Рысья маска

Сцена нулевая. Зачем я проснулась, когда мир рухнул

Однажды человечество доигралось и полностью себя уничтожило. Не осталось ни одного представителя той развитой цивилизации. Об этом говорят те просвещённые, кто  хранит память о прошлом этого мира. В научных кругах до сих пор ведутся споры, что именно случилось с предшественниками. Была ли это искусственно созданная болезнь, применённая в качестве биологической атаки, химическое ли оружие, ядерное ли, до конца никто не знает, но неоспоримый факт заключается в том, что люди вымерли. В качестве напоминания о них остались только руины и горы мусора. Когда отгремели все ядерные реакторы, вышедшие из строя без присмотра специалистов, сгнили железные мосты, когда рухнул последний небоскреб, потихоньку начали строить свои города и села новые жители планеты. 
Те, кого раньше люди не воспринимали всерьёз, использовали как неразумный скот, держали в качестве домашних игрушек и даже не думали признавать их равными себе, кого человечество называло животными и насекомыми, вдруг обрели разум. Нет, по уровню развития и интеллекта они не сравнялись с людьми, однако внешне сильно изменились и уподобились им. Многие представители новой цивилизации уменьшились или увеличились до условных двух метров роста. У них также были свои периоды древности, средневековья и нового времени, описанные в зверолетописи и изучаемые в подобных людским зверошколах. Бурными темпами прогрессировали наука, искусство, технологии. История пошла на новый виток развития очередной цивилизации с повторением ошибок, совершённых предшественниками, только вот некому теперь сказать: «Эй, да вы такие же, как мы. Идете по тому же пути! Бойтесь, мы можем так скоро встретиться в загробном мире!»
А между тем новый вид уже давным-давно превзошёл людей. Появились высокотехнологичные уникальные изобретения, к примеру аэрокамеры, которые автоматически летают за объектом и выбирают лучшие ракурсы. Таким образом, тысячи операторов остались без работы. И все чаще возникал вопрос: а были ли вообще люди?
И в этом мире, совершенно незнакомом, где больше нет никого и ничего родного или понятного мне, я проснулась после гибернации. Наверное, не стоило тогда верить обещаниям ученых, что все испытуемые окажутся в новом дивном мире, и соглашаться на эксперимент. Но как же правы они оказались по поводу «нового дивного» мира, и как же сильно расходилась действительность с моими представлениями об этом.
 
Сцена первая. Недовольный таракан

Гримерка ведущей актрисы популярного шоу «Ревизверро», показываемого по телеканалу «ПБД» [1], была ничем не примечательна. Стандартные зеркала по ГОСТ для гримерок – большие, круглые, со встроенными лампами по периметру, туалетные столики с кучей всяких косметических баночек, бутылочек и приятно пахнущих флаконов. Рядом удобный стул с высокой спинкой. Маленький диванчик у стены на фигурных ножках, драпированный белым атласом и оформленный золотой окантовкой. 
Откинувшись на спинку стула, молодая лисица подпиливала свои и без того ухоженные, изящные бежевые коготки. За этим ее и застал вошедший в гримерку продюсер — рослый медведь. Его льняной костюм отлично сочетался с бурой шерстью. Молодая лисичка Лихахи оторвалась от своих коготков и выпрямилась на стуле. Она просто не могла отвести глаз от своего любовника.

— Ты только посмотри на это, гры! — прорычал он.

Лихахи сморщила свою милою мордашку, посмотрев на высветившееся перед ней Вирт-окно [2].
— Читай-читай!
И опережая её, звучным басом начал сам:
«Уважаемая редакция «Ревизверро»! 
Пишу вам с душой, полной надежд. Мне нахамили в ресторане «Редкостный удод». Я всего лишь спросил, что они готовили дальнему столику. Я, между прочим, тоже хотел то блюдо! Попросил пригласить шеф-повара, но мне отказали, а потом начали угрожать, когда я захотел узнать, кто и какого вида этот самый шеф-повар!!! Оказалось, он носит маску! Да-да! Самую настоящую! Это так негигиенично — работать в карнавальной маске. И снять ее отказались!!! Я брезгливый, не хочу, чтобы мне готовил какой-нибудь жук или, того хуже, рептилия! Дорогая редакция, прошу, разберитесь!!! С надеждой и уважением, таракан Грах».

— Фыр, но это же от таракана [3]! Не хочу с ними работать! — как только медведь прекратил читать, капризным голосом протянула лисица.

— Не фыркай, гры, отказаться мы не можем. Представляешь, какой скандал нам устроят. Чтоб их люди пожрали, эту древнюю расу, — сурово напомнил продюсер.

— Но, фыр, Мишенька, он же мерзкий! — с капризной ноткой проговорила ведущая шоу «Резозверо».

— И слышать ничего не хочу! Я с тобой сплю, но это не означает, что ты теперь можешь вытворять что захочешь. Не поедешь ты — отправлю другую лису! — проговорил он, все также сурово взирая сверху вниз.

Красотка надула губки, но смирилась. Ей грех было жаловаться. Она — ведущая популярного шоу, продюсер в любовниках. Да и медведь же другой вид, а значит, нежелательных деток не будет [4].

— Хорошо, фыр, Клер, — покорно ответила лисичка.

—  Вот и умничка, — одобрил продюсер.

Медведь наклонился и поцеловал её пухлые губки. Он всегда так ее благодарил и поощрял за хорошее поведение, и молодой лисичке этого вполне хватало.

Примечания:

1. Последний будний день.

2. Висящие в воздухе экраны компьютеров.
3.Принято считать, что самая древняя раса из всех ныне существующих — это тараканы. Ученые говорят, что те даже успели застать последних человеков и от них получить свою мудрость. Все разделения на виды сейчас — это не что иное, как наследие древних Подпольских тараканов, живших за пять тысяч лет до нашей эры. Но от этого они менее приятными не делаются. 
4. Как известно, при соитии разных видов потомства не бывает. А если такое возможно, то ученые выставляют огромный счет за роды и последующую реабилитацию.

Сцена вторая. Назло близким

Вновь на маленькой кухне, в квартире хрущевской застройки сидят трое: тучная женщина с черными длинными волосами, мужчина, её ровесник, высокий и такой же объемный, как дама, с забавными усами. Рядом с ними молодая, чуть старше двадцати лет, стройная девушка, похожая на обоих. Русоволосая в папу с голубыми мамиными глазами и… Немного пышными формами
Лишь с опозданием приходит снова осознание, что это наша кухня, и тогда уже перестаю видеть всё со стороны.
— Ты ещё совсем глупое дитя. Вот почему ты не хочешь меня слушать? Нет бы, как нормальные девушки твоих лет, найти себе парня. Порадовала бы меня уже внуками. Ты же понимаешь, что это все ерунда? — хмуря брови, тучная женщина жестикулировала руками. Мама всегда так делала, когда читала мне нотации. Только сейчас замечаю, что её волосы у висков уже с проседью.
Я, замявшись на пару секунд, открыла рот, чтобы ответить, но меня перебил папа:
— Может, хватит уже? Давайте просто попьем чай?
Перевожу на него взгляд и понимаю, он тоже уже седеет. Почему я раньше этого не замечала? Или не хотела?
Хотела сказать им как люблю их и скучаю, но сон так же двигался по своему сценарию, не спрашивая моего разрешения. Вот так всегда, то ты осознаешь, что сон — это сон и вроде можешь им управлять, а потом разом забываешь.
Почему они не могли меня подержать? Делясь своими планами хотелось поддержки, а не нотаций.   Запив незаслуженную обиду чаем и ничего не сказав, я вышла из комнаты. Из родительской квартиры. И, как и хотела, записалась на участие в эксперименте с заморозкой людей на год…
Я проснулась. И минуту давилась беззвучными слезами.
Наверное, именно тогда мир рухнул. Перестал существовать. Перестало существовать человечество, а с ним все, что было мне дорого. Ну почему я тогда просто не «угукнула» как всегда? Мне ведь это ничего не стоило! Почему не пропустила обиду мимо ушей? А может, было бы ещё лучше согласиться с упрёком? Но точно не уходить вот так! И точно не стоило записываться на этот опыт. Как там было: «Вы поможете вступить человечеству в новую эру». И где сейчас это человечество?
Почему вместо того, чтобы проснуться через год, я пробудилась спустя тысячелетия!
— Александра, уд-уд, вы проснулись? Есть срочный разговор. Буду ждать в гостиной, — раздался из-за дверей гортанный голос моего начальника Удода — Утора Реха.
— Угу. Сейчас выйду! — немного хрипло то ли ото сна, то ли от слез ответила я. Хорошо, ещё не всхлипнула. Это был бы позор!
Встав, начала свой ежеутренний ритуал: сначала надеть водолазку с высоким горлом, потом платок, забинтовать руки, ноги, лицо и — последний штрих — нацепить маску. Ах! Чёрт! Чуть опять не забыла побрызгать на себя специальным составом. У зверей замечательный нюх, но этот раствор отлично маскирует мой запах. Я готова.
В голове пронеслись другие воспоминания.
— Держи и никогда не снимай за пределами комнаты. Ты же осознаешь, что никто не должен знать, что ты человек? — говорил Утор Реха, подавая мне вещи. — Я по доброте душевной беру тебя на кухню! Цени!
Да, именно так после моего пробуждения когда-то он нашел меня. Накормил, обогрел и дал работу. Я ему очень за это благодарна.
Оглядела перед выходом комнату. Это громко сказано, коморку не больше двух метров в ширину и в длину. Узкая кровать, маленький комодик и небольшой письменный стол. Несколько книжек по которым я училась писать читать и говорить по местному языку. Ничего не изменилось за последний год.
Крутанула ручку двери и вышла из своего маленького убежища. Что же день грядущий принесет?

Сцена третья. Кухня кафе «Редкостный удод»

Гостевой зал кафе «Редкостный удод» можно назвать самым обычным местом. Интерьер в нем был выполнен в псевдоптичьем стиле. Древесные цвета отделки стен, оттенки молодой листвы в тканях. Стулья, стилизованные под насесты, и маленькие столики на двух персон, сплетённые из плотных прутьев, что наводило на размышления: а не из гнезд ли они были сделаны. А вот кухня совсем непримечательная и оборудована уже в «человеческом» стиле. Обычные кафельные полы, электрические плиты и железные, блестящие столешницы.

Пик клиентов уже прошёл, и повара спокойно попивают чай, слушая радио:

— Вот говорите, ничего такого нет в том, что птицы продают неоплодотворённые, рар, яйца в пищевую промышленность. Вы только вдумайтесь: рождаемость, рар, птиц падает, а они яйца распродают. Может, надо подумать, почему они не оплодотворены? Да поймите, это нужно рассматривать так же, как продажу, рар, родителями из бедных районов, рар, травоядных[1] своих детей хищникам!!! — громко доказывал лев Лейн, министр рождаемости, все больше и больше повышая голос на оппонента, защитника прав малых народов, совсем заглушив того.

— Выруби эту чушь, го! — строго сказал уже немолодой олень Лес, давно уже переставший носить рога [1]. — И так понятно, к чему ведут. Рожайте больше, а денег с людей спросите.

Молодой поварёнок — мышонок Мик, не достигший еще обычного полуметра роста, свойственного его виду, шустро переключил на праздничный концерт по поводу дня подписания пакта о том, что Хищники не едят Растительноядных.

Кролик Крош, все это время стоявший в отдалении от остальных, облегченно выдохнул. Кафе «Редкостный удод» никогда не пользовалось особым спросом у посетителей, но сказать, что заведение было совсем убыточным, нельзя. Это и насторожило полицию. Было решено отправить молодого сотрудника туда.

Его послали разузнать, не готовят ли тут мясо редких неразумных животных. А такие темы сильно действовали ему на нервы.

Крош устроился в полицию совсем недавно, и это, можно сказать, его дебютное задание. Он воодушевлен как никогда до этого, но как же трясётся его хвост.

Кролик ещё раз оглядел всех собравшихся и место. Кухня условно делилась на четыре цеха: холодный, горячий, заготовочный и пекарню. Лес, отвечающий за горячие и холодные блюда, мышонок, отвечающий за чистку овощей и мытье полов, и другие полезные, но маленькие, как он сам, вещи, например заготовки.

Тут только не хватает шеф-повара, странного зверя, от которого вечно несет чем-то непонятным и почему-то никогда не снимающего маску. Если кто на этой кухне и готовит мясо, то только он! Ведь только этот зверь делает блюда на отдельной от них кухне, в которую нельзя заходить. Жаль, что пока все попытки сблизиться провальные.

Размышления кролика прервал хозяин ресторана. Жуликоватый с виду удод.

— Внимание! Сегодня приедет съемочная группа «Ревизверро», просьба навести как можно больше хаоса, беспорядка, уд-уд. Хамить группе и не допускать снимать кухню Рысьей маски и ее саму, уд-уд. Иначе уволю всех и выдам такую характеристику, что никуда вас больше не возьмут, уд-уд. Всем все ясно? — сообщил как всегда надменно Удод. Крошу он никогда не нравился. Мерзкий, скользкий тип.

Получив кивки согласия персонала, удод удалился. До кролика дошли разговоры:

— Слушай, как думаешь, пи, что же все-таки на той кухне? — с надеждой и предвкушением в голосе спросил мышонок.

— Пацан, скажу так, меньше знаешь — крепче спишь. Но думается, все дело в дорогой нашей Рысьей маске. Могу побиться об заклад — она чем-то больна. Не заразным, но боюсь, такую правду о шеф-поваре этого кафе никто-никто не хотел бы знать. Лишай тот же. Го-о.
Примечания:
1. Слово имеет расистский оттенок. Толерантно говорить «Растительноядные».
2. По требованию СанПиН. Представителям видов, у которых принято носить рога, следует их спиливать. Остальным надлежит как следует прятать перья и шерсть под шапочками или косынками.

Сцена четвертая. Кипяток 

На маленькой кухне без окон с еле работающей вытяжкой жарко, душно и влажно. Самая настоящая баня. Но даже так я опасалась снять маску. Только разбинтовала руки.
Кухня наполнена кучей звуков: шипением воды из крана, бульканьем в кастрюле с супом, жужжанием и гудением вытяжки, одиноким стуком ножа по доске.
Но при этом тут тихо. Очень тихо. Я когда-то считала себя интровертом, но работая последний год на этой закрытой ото всех кухне… Я поняла, что мне не хватает общения. Простой болтовни. Коллеги меня сторонятся, и разговор происходит только на рабочие темы. Про босса вообще молчу. Он-то точно не будет вести со мной пустой разговор, даже когда я выхожу на Главную кухню послушать радио или попить чай через трубочку (маску снимать нельзя). Есть приходится же в этой конуре. Для еды маску не снимешь и не приподнимешь, иначе все могут заметить подбородок, и губы, и отсутствие хищных клыков или зубов, свойственных растительноядным.
Просила не раз дать и мне радио, но ответ босс всегда однозначный:
— На тебя денег нет. Твое содержание дома и на работе и так влетает в копейку. Радуйся тому, что есть!
— Но разве я не могу хотя бы работать со всеми, они же хорошие, особенно Крош. Если им объяснить, они, наверное, поймут, — я даже сложила в молитвенном жесте руки, почти падая на колени перед удодом.
— Нет. Ты работаешь с мясом, а они растительноядные. По конвенции прав мы не имеем права разрешать готовить при них мясо.
Погруженная в свои мысли, я невольно задела кастрюлю с кипятком.
Несколько крупных капель попали за маску и на одежду. Не думая, я начала быстро все с себя снимать.
В эту минуту произошли две вещи: вошел удод, а за ним камера.
— Александра, я принес продукт на специальный…
Но босс быстро осекся, посмотрел на меня, на объектив. Положил продукты на стол. Схватив резким движением камеру, развернул ее обратно на большую кухню.
— До конца дня не выходи! А после сразу в свою комнату. Позже у нас будет важный разговор, — сказал он строго и вышел.
Понятно. У меня проблемы. В прошлый раз, когда я была замечена без маски, в качестве наказания голодала неделю, и меня отлупили хворостиной по ногам.
 Хотела сесть на пол и расплакаться. Как в детстве, когда делаешь что-то, но ничего не выходит.
Но слезы потекли другие. Злые. Зачем мне это терпеть? Хватит. Тогда я совершено ничего не знала о мире, сейчас, конечно, не многим больше. Но сколько мне ещё терпеть такое отношение? Как говорят на курсах выхода из сложных ситуаций:
«Жертва сама должна начать действовать, чтобы спастись».
Сегодня всё выскажу удоду. А что потом? Потом будет то, что будет.

Сцена пятая. Осторожно, люди!

Лисица Лихахи стучала задумчиво когтем по столику, сидя у себя в гримёрке. И медленно пересматривала отснятые аэрокамерой кадры. Где-то на середине шоу камера улетела от неё. Либо это был баг, или она смогла заснять что-то более интересное. И хотя, скорее всего, перед тем, как её вернуть, удод постарался стереть лишнее, что-то могло остаться.
Так же лисичка краем уха для фона слушала телеканал «Первый Наш».
— Так вы уверяете, что вам удалось, иго, найти людей? Живых людей! Но они же не существуют, это же всё сказки, иго, для маленьких несмышленых зверенышей! — голос раскатистый и в то же время вкрадчивый. Он явно ставил под сомнение вышесказанное.
Лисица удивленно обернулась. На экране даже для лошади полноватый ведущий вел диалог с ученого вида филином.
«Это точно «Первый Наш»? Теория заговора, как с «Рен-Рык-ты»», — вскользь промелькнула у неё мысль.
Лихахи продолжила пролистывать отснятое и увидела лицо зверя в маске. Жуткая смесь свиньи и обезьяны. Голая кожа без вытянутого носа. Он, конечно, есть, но маленький, похожий на птичий — это точно не клюв! Рот ниже и совсем без клыков или больших жевательных зубов! Что это за мерзкое создание?!
— Нет, теперь мы с полной уверенностью можем сказать, что, ух, люди были. Незадолго до их исчезновения учёные проводили эксперименты по заморозке. И о чудо, спустя тысячелетия мы смогли их найти! Правда, некоторые разморозились и ушли до того, как мы успели им помочь. Мы официально, ух, сообщаем: все, кто владеет хоть какой-нибудь информацией, дайте нам знать! Люди не зло! Но они жили в других условиях и с пониманием, что если они попали к зломыслящим зверям, то благодаря своим знаниям могут непроизвольно причинить, ух, вред окружающим. За любую информацию мы щедро заплатим, — поставленным голосом ректора института убеждал с экрана филин.
 «Это и есть, что ли, человек? Какой-то он жалкий!»
Сначала Лихахи не могла поверить в увиденное.
Но потом со свойственной ей цепкостью на сенсации она позвонила своему медвежонку:
— Клер, у меня замечательная, фыр, новость! В том кафе, куда я сегодня ходила, под маской рыси — Человек!.. Надо срочно снять репортаж. Рейтинги взлетят до небес!
— Где ты сейчас, лисенок? — ласково пророкотал тот в трубку.
У Лихахи от такого ласкового обращения на мордочке расплылась детская улыбка. Он еще никогда настолько ласково к ней не обращался.
Через полчаса пришел сам продюсер.
— Молодец, моя лисичка, — произнес вошедший медведь и достал пистолет.

Сцена шестая. Любопытной Варваре…

Я наматывала круги, не решаясь идти говорить. Нет, одно дело — решить про себя. Другое — сделать.
Фух.
Да. Надо это сделать. Сейчас или никогда. И глянув перед выходом из комнаты в зеркало, убедилась, что одета подобающе.
Я еще точно не знаю, что сказать, но на месте решу.
Прохожу холл, поднимаюсь по лестнице и приближаюсь к двери босса. Да какой, к чертям, босс. Так, птица, спасшая меня.
И замираю. Там он уже не один. Замешкавшись, задержалась у двери, раздумывая, заходить, уйти или подождать, когда освободится? Слышу громкий разговор:
— А-ра-ра-ра, ну ты сегодня и облажался! — смеялся за дверью неизвестный мне зверь. Точнее, я его не знала, а не то, что он неизвестного вида. — Но ты поговори с этой человечкой, из-за её косяка мне пришлось убить свою любовницу. Теперь и ведущую новую искать надо, и новую самку соблазнять. Это так муторно. Слушай, она лисицу не умеет готовить?
— Прости-прости, я с ней проведу беседу. Маска на ней гореть будет — не снимет. Не знаю насчет лис, но она рассказывала, что лягушек ели и много птиц… Особенно куриц.
— Хорошо. Посмотрю, чего можно найти. К слову, вот только послушай: сегодня был в этих Хлевах, приехал купить пару личинок овечьих. Подходит вся такая расфуфыренная, пузо дальше неё, и воняет перегарищем. И ведет свою личинку. Отдает мне ребенка и так: «Этот дядя хороший, у него больше еды. А у нас еды мало. Прости маму». Так слушай самое ржачное. Она как увидела деньги, схватила и пошла в первый же магазин покупать водки. А-ха-ха, вот это бизнес. Вот именно эти травники живут по принципу «ни че, ещё родим». Но нам-то от этого лучше, чем их больше и чем они тупее и беспринципнее, тем легче найти мяска. Верно говорю? — зверь расхохотался, как над очень смешной шуткой.
Если первые услышанные слова меня просто ошарашили, то последние долго не могли дойти до сознания.
Так это было мясо разумных видов?
Стало как-то холодно. Словно душа ушла из тела. Руки зачесались. Будто кровь невинных начала разъедать кожу. Хотя и крови-то особо не было в том мясе.
Меня замутило, на подгибающихся ногах, на пределах сил я тихо побрела обратно к своей комнате, к туалету. Стоило только добраться до него, как меня вырвало.
Что это все было? Когда жуликоватый, жадный босс стал монстром, для наживы убивающим представителей других видов?
Что делать? Не помню, как добралась до комнаты, рухнула на постель и отрубилась.

***
Та же кухня в нашей квартире. Только мы больше не пьем чай. Мама сидит и внимательно на меня смотрит.
— Я же говорила. Ничего ты не можешь! Мне стыдно за тебя. Господи, воспитала монстра, — в ее голосе слышится только горечь.
— Но я же ничего не знала! — зачем-то я пытаюсь нервно оправдаться. Но звучит жалко. Как в детстве, когда оправдываешься и заведомо знаешь, что ничего это не изменит.
— Не знала, не знала, но должна хоть что-то сделать! Или если матери сами детей продают, то и хрен с ним!
Я подскочила на кровати. Кому-то надо сообщить, что тут происходит. Но кому, они могут все быть заодно.
Точно!
Где же оно было…
Вот оно. Я достала небольшую записку с номером Кроша и, взяв рабочий телебраслет [1], быстро набрала номер. Если кто и поможет, то только он. Только он был бескорыстно добр ко мне. Пусть будет, что будет. Но нельзя все это пустить на самотек!

Примечания:
1.    Браслет с функциями смартфона. Только вместо сенсорного экрана Вирт-окно.

Сцена заключительная. Меланхолия
Продюсер «Ревизверро» прохаживается вдоль клеток у себя в подвале. Запах стоит смрадный от нечистот и крови. Он держит в руках блокнот и делает заметки.
Тут весь сегодняшний улов.
«Так, зайчишка Роли. Этот серый волк как раз любит таких милых, невинных. И личико смазливое», — скользило в голове вместе со взглядом по детям за прутьями. Делает пометку.
 «Этот страшный, на мясо...» — мысль оборвал позвонивший телефон.
— Клер, уд-уд, беда, уд-уд! — кричал в трубку его напарник. — Алек… Бес ее побери, человечка сбежала!
Вместе с последним словом спецназ выбил дверь.
. ***
Я позвонила моему коллеге кролику, после чего встретилась с ним и открыла правду. Всю правду! Но его это даже не сильно шокировало.
Бл*, смешно не могу, пока я боялась нос высунуть, оказывается, ученые уже искали меня. Людей. И совсем не собирались пустить нас на органы и опыты. Мы им были больше интересны как носители знаний.
Меня перевезли в, можно сказать, санаторий. Небольшой научный центр за пределами города. В лесу. Нам, найденным людям, дали полную свободу в пределах учреждения. Вроде даже обещали после полного обучения и изучения обычаев нас отпустить.
Людей оказалось всего двадцать три. Найденных капсул — пятьдесят. Три из них были сломаны, два представителя человечества умерли при разморозке. Десять покончили с собой после пробуждении. Еще десять, как и я, где-то бродят и скрываются. Эти капсулы были пусты. Двое уже выпущены в мир. Сказали, они закончили адаптацию. Их познакомили с законами и обычаями этого мира и, разумеется, обучили языку как письменному, так и устному.
Наверное, я сейчас счастлива, после попадания сюда пребываю в прострации, хочется только гулять и подставлять лицо солнцу, ветру, дождю и просто жить.
***
Филин в халате не то доктора, не то ученого внимательно смотрел с крыльца на вновь прибывшего человека. Бледная, исхудавшая особь женского пола с темными следами в местах, где бинты слишком натирали.
Она бесцельно и бездумно слонялась по парку. Ничего удивительного — такой стресс перенести, до сих пор в состоянии шока.
«И все же наши опасения были обоснованы, не зная законов и нравов нового мира, люди волей-неволей оказываются втянутыми во что-то плохое. Сколько же вреда они могут причинить своими знаниями! Хотя, думается, мы их уже давно превзошли, а тут всё равно остается, чем удивить. Жалко, что проживут люди всего пару поколений. Капсул больше нет, а чтобы была стабильная раса без вырождения, надо хотя бы семь тысяч», — печально размышлял филин.