Котонавт

Языки разрослись. Заняли всё пространство от пола до потолка. Треск разрываемой ткани и хлопки в ладоши заполнили слух кота. От треска он жмурился, вжимал голову. Вздрагивал от громких шлепков.

Он зажмурился потому что не хотел смотреть в лицо смерти, в злобной ярости рвавшей на себе хитон. С каждой секундой он всё больше впадал в сингулярность, предлагавшую освобождение от боли и страха.

Едкий жар невозможно вдохнуть. Он вгрызается в слизистую носа, запирает дыхание.

Кот нашел спасение в собственном теле, свернувшись клубком, уткнувшись носом в брюхо, наложив лапы поверх ушей. Как бы еще и придавливая.

В области живота еще был воздух. Кот с возрастающим трудом находил его в густой шерсти и жадно вдыхал с запахом горящего пластика. Стена к которой он жался и такой же металлический пол накалялись.

***

Странное это ощущение конца. В нижней амплитуде жизнеспособности в апогее непригодных для выживания условий вместе с ужасом ты чувствуешь любопытство. Ожидаешь чего-то необыкновенного, словно и правда уверен, что будет какое-то потом. И чем сильнее уверен, тем дольше сопротивляешься. В этом и есть парадокс жизни — готовность отказаться от величайшей тайны, ради дальнейшего прозябания.

***

Он еще не загорелся, но дышать уже нечем. Острый воздух с душком опаленной шерсти не пропихивался в легкие ни через нос ни через рот. Дыхательные пути забились клубами гари и заклинили. По телу «дымившему» испарением пота прошла судорожная волна. Затем вторая. БОльшая от первой. И в этом мире кота не стало. Его «я» самозабвенно погрузилось в видения.

***

— Кто там? — не открывая глаз, он отозвался на стук.

— Нужно перекрыть кислород. — ответили из-за двери.

— Это же не надолго. — бережно сохраняя остатки сна, он думал как ему поступить. — Слесарь сделает что положено и тут же уйдет.

— Хотя бы щель между век. Хоть бы один глаз приоткрыть. Это даже щелочкой не назовешь. — почти вслепую он покинул кресло, поплелся открывать. — Жарко… Свет слишком яркий…

— Прорвались?.. Нашли вентиль?.. Перекрывай! Стой! Здесь какое-то существо… А?.. Не слышу!.. Алле!.. Вроде шевелится!.. Стена огня!.. Нет!.. Я попробую… Ждите… — услышал он на пол пути к цели.

— Что это? — замер он. Нечаянно схлопнулись веки. И будто склеились. — Что это?!

И тут он ощутил влагу, облепившую, словно мокрая простыня в жару. Но вместо облегчения вспомнилось состояние, которое переживал, когда дети столкнули его в бассейн.

***

Он тянул голову вверх и отчаянно молотил конечностями. Повсюду вода, но где-то вверху есть воздух. Воздух — вода. Жизнь — смерть. Реальности перемешивались.

— Вот я вам! Зачем в воду бросили?! — возмутилась женщина, выловившая котенка.

***

Он тяжело разлепил ресницы. Человек в серебристом скафандре с черным стеклом шлемофона наставлял на него раструб огнетушителя.

***

— Кто это?!

— Кошка или кот. Никогда не видел кошек из рукава Ориона? Их завезли на Землю, когда там вымерли свои кошачьи.

— Я никогда не был на Земле, ты же знаешь.

— Прости, забыл…

— Не издевайся.

— Ну, прости прости…

***

Кот очнулся в темноте и в неведении о том, где находится. Услышал голоса людей и понял, что слава богу не умер. И никакой опасности вроде бы не намечалось. Голоса слышались возбужденными. Но возбуждение фоновое, повседневное. Вполне адекватный стресс на издержки профессии.

— А что с телом бабушки? — подумалось коту и тут же. — Зачем они спасли меня? Чтобы посадить в темницу?

***

— Вообще-то, вообще-то, считается что эти кошки разумные существа. Когда-то это была раса. Но после гибели их мира, получив приют на Земле, они взяли на себя роль земных кошек, поменяв голодное прозябание на полный пансион. Они могли бы существовать как отдельная цивилизация, но при контактах с людьми, их принимали за местное животное и не считались всерьез. Животные назывались кошки. Вникнув в суть дела инопланетяне притворились домашними питомцами.

— Не хило. Значит, они понимают, о чем мы говорим?

— Неизвестно, хотя вряд ли, даже если они не деградировали, то всё равно не знают нашего языка.

— Но они могли его изучить за это время. Сколько они прожили на Земле?

— Пару столетий. Ну, в общем, ты прав. И с гиганский хр, мы это узнаем. А они только мяукают.

— Ясно.

***

От слов напомнивших, что он существо разумное, кот почувствовал себя лучше. Согрелся душевно. Что-то яркое мелькнуло перед глазами, то ли вспышка света, то ли счастливый сон.

Череда вспышек между темнотой бодрствования. А в темноте роились мысли осознанные. Он просто лежал и думал, пока ни проснулся голод.

Кот выпустил когти. Черная ткань в миг изошла на лохмотья. За пару мгновений перед этим из прозрачного пластика коробка с дырочками развалилась на отдельные полосы.

***

С железного потолка мутно светил плафон. Его круглая желтизна ассоциировалась с копотью. Кот огляделся. Склад не склад. КладовАя. Не слишком просторное помещение, к тому же забитое вещами. Узкий проход по середине, где и стояла коробка.

— И что дальше, говорить он не умеет? А вести себя по человечески сможет? Что ему теперь делать? Верить что кто-то придет или разорвать дверь? Наверное, сперва надо легонечко поскрести. Вдруг услышат.

— Еще немножко подожду и поскребу. Должны же люди позаботиться о беспомощном существе… — Так что же всё-таки с бабушкой?

***

Дверь открылась. Вошел человек в белом комбинезоне с нашивками на рукавах и на груди, и с мисками в руках. Просто тело. Орионцы не различали людей по лицам. Лишь выборочно, считая достаточным воспринимать по возрасту, полу и по выполняемой функции. По их отношению к ним.

Человек поставил миски на пол. Белый комбинезон не блистал свежестью. Но и не омрачался грязью. Просто поношен и застиран. Потертые на краях рукава не прикрывали худых с большими шишками запястий.

Пластиковые миски, тоже старые. Ну не единственное же он животное, которое эти люди спасли. Что же ему все новое дадут? Главное, чистое чтоб. А еще лучше, если еда вкусная! После этой мысли кот уже не думал как человек. Чрезвычайно проголодавшись, по-видимому из-за стресса, он ел как доисторический монстр.

Кот с усердием поглощал обычный кошачий корм со вкусом кролика и кошачьей травки, а пожилой спасатель осматривал произведенные разрушения.

— Эт кто сделал? — спросил он и повернул взгляд на кота, словно ждал вразумительного ответа.

Кот, хоть и соблюдал кошачий вид, но чувствовал себя виноватым. Всегда у него так, чуть что сразу паника. Надо было подождать еще. Так ведь и знал! Просто когда он голоден…

— Не стоит впадать в человеческое. — оборвал себя кот. — Не нужно оправдываться.

— Я тебя спрашиваю или нет, эт кто сделал?!

Не дождавшись, иной реакции, кроме чавканья, астронавт махнул рукой, стал осматривать полки:

— А где у нас мешки для мусора?

Открылся шлюз. Заглянул другой человек. Улыбаясь, молодой мужчина, спросил коллегу:

— С кем разговариваешь? Охо! — воскликнул он, увидев расцветшую коробку. — Кто ж такое исделал? — Подумав, добавил. — Кот. А больше некому. И как я забыл! У них ж алмазные когти и силища! Потом глянем на камере. Не дай, разворотит корабль. Чё ж делать-то с котом?

— В наручники его и доложить начальству, пока не разворотил.

— Наручники?! Ты смеешься?! Что ему те железки! Тут алмаз на алмаз надо. Ихний на ихний. У них он особо твердый! Та и доложил уже. — молодой человек переступил высокий порог, сел на него, глядя в камеру в противоположном углу слева, помахал рукой, закурил настоящую сигарету.

— Что про кота сказал? — спросил уборщик складывая мусор в черный мешок.

— Что на месте найден живой орианский кот. А начальство думаешь помни, что за кот такой?

— Еще раз доложи, скажи, новая информация. Типа осмотр животного произведен. Установлено, что похожее на кота существо с четырьмя ушами, представляет угрозу.

— Какую угрозу! Не смеши! Не представляли и запредставляли?!

— Мало ли. Типа бешеный попался. Ты ведь доложил о причине возгорания?

— В общих чертах в общем-то… Возгорание произошло по причине разрушения неустановленного происхождения.

— А это дополнение, типа как было.

— А как было?

— Кот разодрал!

— А чё, точно! Старик, ты у нас голова!

Дверь с коротким смешком захлопнулась. Плохо растоптанный окурок дымил.

— Я гений. — хмыкнула голова на дверь. — Не смотри, что уборщик. — а это уже коту.

***

— Да вы не переживайте пожалуйста, не буду я драть, это я только с бабушкой позволял. Да и-то не часто. Признаться, тенденция в сторону участившихся случаев была. Но, в конце концов, я бы обуздал инстинкты, да и бабушка устала за ремонт платить. Пора было прекращать безобразничать, и помимо титановой плиты в коридоре, когти не распускать. — закончив оправдательный монолог, вылизывая посуду, кот думал дальше. — Бабушка, как говорится, определилась. Пристала к последнему бережку-у… А что будет со мной? Приют для бездомных Орианцев? Только не на алмазную ферму!

В пустую миску капнули слезы. Страшилками об алмазных фермах их пугали с детства. Мол, веди себя хорошо в человеческой семье, а то сдадут на котоферму, где каждые полгода таким как ты ампутируют драгоценную часть когтей. Алмазные кончики отрастали ровно за шесть месяцев. Зато кормят как на убой всегда! Ведь всё зависит от питания — и прочность и караты. И операция безболезненная. В костяной части когтя нет нервных окончаний.

— Они сами виноваты! Нельзя разумное существо в клетку сажать! И накрывать тряпкой нельзя! Это просто двойное преступление лишать доступа к свету! Здесь допустимо и вселенское возмущение! С самыми…

— Не наелся котик? — благодушествовал мужчина в ответ на жадные глаза кота. — Терпи до вечера. А как ты думал. Два раза в день. Больше не положено. Вода пожалуйста, сколько хочешь. И то…

— Значит, все таки жив. Опять полуголодное существование. — погрустнело коту, рассчитывавшему на добавку.

Это была вторая его встреча с человеком, после того как не стало бабушки. Как его принесли сюда он не помнил, уразумев, что его снова выловили, на этот раз из огня, он тут же отключился.

***

Ни ферма, ни приют. Кот выбрал своим новым домом служебное судно. Откуда столько наглости не ясно. Сработало само. Ощущение, словно бежал и вдруг остановился на краю обрыва. С одной стороны так. С другой, некий внутренний распорядитель отдал приказ:

— Хоть под шкаф залезь, но останься!

***

Чтобы тебя приняли, пусть и не с распростертыми объятьями, но как полноправного члена команды нужен подвиг. Или проявить себя в чем-то полезном. Чего не может никто другой. Чтобы еще и кормили за это. Жаль мышей в красную книгу занесли как исчезающий вид. Не, мыши всё-таки мерзость. А в чем тогда? В чем?! Соображать надо быстрее. Неизвестно когда выгрузят. Поди завтра уже. А там кто знает, могут и сегодня…

***

Буквально через пару часов прогремело новое задание. Народ забегал. Скафандры. Огнетушители. Громкоговоритель надрывался под громкий аккомпанемент топающих ног.

Внимания на кота не обращали. Да, он и сам прижался к стене какого-то коридора, а то эти на рефлексах все, под ноги не смотрят, затопчут. Или не дай бог кто-нибудь споткнется об него, высадят на первой же остановке. Так думал кот ошарашенный и взлохмаченный.

***

Больше его не запирали, и тем более не принуждали сидеть в темноте. Он свободно ходил по палубам, пользуясь тем, что из-за него и для него проходные шлюзы держали открытыми. Корабль двухпалубный. Верхняя — «людская». Нижняя — специализированная. Склад, где он очнулся там же внизу.

Звездолет как звездолет. Белый пластик. Серебристый металл. Коридоры. Помещения. Рубка необычно просторная, правда. Много мигающих лампочек. Кресла. Пульты. Следящие за экранами и снующие туда сюда пилоты. Лобовое стекло, ну, просто огромное, черное в крапинках звезд.

И все гудит и чем-то знакомым пахнет. Бабушкой? Скорее космосом. Просто бабушка была космическая.

***

Спасательная команда в кают компании. Режутся в настольные игры. Пьют безалкогольные напитки. Парят электронные сигары и сигариллы. Тут те, кто на дежурстве. Часть отсыпается, после двенадцатичасовой вахты.

Хорошая работа спасателем. Ну и что, что рисковая. Когда еще этот риск. Целый день можно дурака провалять и всё равно покормят.

За два часа он обошел весь корабль, пока наконец ни осел в кают компании.

И вдруг громкоговоритель:

— Расчетам приготовиться! Через пять минут прыгаем! Начинаю отсчет…
И все бросились вон. Бросился и кот, сам не зная куда. За всеми.

***

На космической «заправке» случилась утечка топлива. Возник пожар. Собственными силами не обошлись. Вызвали спасателей.

Заправочная станция оказалась крайней точкой освоенного пространства. Дальше лежала «нехоженая» территория. Жуткая надо сказать. Четыре миллиарда лет назад, не так давно по космическим меркам, произошло здесь столкновение чудовищных по размерам галактик. Дисковые галактики как-то так неудачно сошлись и общего диска не получилось, зато образовалось гигантское шаровое скопление с черной дырой в центре и много много «космического дыма». Газовые выбросы, растянувшись на тысячи тысяч световых лет, скрывали в себе активное звездообразование. Темные облака кипели нестабильными молодыми звездами. Синими гигантами. Ослепительными и разгоряченными до крайности. Словно глаза чудовищ посверкивали они из туманностей самых фантастических форм.

Эти туманности и были чудовища. В любой момент могла взорваться какая-нибудь звезда. Но скорее всего первой рванет злополучная станция. Тушить или эвакуировать? И то и другое. Эвакуировать и попутно тушить.

Если здесь хоть что-нибудь бахнет, а эстафету подхватит напичканный в облаках водород, то это будет что-то вроде того самого Большого Взрыва. Зрелище конечно грандиозное, но и красиво умереть не хоца.

***

Прыжок длившийся мгновение прошел незаметно. Гравитационные установки не давали никаких ощущений ни перегрузки ни вибрации и ничего визуального не возникало, типа, бесконечных цветных линий. Не было в этом романтики, не то что на бабушкином кораблике.

Движки на гражданских судах кормились антивеществом, а не гравитацией, и хотя они превышали скорость света в разы, в относительно длительных перелетах присутствовали и красивые узоры и массаж внутренних органов.

Последний, а точнее, крайний оплот цивилизации издали выглядел зависшей в воздухе шайбой. Самая настоящая шайба для игры в хоккей, черная как и положено, только усыпанная бриллиантами.

На подлете к ней шайба перевоплотилась в глянцевого паука с рядами сверкающих глазищ, со множеством ног, длинных и коротких, толстых и тонких, торчавших в разные стороны. Волоски антенн бликуя в звездных лучах, вспыхивали как молнии.

Паук раззявил пасть центрального шлюза, откуда наподобие языка вылезло серое с черным завитком туловище дыма. Станция горела внутри. Выползавшее из пасти пламя тут же гасло.

***

Пожарные брали заправку на абордаж. С огнетушителями наперевес, разматывая длиннющие жаропрочные шланги, отвоевывая у огня территорию.

Проблема могла разрешиться быстро, будь на станции достаточно скафандров для сотрудников и посетителей, чтобы стравить кислород или возможность разом всех вывезти.

Счастливчики уже болтались по пути домой в перегруженных посудинах, как в старину в городском транспорте стоя и сидя друг на друге…

Из космической бездны выныривали, спешившие на помощь суда. По очереди садились на задымленную платформу внутри станции. Одновременно могла сесть, только пара кораблей.

Десантники выгружались, сбивали огонь практически под днищами своих звездолетов. Проливая ходы в огненных зарослях, пробивались вглубь сооружения, выводили отчаявшихся полуживых людей. Некоторых выносили на носилках. Один корабль улетал, следующий заходил на посадку.

Глядя со стороны, можно было подумать, что в разгаре космический бой. Впрочем, это и было сражение. С десяток «спасателей» кружили вокруг станции, как бы атакуя и ретируясь. Лобастые. Длинноносые. С идеальными для звездоплавания телами. Словно космические дельфины.

***

окачивая плавниками стабилизаторов, перегруженный звездолет медленно пятился к выходу. Это последний.

Корабль вышел наружу. Осталось развернуться и на полном газу, как выразился капитан, дать деру от взрывной ситуации.

***

Станция вздрогнула. Многотонная конструкция, служившая одной из опор вывеске размером со взлетную полосу надломилась и упала на полуразвернувшееся судно. Пробила верхнюю палубу, как нож яичную скорлупу.

Повезло, что она вошла посередине, не задев ни рубку, ни двигательные отсеки. Стальную ленту с названием компании оторвало и скрутило к другому многометровому столбу.

Не повезло обойтись без жертв. Место пробоя, к несчастью, оказалось многолюдным. Кают компанию, коридор и спальные кубрики локализовали, задраив отсек.

Утечки воздуха нет. Возгорания нет. Нет и тяги у работавших на полную мощность маневровых двигателей. Удерживал посторонний предмет, напрочь застрявший в корпусе.

***

Кто-то увидел в иллюминатор как нечто огромное падает прямо на них. Закричал об опасности. Станция находилась со стороны кают компании и хорошо просматривалась в иллюминаторы. Но лишь некоторые из погорельцев, сидевшие повсюду, где только приткнулись, повскакивали. Попытались отбежать. Большинство не поверило в настигшую катастрофу. Ну как, они ведь уже выдохнули, а тут.

Во время сотрясшего посудину удара стоявшие и сидевшие попадали. Грохот и скрежет внутри корабля были поистине космическими, в отличие от самого космоса, где все происходило беззвучно.

Упавшая опора разрушила обе стены кают компании внешнюю защищавшую от космоса и внутреннюю отгораживавшую от коридора. Так же и с одной из кают. Громоздкая и холодная лежала опора на полу, вытянувшись поперек всего корабля. Кстати, и в коридоре и в кубрике народу битком.

***

Грохот и скрежет были космические, в отличие от космоса, где все делается бесшумно. Где ничто не горит кроме источника огня. Где обжигают лишь звезды, а остальное мертвая, насквОзь ледяная материя: камни, пыль, газ.

Однако, местами вселенная разогрета и до десяти миллионов градусов. Так называемые области первозданной плазмы, где горят камни и атомы. Вещество вечности. Прото всего.

И не последнюю роль в разогреве кластеров играют газы, возбуждаемые водородом. Отдельные туманности, словно печи. В них пылает вечный огонь. Неугасимое пламя жизни.

***

Словно освобождаясь из опостылевшего заточения, воздух рванул в широкую расщелину пролегавшую через всю крышу и стены, попутно вышвыривая в черноту космоса не успевавших даже пикнуть людей.

Но щель оказалась недостаточно просторной, чтобы сразу десятки тел свободно проскочили сквозь нее. По всему разлому возникло что-то вроде кучи малы, плотно закупорившей его. Это спасло многих.

А иные счастливчики отлеплялись от космического пылесоса. Но никто не рискнул помочь другим притянутым сделать тоже самое…

***

Какая смерть хуже замерзнуть в вакууме или быть раздавленным металлической глыбой?

Воспользовавшись заминкой с утечкой воздуха, спасатели выводили людей в следующий отсек и дальше в зал управления. Особой задачей стало вытащить придавленных железякой пассажиров, еще подававших признаки жизни. Пострадавших много. Все разбиты до крови.

Однако, конструкция была слишком тяжелой. Поднять ее не смогли. Тем временем воздух усердствовал, расчищая затор из вопивших, бившихся в истерике людей.

Лично капитан вмешался в ход спасения, крича на подчиненных, и чуть ли ни выталкивая из поврежденного отсека. Еще минута и здесь будет космос.

***

Отважится на поступок не каждый. Есть люди самоотверженные до безрассудства. И только они становятся героями. Замечено, если человек погружается в раздумье или просто затягивает с решением, не важно впадая ли в ступор или просто не желая действовать, то со временем из него выходит предатель и трус.

***

Кот мог реально помочь трепыхавшимся под опорой людям. Но его захлестнула волна предательской слабости. Как и на пожаре он сжался в комок, придавил передние уши, и как там это не помогло, так не помогало и сейчас, потому что задние уши заткнуть было нечем.

Остренькие ушки торчали на крупе как рожки на лбу козленка и хотя были почти незаметны и как бы смотрели назад, слышали всё. Вой сирены. Крики людей. Боль. ужас. Просьбы о помощи. Устроенные в костных наростах они и слышали и сошли бы за оружие, если бы кто-нибудь на них сел или наступил босой.

Странная слабость не позволяла шевельнуться. Он уже почувствовал смертельную хватку сжимавшую горло. Как он ни старался совладать с телом, оно будто превратилось в безвольное тесто. И как ни странно он ничего не чувствовал, кроме бессилия и желания вдохнуть.

Сколько мог он оттягивал последний вдох. Под веками вспыхнули звезды. Кот уже приготовился к худшему. Но кто-то подхватил его и понес. Лязгнул затвор шлюза. С шипением герметизировалась дверь. Кота опустили на пол. Распластавшись, он задышал и носом и ртом. За дверью оборвался последний вопль.

Теперь коту стало страшно открыть глаза из-за нахлынувшего чувства стыда. Он представлял, что все, кто находился в коридоре смотрят на него с укором.

— Какой позор! Ты струсил! — слышалось ему.

До чего бы он допредставлялся и насколько загрыз бы себя самоедством неизвестно. Шайба дрогнула второй раз. Тряхнуло и соединенный с ней корабль.

***

Прошло минуты две. Кот валялся у двери, когда вновь услышал сосредоточенный голос капитана:

— Уберите отсюда людей! И кота!

Его снова подхватили и понесли. Он открыл глаза. Повернул голову, возле шлюза толпились серебристые скафандры с черными забралами, с блестящими резаками в толстых из-за спецодежды руках.

Скафандры были опоясаны широкими ремнями с катушками со стороны поясницы. На саморазматывающиеся катушки намотаны, по всей видимости, достаточной крепости и длины шнуры, на концах которых крепились круглые магниты величиной в две мужские ладони.

— Заходим. Прикрепляемся. Режем. — объяснял капитан. Он переключился на рацию внутри скафандра и больше кот не слышал его. Он только понял, что сдержано жестикулируя тот проводит какой-то инструктаж.

Звездолет снова тряхнуло. На этот раз еще сильнее. Корабль резко накренился. Почти лег на бок. Скафандры посыпались на стену ставшую полом. Астронавт выронил кота и они съехали туда же.

Выставив передние лапы, кот инстинктивно выпустил когти, воткнулся ими в переборку пола, то есть стены. Кувыркнулся через голову. Стукнулся спиной. Перевернулся на лапы, вырвал пару металлических клочков. Рядом лежал спасатель. Ударившись головой, он потерял сознание.

Здесь не было иллюминаторов, но переключившись на внутреннее зрение кот увидел, что шайба разломилась пополам. Одна половина пошла вверх, другая вниз. Навалившаяся на них балка крепилась к той, что поднималась.

Падающая часть станции разлетелась на куски. Крупные и мелкие сколки врезались в корпус корабля. Он видел как они летели на него и открыл глаза, чтобы весь этот ужас прекратился, хотя бы таким образом.

***

Серьезные повреждения случились и у скафандров. У одного треснул шлем. У двоих переломились трубки резаков. У четвертого лопнул кислородный шланг.

Команда скафандров значительно поредела. Только двое оказались пригодными выполнить миссию. Этого катастрофически мало.

В коридорчике между отсеком и залом управления посторонние отсутствовали, если не считать Орианца. Но рубка и остальные помещения были переполнены.

В результате уплотнения теперь и вовсе не протолкнуться. А, значит, пробиться к месту где складировались запасные скафандры не представлялось возможным. Да и необходимого инструмента больше не было.

Готовя магниты и резаки двое вошли в отсек. Но вряд ли они успеют…

***

— Вряд ли успеют… — сознание кота трепала мысль — Вряд ли успеют…

Болели ушибленные задние уши. К прочему началось вращение. Похоже неполадки с управлением, если пропала стабилизация. Неужели прогрохотавшими по фюзеляжу осколками повредило стабилизаторы? Или масса обломка слишком велика, чтобы двигатели могли сопротивляться его движению.

Корабль вращался с ускорением. Кот снова выпустил когти. Закрепился. А кого-то ведь било о стены потолок и пол. Это уже не космический корабль, а центрифуга. Бедные люди, особенно те, кто не сумел за что-нибудь уцепиться.

***

То ли из-за боли в спине, а может от безысходности, а возможно, всего навсего совесть пересилила отчаяние, втыкая когти в поверхность кот пополз к перекрытому отсеку.

На что он надеялся, чего хотел добиться, и что вообще делает он не понимал. В уме зафиксировалась мысль, что он просто обязан «порвать» опору. Потому что на это способен, только орианский кот. То есть он.

Ради самого себя! Ради собственного спасения! Но у него нет скафандра. Это непременная смерть. Он и когтем не успеет шевельнуть как превратится в ледышку.

Невыносимо болела спина. Что он там повредил? Хотелось завыть и свернуться в клубок. С другой стороны, боль подзадоривала. Преодолевая ее, он разогнал кровь, по-видимому, сильно ударившую в мозг.

***

Наконец, кот подполз к шлюзу.

Ухватившись за вентиль, вращался скафандр, оставшийся за дежурного. Остальные убрались в рубку, прихватив раненого товарища.

— Куда? — держась одной рукой за крутилку, другой откинув черное забрало, прокричал он.

— Открой! — мявкнул кот, и удивляясь своему поступку размяукался. — Я за две секунду ее разнесу!

Человек не понимал.

— Плохо, что я не умею говорить. — сокрушался кот. — Как объяснить ему?

Вначале объяснить, а потом набрав побольше воздуха как-то так все по быстрому сделать, чтобы не стать куском льда. И еще одна проблема. Как только он войдет, его затянет в дыру. Да нет, если сам не вывалится, то уже не затянет. Воздух вышел и давление внутри и снаружи уравновесилось. Должно быть так. И всё же, корабль вращается, значит риск есть.

Что вообще он задумал? Что за безумие происходит с ним? Однако, он просто обязан, хотя бы попробовать! Бабушка похвалила бы его!

Коту пришла мысль и он легонько царапнул по дверной обшивке. На двери остались борозды. И тут до спасателя дошло.

— Но у тебя же нет скафандра и пояса. Замерзнешь или в дыру вывалишься! — воскликнул он испуганно. — Так ты человек?! — невзначай крикнул он.

— Мяу! — ответил кот. — Некогда болтать, давай уже открывай!

Каким-то неведомым образом орианский кот и человек, правда кот не знал с какой планеты человек, поняли друг друга.

— Хорошо. — сказал спасатель. — Я отнесу тебя. Надо что-то придумать, чтобы ты не замерз.

— Там ноль градусов! — раздалось из открытого шлема астронавта.

— Как так?! — опешил астронавт.

— Здесь температурная аномалия. Потом объясню. Ребята, давайте быстрее. Наблюдаю разлив топлива. Желтые шарики полетели. Красотища! Похоже наша половина скоро рванет.

Голос пилота глушили душераздирающие крики, словно он говорил из ада. Часть слов не прослушивалась, но кот понял всё.

— Открывай! — настойчиво мявкал он, глядя на висевшего возле спасателя. — Сам крутись и крути вентиль!

Спасатель опустил стекло шлема, принялся крутить колесо с тремя изогнутыми спицами.

***

И вновь с котом приключилось удушье, когда он жадно глотал окружавший его вакуум. Ему оставалось совсем чуть чуть, но он не вытерпел. После повторившейся трясучки, вырубился.

Но сделал он достаточно, чтобы продолжив разворот и всего лишь капельку расширив дыру корабль переломил стальной монолит.

На его борту еще оставался неподъемный кусок железа, напоминавший квадратное бревно в один обхват. А может и в два, если человек маленький.

***

Благодаря расторопности команды и профессионализму медиков кота реанимировали. Или просто повезло.

— Разряд! Еще разряд!

Придя в себя, кот удивился, что еще не за Темной рекой. Ведь чествование как героя наверняка стало бы самым счастливым воспоминанием.

Слишком большая для него кровать скорее походила на праздничный стол, потому что была завалена едой. Особенно соблазняли горы мяса жареного и вареного.

***

Он очнулся от шума напоминавшего плеск волн, в медотсеке с белыми стенами, на человеческой кровати, стоявшей у стены с иллюминатором.

Сколько здесь улыбавшихся ему приветствовавших его людей. А сколько еды! Разве может в настоящей реальности быть что либо подобное? Да никогда!

И пахло здесь несравнимо лучше. Кондиционером для белья. Совсем чуточку лекарством. И, разумеется, всякой вкуснятиной. Не то что там, где стояла невозможная вонища от немытых прокоптившихся дымом тел. От попавших в беду людей, испражнявшихся под себя от страха.

Задрав рыжий хвост с белым кончиком, жмурясь от счастья, кот переходил от блюда к блюду. Такое изобилие он видел впервые и надо сказать не знал с чего начать. Ходил и принюхивался к каждой тарелке и кастрюльке. Всё пахло не просто аппетитно, а сногсшибательно. В конце концов, он решил откусывать от всего по кусочку.

уть погодя с него сняли мерку, чтобы заказать индивидуальный, то есть кошачий скафандр и комбинезон. Окончательно он поверил, что это обычная реальность, когда почувствовал, что переел и у него прихватило живот. Ну, не может в потусторонней идиллии быть что-нибудь подобном духе.

***

— Спасибо тебе братишка! Теперь ты член нашей команды космических спасателей! Астронавт первой категории. (- Котонавт. — подумал кот с усмешкой.) Как прибудем в порт приписки немедленно оформим, поставим на довольствие и все такое прочее. Правда, прыгнуть мы не сможем из-за повреждений. Но ничего как-нибудь дочикиляем. Ближайшая рембаза в трех световых месяцах отсюда. А куда торопиться. Этих транспортник забрал. Жратвы нам на год подкинули. Топлива тоже с лихвой. Наслаждайся жизнью друг орианец, пока есть время, а то служба у нас, сам знаешь, не из легких! — закончив речь бородатый носатый улыбчивый с крупными прокуренными зубами капитан похлопал его по ключице, вернее мягко пару раз положил на нее свою почерневшую от космических лучей богатырскую ладонь.

***

При виде еды кот мгновенно поправился. Между делом ему хотелось спросить про станцию. Нет-нет он поглядывал в иллюминатор в надежде, хоть что-то увидеть.

Капитан догадался:

— А наш обломок не взорвался. Топливо вытекло в космос, а огонь без кислорода погас. Но это ничего не значит, все рано ты наш герой, спасший нас. Мы назвали этот обломок в твою честь — Орианская Луна.

Что такое Луна кот знал. С тоской он смотрел в иллюминатор, потому что как ни пытался, вот уже пол часа, а внутренне зрение почему-то не работало. Он закрывал глаза и видел какие-то физиологические вспышки или темноту.

— Ну, ничего, это, наверное, из-за стресса. Со временем восстановится. Хотя, нужно ли оно мне теперь?!