В конце концов!

Сегодня – уже в который раз за месяц – первую полосу новостей взорвали сумасшедшие вести о неизвестном «конце нашего мира». Эта печальная ошибка воображения представляет собой сплошную стену, которая появилась за дальним концом леса, в километрах 20-ти от Поселка Орла.
На минуточку, Посёлок Орла – самый малонаселенный посёлок этой стороны города, всегда имевший дурную репутацию, а сейчас он внезапно разразился нашествием репортёров и журналистов из почти всех компаний большого города. В котором, собственно, и жил Виль Ливин, так яро ненавидевший свою фамилию.

— Папа!.. Снова? Это же всё просто подстроено – какой-то важный человечек заплатил за эту байку другому, тот специально передал о сделке еще одному, и еще… Даже ты до стены в прошлый раз не добрался! А ты же в здравом уме, не то что эти! – возмутился он, заходя в кухню.
Папа оторвался от очередного взволнованного лица репортёра только после последней фразы. В его глазах гулял азарт, так несвойственный для взрослого человека:
— Ты не понимаешь! Они нарочно делают так, чтобы было видно, что это подстроено. Такой психологический ход. Но что, если все наоборот? Она же там на самом деле есть! Не просто же так они трубят об этом даже во время реклам?
Это был их последний связный разговор – следующим утром папа ушел на работу, сказав только: «Репортёр – значит искатель. И что для меня каких-то 20 километров леса?». После чего не вернулся домой, заняв последнее место в новостях как «лучший и достойнейший репортёр Орла, оставивший свою жизнь в погоне за славой и правдой».
Мама, конечно, не собралась верить в это. Она перестала смотреть телевизор и только обзванивала все свободные полицейские участки. А из жизни Виля будто вырвали добрую половину всего стоящего.
Через неделю поисков Виль наплевал на полицию – этих ящеров никогда не волновало состояние горожан. Оставив маме записку, а точнее целое сочинение Как-зачем-и-почему он решил так поступить, он в пять утра выбежал из подъезда – за плечами звенящий и бренчащий рюкзак, а в руке компас и карта, ведь связи в лесу не напасёшься, а уж тем более интернета.
Ясное дело, пятнадцатилетний, отправившийся в лес на неопределенное время — очень глупо, но ничего другого Виль придумать не смог. Он просто пропадет без отца, даже если рядом не будет леса.

На утро второго дня Вилю ужасно болела щека из-за пня, на который он положил голову для сна. Он вчера быстро поставил верх от палатки, так как цельную даже не брал – слишком большая, только под ней все равно было холодно.
Пока шел – помечал деревья яркой розовой краской из баллончика, чтобы он и сам смог найти потом свои деревья, и папа, если увидит, точно поймет, что это сын. Розовый – последний цвет в списке «мужских», но только не у Виля.
Один раз Ливин накричал на дерево за то, что у того слишком колючие ветки, и они сильно лезут в лицо; в другой вышвырнул гвоздь от палатки, потому что тот плохо вбивался в землю. Потом придавил паука фонариком просто от злости. Ну, похоже пребывание в лесу дает о себе знать.
— Южная часть?… е-есть… западная! Вроде бы.
Под конец третьего дня вся карта была исписана точками и линиями, но, конечно, только приблизительно. Еды хватало, воды из ручья тоже, а вот упорства и сдержанности уже нет.
А если он не выйдет отсюда? Он уже пару раз встречал свои «розовые» деревья. Не это ли подсказка того, что он ходит по кругу? Всё чаще парня охватывала тревога, всё реже он слышал далёкий шум своего посёлка. Такой любимый сейчас, такой недостающий.
— Как там вы все сейчас? Как вы там?! – закричал Виль в пустоту, но услышал только свой удаляющийся голос.

Ему был нужен кто-то. Зверек, человек, даже если бы бабочка села ему на рюкзак, он бы почувствовал себя лучше. Решив потихоньку закругляться, он сказал себе, что пройдёт еще час – и начнет искать место для палатки.
Ноги, как специально, заныли, голова стала тяжелой. Перед глазами поплыло, и он ухватился за дерево. Присев, он раскрыл рюкзак и порылся в нём, надеясь найти таблетки.
— Вы, блин, издеваетесь?! Я же их клал! Точно клал…
Виль болезненно вздохнул и уткнулся затылком в дерево.
Потерев глаза, он вздрогнул от нежданного блика, проскочившего по лицу – прямо перед ним высилась перламутровая стена, не имея конца в небе. Похоже, раньше на этом месте была маленькая полянка, но сейчас виднелась лишь половина свободного места – почти прозрачная стена разрезала пространство.
Виль отбежал на пару метров назад и попробовал потрясти головой, но она только больше закружилась и его качнуло.
— Что за…
Парень не верил в происходящее, ведь он был уверен, что она – вымысел. Не моргая, он медленно достал телефон из кармана, ведь надо было сфотографировать то, что подняло столько шума, и из-за чего, черт возьми, пропал без вести его папа!
Из-за шума и резкого голоса, пронзившего воздух, Виль выронил телефон: экран тут же разбился о камень. Не надеясь его спасти, парень продолжал наблюдать. А смотреть было на что. Вернее, на кого.
Раздающийся из стены разъяренный голос усилился, и уже в следующую секунду неизвестный с яркими бирюзовыми волосами вылетел из нее и повалился на траву.
— Ах ты ж, дыродейка сутулая! Ты себя вообще слышала?! – парень, ниже Виля на голову, принялся молотить руками по стене, но по той от каждого удара лишь проходили круги, как на воде, только перламутровые. Она была из странного вещества, отдалённо похоже на ньютоновскую жидкость, но когда парень попытался просунуть в нее голову, стена его не пустила.
— Ну вот и что ты сделала?! Верни меня обратно, тут холодно!