыми, не предавайте людей.”
В Бога она не верила только по молодости, а потом все правильно поняла. Поэтому отцу она все простила и даже внукам своим говорила, что лучше мужа и не надо. А он и правда плохих слов ей никогда не говорил, не оскорблял, старался красиво ее одеть, по больницам возил, все основные вопросы по дому решал, с детьми занимался воспитанием, лечением, одеванием, поступлением в учебные заведения. В общем добытчик и защитник. Как всегда, говорил: “Детей я своих никогда не брошу. Знаю, что такое сирота!” По моему мнению, отец он был просто отличный, а вот муж далеко не сахар. Я помню, как часто жалела, плачущую маму, и уговаривала не расстраиваться.
Однажды, когда я училась в шестом классе, сильно он ее обидел изменой. И мама решила с ним развестись. Гнала его из дома каждый день. Было это летом. Я плакала в подушку, так боялась, что папа уйдет, а маму тоже жалко. Где-то два месяца шла эта война. Но в конце концов отец попросил тетю Гашу, сестру мамы, за него заступиться. И Агафья пришла к нам домой, потребовала от мамы успокоиться и простить мужа. “Как ты будешь растить четверых детей одна? Ради детей все прости. На этом жизнь стоит и будет так всегда. Просит прощение, обещает измениться и то “Слава Богу”! Прекрати дурить.” И мама послушалась. Отец был на «седьмом небе от счастья»! А я-то как радовалась не передать словами!
Старшая моя сестра названа в честь нашей прабабушки и имя не зря было дано, характер у Ольги как огонь. Она смелая, боевая, даже задиристая, дралась с пацанами до победы, дерзкая. Часто мама за это ругала ее и давала “ремня”. Но такая шустрая, у нее все “в руках горит”. Когда от школы или за маму ездила на прополку сахарной свеклы, за ней никто не мог угнаться. Она выдавала по две-три нормы и за себя и “за того парня”. Чувство ответственности за своих сестер, за их безопасность и за воспитание было у нее просто огромное! Благодаря своему боевому характеру, она первая из девчат научилась водить мотоцикл. Ольга для меня была всегда примером силы воли, жизнерадостности, храбрости, доброты и упорства.
Вторая дочь — Валентина. Имя дано в честь старшей папиной сестры. Неординарная личность. С самого маленького возраста она была уже хозяйкой и няней. Мамина помощница. Худенькая, как тростиночка, ножечки две спичечки, а все успевала по дому, в огороде и на кухне. Вспоминала мама, как Валя в пять лет сварила бешбармак. Родители гуляли у соседей, а ей было поручено приготовить бешбармак: тесто раскатать и сварить, мясо достать и разделать, лук нарезать и залить жирной шурпой, а потом это все выложить в большое блюдо. И когда мама привела гостей к себе. То все ахнули, на столе стояло горячее блюдо с ароматной едой! “Как, Люба, ты успела? Ты же была у нас? “- удивлялся дядя Вася. А мама сказала, что это Валя. Конечно, он не поверил, был сильно удивлен и восхищен.
Для меня Валентина — это моя няня. Она всегда была со мной: одевала, кормила, играла, защищала ото всех. И когда она, окончив 9 классов, уехала в город Красноярск на учебу в медицинское училище, я очень сильно плакала и тосковала. Характер такой жизнелюбивый и веселый, что только так она смогла пережить свое замужество. Я бы и дня не выдержала ее любимого муженька. Училась Валюшка на хорошо, и с самого малого возраста мечтала стать медиком. У нее и игрушки были с медицинским уклоном. Мне она могла и платьице пошить.
Помню, я уже в начальной школе училась, она решила сшить мне купальник. Нашла старый наматрасник. Целый день шила, примеряла и вечером надела на меня долгожданный купальник. Благодаря нашим степным пескам, к вечеру становится прохладно, хотя днем жарит, как пекло. И вот повели меня купаться в речку Муканчу, а она ключевая, вода в ней всегда холодная, даже за жаркий день не прогревается. Детвора вся ждет на берегу, а Валюшка меня подталкивает к воде. А я бегаю по берегу, а в воду лезть не хочу, холодно ведь в воде. Но насмелилась, окунулась и купальник мой по швам расползся. Смешно было и радостно!
Третья дочь у моих родителей — Татьяна. Очень похожа на бабу Анну и внешностью, и тихим нравом. Татьяна всегда грустная и меланхоличная. Не зря ее мама называла “Казанская сирота”. Посмотришь на ее детские фотографии и плакать хочется, до того же печальный вид у ребенка. Очень обидчива и болезненна. Всю жизнь у нее болит голова, а в детстве постоянная ангина. По большому счету жизнь у нее никогда не была стрессовой. В отношение к другим сестрам Таню не обременяли тяжелой работой. Мама жалела ее всегда. Училась она хорошо и по направлению поступила в железнодорожный институт. Мама с папой очень гордились ею и старались хорошо одеть, и снабдить деньгами. Как мама говорила: “Ведь она девушка и учится в столичном городе. Должна хорошо выглядеть.” В то время семья жила уже обеспеченна материально и имела возможность ее содержать. Около десятка лет Танюшка прожила с мамой и папой. Родители помогали растить и воспитывать до первого класса детей. Так вот — эти годы у родителей были прекрасными для них и для мамы с папой! Танюшка, с ее нежностью и любовью, благодатно действовала на жизнь семьи Вишняковых. Деды очень любили внуков, им было кому отдавать свою заботу и любовь!
Последняя дочь Наталь- Я. С детства я организатор и командир, что на улице с друзьями, что в школе с одноклассниками. Уличные друзья по утру собирались у нас во дворе кто раньше, кто позже, но ждали меня. Когда Наташка выйдет и будем играть. Потому что я могла придумать игры и всех заинтересовать. Одноклассники тоже слушали меня по всем общественным делам.
В школе постоянно участвовала в художественной самодеятельности. Не плохо читала стихи, пела и танцевала. Могла под любую музыку поставить танец. В девятом классе уговорила подружку Таню, сделать испанские костюмы на Новогодний праздник. Под пластинку испанской музыки составила танец в паре для нее и себя. Нас вызывали на бис и дали первое место за костюмы и номер. Друзья были помощниками во всех домашних делах и уголь перетаскать, и овец пасти, и воды в баню натаскать, и ягоду собрать. Однажды Толик, мой сосед и дружок, помогал папе копать яму под новый туалет. Мы с папой и Танюшкой сидели на кухне и пили чай. И вот болтаем, отдыхаем уже час, а Толика все нет. Танюшка говорит; “Что-то Толика долго нет, поди выбраться не может из ямы?!” А отец отвечает:” Да ну, Толик да не выберется!” И опять сидим. Приходит наконец Толька — весь грязный. Он так докопался, что стало глубоко и не выбраться. Но все-таки звать нас не стал, а сам кое-как вылез.
А смешной случай с Танюшкой. Мы копали погреб во дворе и яму папа накрыл листом железа. А над ней висела бельевая веревка, на которой сидели бабочки. Вот она ловит одну бабочку за другой и передвигается к яме. Валюшка ей говорит:” Таня, там яма, не ходи дальше”. А та в ответ:” Я вижу” и сразу же падает на этом листе как на ковре-самолете в эту яму. Мы бегом за лестницей. А она кричит сумасшедшим голосом. Мы бежим, думаем она что-нибудь сломала. Но нет Танюха орет, что там лягушки! Достали ее, а она трясет ногами и руками, как — будто стряхивает их.
И еще с ней случился курьез: на сарае у нас плоская крыша, а вместо вентиляции, небольшое отверстие. В сарае жил поросенок. Мы на крыше сушили подсолнухи, а потом выбивали семечки. Берешь подсолнух и с обратной стороны бьешь палкой, семечки и высыпаются. А потом их веяли от всякой шелухи, сушили на солнышке и жарили. Какие семечки свои вкусные! У нас в Казахстане летом почти никогда не было дождей. Вот налетит ветер, тучи все небо затянут, пыль, листья — все летит! С пол часа все это пошумит, а дождя как не было, так и нет. Называли мы это явление “Казахстанский дождь”. Так вот, Татьяна крутится вокруг этого отверстия, а мы ей: «Отойди, упадешь.» Но она себе на уме, и, конечно, летит в эту дырку! Мы бегом с крыши, рвем дверцу сарая! А там такой крик! Все умираем от ужаса! Оказывается, она падает вниз и прямехонько садится на свинью. Та в ужасе носится по своему загону и визжит, а Танька орет во все свои легкие! Кое-как мы поймали свинью, сняли Танюху и вывели во двор. От нее воняет навозом, глаза по пятаку, ели стоит! Но проходит пять минут, и мы все вместе смеемся до упада!
Мне было два месяца, папе предложили перевестись из Кос-Кудука в КокСу мастером вагонного хозяйства. Станция Кок-Су — это настоящий оазис! Кругом речки (Бежинка, Муканча, Тентек, Светлушка и др.), каналы большие и арыки. В пятидесяти километрах река Каратал, довольно полноводная. Много совхозов, где выращивали сахарную свеклу, овощи, скот, в основном овец. Были фруктовые сады.
Когда мама увидела это место, она согласилась не раздумывая. Купили не большой, но очень уютный домик беленький, светленький, окруженный высоченными тополями, вязами (карагач), кленами. А в огороде яблоневый сад. В последствие пристроили еще две комнаты и получился полноценный дом с двумя спальнями.
Мама и здесь работала стрелочницей — тяжело очень! Зимой холодища, да еще кругом-железо, а летом зной. У папы забот прибавилось. От нашей станции отходила железнодорожная ветка на Кировск, Талды- Курган, Текели, Карабулак. Это все его было хозяйство. Руководитель он был классный и профессиональный. У него был лучший участок по всем показателям. Его наградили званием “Почетный железнодорожник”. Это серьезная заслуга! На пенсии он пользовался бесплатным проездом по всему СССР, были и другие льготы. Какой он был специалист можно судить по таким делам: если сходил с рельс где-то поезд по всей Казахстанской железной дороге, приглашали его руководить подъемом.
Папа любил охоту, но начиналось все довольно смешно. Купил ружье, боеприпасы, короче, готовился с друзьями на охоту. И тут прилетела сова, уселась на дерево прямо над сараем. Днем сова же плохо видит, сидит и ухает. Все стоим, рты разинули. Мама говорит: “Ну стрелок покажи на что способен!” Вот отец прицеливается — залп. Сова и ухом не повела. Он снова и снова стреляет. Раза четыре точно выстрелил. Мы все уже хохочем. Сове наконец-то надоело наше общество, она взмахнула крыльями и улетела спокойно по своим делам. Но опыт по — тихонькую папа приобретал, добывал зайцев, лис, уток, куликов и т.д. Маму, бывало, брал с собой на утиную охоту и вот с ней всегда был удачный трофей по четыре-пять уток привозили и больших крякв, а не чирков. Лето у нас жаркое, долгое, ни то, что в Сибири. У нас были огороды за железной дорогой, там проходил большой канал. Мы часто всей семьей ходили поливать или полоть свои посадки овощей.
Мама очень любила купаться, и мы все дети с ней. Я быстро замерзала, несмотря на теплую воду. А мама могла часами купаться и не мерзнуть. Я уже вспоминала, как мама метко давала “имена” людям, подмечая с юмором их характеры. Ольга, у нас была “Верхолаз” за боевой характер, Валя — “Пиноккио”, видно, за свою хрупкость, Танюшка — “Казанская сирота”, а я “Атаман”.
Жила напротив нас соседка, Нина. Она участник Великой Отечественной Войны. Но где на самом деле воевала мы так и не добились. Приврать любила и все из книг. Так мама ее прозвала “Фронтовичка”. Была она гениальной швеей, но выпить любила и почудить. На праздники взрослые, наши родители гуляли всей улицей. И вот тетя Нина, пьяненькая, спросила мужа, как она выглядит. А он у нее был настоящий “бирюк” — не разговорить. Ей ответ видно не понравился, и она обрила голову. А волосы были у нее шикарные — вьющиеся. густые. Приходит к нам в платке и снимает его. “Вот, смотри, Любка, как я выгляжу!” Мама так и ахнула! Долго она потом ходила в платочках.
А как они меня в пять лет с Танюшкой обрили. Мама, уходя на работу, наказала моей сестре напомнить тете Нине, что надо — Натку подстричь. Так они меня и подстригли! Помню, реву: “Мама не говорила меня брить!” А они на своем. Мама с работы приходит и о ужас — Наташка лысая! Она давай Татьяну ругать, а что уже поделать.
Любила мамочка весну. Каждый день любовалась то сады зацветают, то птицы прилетают, каждое семечко в землю с любовью посадит. Что интересно, лесов у нас нет, а птиц всяких разных, да как поют! Ведь даже соловей в ветках ив и яблонь на берегу реки распевал! Что значит благословенное тепло и много солнышка! Мы очень часто ездили всей семьей на пикники. Рыбачили, варили уху, играли в мяч, прятки, догонялки, карты. И, конечно, купались. Помню, как проснусь утром, а солнышко в окно светит. Радость как нахлынет от мысли, что на речку побегу. Река холодная, ключевая и мама нас купаться рано не отпускала. Говорила, чтобы мы шли на речку после 12 часов. Так поглядывала на часы каждые пять минут. А песочек на берегу горячий, подошву обжигает, и вот покупаемся, бежим на песок греться, ишаки тоже на песке кувыркаются. Так вот надо лечь, где не было животных, а то боялись лишаи по лицу пойдут.
После окончания школы я решила поступить в лесхоз техникум, училище находилось под Новосибирском в поселке Тогучин. Учеба, как и всегда давалась мне легко, я была отличницей. В мае на первом курсе двое парней возвращались с армии и так как они уходили в армию с первого курса вернулись они на него же. В то время у нас уже была практика по геодезии и так как молодые люди все перезабыли за службу, их надо было научить и подтянуть в знаниях. Ну а кто это будет? Конечно, отличница — Наталья. И их отправили ко мне в группу. Я «залетаю» в аудиторию после обеда, надо идти на полевые работы и тут они голубчики -Вася и Коля. Как позже вспоминал Вася, что стремительно входит хрупкая девушка, коса длинная, черная, глаза огромные, изучающие, походка строгая, легкая.
Конечно, я их подтянула и летом улетела на слет отличников в Правдинский лесхоз-техникум под Москвой. А осенью на первое занятие я опоздала. Сидела с Николаем на первой парте. И вот бегу к себе на место, а все уже сидят. Васька меня хвать за руку и на свою парту тянет. Ну я и села, чтобы группу не беспокоить. Так и осталась с ним сидеть. Я уезжала на Новый год домой на поезде, и он меня провожал. После праздников я вернулась на учебу, он предложил встречаться и где-то через месяц предложил сыграть свадьбу следующей осенью (на седьмое ноября — праздник революции). Но я, как послушная дочь, написала письмо маме за разрешением. Мама ответила, что еще рано, надо закончить и институт. Вася сказал, что будем ждать.
Самое важное, что я успела в жизни, я считаю, это строительство церкви, воскресной школы в Бакчаре и помощь в строительстве церкви в Парбиге (за этот труд Патриарх всея Руси Кирилл наградил меня “Знаком Сергия Радонежского”.) Также Поставили Поклонный Крест в с. Крыловка, посвященный Чаинскому восстанию. Я тогда не знала, что это и было Чумаковское восстание, где мой дед Максим Андреевич за правое дело боролся и погиб. Разве это не промысел Господа!? Я верю в Бога и детей этому учила.
Расскажу один случай. Сын повел Богдана в баню, и он там обварился кипятком. Я в это время еще жила и работала в Бакчаре. И вот звонит Вася и говорит, что Богдашу повезли в больницу и он не знает, как у него дела. Конечно, я очень напугалась, рыдала и всю ночь просила Деву Марию и Святителя Николая Угодника о помощи. Просила их прийти и спасти нашего малыша. Через два или три дня я приехала в город, и сын меня встречал. И говорит:” Мама, что с Богданом, может это от стресса? Он видит девушку Веронику и дедушку с белой бородой, а мы ничего не видим.” Я его успокоила и от радости была на “седьмом небе”! “Это — говорю — услышали меня, на небе, Дева Мария и Николай Угодник. Они приходили и помогали Богдану.” И все ему рассказала, как я всю ночь просила их. Сказала сыну, что теперь будет все хорошо.
Когда я выдавала эту информацию дочери, она успела и посмеяться, и поплакать, и сделать ауди – запись. Для чего ей это понадобилось, конечно, я даже не догадывалась. Думала, что это — простое любопытство. Погостив, моя ненаглядная дочурка улетела в свое НИИ.
Читайте вторую часть в профиле.
Рецензии и комментарии 0